Хотя Часса резво скакала, перерыв был слишком кратким, и он не успела бросить шарики всех. Тогда девушка проявила смекалку и стала поить мамонтовых ящериц на ходу.
Ее окрикнули:
— Что ты делаешь?
— Стараюсь быть полезным для армии.
— Не лучше ли тебе поработать в постели! — Произнес конный офицер с ехидцей.
Девушка подскочила к нем и в прыжке врезала ногой. Тренировки с Победоносцевым не прошли даром.
— Слово на ветер ты не бросай! Хоть ты мужчина и просто бугай!
Офицер свалился, костяшка угодила прямо в висок, а ножки Чассы только внешне выглядели нежными. Его подобрали и как куль взвалили на круп улитки.
После этого Часса стало пользоваться еще большим уважением.
У девушки даже мелькнула весьма соблазнительная мысль, а зачем ей помогать повстанцам. Можно стать любовницей или даже женой Быкка. Уважаемого гуля, в будущем возможно султана.
Часса тут же отогнала от себя эту подлую мысль.
— Не я не предам своего возлюбленного. А Быкк это лишь неудачный эксперимент. Своего рода подобие большого манекена.
Часса использовала тридцать шариков, больше у нее не было. Значит двое громил остались в строю. Вообще за что любили Часса своего возлюбленного это ум и способность все предусмотреть. А тут маленький прокол. Правда, с другой стороны много шариков трудно спрятать. Ей еще повезло, что Быкк приказал только снять латы, а не обыскать.
— Небрежность на войне, мать преступлению и сестра измене! — Сказал она сама себе.
Девушка продолжала скакать, но вскоре почувствовала, что седло натерло ключицы. Тогда красавица слезла с улитки и быстро зашагала по каменистой дороге. Ее настроение поднялось, крупный горячий гравий приятно щекотал босые ноги.
— Я вас всех вырублю! — Сказала она.
Многие воины хромали, грубые калиги натерли мозоли, а снять их не положено по уставу. Видно, что восхитительную женщину провожали плотоядными взглядами. Часса посылала им воздушные поцелуи. В ней было столько энергии, что воины невольно подтягивались.
Быкк после слишком уж сытного обеда уснул. Они примостился в специальной башне на мамонтовой ящерице.
Одному хорошо, а другим скверно.
Светило Соль уже стало склоняться к закату. Солдаты изнемогали, но терпели, кто уставал и не мог идти добивали. Часса неоднократно видела что палач, их за армией следовало больше сотни, ломал упавшим руки и ноги, оставляя умирать на дороге.
Прошел легкий дождь, солдатам стало чуть легче, латы охладились.
— Вот такова доля, ратный хлеб самый горький: пропитан кровью братьев и слезами матерей! — Сказала сама себе девушка.
Движение лавины чуть ускорилось. Быкк проснулся и внимательно слушал донесение разведчика:
— Их войска действительно разделились. Граф, похоже, не захотел подчиняться плебею. Но при этом разошлись по-хорошему, рубки не было!
— Значит, я не ошибся! Девушка и впрямь помогает нам. А теперь как можно скорее уничтожим графа. Без него Беда и суток не продержится.
— Как вы его назвали повелитель? — Спросил Бук.
— Беда! Потому что он бедовый!
— Очень оригинально, пускай писцы запишут. И вообще все ваши деяния должны быть занесены в аналоги истории.
— Это само собой! Мы высечем их на камнях мой повелитель.
Быкк одобрительно кивнул, сунул себе в рот кусок ноги стифка — подобия коровы.
Подкрепив силы, потребовал коня.
— Мы поскачем резво!
Быкк впрочем, особенно не спешил, отрываться от армии слишком рискованно. Стало темнеть, закат был багровым, с голубой каемочкой.
— Много крови прольется сегодня! — Сказал Быкк. Наши солдаты должны показать собой пример мужества, я не дам им ночного отдыха.
— Рискованно заметил Бук. Солдаты устали, может с утра.
