— Да, — и честно признается. — Только я пока не понял, как именно смогу помочь. Но готов выслушать любые ваши предложения.
Оу. Это радует. Хорошо, что я в тебе не ошиблась. Но в отмазку, что ты-де не разбираешься в финансах собственного дома, уж прости, не поверю. Вот что не хочешь разбираться — это да, это уже ближе к истине. Ставлю вновь опустевшую чашку на поднос, облокачиваюсь на стол.
— Тогда предлагаю... мм... пусть в рамках тайной благотворительности, чтобы клан перевел некоторые суммы (постепенно, конечно) на всякие фондовые запасы — например, на выплату пенсий семьям погибших на миссиях шиноби. Тут и культурно все обставлено будет, и в дело деньги уйдут сразу же. Конкретные суммы мы с тобой потом обсудим. Я внимательнее поищу у себя и все пересчитаю, ты шерсти клановую бухгалтерию, чтоб без обид. Второй вариант — сейчас собираюсь сносить старый госпиталь и строить новый корпус, или хотя бы старый подлатать! А то там все уже на ладан дышит. Глядишь, не сегодня завтра на голову кому-нибудь свалится... Вот, можешь частично профинансировать эту реконструкцию. Либо еще вариант, тоже относящийся к госпиталю: не далее как сегодня утром я случайно выяснила, что зарплат ирьенины не видели еще с незапамятных времен. Те уже перешли куда-то в разряд легенд. Причем буквально. А от бюджета — рожки да ножки. Моих же личных сбережений, чтоб осчастливить повально всех, явно не хватит. Даже если это будет тысяча-другая Рё на человека. Кроме того, всегда есть дети-сироты, инвалиды и прочие социально незащищенные категории. Но, если признаться честно, эти вопросы я еще не вентилировала. По секрету могу сказать, что собираюсь возрождать полицию. А это опять расходы, потребность в площадях, тренировочных комплексах, наставниках и прочее, прочее, прочее. Но времени катастрофически не хватает. В принципе — дел по самую маковку, а у меня пока даже толковых исполнителей почти нет.
Воцарилось тяжелое молчание. Асума думал. Прикидывал собственные возможности и сражался с совестью.
— Цунаде-сама, я готов помочь всем, что только будет в моих силах.
— Уверен?
— Более чем. — Усмехаюсь, протягиваю ему последнюю булку, забираю из рук опустевшую чашку. — В таком случае, буду рада нашему сотрудничеству! Кстати, можно даже направлять в клан ежемесячно ясные и конкретные отчеты — кому, за что, на что и сколько выдали, сколько в остатке. Это если решишь, где конкретно будешь напрямую помогать финансово. Так на тебя старейшины Сарутоби пасть разинуть не смогут. Ну, и на меня тоже.
— Передать право собственности и право пользования всего, незаконно нажитого, деревне? — Ну, я же говорила, что он не раздолбай!
— Ага, — жую с удовольствием надгрызенную плюшку. — Я было задумалась, как вернуть хотя бы часть разграбленного? А попросту найти расписки, поднять внутренние приказы, рассортировать их по датам, затем поднять бухгалтерские балансы и сопоставить расходы с мнимыми поступлениями. А потом прошерстить внутриклановую бумазею. Результаты будут вполне убедительными, поверь. Даже если половину улик успели — еще тогда, сразу — уничтожить. Так зачем конфисковывать все обратно, накладывать штрафы? Это же сплошной геморрой! Ведь можно просто — уже даже не выводить деньги, если они куда-то там были вложены, а банально передать права, поменяв кое-чей личный карман на общедеревенский бюджет как конечное место поступления... Верно?
— Да. — Ну, вот и прекрасно, что мы друг друга понимаем. А булки вкусные, ага.
— Цунаде-сама... — джонин помялся.
— Мм? — Продолжаю жевать.
— А, это... — Пауза. — Нет, ничего.
