Эти рыжие девочки взяли на себя обязанности телохранителей августейших особ и очень хорошо с этим справлялись. За те тридцать дней, пока разбирались с мятежниками, на короля было совершено восемь попыток покушения, именно попыток, так как все покушавшиеся были сожжены одновременно с выпущенными ими арбалетными болтами. Болты сгорали, успев пролететь не больше шага, а стрелы из луков (были две попытки и так убить короля) разворачивались в воздухе и без промаха поражали стрелявших. Как это объяснила Лиша — болт летит быстрее и расстояние более короткое, поэтому их некогда ловить и закручивать, а вот со стрелком из лука можно поиграть. На принцессу тоже были покушения, и даже больше чем на короля, но, как оказалось, она сама прекрасно управляется как с летящими в неё стрелами и болтами, так и с покушающимися. Это было удивительно, так как все знали — принцесса очень слабый маг, а тут показывала такой уровень мастерства и силы, словно была опытным, даже не магистром, мэтром! А если учесть то, как был подавлен мятеж...
Кроме тех дворян, что пришли заставить короля отречься от престола, а может, не только отречься, были ещё и те, кто находился за стенами дворца. Там же были дружины мятежных герцогов, графов и баронов, были ещё королевские войска, примкнувшие к мятежникам, в общем, сила немалая. Им всем было предложено сдаться, но кто же будет сдаваться, имея численное и качественное преимущество? Ведь во дворце почти не осталось стражи, а верные королю солдаты и офицеры были блокированы в своих казармах. В ответ на предложение сдаться мятежники пошли на штурм дворца — и вот тут появились драконы! Очень странные драконы, они были меньше обычных, изящнее и, можно сказать — красивее, но эти драконы выдыхали огонь! Длинные и очень мощные факелы! С десяток таких огненных ударов хватило на то, чтобы дружины (вернее, то, что от них осталось) мятежных герцогов и графов начали бросать оружие! Ведь от дракона, атакующего сверху, убежать нет никакой возможности! Верные королю войска завершили разгром мятежников в столице. Казармы полков, сохранивших верность королю, разблокировал серо-серебряный дракон, который безжалостно сжёг всех мятежников, находившихся там, Вивьен ещё не научилась дозировать удары, вот поэтому там в плен не было кого брать.
Вот так мятеж в столице был подавлен меньше чем за день. Потом были осады замков, если то, что происходило, можно назвать осадой. Небольшой королевский отряд подходил к замку, и его гарнизону предлагали сдаться. Видя численность этого отряда (в большинстве случаев в замке людей было в два, а то и в три раза больше, чем солдат в королевском отряде), из замка отвечали отказом. Вот тогда и появлялся дракон, пережигавший цепи, удерживающие подъёмный мост, потом сжигавший ворота. После чего дракон наносил несколько огненных ударов по надвратной башне, не очень сильных, но заставлявших всех людей эту башню покинуть. А после того как перепуганные защитники замка в панике убегали из башни, сжигал и её. Демонстрация была более чем убедительна, гарнизон замка вывешивал белый флаг.
Правда, не обошлось без конфуза, в одном замке Лиша (ей стало скучно охранять короля, и она попросила Листика её подменить, а сама отправилась с одним из отрядов "умиротворять" мятежников в провинции) поторопилась и вместе с воротами сожгла подъёмный мост. Понятно, что в этом случае войти в замок, как и выйти из него стало невозможно, пришлось бы наводить переправу через довольно широкий ров, а это потребовало бы значительного времени. Но Лиша не растерялась, ещё раз пугнула замковую стражу огнём, и когда все из надвратной и близлежащих башен убежали, перелетела во двор замка и ударом воздушного кулака обрушила эту башню и часть стены в ров, полностью его засыпав. Повернувшись к столпившимся во дворе защитникам замка, Лиша, выдохнув поверх их голов довольно приличный факел, вежливо изложила свои намерения, завершив их просьбой:
— Я должна была сжечь эту башню, чтоб вы прониклись важностью момента, но поскольку мне это сразу не удалось и вы совсем не прониклись, то покажите, пожалуйста, что я тут могу сжечь для вашего устрашения? Так, чтоб вам очень страшно стало и вы не думали о сопротивлении. Не тяните, у меня ещё много дел, давайте показывайте побыстрее! И пускай оттуда все уйдут, Листик говорила, что не надо лишних жертв, поэтому отойдите подальше. Так что тут у вас можно сжечь?
