— Слышал, Грэсия говорила, что ты изобрёл какое-то зелье, — сказал герцог, забирая конверты и убирая их в карман, — и гильдия магов уже как пару дней шумит по этому поводу.
— Ингредиенты для него очень дорогие, — как бы извиняясь, что сделал так мало, сказал я. — Но в предстоящем сражении от Ваших магов будет многое зависеть. Нет, деньги я не возьму. Считайте это моим вкладом в предстоящую битву.
— Давай, тогда, ещё по одной выпьем! — на радостях заявил герцог, плеснув мне настойки.
Опьянел я довольно быстро, и как добрался до палатки, которую поставили асверы — не помню. Но проснулся я в нормальном состоянии и даже без головной боли. Разве что пить хотелось сильно. Хорошо Илина приготовила специальный отвар от похмелья, которого я выхлебал сразу половину кувшина.
— Спасибо, полегчало, — я блаженно выдохнул. — А завтрак?
— Ты в состоянии кушать? — удивилась она. — Или вы вчера не настойку оборотней пили?
— Настойку, — кивнул я. — По вкусу — она. А чего шумно так? Мы уже выдвигаемся?
— Думаю, отправимся через час, не раньше.
В палатку, где стоять можно только основательно согнувшись, вошла Бальса. Увидела меня вполне бодрым и тоже удивилась.
— Магия это, магия, — отрезал я, решив ответить на все вопросы одним словом. — Снимающая похмелье.
— Если бы люди подобную магию придумали, то не просыхали бы никогда, — сказала Илина. — Сейчас принесут завтрак.
— Садись ближе, — сказал я Бальсе. — Вы проследили?
— Да. Два мага герцога Блэс и магистр Горак с утра пораньше отправили трёх голубей в столицу. В намерениях всех троих читалось желание что-то уточнить в гильдии.
Бальса сняла шейный платок с головы, открывая вид на спиленные под основание рога и шрамы, покрывающие голову и шею.
— Кожу вокруг рогов тянет? — спросил я.
— Тянет, — ответила женщина. Всего за два дня с её лица ушла болезненная бледность. А вот худоба ещё оставалась. Я не рассчитывал, что это пройдёт так быстро, даже с румяным корнем.
— Шрамы можно убирать хоть сейчас, а то волосы уже начали расти, и будет неприятно, когда они сквозь борозды пробиваться будут. С рогами тоже порядок. В течение пары недель пробьются новые. Ты, главное, не паникуй. А то когда у Вьеры старый рог лопнул, переполошились все. Ивейн говорила, что они могут начать криво расти, и нужно будет тугую повязку носить.
— Я знаю, — кивнула она. — Спасибо.
— Если у нас есть час, давай лучше шрамами займёмся. Поем в дороге.
Илина протянула мне небольшой нож, заточенный до бритвенной остроты. Она долго выводила его на специальном кожаном ремне. Теперь им можно было тонкий волос перерубить на весу.
Второй день пути от первого ничего не отличался. Мы всё так же неспешно двигались на юг. Время я проводил в фургоне целительниц, делая вид, что маюсь с похмелья. Только к вечеру всё равно пошли слухи, что я оборотень. Дескать, не может человек пить с оборотнем наравне и не помереть. Может я вчера выпил слишком много? Не помню.
К вечеру мы всё же добрались до стоянки легиона, где встретили изрядно поредевшие силы герцога Лоури. Два так называемых легиона насчитывали около трёх тысяч человек. В основном, тяжёлая пехота и конница в два десятка всадников. Это было даже не смешно. На то, чтобы собрать из двух легионов один, разбить по сотням и назначить центурионов, ушёл целый день. К тому же требовалось хоть как-то поднять настроение людей. Кто-то из помощников Даниеля довольно умело пустил слухи, что предстоящее сражение будет удачным, так как маги, подчинённые роду Блэс, придумали какой-то хитрый способ борьбы с огненными собаками. Как не странно, подействовало. Может, люди сами хотели верить в чудо, но утром переформированный легион был готов выступать. Да и не только легионеры, но и пятерка магов, пришедших с ними, выглядели не такими хмурыми. Жаль, что их было так мало. Я рассчитывал ещё, как минимум, на восемь человек.
