Прикладное терраформирование

Он отправил все параметры руды на станцию слежения и ждал ответа. Для того, чтобы начать торможение, ему надо было знать параметры орбиты, на которой он должен будет сгрузить доставку. Таких камней с рудой над марсом летало уже не с один десяток, поэтому некоторая логистика этого процесса стала насущной необходимостью.

Диспетчер с Деймоса, пользуясь служебным положением, решил поздравить его лично:

— Деймос-контроль, приветствую самого счастливого в мире шахтера.

— Спасибо, ага, — кивнул в камеру Михась. Пауза на дальность все же чувствовалась, но не была большой. Просто небольшая задержка, некоторая заминка между каждой фразой. — Как температура?

— Минус тридцать шесть по усреднению. Ставки на парниковые газы еще подняли. Теперь это второй приоритет. — Ответил диспетчер. — Я так понимаю, что цена за этот булыжник тебя сейчас не сильно то и волнует?

Михась сначала решил, что диспетчер хочет поторговаться, но тут же подумал, что вроде бы человеку на наемной службе это незачем. К тому же, Агентство тем и славилось, что их расценки не подвергались вообще никаким колебаниям. Даже если можно было бы выкупить астероид и подешевле, они все равно применяли утвержденную на Земле сетку. Проигрывая в мелочах, они, зато, экономили в длинной перспективе.

Не понимая, к чему клонил диспетчер, Михась неопределенно пожал плечами. Хохол — он и на орбите Марса не сбросит с цены лишнюю копейку без острой на то необходимости.

— Я к тому, что у нас тут типа лотерея. Всем предлагаем, если хочешь, то можешь поучаствовать. Если нет, то закупаем у тебя астероид по цене руды и ставим его на высокую орбиту. Если готов — то берем его по минималочке, но разгоняем вниз по касательной.

— Пыль поднимать? И в чем лотерея?

— Не, не пыль. По касательной. Пыли там, конечно, поднимется, но умники с Земли считают, что есть ненулевая вероятность запустить динамо в ядре. В этом и лотерея. После чьего удара оно запустится, сразу получает джэк-пот.

— И какой, извините, стэк?

— Два ярда евро. И это — официально, без шуток и без налогов. Файлы с подписями сейчас перешлю. Один чудак на Земле объявил отдельный призовой фонд только на это. Выплачивается безусловно любому, кто сумеет "щелкнуть тумблером", любыми методами. И деньги уже лежат в банках, в специальном фонде, Агентство назначено рефери, жюри и опекуном в одном флаконе.

— А насколько ненулевая вероятность?

Пришла очередь диспетчера жать плечами:

— Спорят. Но говорят, что ненулевая. Тебе не все равно? Один банк и пара копеек в придачу, или два банка разом?

Михась махнул в экран ручкой, этак по барски, мол — ну ладно, гулять так гулять.

Диспетчер улыбнулся в ответ:

— Ты тогда не тормози вообще, чем больше кинетики, тем и лучше. Файлы тебе пошли, корректируй курс, отцепишься, как только заведем твоего жеребца в колею. Только проверь, что у тебя не будет накладок с расстыковкой, а то времени останется не так и много.

— Я зонд потерял, представляешь? — диспетчер был первым, кому Михась смог пожаловаться. А ему очень хотелось пожаловаться. Зонд потерять было обидно, даже получив взамен Тот Самый Астероид.

— Сочувствую. Тут кстати новую модель предлагают. Если ты решишь дальше челночить, ты бы посмотрел. Легче, радиус сканирования больше, три малые пробы в комплекте, ну и понятно автономный режим длиннее.

— И твой процент какой? — усмехнулся Михась.

— Тебе скинут как герою дня, — не задержался с ответом диспетчер. — А мой процент пропьем при случае.

— Я посмотрю, — кивнул Михась. — давайте коррекции, пока я тут мимо не пролетел.

У него появилось входящее сообщение от компании, поэтому треп с диспетчером пора было прекращать.

МBM сообщало, что заинтересовано заморозить астероид на своих счетах, и предлагало провести все операции в рамках внутренних взаимозачетов. Цифровые выкладки показывали, что Михась, скорее всего, теряет на сделке процентов десять от того, на что он мог рассчитывать. Но если подумать, он экономил на холостых налогах, плюс разом, без всякой мороки, закрывал все свои долги перед компанией.

Да и не поддержать контору в ее здравом начинании было бы глупо. Имея в активах такой тоннаж редкоземельных металлов, она реально могла поменять расклад сил как у Марса, так и во всех шахтерских изысканиях в главном поясе.

Он маневрировал еще несколько часов, двигая астероид на не очень знакомую ему траекторию до тех пор, пока диспетчера с Деймоса не подтвердили, что астероид летит именно туда, куда ему и следует.

Только тогда он отцепился и пустил принесенную с Пояса добычу в свободное плавание. Теперь можно было двигаться на высокую орбиту, где у шахтеров было нечто вроде комнаты отдыха — перевалочная база Агентства с удовольствием принимала гостей. Это было единственное место от Главного Пояса и до самой орбиты Земли, где шахтеры и все прочие могли бы снять номер (тоже невесомость, но все же чуть больше места!) на пару суток, выпить (единственное место, где можно было легально покупать алкоголь, хоть и дозировано) и при этом чокнуться с кем-то по настоящему, а не через окно видеосвязи.

