Бал Белых Лилий

— Да, конечно. Конечно.

С трудом оторвавшись от вампира, Олеся проходит три шага до собственной комнаты. Почти твердо. Он следует за ней.

— Простите, — шепчет дева, едва он закрывает за ними дверь. — Это, видимо, нервы. От радости, — ей неловко за свою вспышку, они все же... не так близки. Да, они танцевали... и не только, но это был Бал, там свои правила...

— Не совсем нервы, солнышко. Энергетическое голодание. Общение с вампиром еще ни одному человеку даром не прошло. У чуда есть цена.

— Да... — Олеся вспоминает, как тяжело ей было первые дни после Бала. Но она не жалела. Никогда, ни единого дня.

Она поднимает голову, чтобы взглянуть в его глаза. Просто проверить, такие ли они изумрудно-зеленые, как ей запомнилось. Или это она потом сочинила.

Не сочинила, нет. Эта яркая солнечная зелень. И тепло, и свет.

А говорил, не придет. Никогда-никогда. А сам пришел. Прямо к ней домой. Обманул. Она счастливо улыбается, даже не осознавая этого.

— А Вы...

— А я узнать хотел, как ты тут живешь. Определилась уже, чем дальше займешься? Учиться будешь, работать?

— Да, я... — она смущается, отходит от него прочь. Вцепляется в свой письменный стол, словно ища у него поддержки. — Я в Институт Управления поступила. В Новограде, — отчаянно признается, будто в холодную воду прыгает. — Меня с дипломом Бала почти без экзаменов приняли. Смешно, да? За танцы — и в институт... Вы не подумайте, я в школе хорошо училась, очень. Но просто тех, кто хорошо учился, много...

— А взяли тебя? Не переживай, так бывает. От этого ты не становишься менее достойной. А хорошие чиновники стране всегда нужны. Не меньше, чем люди других профессий. Так что учись, старайся. Окончишь институт одной из лучших — я тебе и работу хорошую помогу найти, по старой дружбе. В каком-нибудь министерстве, хочешь?

Не хочет. Он догадался, конечно, но пусть лучше скажет об этом вслух.

— А если... а если я закончу самой лучшей на курсе, Вы меня не возьмете к себе секретаршей? Если у Вас их три, ведь рано или поздно какое-нибудь место освободится?

— Нет, Лесь, не возьму. Даже если будешь лучшей, даже если освободится место, — он видел, как она потухает, как безумная, отчаянная надежда, фантазия, которой она изводила себя целый месяц, умирает, оставляя место апатии. — Не возьму, Олесь, — повторил он твердо. — Это работа тебе не подходит. Совсем.

— Но я могу...

— Я — не могу. И хватит об этом. Я, собственно, о другом приехал спросить. Послушаешь?

— Да, конечно.

Конечно. А сама даже не смотрит, стол свой письменный разглядывает.

— Я, Олесь, со следующей недели в отпуск ухожу. Ближайший месяц собираюсь отдохнуть от дел и забот... Поедешь со мной?

— З-за Бездну? — и счастье от того, что позвал, так отчетливо мешается в этом вопросе с ужасом от того, куда он позвал. "За Бездну". Ну конечно, где еще отдыхать вампиру.

— Леська-Леська, — он обнимает ее за плечи, прижимает к себе. — В секретарши она собралась... Ты не поверишь, солнце мое рыжее, но я далеко не первый вампир, собравшийся отдохнуть в компании человека. Дорогого человека, чья жизнь ценна безусловно, просто потому, что она есть. И потому в Стране Людей давно созданы места, где комфортно и людям, и вампирам. Вот в одно из таких мест и зову. Так как?

— Я... конечно, я даже мечтать о таком...

— Жить со мной придется, Лесь. Поцелуями не отделаешься.

— Да, я понимаю, я... — она отворачивается к окну, смотрит на двор, где прошло все ее детство. — А знаете, меня все спрашивали о той ночи. И я даже пыталась рассказывать, но... очень скоро я поняла, что всех интересует только про секс... ну, почти всех. И я... им врала, всем. Рассказывала, что все было, и было просто... потрясающе, непередаваемо, божественно. И знаете... я бы хотела узнать, как бы оно все было... не вообще, с Вами. Именно с Вами. И чем больше я об этом рассказывала, тем... глупо, да?

— Нет, — он чуть сдвигает ее косичку и целует девочку в шею. Нежно-нежно, и прислушивается, как она замирает, будто пойманная в силки, как бегут мурашки, как загораются глубоко у нее внутри искорки удовольствия. — Будет хорошо, маленькая моя, ты не разочаруешься. Вот только за каждое "хорошо" придется платить своей кровью, тут уж ничего не поделать.

— Да, я знаю, нам объясняли.

— Ну, наобъясняли вам там такого, что у меня до сих пор волосы дыбом стоят, — улыбается он. — Крови буду брать немного, уже к утру все будет в полном порядке. К тому же место, куда мы едем, официально — санаторий, специализирующийся как раз на проблемах крови, там высококлассные врачи, все необходимое в экстренных случаях оборудование. Со здоровьем проблем не возникнет, я обещаю.

Она кивает, слишком взволнованная, смущенная. Она поедет с ним в отпуск. Целый месяц. С ним. Наедине.

— Там конюшня большая, — рассказывал он меж тем. — Умеешь ездить верхом? А учиться будешь?.. Вот и славно. Буду катать тебя на лошадке, водить вечерами на танцы. А жить будем в отдельном домике у самого края леса... Договорились?

— Да, — она почти шепчет, боясь спугнуть свое счастье.

— Хорошо. Тогда к прозе жизни. Завтра сходишь в нотариальную контору — в любую, какая больше понравится — и оформишь контракт на мое имя...

— А... Ваше имя?

— Я дам визитку. Собственно, ничего сложного там нет, — он вынул из кармана белый картонный прямоугольник, но прежде, чем она успела рассмотреть надпись, перевернул ее оборотной стороной вверх, положил на стол. — Смотри, здесь пишу: "форма N3 А", и даты: "с 30 июля до 29 августа", — и он заверил написанное своей размашистой подписью. — В конторе говорить ничего не надо, просто отдашь им визитку, и они оформят контракт. Форма N3 — это на месяц, вариант А подразумевает, что ты даешь свое согласие на сексуальные отношения и кровопитие, а я обязуюсь беречь твою жизнь и здоровье, не покушаясь на твою свободу, как физическую, так и гражданскую. Внимательно прочитай, прежде чем подписывать, чтобы никто ничего не напутал, договорились?

Она послушно кивает.

— Свой вариант я получу по почте в течение суток, и буду знать, что ты точно решилась и уже не передумаешь. В пятницу после работы за тобой залечу. Так что оформишь документы — и начинай собирать чемодан.

Он целует ее на прощанье и уходит — элегантный, уверенный, стремительный. А она долго сидит за столом, не веря своему счастью, и гипнотизирует взглядом маленький кусочек картона. Его имя. То самое, что он отказался ей назвать в ночь Белого Бала, сославшись на то, что их отношения — не более, чем иллюзия. То самое, что она целый месяц пыталась подобрать, выискивая по библиотекам все известные вампирские имена, и мысленно "примеряя" их "своему" вампиру. То самое, что теперь он ей отдал.

Достаточно протянуть руку и перевернуть его визитку.

И на этот раз все будет взаправду. Уже взаправду. Но разве есть на земле хоть что-то, чего она хотела бы больше?..________________________________

P.S.

А 'первый танец' мог бы быть таким

Или таким

Но он был каким-то еще...