Всего три дня после объединения с легионом Лоури, и мы вышли на равнину, с одной стороны которой тянулась река с довольно крутыми берегами. Не знаю как другим, но мне место предстоящей битвы не приглянулось. Узкая полоска земли между рекой и редким лесом, метров четыреста в ширину — паре легионов и развернуться практически негде. Зато с невысокого холма, с нашей стороны, открывался неплохой обзор. Герцог с легатами и старшими центурионами ещё с вечера начали обсуждать план размещения войск, стратегию и тактику сражения. Всё это было не так интересно, как мне казалось. Слишком долго и многословно. Мне достаточно было один раз взглянуть на поле боя, чтобы понять, как всё будет происходить для меня лично.
Сидя на ящиках рядом с шатром командования, я разглядывал пейзаж. Миновал обед, и солнце начало спускаться к западу, в сторону редкого леса. Я слышал голоса в шатре, принадлежащие магам. Они уточняли план сражения. Магистр Горак Йозеф — тот самый маг от гильдии, который никогда не снимал маску, только что закончил рассказывать о предыдущих столкновениях легионов с огненными псами. За несколько сражений окончательно выяснилось, что собаки поглощают любой огонь, будь то магический или обычный. Двигаясь в рядах иноземцев, они прикрывали строй от масштабных огненных заклинаний. Их пытались травить, но они чуяли яд, сжигая его на подходе, или просто огибали заражённую территорию. Самым опасным и неприятным было то, что они могли извергать из пасти потоки горячего пламени, защититься от которых было сложно. И, как всегда, главной целью первой волны псов становились маги.
Внизу, в сотне шагов от холма, легионеры выстраивались в шеренги из трёх или четырёх рядов. Двадцать пять человек в ряду, семьдесят пять в отряде. Кричали центурионы и старшие сержанты, передвигая отряды так, как они будут стоять во время боя. Каждый должен был запомнить вымпел не только своего, но и соседних отрядов.
На левой стороне холма, там, где проходила дорога, поднимали лагерь целители. Клара сказала, что с тем угрюмым мужиком из людей герцога она общих дел иметь не собирается, поэтому лагерь поделили на две части. Точнее, на три, но третья представляла собой место для сбора мёртвых тел.
— Нервничаешь? — спросила Илина. Не заметил, как она подошла.
— Немного. Не люблю огонь. Азм, не обижайся. Просто, как представлю пожар, так сразу в носу свербит, и преследует запах горелой плоти.
— С кем пойдёшь решил?
— Один. Но вам добежать до меня — минутное дело. Когда начну выдыхаться — дам знать. Я понимаю, что на вас белое пламя не подействует, но без одежды останетесь ведь, если заденет.
— Не стоит геройствовать и умирать ради людей, — сказала она, усаживаясь на ящик рядышком. — Поэтому будь осторожней.
— Нет, если соберусь погибать, то точно не ради них, — я улыбнулся, обняв её за талию. — А кто это там? Вон, видишь, у первых рядов, в очень знакомых рясах. Никак последователи Зиралла?
— Утром приехали с запада. Пять священников и десять слуг, — она поморщилась, точнее, почти оскалилась.
— Придётся потерпеть, — сказал я. — Помнишь, о чём мы говорили? Зиралл — та ещё гадина, но мы его спустили с небес на землю. Только на этом война должна закончиться. Не надо выслеживать и резать всех его сторонников. Ставлю золотой, что этих сюда прислали только для того, чтобы вы их прибили. Давай не будем играть по чьим-то правилам и плясать под чужую дудку. Нужно быть умнее и хитрее.
Она шумно выдохнула носом, имея на этот счёт своё мнение, но спорить не стала.
— Пойдём, поздороваемся и послушаем, что они скажут, — предложил я.
Внизу у первых рядов тяжёлой пехоты ходили трое священников в многослойных рясах, украшенных золотыми украшениями и цепочками с символами пресветлого. Время от времени они останавливались, чтобы осенить круговым движением спины легионеров. В намерениях старшего читалось раздражение и недовольство, что их работу никто не видит. Видать, кто-то им доходчиво объяснил, чтобы не мешали и вперёд не лезли. Следом за священнослужителями двигались пятеро молодых парней в лёгкой светлой одежде, похожей на исподнее. Сорочка с длинными рукавами и косым отворотом, лёгкие штаны. Вместо обуви какие-то бесформенные мягкие тапочки из серой кожи.