К тому же — там сидели торговцы, редко вживую — большинство торговало с Земли, но купленный груз (новые зонды, программы, дополнительные карты, обвеску поисковиков) всегда забирали на этой базе. Фобос так никто и не заселил, хотя и предложения обрушить его вниз тоже пока не нашли поддержки. Деймос — использовался только как диспетчерская. Да и то — после недельной смены вахты диспетчеров возвращались челноками отдыхать именно на перевалочную. Деймос все равно был слишком мал, чтобы создать хотя бы иллюзию гравитации.

На орбите Марса крутилась еще одна обитаемая станция. "Орбитальные заводы" развернули ее почти сразу после создания перевалочной базы Агентства. Но вот дальше дело у них пока стопорилось. Технологии были не обкатаны, и пока что ни одного полезного продукта на рынок, даже такой нетребовательный и нуждающийся в поставках всего и вся, как местный, они предложить не могли. Сбоило то одно, то другое, вокруг станции то возникали строительные леса, то исчезали, бесцельно повисев несколько месяцев. После пары обвалов на рынке их акций "Орбитальные заводы" шли на бирже достаточно ровно, но далеко не по той цене, что за них просили в самом начале, тогда, когда к Марсу устремились первые шахтеры. Доверие к компании было существенно подорвано, хотя многие еще ждали от нее прорывов. По-прежнему ждали.

Кроме диспетчерской, перевалочной и станции "...заводов" сейчас на орбитах разной высоты вокруг Марса крутились еще несколько десятков астероидов, выкупленных разными корпорациями, но пока еще не пристроенных к делу. По большей части — это как раз и были железосодержащие руды. Возможно, ценные, особенно здесь, но только если кто-то, наконец, научится их обрабатывать прямо на орбите Марса, в условиях отсутствия всего и вся.

К этому можно было прибавить наблюдательные спутники Агентства, спутники связи Агентства, частные спутники разных корпораций, обычно пытающиеся с орбиты провести дополнительное изучение топологии поверхности.

В-общем, вокруг Марса, в принципе, кипела жизнь.

После введения временного моратория на присутствие людей на поверхности, все корпорации волей-неволей должны были заниматься изысканиями с орбиты, отправляя вниз только автоматические зонды. А агентство не имело ни малейшего желания позволять хотя бы минимальные поблажки до тех пор, пока не закончится бомбардировка планеты ледяными, ну и прочими, астероидами. Спускать людей вниз было слишком опасно.

Марс даже сейчас буйствовал. Внизу что-то взрывалось, вскипало и затухало, по поверхности проносились ураганы, многокилометровые тайфуны можно было увидеть даже с орбиты. Еще недавно тихая замерзшая планета стонала под ударами, просыпаясь, хоть и очень медленно.

И традиционный вопрос о температуре на поверхности был не случаен. Это тоже был важный параметр, следующий за высотой воздушного слоя. Считалось, что двадцати километров эффективной атмосферы, нуля градусов по цельсию и хотя бы предварительной готовности к спуску основных игроков достаточно, чтобы начать переход к наземной части операции.

До этого было пока далеко. А многих из ученых (особенно на Земле), вообще волновало отсутствие магнитного поля планеты как такового. Постоянно приходилось слушать страшилки по поводу того, как губительно для организма человека длительное существование вне магнитного поля Земли или аналогичного.

Теперь Михась предпочел бы, чтобы температура повышалась побыстрее. С одной стороны, он готов был продолжать таскать астероиды из пояса, с другой — раз уж он заработал на этой активности все, что мог, то хотелось еще и увидеть результаты своей работы.

В этой жизни, а не в следующей.

* * *

Михась не отвечал на звонки, хотя его, конечно же, хотели поздравить все, кто только мог до него дотянуться.

Он был просто не готов к такому резкому перепаду в объеме общения, еще недавно он мог просто молчать неделями, не обмолвившись словом даже с компьютером, а тут ему пришлось общаться сразу со всеми.

Пока что ему хватало диспетчеров. Остальным приходилось оставлять свои поздравления в записи. Приближаясь к Высокой (из-за того, что Агентство расположило базу на высокой орбите, за ней так и прилепилось это название, правда, только среди шахтеров) он включал то одну запись, то другую. Просто, чтобы убить время ожидания стыковки.

К тому же, с минуты на минуту его посылка должна была войти в тонкую атмосферу Марса, и Михасю было крайне интересно на это посмотреть. Честно признаться, он любил смотреть на то, как его астероиды сгорают, растворяются в атмосфере. А тут — такой шанс, ведь это должен был быть первый из доставленных им астероидов, который вообще должен долететь до поверхности. Наверное, даже удариться, оставить небольшой кратер. Наверное, можно даже попросить, чтобы кратер назвали его именем. Все-таки его же астероид, а с именованием примечательностей на поверхности сейчас пока еще было легко.

