Танго с призраком - 6. Танго Эсценарида

Да, слабый, да, зависимый, да, непостоянный и легко переключающийся! И что теперь?

Убивать его за это?

Вот еще не хватало! Мединцев вам мало, что ли? И так кучу народа переубивали! Пусть живет, а Бернардо присмотрит, и за отцом, и за государством. Сложно?

А вот не дошел еще парень до той степени сволочизма, когда люди готовы всем пожертвовать ради власти. И отцом, и матерью, и детьми своими... всякое бывало в истории. Бернардо будет защищаться сам, будет защищать отца, и сейчас для этого нужно... что, собственно, нужно?

Второе заседание военного совета можно было считать стихийно открытым.

— Мы не знаем практически ничего про мединцев, — вздохнул Амадо. — То есть я знаю, что у них был запасной план, но в чем он состоит? Об этом знают только те, кто собирается его воплощать.

— И от чего вы предлагаете защищаться?

— От всего.

— Перенести коронацию? — вслух подумал Бернардо.

— Вряд ли это поможет, — честно сказал епископ. — Понимаете, им же нужен был не король, как таковой. Окажется Хоселиус Аурелио жертвой — хорошо. Нет? Им и так неплохо будет, если их демоница вернется в мир.

— Не вернется, — скрипнула зубами Феола. — Твар-ри!

— Скажи, Адэхи... твой учитель, не сможет узнать о запасном плане?

Феола качнула головой.

— Вряд ли. Он не может читать чужие мысли, он не провидец и не пророк. Он знает, что рисунок мира здесь нарушен, что его зовут, призывают на помощь... не более того.

— Но он сможет помочь?

— Смотря чем, — Феола развела руками. — Адэхи не смог бы предотвратить взрывы, он сможет только перенаправить силу в другую сторону, чтобы скорлупа мира не треснула.

— То есть нам с того никакой пользы. Нас-то все равно убьют.

— Боюсь, что так. Шаманы не всесильны, иначе индейцам не пришлось бы уходить из этого мира, платя своей кровью.

— Может, шаманы и не всесильны, но магия провидцев есть именно у них?

Феола сдвинула брови.

— Похоже, мне и правда придется ехать в вашу Академию. Если это все, что вы знаете про индейцев... это невежество.

Ленора сверкнула глазами. Она бы ответила, и достаточно резко, но Амадо оказался первым.

— Даже я знаю мало, хотя индейцев я изучал долго. Очень долго. Остались только сказки...

Феола чуть смягчилась и тряхнула головой.

— Магия предсказаний — это не записная книжка. Там не сказано — в пять часов прозвенит будильник, в шесть от этого вылупятся птенцы в гнезде, в семь утра одного из них съест ласка... так не бывает. Это не жесткое расписание, а скорее, вводные — и итог. Но не жесткая роспись действий по минутам. Так не бывает. Сейчас у нас есть исходные данные — в нашем мире остались мединцы. Итог — они могут погубить мир, примерно в эти дни. Как и что — предсказание вряд ли учтет. Когда-то у нас... у индейцев были настоящие пророчицы и пророки, но те времена прошли. Шаманы редки, но настоящие провидцы встречаются в десять, двадцать раз реже.

— Извини, — покаялась Ленора. — я не знала. В нашей магии такого нет. Разве что в Церкви знают больше?

Епископ Тадео, которому стало намного легче после вмешательства Феолы, укоризненно покачал головой.

— Механизм предвидения у святых, у пророков — иной. Их знания исходят от Творца, а знания провидцев немного из другого источника, верно же?

— Они не проводники воли демонов, — обиделась на епископа Феола.

— Конечно, нет! — взмахнул рукой брат Анхель. — Они, скорее, читают изменения в окружающем мире, верно?

— Эфирные потоки... да, часто — так. Они не видят — ВСЕ. Они видят, к чему может привести то или иное течение русла. Все верно, это — другое. Пророку никто не диктует, он просто видит, к чему может привести то или иное начало. Но любое пророчество можно изменить!