Неизвестно, что произвело больше впечатления: то, что этот дракон сделал, или сам дракон, что вполне внятно разговаривал, так ещё и говорил голосом, похожим на голос простуженного ребёнка. Драконы вообще-то разумны, у них есть свой язык, на человеческих языках они тоже могут говорить, но очень невнятно, и их речь больше напоминает рёв. А может, обитателей замка напугала вежливая просьба — показать, что можно в этом замке сжечь для устрашения этих самых обитателей. В этот момент с одной из боковых башен кто-то выстрелил в этого дракона из станкового арбалета, зачарованной стрелой выстрелил. Непонятно — зачем он это сделал, хотел ли убить или ранить этого странного дракона, а может, у стрелка просто сдали нервы. Выстрел был произведён сбоку, дракон не должен был видеть ни стрелявшего, ни летящую в него стрелу. Лиша, не глядя, поймала лапой эту стрелу, почесала ею спину, это действие должно было активировать заклинание, наложенное на стрелу, а сработавшее заклинание — сжечь дракона! После чего со словами "Ага, это и сожжём" каким-то образом вытащила из башни за шиворот незадачливого стрелка, поставила его на землю (почему-то вверх ногами), после чего дохнула туда огнём. Каменная башня загорелась и оплыла, как огарок свечи. Это оказалось последней каплей, люди упали на колени и заголосили, прося пощады. Лиша, понимая важность момента, надула щёки и сказала подъехавшему командиру королевского отряда:
— Вот, принимай капитуляцию, видишь, они уже согласны сдаться, совсем сдаться.
Вот так в кратчайшие сроки были захвачены все замки мятежников, королевские отряды на осаду время не тратили, оно уходило на переезды между этими, как казалось мятежникам, неприступными твердынями. В захваченных замках гарнизонов не оставляли, королевские отряды были слишком малочисленны для этого, но там уже и не думали о каком-либо сопротивлении, ведь надвратные башни и часть стены к ним прилегающая были разрушены до основания, вернее, сожжены! Понятно, что защищать такую крепость весьма трудно, да и в случае повторного проявления непокорности дракон мог вернуться и полностью сжечь замок, в отличие от первого раза не жалея его обитателей.
И вот на тридцать второй день от начала уже подавленного мятежа Прокопий, чтобы объявить свою волю (в значительной мере подсказанную Раманой), решил собрать большой королевский совет, предварительно собрав малый. Матуналяпун Третий был приглашён как высший иерарх храма, но он пришёл не один, а со значительной группой поддержки, пришёл так, потому что боялся обвинения причастности к заговору. Вообще-то, так оно и было, Матуналяпун поддерживал заговорщиков, но делал это так хитро, что уличить его в этом не смогли. И вот теперь он решил сам перейти в наступление, выбрав объектом своей словесной атаки Листика, насупив брови, первосвященник Единого заявил:
— Почему на малом троне наследников королей Самры сидит эта особа? Или королём эта девица, незаконная дочь мелкого приграничного барона, усыновлена и будет, вопреки всем законам и традициям, объявлена наследницей вместе с её высочеством Вивьен?
Реакция на это заявление была разной: Рамана удивлённо подняла бровь, Лиша презрительно фыркнула и показала язык, Листик пожала плечами — мол, где хочу там и сижу, король замешкался, собираясь мыслями. А вот принцесса Вивьен ответила сразу, ни секунды не раздумывая:
— Посадив рядом с собой, я оказываю должное уважение не только своей подруге Листику, но и королеве государства Дайены, стране как по территории, так и по военной силе превосходящей Самру! Я настоятельно не рекомендую всем присутствующим своими необдуманными замечаниями злить меня, принцессу Вивьен, и мою подругу королеву Листика!
