Урсула Ле Гуин "Танцуя к Ганаму"

Жители города последовали за ним, в том числе Шан, Риэль и Форест.

— Куда они направляются? — спросила Форест, когда они свернули с последней улицы и выбрались на узкую дорогу между фруктовыми садами.

— Эта дорога ведет вверх по Иянанаму, — сказал Шан.

— На вулкан? Может быть, именно там и будет проходить ритуал.

Били барабаны, сиял солнечный свет, билось сердце Шана, его ноги ступали по дорожной пыли, и все это в едином огромном ритме. Захваченный врасплох. Мысль и речь теряются в едином великом ритме, ритме, ритме.

Процессия остановилась. Преследователи останавливались. Трое землян продолжали идти, пока не поравнялись с самой процессией. Она перестраивалась, барабанщики отошли в сторону, несколько из них негромко наигрывали раскат грома. Некоторые из толпы, люди с детьми, начали спускаться обратно по крутой тропе вдоль горного ручья. Никто не проронил ни слова, и шум водопада, доносившийся от них вверх по склону, и шумный поток неподалеку почти заглушали барабаны.

Они находились примерно в сотне шагов вниз по склону от маленького каменного здания, в котором размещалась динамо-машина. Жрецы в перьях, Кет, ее мужья и домочадцы — все отошли в сторону, освобождая путь к берегу ручья. Каменные ступени спускались прямо к воде, а у их подножия лежала вымощенная светлым камнем терраса, по которой сверху быстро текла прозрачная вода, омывая неглубокое дно. Среди блеска и движения воды стоял алтарь или низкий пьедестал, ослепительно яркий в лучах полуденного солнца: позолоченный или из чистого золота, вырезанный в виде замысловатых и фантастических фигур коронованных особ, танцующих мужчин, мужчин с бриллиантовыми глазами. На пьедестале лежал жезл, не золотой, без украшений, из темного дерева или потускневшего металла.

Далзул направился к пьедесталу.

Акета внезапно шагнул вперед и встал на верхней площадке каменных ступеней, преграждая Далзулу путь. Он произнес звенящим голосом несколько слов. Риэль покачала головой, не понимая. Далзул стоял молча, неподвижно и ничего не ответил. Когда Акета замолчал, Далзул шагнул прямо вперед, словно хотел пройти сквозь него.

Акета стоял на своем. Он указал на ноги Далзула. — Тедиад! — резко сказал он. — Туфли, — пробормотала Риэль. Акета и все гаманы в процессии были босиком. Через мгновение, не теряя достоинства, Далзул опустился на колени, снял ботинки и носки, отложил их в сторону и встал, босой, в своей черной униформе.

— А теперь отойди в сторону, — тихо сказал он, и, словно поняв его, Акета отступил назад, к наблюдателям.

— Ай Дазу, — сказал он, когда Далзул проходил мимо него, и Кет тихо сказала: — Ай Дазу! — Тихое журчание сопровождало Далзула, когда он спускался по ступенькам и выходил на террасу, шагая по мелководью, которое яркими каплями разбивалось о его лодыжки. Не колеблясь, он подошел к пьедесталу и обошел его так, чтобы оказаться лицом к процессии и наблюдающим за ней людям. Он улыбнулся, протянул руку и схватил скипетр.

— Нет, — сказал Шан. — Нет, у нас не было с собой "соглядатая". Да, он умер мгновенно. Нет, я понятия не имею, какое напряжение. Подземные провода от генератора, как мы предполагаем. Да, конечно, это было преднамеренно, преднамеренно подстроено. Они думали, что он сам выбрал эту смерть. Он выбрал это, когда решил заняться сексом с Кет, с Жрицей Земли, с самой Землей. Они думали, что он знает; откуда они могли знать, что это ему неизвестно? Если ты возляжешь на Землю, то умрешь от удара молнии. Люди проделывают долгий путь в Ганам ради этой смерти. Далзул проделал очень долгий путь. Нет, никто из нас не понял. Нет, я не знаю, имело ли это какое-то отношение к чартен-эффекту, к диссонансу восприятия, к хаосу. Мы стали смотреть на вещи по-другому, но кто из нас знал правду? Он знал, что должен снова стать богом.

Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод. 2023.