— Вот и давайте думать о конкретных вещах,, а не о пророках небесных, — припечатал Бернардо. — Итак, что мы можем сделать?

Но прежде, чем ему ответили — Творец его знает, в комнату постучали. Хавьер Карраско остановился на пороге, а за спиной некроманта маячил мужчина в каких-то лохмотьях.

— Простите, что потревожил, — вежливо извинился некромант. — У меня не было другого выхода.

— Крис? — удивился Амадо. — Ты?

— Я. И у меня срочные новости. О мединцах.

Первым опомнился епископ Тадео. Вот что значит — должность.

— Кто после этого откажется признать всемогущество Творца?

Промолчали — все. Дружно.

Глава 2

Лично себя Слизень считал вполне умным и удачливым бизнесменом.

А что такого?

Более того, он искренне считал себя человеком, который дарит другим лучшую жизнь! Разве нет?

Вот, к примеру, приезжает в город девчонка из деревни. Думаете, ее тут ждут? Да тут таких, с горящими глазами и надеждами на счастливую жизнь — половина города. Ага, и на каждой из них принц женится.

Сразу и по два раза!

Хоть на пальцах бы посчитали, число холостых принцев — и число прибывающих в столицу идиоток. Разве что гарем завести, но и тогда принц не справится. Нереально такое! Эта.... Теория вероятности!

Слизень грамотный, он в свое время даже школу закончил, вот!

Потому и дело свое поставил на широкую ногу.

На него много кто работает. В поездах, в том числе, на вокзалах... выходит девчонка из поезда — и совершенно случайно налетает на милую старушку. Которая подворачивает ногу и не может идти.

Дальше?

Дорогая девочка, пожалуйста, проводи меня, выпей со мной чая — и в результате девчонка оказывается в борделе. А там разве ей работа?

Полоть-сажать-копать не надо, шить-стирать-гладить тоже не надо, лежи себе, ноги раздвинув, да деньги собирай! Красота!

Где б она еще такую работу нашла? И все благодаря Слизню!

Схем таких много, но ведь что в них главное? Правильно, Слизень помогает женщинам устроить свою судьбу, и это хорошо.

А с позапрошлого года, как он начал корабли с рабынями в Форсманскую империю гонять, вообще райское время настало! Там-то бабы нужны!

Там у каждого мужика по нескольку баб, а им же служанки нужны, рабыни, всякое такое... считай, он деревенским дурам жизнь устраивает! Когда б они сами такую работу нашли? Да никогда! А если какой посчастливится под хозяина лечь, так и вообще шикарно получится! Что они — не за этим в столицу едут?

За этим самым, просто не признаются!

Романтика, любовь-морковь... что ж вы дома-то ту морковь не растили, вешаясь на шею соседским парням? Не хотелось?

Вы все такие-растакие, потрясающие и красотки, а это обычные деревенские пентюхи, которые вас недостойны? Ну вот и получите!

Что, не нравится? А какая разница?

Слизень ее в упор не видел!

Ты хотела продавать свое тело? Ты это и делаешь! Ах, одному мужчине, а не всем подряд? Что ж, в Форсманской империи у тебя будет один хозяин.

Ты хотела так продаваться, чтобы быть главной?

Извини, так это не работает.

Слизень вообще не любил женщин. Не за что было.

Мать он даже не знал, вырос он как раз при публичном доме, и налюбовался вдосталь. От души. Что может делать мальчишка в публичном доме?

А, много чего. От уборки, до.... Да, у всех разные вкусы. И такие тоже встречаются. Правда, Слизень был слишком некрасив, так что в этом смысле его не трогали. Но бед он хлебнул полной ложкой. И теперь считал справедливым наживаться на тех, кому было на него плевать.

Вы едете в столицу, ничего не зная о ней. Не зная о ее изнанке. Не думая ни о чем, и ни о ком.

Ваша голова плотно забита розовыми лепестками, мозги там не помещаются. Где уж идиоткам подумать, что между принцем и посудомойкой никогда не будет любви. Страсть — будет. Но потом страсть прогорит, и останутся только угольки. У некоторых золотые, но у большинства самые обыкновенные, от которых толку ноль. Так что...