— Ты имел в виду: 'Не повлияет ли это на ваше, Цунаде-сама, отношение ко мне лично и ко всем другим, непричастным к расхищению, членам клана?' — Усмехаюсь. В сумерках все же видно, как он краснеет. — Нет, не повлияет. Даже если мне глас с неба будет о том, какой ты нехороший, и что тебя — или кого-то там другого — надо наказать. Я всегда и со всем разбираюсь лично, дотошно проверяя и перепроверяя... И поэтому не позволю кому-то — или чему-то — портить мое отношение и влиять на конечный результат.
— Спасибо. — Сарутоби задумчиво почесал шею.
— Да пока не за что. Еще чай будешь?
— Нет, спасибо. Но Вы начали с очень плохих новостей. А какие тогда плохие?
— А-а. Ну да. Надо бы тебе и это рассказать, — вытерев руки салфеткой, отодвинула подальше поднос, удобнее расположилась в кресле так, чтобы его реакцию видеть.
— Ну-с, молодой человек, сейчас я буду вас бить. Морально. — Предводитель Обезьяньего клана весьма удивился. Но дождался продолжения.
— Это насчет Какаши. И кое-чьих вредных привычек, не будем показывать пальцем. — Асума свернул ноги бубликом, наклоняясь вперед. Чтоб лучше слышно было, ага. — Первое: у Хатаке аллергия. В запущенной форме. И эта пакость сильно влияет на его чакросистему. Как думаешь, откуда она появилась? Копирующий — пассивный курильщик. А куришь у нас как раз ты. Еще хороший вопрос, а что же именно куришь? Пахнет-то весьма знакомо. И плющит тебя стабильно. Я, конечно, понимаю, что ловить розовых пони, купающихся среди таких же розовых облаков, это весело и увлекательно, но... Ладно, хрен с ним, с Какаши! Тебе детей не жалко? Они же тоже регулярно дышат этой гадостью. У Ино и Чоджи, может быть, уже иммунитет выработался, я не спорю. По крайней мере у них не заметны последствия. Но Шикамару? Его же плющит не меньше, чем тебя! Асума, ты сдурел? В смысле, ты что, вконец обкурился?!
Молчит, краснеет. Ага, и среди элиты джонинов есть идиоты. Продолжаю разнос.
— Вот давай ты будешь ловить своих пони, или кто у тебя там летает вокруг, в гордом одиночестве, а? Нет, ты не подумай, мне не жалко. Нравится тебе — кури на здоровье! Но это же дети! Цветы жизни! — Джонин тихо пробурчал: 'На могиле их родителей'. Я проигнорировала. — А ты их окуриваешь! Садовод-любитель, вашу мать...
Асума пристыженно отвернулся. Давай-давай, может, хоть моя речь на тебя подействует. Я пока еще белая, добродушная и без мокутона.
— То, что траву поставляет лично Иноичи, а ты, так сказать, для внутреннего пользования, из нее косяки крутишь, я догадалась. Хотя тут в принципе сложно не сложить два и два. Может быть, еще и на сторону продаете. Если честно, мне перпендикулярно. Не такие уж и большие суммы без налогов мимо казны проходят, хрен с ним. Хотите баловаться, балуйтесь. Даром, что два здоровых лба выросли. Но, биджу за третий хвост! Я понимаю, что ты себя сейчас считаешь взрослой, половозрелой особью с повышенным либидо, и с удовольствием пользуешься нарисовавшейся свободой, как Ками во время очередного прихода присоветует. Однако, может, хватит теряться в реальностях? Иноичи это, кстати, тоже касается. Ксо, Асума, ты, по-моему, детей перепутал с тлёй на любимых розовых кустах своей покойной маменьки! А один слишком умный блондин всея Конохи, видимо, считает, что пока дочка не курит сама, все замечательно? Нет, мне, правда, интересно: каким местом вы думаете? Главы кланов, а ведете себя как какие-то подростки! Не стыдно? Хотя да, это был риторический вопрос.
Сарутоби, с пылающими ушами, молча продолжал сидеть на подоконнике. Зевнув, бросила взгляд на часы — начало восьмого. Там его товарищ по детским игрищам, наверное, уже топчется. Шинигами, дай мне сил. Асума проследил за моим взглядом, задумчиво попялился на кукушку и, наконец, догадался:
— Цунаде-сама, я ведь опоздал...
— Угу.
— А у вас, наверное, еще назначены встречи? — Охренеть, какой умный. Когда не надо.