Лиша чуть не прикусила язык. Рамана незаметно от других показала Вивьен оттопыренный большой палец. Верховный первосвященник Единого Матуналяпун Третий решил всё-таки позлить принцессу и спросил:
— С каких это пор присутствующая здесь девица Листик стала королевой? Совсем недавно она была представлена нам как герцогиня, я думаю, что и этот титул, она самозвано присвоила! Она никакая не герцогиня, и тем более не королева! Мне доподлинно известно, что девица Лисанна считается дочерью барона Ронджада ле Тевилиана! Хотя она совсем не его дочь! Она не имеет право даже на дворянство, а не на...
Договорить Мантуляпун не смог, его приподняло и ощутимо приложило об пол. Принцесса встала и гневно произнесла:
— Вы сомневаетесь в моих словах? Напрасно! В Дайену входит не только Дайенской герцогство, где Листик является герцогиней, но так же и Волунский лес, размерами превосходящий западное пограничье Самры. Все восточные предгорья и орочьи степи тоже входят в Дайену! И если королева Листик представлялась герцогиней, то только чтоб вас не смущать! Понятно! А вы сейчас её оскорбили! Этим вы, наверное, хотите показать, что в нашем королевстве не рады союзом с Даейной? Это даже не злой умысел, это измена!
— Ага, измена! А давай оторвём ему голову? Вообще-то, изменщикам надо её рубить, но к этому надо долго готовиться, надо притащить плаху, специальный топор для рубки голов, ведь тем, что рубят дрова, головы рубить неудобно. А к специальному топору нужен специалист, который с ним умеет обращаться, а где мы его будем искать? Да и пока найдём... да и здесь негде плаху поставить, надо будет изменщика куда-то вести, — блеснула эрудицией Лиша. После этих слов девочки, в зале наступила тишина, Лиша восприняла это как одобрение и с тем же апломбом продолжила: — А чтоб просто оторвать никаких приготовлений делать не надо, вот и оторвём ему голову по-быстрому. Осталось только решить — кто будет отрывать.
Дополняя Вивьен, Лиша хищно улыбнулась (ей так казалось, на самом деле у неё был такой лукавый вид, как будто она собиралась очередной раз всем показать язык). Рамана тоже не осталась в стороне и улыбнувшись (а вот у неё улыбка действительно была хищной!) сделала замечание:
— Лиша, я знаю, что ты с удовольствием оторвёшь этому зарвавшемуся жрецу голову, но это не эстетично и к тому же очень грязно. Сама испачкаешься и тут всё забрызгаешь. Предлагаю — свернуть ему шею, это чисто, быстро и все будут довольны.
— Ага, так я и сделаю, — поднялась Лиша со ступенек трона, где сидела, и направилась к первосвященнику Единого, тот побледнел и, подняв руки к небу, вернее, к потолку громко закричал:
— Единый видит всё и Он не допустит, чтоб его верного слугу...
— А куда он денется? Допустит, ещё и как допустит, даже если захочет что-то сделать, то не успеет, хотя... очень бы хотелось на него посмотреть, — заинтересовано предположила Лиша, засучивая рукава. Первосвященник замолчал, напуганный грозным видом девочки, за него попытался заступиться один из его сопровождающих:
— Если вы это сделаете, то Единый вас покарает, очень строго!
— Не-а, ничего он мне не сделает, — помотала головой Лиша и пояснила, почему она такого мнения: — Если он тут появится, я ему строго скажу, чтоб не вмешивался. А если он попробует, то Листик не даст этого сделать, что ей какой-то местный мелкий божок? Таких единых Листик за бороду не один раз таскала, и не только таскала, некоторые совсем исчезли, ну, если они себя плохо вели. А ваш... а давайте посмотрим? Вмешается ли он, когда я вам всем буду шеи сворачивать, могу, конечно, и головы поотрывать, но Рамана правильно говорит — не надо тут ничего пачкать.