Слизекнь жил, как будто это было его последним днем. Рвал, хватал, драл... может, потом,. Спустя лет пять или десять, он и сам уедет в Форсманскую империю? А что такого?

Деньги у него есть, а там можно будет купить себе домик с виноградом и жить спокойно. Жениться? Завести детей?

Да никогда!

Насмотрелся он на этих хищных тварей! И на баб, и на ребятишек, если что... ему такого не нужно! Он будет жить только для себя! А если понадобится, он и в бордель сходит, не переломится. Попользуется, да и пойдет...

Сейчас, вот, он товар перед отправкой пробует. Не каждый, понятно.

Если какую дешевку из деревни, которая по сеновалам уже с десятком парней перевалялась, это можно. Только надо позаботиться, чтобы чего не подцепить. Да-да, вы думали, от любви только подарки бывают?

Нет, дурные болезни и дети встречаются намного чаще.

Но ладно, это-то неважно. А вот есть и другой товарец, вроде того, что Крыс подогнал!

Чистокровный!

Породистый!

Ританы! Даже две! Видел их Слизень, хоть и издаля, одна светленькая, такая, фигуристая, ух, сам бы того, вторая рыженькая. На его вкус похуже, но и на таких любители найдутся, особенно в Форсманской империи. Там-то у всех волосы черные, в основном.

Там и рыжих любят, и светленьких... вот, жалко, конечно, но попробовать никого из ритан не выйдет. За нетронутых больше заплатят!

А и ладно!

Баб на свете много, а вот денег много не бывает, это уж всяко! И кстати говоря, что хорошо, так искать их, считай, и не будут. И братика их хорошо бы прихватить. В Форсмане такие тоже ценятся. Как рабы, да...

У всех ведь разные вкусы, молодой и красивый раб стоит дорого. Очень дорого...

А что уж с ним там делать будут... захотят — для утех оставят, захотят — оскопят, да и при гареме будет, захотят — на галеры продадут или вообще засекут насмерть, да какая Слизню разница!

Он купец, а не исповедник, его не волнует, что там потом и с кем будет! Это не его дело!

Самое приятное — что?

Конечно, деньги. Но еще и безопасность. Кто будет искать этих троих?

Да никто!

Живя в столице, поневоле узнаЁшь об одном, о другом, в том числе и о Ксаресах Слизень слышал. Старик там... конечно, лет тридцать назад он был о-го-го, а сейчас старик и есть. Побегает денек, да и сляжет, а там и на тот свет уберется.

Старшие сыновья и дочка там начнут наследство делить, а младший, который в Колониях... так пока он еще из Колоний приедет, пока что накопает... если вообще накопает!

Не, тут тоже можно не бояться.

Знай 'порядочный купец' о том, что Феола маг, да еще шаман, он бы, конечно, и сам не полез, и Анхелю что-нибудь ценное оторвал. Но не знал же!

Откуда бы?

Лоуренсио старался о таком молчать, Алисия тоже. Феоле и в голову не пришло бы откровенничать с Анхелем, для нее это было, как с мокрицей разговаривать. А понаблюдать, что-то выяснить...

Времени не было.

Слишком уж разозлился Анхель Толедо.

Слишком сильно его сначала Феола зацепила, издеваясь, иначе не скажешь, наотмашь, а потом и Алисия. Хоть бы кого другого предпочла, не так бы обидно, но Ортис!

ОРТИС!!!

Так что всей информацией не владели ни Анхель, ни Слизень. А время шло к вечеру, и люди готовились, и в порту стоял корабль, готовый принять на борт троих человек, и надежно их спрятать в потайных отсеках...

Время шло.

* * *

— Мам, ты уверена?

Альба поигрывала веером и смотрела на сына.