— Угу.
— Ну, я тогда пойду? — Слез с подоконника.
— Угу.
— Эмм...
— Ну что еще? — Зеваю.
— Цунаде-сама... эт-то... проститеменяпажалста! — Выпалил скороговоркой.
— Прощаю. Топай давай, герой дамского романа... — Асума опять подвис. Кышкнула его рукой. Поклонился, потоптался и пошел на выход. Я продолжала сидеть, подперев подбородок кулаком и глядя в окно.
— Эм. Цунаде-сама? — Меня нет.
— Цунаде-сама? — Уже требовательнее повторяет. Оборачиваюсь:
— Чего тебе?
— Дверь откройте, пожалуйста. — Тьфу, опять забыла.
— Пожалуйста. — Снимаю барьеры, мнущийся джонин выходит. На пороге разворачивается, снова кланяется, поворачивается обратно... и нос к носу сталкивается с маячащим в приемной Яманака.
Немая сцена. Причем Иноичи в чем дело пока что не догадывается. А Сарутоби стыдно, снова. Скомканно здоровается и почти убегает, получив в спину два заинтересованных взгляда. Ну, и долго я еще эту вторую жертву пьяного акушера ждать буду?..
Длинноволосый блондин мягко двинулся, проходя к столу. Догадливая Анко закрыла за его спиной двери.
— Добрый вечер, Цунаде-сама, — коротко поклонился менталист.
— Добрый, Яманака-сан. — И как заботливая хозяйка (ну, роль у меня сегодня такая!) интересуюсь: — Все в порядке? Как Ино?
— Все в полном порядке, спасибо за беспокойство, — кивает, пристально глядя в глаза. Да, привычка — вторая натура. Но мне защиту от атак на разум еще второй дед преподавал: незнание ментальных техник не освобождает вас от их последствий. Хотя не думаю, что у Иноичи хватит смелости в моих мозгах копаться. Не самоубийца чай... Легко пожимаю плечами.
— Тогда прошу вас внимательно меня выслушать. Разговор будет не слишком долгим. — В ответ мне молча кивают. Эх... — Иноичи-сан, как вы наверняка уже слышали, я сегодня посещала больницу. Возникли некоторые проблемы, решение которых требует определенных усилий. А перед этим заглянула к вам в лавку. Понимаете, в чем дело: существует некий недостаток снабжения госпиталя, и возник он довольно давно. Результат таков, что в ближайшее время Лист может оказаться в весьма затруднительном положении... У нас проблемы с поставщиками. Их нет. Перевелись как класс. И больше всего меня удручает то, что эту нишу так долго занимали гражданские. Вы же знаете, что договоренности с ними — почти всегда — весьма и весьма шаткие. К тому же финансовая политика деревни в последние годы не отличалась мудростью и выверенностью шагов. Вкупе это все привело к тому, что мы имеем на сегодняшний день, а именно: очень хлипкие экономические связи внутри деревни, назревшие проблемы в гражданско-правовых отношениях и повальная коррозия во многих институтах... Естественно, это все решаемо. Но. В некоторых вопросах мне понадобится ваша — и не только ваша — помощь. Посильная помощь. Вы следите за моей мыслью, Иноичи-сан?
— Да, Цунаде-сама, — спокойно кивнул мужчина. Волнения в глазах — даже намека — не появилось. Продолжим.
— В целом, нынешняя ситуация с медкомплексом очень затруднительна... Я не буду нагружать вас лишней информацией, к примеру, касающейся физической ее стороны, но в материальном плане прямо сейчас я в тупике. А именно, что касаемо запасов сырья. В лечении Хатаке Какаши — у него оказалась довольно серьезная и неожиданная аномалия — были использованы некоторые травы из вашей лавки. Я, если честно, приятно удивлена их качеством. В соотношении с ценой, естественно, — тяжко вздохнула. Ну, прямо удрученная проблемами мать семейства. Тут главное не переиграть! Теперь закинем пробную удочку. — Поэтому, Иноичи-сан, у меня к вам маленькое деловое предложение: будьте добры, придержите текущие партии. Если оплату вперед за них еще не совершали, не выставляйте перекупщикам на продажу. Вместо этого по мелкооптовой цене продайте в госпиталь. Вам не потребуется искать покупателей, потому что у Скрытой деревни потребности достаточно высокие. Кроме того, отпадет необходимость расходов на переправку и охрану. Само собой, повысится ликвидность товара. А еще я обещаю вам стабильность. Подумайте.