— А за ночь рабы уйдут далеко. Кроме того, подумай что — за они за войско. Скорее всего, большинство из них уже пьяно.
— Граф, вероятно, держит дисциплину.
— Да ну! Победоносцев их распустил, а за один день солдатами не становятся. Главное он нас не ждет так скоро.
— Возможно! Мы прошли большой путь!
— Организм гулей способен на чудеса. Сколько раз было такое, что мои войска атаковали степняков, а они в панике отступали, бросая оружие и добычу. Тут было уже главное не обратить врага в бегство, а уничтожить.
— Я сам поведу солдат в атаку. — Предложил Бук.
— Если сложишь голову, особо плакать не буду.
Вдали уже показались холмы Бидда. Быкк задергался как дикий зверь в преддверии жертвы:
— Вот они наши косточки. Я решил всем мертвым и пленным рабам отрезать уши.
— Мудрое решение повелитель! Корзин у нас хватит!
— С лихвой!
Стемнело, но Быкк запретил зажигать факела.
— Никто не должен нас видеть!
Впрочем, вскоре появился полумесяц, стало чуть светлее. И все же на всякий случай Быкк приказал:
— Повяжите себе на руки белую повязку, чтобы не было путаницы.
Солдаты так и поступили. Летная ночь коротка, значит, форсированный путь оказался утомительным и длинным.
Они уже подходили к холмам.
Граф де Бора построил армию. Ему было все известно о передвижениях вражеских войск. Вездесущий Хук докладывал:
— Быкк ему и положено по мозгам, решил преодолеть пропасть в два прыжка, двинув на нас свою армию. Теперь предстоит выстоять.
— А если он встанет лагерем и отдохнет?
— Мало вероятно, но в этом случае будем атаковать сами. В любом случае мы уже имеем преимущество.
— Так пора победить. — Граф прищурился. — Мы ведь готовы!
Восставшие и впрямь были в хорошей форме. Хорошенько поработав над возведением укреплений, они успели отдохнуть, поесть и теперь хотели одного — драть!
Быкку донесли, всадники-разведчики:
— Рабы перед нами! Стоят на холмах, ждут!
— А вокруг их!
— Да только болота! Засаду невозможно устроить!
— Я это знаю! Теперь уйти невольникам будет весьма затруднительно.
— Мы сумеем организовать преследование.
— Отлично, а теперь слушайте меня в оба уха! Первым на штурм бросим самый свежий отряд. Чтобы рабы чувствовали нашу силу.
По пути к Быкку присоединилось двадцати пяти тысячное войско шейха Филе.
Его послал сам великий визирь, планируя взять повстанцев в мешок. Естественно Быкк считал новые войска лишними, и рассчитывал истребить повстанцев сам. Да войска теперь у него было больше чем у рабов, даже в том случае если бы граф и Победоносцев объединились.
— Будем атаковать, пускай идет впереди Филе.
Три тумена двинулись на штурм. Играла музыка, нестройная, бил барабан.
Филе скакал сзади командуя:
— Атакуйте! Спрессуйте их в колбасу! Повинуясь приказу, воины вкарабкались наверх, затем полезли и были встречены дружным ударом копей. Сотни проткнутых воинов полетело назад. Затем рабы, включая подростков, принялись в изобилии метать камни и выпускать стрелы. Атака захлебнулась, Филе получил камнем из пращи в голову, и свалился. Шлем шейх, разумеется, снял, чтобы лучше видеть. Стрелявший Хук произнес:
— Вот она улучшенная конструкция! Бьет на дистанцию полета стрелы.
Быкк видя это, расхохотался:
— Вот это тип! Хотел похитить мою славу и получил по мозгам.
— Теперь нужно принимать решение! — Сказал Бук.
— Десять туменов на штурм! Возьмем их, за глотку!
Барабанный бой прерывался тихими вскриками, в темноте кое-кого затоптали.