— Детка, а ты хочешь и дальше жить так, как сейчас? Только на папину зарплату, откровенно... небольшую? Считать каждую монету, не иметь того, что пристало тебе по праву рождения, не быть представленным ко двору — денег не хватит. Не завести свой мобиль, не одеться, как подобает... да много чего — не! Твой отец просто не может все это обеспечить! Я нашла способ. Но если не хочешь...

— Хочу. В смысле, жить на медяки не хочу. Но ведь это не от меня зависит?

Предложение матери Карлос выслушал без особого удивления.

Сам искал, сам думал, сам прикидывал возможности. Матери что-то интересненькое попалось раньше? Да и великолепно!

Конечно, как порядочный сын, он поделится с матерью. Это будет и хорошо, и правильно... и наверняка, мать подстрахуется, чтобы ее не выкинули на обочину.

Но...

— Мам, в нашем разговоре есть еще одна сторона. Разве нет?

— Есть, — кивнула Альба, отлично знавшая, о ком говорит Карлос.

— Она согласится?

— Малыш, а ты бы отказался от таких денег? Нищая девчонка, из колоний — и Состояние?

— Я бы не отказался, но бабы... прости, мам...

Альба задумалась, и кивнула.

— Да, пожалуй.

Вспомнить себя, вспомнить Эудженио Валерансу, вспомнить молодость... а некоторые (не будем показывать пальцами на некромантов, они и откусить могут) и сейчас себя не намного умнее ведут.

— Сыночек, ты у меня такой умница!

— Мам, а все же? — не поддался на лесть Карлос.

Оно конечно, предложение весьма заманчивое, но осуществляться оно должно только по доброй воле. А если кто заартачится, считай, вся его сытая и обеспеченная жизнь насмарку!

— Я поговорю с Патрисио. Чтобы мы и это предусмотрели.

— Поговори, пожалуйста. Предварительно, я согласен, но тут не все от меня зависит.

Альба только вздохнула.

Да, к сожалению.

Если бы речь шла только о Карлосе, или только о ней — там бы и речи не было. Но посторонние люди, которых она даже не видела... нет-нет, сыночек полностью прав. Надо предусмотреть все.

И Альба, притянув к себе сына, крепко поцеловала его в лоб.

— Поговорю. Ты заслуживаешь большего — и получишь все, чего достоин. Обещаю, сынок!

— Мам, ты у меня замечательная. А завтра, на коронации...

— Да, Патрисио пригласил нас обоих. На похороны короля я тебя пригласить не могла, тебя не было дома...

— Друзья позвали. Мы все с крыши видели.

— С крыши! Творец... ты должен! Ты имеешь полное право присутствовать, в первых рядах! Ты — тан! Чистокровный, по рождению!

Карлос только вздохнул.

Да, тан.

Хотя на тему чистокровности и рождения уж не мамочке бы ротик открывать. С ее предками-купцами. А у отца и того веселее, первое поколение, считай. Нувориши...

В любом случае, чего стоит то происхождение без денег и связей?

Тьфу — да и только!

Вслух он ничего не сказал, но Альба и сама не была дурой.

— Мы сейчас идем в ателье, заказывать достойную одежду, а завтра поедем с Ксаресами на коронацию. Как и подобает!

Карлос кивнул.

Ателье? Обновки? Дорогие?

Это он любил, ценил, уважал, и вообще, дайте больше! Вот... понимать же надо! Он! Весь такой шикарный! В белом костюме, в алой рубашке, выходит из шикарного черного мобиля, а в мобиле его ждет очаровательная девушка, которой все завидуют. В двух смыслах.

И ему завидуют, потому что девушка — очаровательна, а как же иначе?

И ей завидуют, потому что такое сокровище, как Карлос, не каждой достается!

Да... шикарная одежда, дом на побережье, мобиль, поместье, золото, которое можно тратить без ограничений... Карлос мечтательно улыбнулся, и Альба немного успокоилась.

Ах, как же очарователен ее сын! Как же он хорош собой!

Разве можно ему отказать?

Нет-нет, это совершенно невозможно и невероятно. Но с Патрисио она все равно все обговорит. Так, на всякий случай. Береженного Творец бережет, это уж точно.