Заметив меня в компании полудемонов, процессия остановилась. Лица священников стали жёстче, в них появилась что-то похожее на решимость. Я оглядел всю толпу, приметив молодого патлатого парня в светлых одеждах. Он нёс в руках деревянную табличку, наверное, какой-то символ.
— Отродья демонов! — едва ли не прошипел один из священнослужителей, пузатый мужчина, украшенный золотыми символами больше других. — Пресветлый покарает вас!
— Или мы его, — отозвался я, направляясь к лохматому парню. Остальные бросились чуть ли не в рассыпную, уступая дорогу. — Как тебя зовут, парень?
— Вигор, — он прижал к груди табличку, поклонился.
— Эти, — я кивнул в сторону священнослужителей в рясах, — пришли сюда чтобы заработать, собрав с верующих золото. А ты здесь зачем?
— Помочь людям молитвой, — сказал он.
В голубых глазах парня я не увидел фальши или лжи. Он действительно пришёл чтобы молиться и верил, что это поможет. К тому же он знал, что старшие товарищи пришли за золотом. Может они этого и не скрывали, может парень не был дураком. Думаю, что первый вариант верный, так как в подобном виде нести волю Зиралла людям нормальный человек не стал бы.
— Так возьми меч и помогай, — сказал я. — Пользы будет больше, можешь мне поверить.
— Слаб я, — ничуть не обиделся он. Задрал рукав, показывая тощую руку. — Меч два раза подниму и устану. А молиться могу целый день.
— Резонно. Но почему ты решил, что это поможет?
— Поможет, — многозначительно ответил он.
— Он сказал? — тихо, чтобы услышал только парень, спросил я.
Парень сделал вид, что не понял, о чём его спрашивают.
— Что ж, хитрец, — я вынул из кармана амулет на цепочке, показал ему, — знаешь что это? В нём заключена частичка Пресветлого. Когда в столице горели его храмы, я вынес её из огня. Великий человек облёк эту частичку в ковчег, сделав из неё Символ веры. Знаешь, что это такое?
Сквозь полупрозрачный камень можно было рассмотреть кусочек белой кожи. Вряд ли её можно перепутать с чем-то ещё. Парень, не сводя с ковчега взгляд, отрицательно мотнул головой.
— Держи, — я протянул ему цепочку. — Если он сделал такой выбор, значит, в тебе что-то есть.
Он отбросил деревянную дощечку, протянул руки, осторожно принимая амулет, Символ веры, ковчег — как не назови, смысл от этого не изменится.
— Остановитесь! — едва ли не взревел один из священников. Стоявшая рядом со мной Диана уже наполовину вынула меч чтобы снести ему голову, но Илина её остановила. — Этот послушник даже не из храма Пресветлого Зиралла! Он прибился к нашей миссии по дороге. Ему не дозволено даже смотреть на святые реликвии, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ним.
— Да, да, разбирайтесь сами, — махнул я на них рукой. — Моя миссия на этом закончена.
Священнослужитель бросился к парню, вырывая из его рук амулет и сбивая на землю пузом. Можно было уходить, но я решил остаться чтобы посмотреть, чем всё закончится. Пузатый поднял амулет за цепочку, глядя на него, как на дорогое сокровище.
'Щёлк' — послышался металлический звук. Затем ещё один 'щёлк', и ещё... С пуза мужчины на землю упало что-то блестящее. Какое-то изогнутое колечко. Сверху на него упало второе, третье. Он не сразу заметил, что происходит, отшагнул назад чтобы посмотреть вниз. А происходило то, что толстая золотая цепь на его шеё сбрасывала с себя звенья, становясь меньше. С характерным звуком они отщёлкивались, не размыкая саму цепь, и со звоном летели в мелкую зелёную траву. Мужчина вцепился в цепь, просовывая под неё пальцы, но стянуть не смог, она уже не проходила за подбородок. Ещё несколько сорвавшихся колечек, и пальцы мужчины были зажаты у его собственной шеи. Затем послышался ожидаемый хруст ломаемых позвонков, и мужчина мешком свалился в траву.