Стотысячная лавина бежала довольно быстро, но, добравшись до холмов и направившись вверх, замедлила движение. Их встретила туча стрел. Они прошибали пехотинцев, арбалетные болты пробивали, шиты и латы. Незащищенные места были наиболее уязвимы. Особенно страдала легкая пехота. Большинство солдат не имели доспехов, они стоят слишком дорого, намного дороже, чем меч или щит. Поэтому и страдали наиболее сильно.
И все же, несмотря на потери, они поднимались. Валы вместе с естественными препятствиями серьезная преграда. Это все равно, что штурмовать крепость, закидывая все трупами. Каждый знает, что овладеть цитаделью, можно лишь имея штурмовые приспособления и подавляющий перевес в силах. Однако ничего этого нет, лишь желание расправиться с заведомо более слабым противником и как можно быстрее.
Цепляясь друг за друга, пехотинцы добрались до перевала. Тут их встретили длинные копья. Кроме то на атакующих полилась смола и масло! Вспыхнувший пожар опалил наступавших.
На валу солдаты не могли развернуться и навалиться скопом. Они натыкались на обломки серпов и звездочек, ядовитые шипы. Даже дети стреляли им из рогаток и трубочек в лица и открытые части тела. Благо яд можно изготовить и без помощи колдуна. Войска султаната гибли тысячами.
Темник шейх Жуть попробовал увлечь солдат, прыгнул во тьму и был пробит сразу тремя копьями. Стало скользко от крови, а рабы применили приспособление типа маятника. Оно кружилось и подрубало ноги бойцам султаната. В течении короткого времени было убито пять темников, их сбивали арбалетными болтами ориентируясь на пышные шлемы. Было видно, что не малая армия выдыхается.
Вячеслава сражалась в первых рядах, ее обрадовало то, что среди солдат противника нет женщин и детей, убивать мужчин приятнее. По правую руку с ней сражался Лом, здоровенный юноша рубил секирой. Ему было удобно делать размах, а противники, запыхавшись от подъема, и вымотанные длительным переходом не успевали отбиваться.
— Вот так и лупи их!
— Мы будем работать в паре! — Заявил Лом. — Рожать детей гораздо, приятнее чем порождать трупы — хотя и то другое требует умения и азарта!
— А ты я вижу, у Победоносцева научился афоризмам! — Заметила Вячеслава.
— Это я его цитирую! А вообще: порабощение начинается не желания учиться и мыслить! — Очень правильные слова.
— Мудрые слова хорошо — добрые дела лучше! — Сказала она одним ударом "рваные ножницы" разрубая двоих бойцов.
— Вижу, хорошо тебя научили!
Противник попятился, но Быкк, в ярости отправил на штурм еще пять туменов. Знатному эмиру не пристало отступать перед ничтожными рабами. Наступающие части топтали своих же. Орда поднималась наверх, впрочем, была видна их вялость. Не много постояв после перехода, бойцы утратили напор.
— Рабы слишком хорошо сражаются! — Кричали они.
— Нам приходит гибель! — Орали другие.
Бросок новых туменов не мог изменить ход схватки. Войска текли слишком медленно как вода из сосуда и не могли прорвать подготовленную линию обороны сидящую в укреплениях.
Рабы подожгли разбросанную солому, пламя хватало наступавших солдат за пятки. Они выли, пробовали отойти, на них давили напирающие сзади. В целом это была такая свалка, где те, кто атаковал, были в проигрыше.
Тогда в бой с тремя туменами пошел Бук. Из-за крутого подъема кавалерию невозможно было использовать, да и мамонтовых ящериц тоже. Поэтому часть всадников спешилась. Теперь у Быкка почти не осталось резервов.
— Смотри Бук! Если ты не справишься, я велю палачу полить тебя расплавленным маслом, тогда ты приобретешь приемлемые румяные формы.
— На верху, наших ребят и так жарят! Я не много потеряю.
Солдаты пробовали на ходу петь, но получалось плохо. Давала себя знать боль и усталость.
Тем не менее, на правом фланге, где вступили в сражение свежие силы, воины султана смогли прорваться. Бук даже крикнул:
— Живьем брать графа! Двигайтесь плотнее.