Астероид вошел в низкую атмосферу Марса. Сейчас эффективную высоту атмосферы подняли километров до десяти, дальше она становилась настолько разреженной, что можно было считать себя уже в открытом космосе. Эффективную высоту считали по простому параметру — высота 80% газообразной массы. Углекислый газ, который все еще не растаял на полярных шапках, в расчет не шел.

Но это не значило, что воздуха выше этой отсечки не было совсем. Разреженный, он поднимался на сотни километров выше, а отдельные молекулы болтались и в тысяче километров от поверхности.

Именно с этими молекулами начал сталкиваться превращенный в метеорит астероид Михася. Оптика на корабле была отличная, поэтому видоискатель все время умудрялся держать удаляющийся камень в фокусе, и так, чтобы он занимал почти весь экран.

Постепенно удары воздуха о летящий к поверхности камень превратились в легкое свечение, отбрасываемое скоростью назад. Взрывающиеся, горящие частицы воздуха оставались на пройденном метеоритом пути, растягиваясь во все более длинный след.

Камень начал нагреваться и плавиться. На высоте чуть ниже сотни километров от него начали отваливаться куски, пока мелкие. Это оказалось болезненным, конечно, Михась не надеялся на чудо, на то, что от такого крохотного метеорита заработает магнитное поле целой планеты, но все же ему хотелось, чтобы его лотерейный шар хотя бы долетел до поверхности, а не развалился на подлете.

Метеорит горел все ярче, вгрызаясь во все более плотные слои воздуха. В какой-то момент, на высоте километров пяти, он все же развалился, хоть и не на крохотные куски, а лишь на два обломка, один крупный, а второй поменьше — где-то в треть.

Оба этих куска так и долетели до поверхности, ярко-белые от температуры, до которой их довела борьба с воздухом.

Камера шахтерского корабля здесь была уже бесполезна, но Михась вовремя переключился на трансляцию одного из картографических спутников, все время наблюдающих за поверхностью Марса. Было видно, как кусок поменьше ударился, уткнулся в поверхность, тут же поднял тучи красноватой пыли и исчез, спрятался под этой завесой.

Кусок, который можно было считать наследником доставленного к орбите астероида, тоже ударился о поверхность, но успел после удара, оставившего огромный кратер, еще раз подпрыгнуть, прокатиться и лишь затем, остановиться, закопаться глубоко в Марс. Так что от большего куска остался странный след — классический кратер с выбитой вверх массой грунта, затем полоса, глубокая борозда на поверхности, а затем еще один кратер, поменьше, почти полностью заполненный раскаленным металлом.

Точно надо будет напроситься, чтобы назвали это место его именем.

Михась удовлетворенно отключил экран. До Перевалочной оставалось уже недолго. Наверное, ему надо будет в этот раз передохнуть чуть побольше, чем обычно. Все же, не каждый день находишь Тот Самый Астероид.

... Экран включился сам, когда до базы оставалось всего ничего. Диспетчер глядел на Михася задумчиво, и шахтер не знал, что сказать, чтобы как-то развеять неловкое для него молчание. Тем более, что вроде бы он не нарушил никаких правил движения, а ощущение было такое, что все-таки он свернул где-то не там.

— Вот я смотрю, и думаю... — кисло так, даже слегка рассерженно, начал диспетчер. — Что, если бы у Земли было побольше таких везунчиков как ты...

Видно было, что диспетчер вскочил с места. Камера автоматически сменила картинку, "отъезжая" назад. Теперь диспетчер просто кричал:

— То тогда нахрен бы нам все эти технологии не уперлись!

Отъехавшая камера показала заодно и всю диспетчерскую, в которой царил полный бедлам. Там кто-то бегал, кто-то летал, кто-то что-то орал, кричали в воздух, в микрофоны, двое прямо за его диспетчером обнимались и чуть ли не целовались ("а говорили, что это все домыслы" — подумал Михась). Возможно, ему померещилось, или он правда увидел, как кто-то в углу диспетчерской размахивает открытой (!) бутылкой коньяка?

— Приборы только что проснулись. — Наконец счел возможным прояснить диспетчер. — У Марса теперь есть магнитное поле! Динамо ядра заработало!!!

После чего, считая, что свой долг он выполнил, счастливчика уведомил, диспетчер отправился к остальным. Прыгать, обниматься, и, возможно, пригубить из той несуществующей бутылочки в углу.

* * *

У шахтеров в поясе есть три Истории, три Приметы и три Идола.

С идолами — все просто, также как и с приметами. Истории у шахтеров тоже не такие уж замысловатые, и третья из них о шахтере по имени Михась. Но не о том, как он нашел Тот Самый Астероид, хотя История упоминает и это. Эта История рассказывает о том, как горел, плавился астероид, что заставил работать магнитное поле Марса. И о том, как смотрел на этот огонь счастливчик, еще не знающий своего счастья.

Эта История начинается с того, как Михась потерял зонд.

И в этой Истории легенда всех шахтеров через неделю после торжеств (в простонародье объявленных и запомненных как "Большая Пьянка") отправляется обратно, в пояс, чтобы пригнать к Марсу еще один кусок замороженного газа.