С безразличным взглядом патлатый парень подошёл к телу, подобрал Символ веры. Подумав немного, поднял с земли украшенный драгоценными камнями короткий посох.
— Слышишь, Вигор, будешь молиться Пресветлому, меня и вот их, — я показал на Диану, — не поминай. И забудь про столицу. Вам там пока лучше не появляться.
Он кивнул, развернулся и пошёл в обратном направлении. Остальные последователи Зиралла посмотрели на лежащее на земле тело и дружно поспешили вслед за парнем. Даже дощечку с земли подобрать забыли.
— Эй, воины! — крикнул я группе легионеров, наблюдавших за нами. — Не стойте. Утащите этого куда-нибудь.
Когда тело уволокли, я присел на корточки, собирая звенья золотой цепочки. Плохо, что они разлетались, отпрыгивая от пуза священнослужителя.
— И что ты делаешь? — деловито спросила Илина, носком сапога показывая на откатившееся далеко золотое колечко.
— Так надо, — ответил я, раздвигая траву. — Сколько их вообще было?
— Двадцать семь, — подсказала Ивейн. Мы одновременно на неё посмотрели, на что она пожала плечами. — Я считала. Потому, что память тренирую и внимательность, — проворчала она, глядя на наши улыбающиеся лица.
— Ну, что вы стоите? — посмотрел я на остальных. — Помогайте, я только пятнадцать нашёл.
Я уже давно понял, что любой предмет, которого касался бог или богиня, перестаёт быть 'простым'. Если бы цепочку разорвало на сотни кусочков, я бы и не напрягался, но тут ровные звенья, каким-то чудом отстегнувшиеся от цепи. Вот именно слово 'чудо' здесь и является главным. А по таким предметам у меня есть замечательный мастер. Может быть, он из них что-то полезное сделает.
Спустя минуту со мной по траве ползали уже четверо асверов. Картина просто уморительная. Некоторые легионеры, стоявшие в строю спиной к нам, оборачивались и перешептывались, не боясь гнева центурионов. В итоге звеньев мы нашли не двадцать семь, а почти сорок. Часть лежала отдельно большой кучкой. Наверное, цепочка окончательно рассыпалась, удавив священнослужителя.
Ссыпав золотые изогнутые колечки в карман, я довольно потянулся.
— Хорошо, — сказал я. — Аж легче стало. Этот Символ — тяжёлая штука. Такая ноша легко сломает хребет любому.
— Они не получат прощения, — мрачно сказала Илина.
— Только если ради мести ты готова пожертвовать всем, в том числе будущим всех асверов. Слишком много людей верят в Зиралла. Рано или поздно, он вернётся. А война за веру — самая жестокая и кровопролитная. Пойдём, мне надо принять сложное решение, — я взял её под руку и повёл в сторону временного лагеря легиона.
В сторону шатра командования спешила группа разведчиков с докладом. Сейчас они сообщат, что армия иноземцев на подходе, и сражение случится уже завтра. Уга чувствовала приближение стаи огненных псов. Они были пока далеко, но двигались на нас как лесной пожар — медленно и неотвратимо. И пока не началось сражение, мне надо было подумать о том, какую же я всё-таки роль в нём сыграю.
Я не считаю себя гением или великим магом. Приёмный сын Матео Жак Герман, Ромарио Лехаль, Августо Бессо — создатель малого справочника целителя — вот кто были гениями. А что я? Недоучившийся студент, который придумал заклинание, способное стереть с лица земли армию иноземцев. Это было как озарение, простая догадка, звучащая как: 'А что если?..' Сначала она вызвала восторг, а теперь мне было страшно. Очень страшно, что могу сотворить нечто подобное. Я всего лишь перечитывал работы Лехаля, пытаясь вникнуть в суть тех вещей, которые он изучал и разбирал. До вчерашнего дня это была лишь теория, но Он сказал, что всё верно, и это сработает так, как задумано. Хорошо, что я его отдал. Слава Великой матери, что она моя покровительница, а не Он. Это не просто соблазн, это высшая степень искушения.