Внезапно насыпь под ними провалилась, и сотни солдат рухнули на заточенные колья. Бук хотел, было скомандовать назад, но в его шею впилась игла. Хорошо видевший в темноте Хук сразу определил командира, хотя тот и снял пышный шлем.
— Одним поклоном меньше! — Произнес снайпер-мальчишка.
Воины напирали сзади! Быкк приказал стрелять в тех пытается отойти. Так что вскоре ров был завален телами. Другие бойцы пробовали перебраться через свои трупы. Им это удавалось, но сам темп продвижения был медленным.
Граф де Бора приказал:
— Выливайте смесь смолы и масла, пусть погорит.
Жгучая смесь, вылитая из бочек произвела эффект, солдаты горели живьем. Передние отступали и фактически рубились с задними.
Тем не менее, графу пришлось выдвинуть резерв, чтобы закрыть прорыв. В центре и на левом фланге рабы устояли. Бой продолжался, солдаты отступали, потом переходили в контратаку. Трупов было многие десятки тысяч, они были разбросаны сплошным ковром, местами в несколько слоев. Все чаще слышались отказы так бездарно умирать. Они просили рабов:
— Дайте нам сдаться!
— Чтобы мы поверили, рубани своего офицера.
— Сейчас!
Многие воины сами бывшие невольники убивали своих командиров, после чего переходили на сторону правого дела.
Какая-то часть из них сами были рабами и гладиаторами. Ненавидя своих жестоких хозяев и лишь ища способ поквитаться.
Победоносцев вывел свою армию, через гать, и было готов вступить в сражение.
Пока его сдерживало лишь наличие у противника тридцати двух мамонтовых ящериц. Такие мастодонты могли причинить серьезные неприятности. Правда, у них не было прикрученных кос, пока до такого маневра не додумались, но потоптать могли изрядно.
Однако шарики, розданные Чассой, уже действовали. Почти все громилы улеглись, кроме двух!
— Я осел дал ей только тридцать шариков! — Досадно произнес Победоносцев. — Такой провал.
Темник Гроб заметил:
— Всего ведь не предусмотришь!
— Я захвачу их! А вообще сегодня по моей вине погибло как никогда много народа!
— По крайней мере, наши в отличие от врагов погибли не зря!
— Жизнь всегда гениальна, а смерть бездарна! — Процитировал Победоносцев. — Так что пора! Вот только одно меня беспокоит, где Часса?
— Девушка умная и сумеет выжить! — Заявил Гроб. — Да в этом она еще нам фору даст!
— Кто бы сомневался!
Победоносцев объявил:
— Читаем молитву!
Войско опустилась на колени! Послышалось бормотание.
— А теперь за мной вперед.
Момент для удара была выбран удачно: деморализованные войска противника, так и так обратились бы в повальное бегство. Но нельзя позволить противнику сохранить в тылу столь мощную армию.
Быкк не сразу сообразил, что его самого атакуют. Тот, что мамонтовые ящерицы улеглись, он счел следствием усталости. Когда же появились сами повстанцы, было уже поздно. Вспыхнула битва, рабы отсекали солдат султаната от скакунов, и обрушились на жидкую линию. От долгого стояния утомленная пехота разомлела и среагировала не сразу. Те, кто не успел бросить вовремя оружия, был затоптан.
— Вот так и гибнут империи! — Сказал рубящий врагов как салат Победоносцев.
Уложив троих, одно ударом ноги, юноша крикнул:
— Все кто бросит оружие, получат жизнь и свободу.
Его призыв оказал эффект даже некоторые из офицеров повалились прося пощады.
Быкк впрочем, не был трусом. Он хоть и с опозданием сообразил, что его обманули. И сделала это никто иная как любовница Часса. В какой он был ярости, глаза сверкали, а меч рубил своих и чужих.
— Найдите эту белокурую сучку. Поимейте ее во все дырки, сдерите кожу, натянув на барабан.
— Слушаемся повелитель. — Солдаты отборной сотни принялись искать девушку.