Эти слова рыжей девочки вывели из себя, а ещё больше напугали не только первосвященника Единого, но и всех, кто с ним пришёл. Они подняли руки в молитвенном жесте, и шесть лужёных глоток, привыкших произносить проповеди не только в храмах, но и на площадях, заполненных огромными толпами, дружно и зычно воззвали к своему богу:
— Приди, о всемогущий! Убить хотят твоих верных слуг, а потом и тебя! Призываем тебя — защити нас, покарай нечестивцев!
В зале стало холодно и потемнело, холод и тьма исходили от высокой тёмной фигуры, появившейся в центре зала. Те, кто не упал на колени, прижались к стенам зала, а это были министр внутренних дел и ле Гуридам (ему встать на колени не позволила Рамана, удержавшая его), министр внутренних дел попытался заслонить собой оставшегося сидеть на троне короля, но сумел сделать всего один шаг. Остались сидеть Листик и Вивьен, а вот Лиша, стоявшая перед троном, спокойно поинтересовалась у громадной тёмной фигуры:
— Ага, пришёл всё-таки, не испугался, ну, тем хуже для тебя. А ты, вообще-то, кто? Вроде должен быть светлым и тепло излучать, а от тебя холодом тянет и пахнет очень неприятно, как из погреба с протухлыми продуктами.
— Лиша, в погребе продукты не могут протухнуть, если даже испортятся, то замёрзнут. Поэтому неприятно пахнуть не могут, — спокойно заметила Рамана, с интересом рассматривающая тёмную фигуру. Лиша возразила:
— Если их туда уже тухлыми положить, то вот такой неприятный запах будет. Вот! А от этого так и пахнет! Листик, убери этот запах, можешь вместе с этим недоразумением!
— Действительно, откуда такой неприятный запах? И что-то он не похож на то, как пахнут протухшие продукты, другое напоминает, более вонючее, — поинтересовалась Вивьен. Она уже совсем не испытывала того пиетета к Единому как раньше и теперь с не меньшим, чем Рамана, интересом рассматривала тёмную, слабо колеблющуюся фигуру. На вопрос своей подруги ответила Листик, сначала показав на тёмный силуэт в центре зала, а потом на церковных иерархов, под некоторыми из которых появились тёмные, дурно пахнущие лужи:
— Запах не от этого, его служители, видно, сами не ожидали такого эффекта от своего воззвания, вот и протекли, и не только жидким, — повернувшись к тёмной фигуре, рыжая девочка сказала той с укоризной: — Тщательнее надо подбирать себе служителей или хотя бы изредка перед ними появляться. Это же не дело, когда у служителей твоего храма такая реакция на появление того, кому они поклоняются. Видишь, как неудобно получается! А сам ты какой-то неправильный, светлый не может таким быть, сейчас я...
Договорить Листик не успела, тёмная фигура покрылась инеем, в зале стало ещё холоднее, а в рыжих девочек и бронзоволосую девушку полетели ледяные копья. Рамана выставила вперёд руки, и копьё улетело вверх, Лиша растопила огнём летящую в неё большую ледяную сосульку. Листик превратила ледяную сосульку, не долетевшую до неё, в глыбу льда, внутри которой оказалась сразу уменьшившаяся тёмная фигура.
— Что делать будем? — деловито поинтересовалась Лиша и предложила: — Можно растопить и огнём сжечь, а можно так оставить, в музей поставим для всеобщего обозрения! Ага?
— Вообще-то, он нам ничего плохого не сделал. Хотел, но не сделал, пока не сделал, — многозначительно сказала Рамана. Указав на застывшую фигуру, бронзоволосая девушка укоризненно покачала головой, было видно, что тот, кто находился во льду, хоть и застыл неподвижно, но не замёрз. Внимательно глядя на тёмный силуэт и видно что-то рассмотрев, Рамана сказала: — Ну, погорячился он, с кем не бывает. Думаю, его надо выслушать, а уж потом решение принимать — в музей или что-то другое сделать.