— Я должен принять решение прямо сейчас?
— Желательно. — Яманака думает. Потом задает логичный встречный вопрос:
— А какие будут гарантии с вашей стороны?
— Сейчас мы заключим договор на поставку пробной партии. Скажем, в сумме тысяч на пятнадцать. Завтра же утром прибудут курьеры, заберут подготовленный вами заказ. И в течение трех последующих дней мы заключим стандартный контракт. Сроком на полгода. С возможностью пролонгации. — Яманака кивает и вновь погружается в мысли. Ненадолго.
— Цунаде-сама, предварительную форму вы уже составили? — Умный мужик, приятно с таким разговаривать.
— Да, конечно. Можете ознакомиться, — выуживаю из-под бумаг документ и протягиваю ему. Простой договор на одноразовую поставку. Внимательно читает. Кивает, возвращая.
— Я согласен. Но хотел бы пересмотреть одно условие. — Ну, давай, попытайся побыть сверху.
— Слушаю вас? — склоняю голову на бок.
— Первичный договор будет сроком не на полгода, а на год. — Приподнимаю бровь, пожимаю плечами: хозяин — барин. Если что — сам дурак. Девочка, одна, ночью, на кладбище — сама виновата!
— Хорошо. — Иноичи если и удивлен немного, то предпочитает этого не показывать, сохраняя на лице довольно бесстрастное выражение.
— В таком случае, мы можем подписывать предварительный договор... о намерениях? — Коротко улыбаюсь.
— Совершенно верно. Прошу, — и пододвигаю ему уже знакомый лист. Снова пробегает глазами, легко кивает и ставит подпись. Расписываюсь сама, ставлю печать.
— Благодарю за отзывчивость, Иноичи-сан. Если у вас появятся еще какие-либо пожелания насчет условий постоянного договора, то от сего момента у вас есть еще три дня, чтобы озвучить и обсудить их со мной. — Снова кивает. Облокачиваюсь на стол, убрав бумагу в красивую синюю папочку.
— Но это не единственная сегодняшняя наша тема для разговора. Второе, что меня очень интересует и искренне заставляет волноваться, это генины. А конкретно, состояние здоровья отпрысков вашей дружной троицы Ино-Шика-Чо.
— А в чем дело? — Легкий интерес, не более.
— В вашем, Иноичи-сан, мм... не совсем корректном поведении. Но и не только вашем. Джонин Сарутоби Асума тоже имеет к происходящему самое прямое отношение.
— Что вы имеете в виду, Цунаде-сама?
— Как ни странно, все ту же высококачественную траву из теплиц Яманака... или здесь уместнее будет сказать — травку?
— ... — А он молодец. Лицо держать умеет. Хотя что там, работа такая. Неблагодарная, да.
— Так вот, Иноичи-сан. Довожу до вашего сведения, что аномалия болезни Хатаке Какаши связана именно с пагубной привычкой Сарутоби Асума. У Копирующего развилась сильнейшая легочная аллергия, давшая и некоторые другие осложнения. Скажем так, носящие нестандартный характер. Но. Такими же пассивными курильщиками с большой степенью вероятности уже сейчас могут являться и ваши наследники. — Склоняю голову на плечо. Яманака, похоже, только сейчас стал осознавать в какое дерьмо они сами себя чуть не посадили... Добьем подранка? — Нет, я, конечно, прекрасный медик и всегда с радостью помогу каждому из своих шиноби. Да и конохский госпиталь весьма хорош, но... ирьенины не всесильны. Однажды мы можем элементарно не успеть. Понимаете?
Яманака сдерживается, но он в гневе. Надеюсь, что в первую очередь на собственную дурость и невнимательность. На скулах у джонина расцветают два розоватых пятна, стоит с крепко сжатыми кулаками и молчит. Решаю дожать.
