— Думаешшь, смешшно пошшутил? — От злости шипения в ее голосе прибавилось вдвое против обычного. — Думаешь, смешно, когда твоя жизнь висит на хлипких конструкциях, способных подвести в любой момент? Ублюдок Дайне даже не позаботился их как следует зафиксировать. Да, эти контуры могли бы меня спасти. Да, я хотела бы заполучить их. Теперь доволен? Доволен?
Облокотившись коленом на разделяющий нас труп последнего даларита, Илиро нависала надо мной, как воплощение злой судьбы.
— Расслабься, — хмыкнул я, отмахиваясь от наседающей химеры. — Все равно он никому бы их не отдал. Этот парень давно уехал с трактов. Все, что его волновало, — давно забытые разборки ринской школы.
Вот уж не думал, что чешуйчатая успокоится так быстро, но вся ее ярость вдруг разом куда-то испарилась. Плечи химеры опустились, спина ссутулилась. Вместо смертельно опасной твари, прекрасной в своей убийственной чуждости, передо мной стояло бесконечно вымотанное существо, уставшее от навязанной борьбы.
— Его звали Айхерн, ты говорил? — с глубоким вздохом спросила Илиро, присаживаясь на пол рядом с телом. — Кажется, что-то знакомое. Где-то я слышала это имя. Наверное. Я не слишком-то сильна в истории. Если она не касается боевых артефактов.
— Кстати, об артефактах, — напомнил я. — Я расположил нити, как ты сказала. Почему ничего не работает?
— Тональность, — отмахнулась химера. — Нужна тональность, противоположная в круге.
Я совершенно не понял, о каком круге идет речь, но переспрашивать Илиро было явно бесполезно. Она сидела, обхватив колени руками, и отрешенно блуждала в собственных мыслях.
Значит, тональность. В моем случае — цвет. Медленно, осторожно, я начал его менять. Стоило плетенке из исходного темно-синего перейти в более фиолетовый, желто-оранжевый контур браслетов потускнел, замерцал и погас окончательно. Магические браслеты превратились в обычные кандалы, довольно тяжелые и зверски неудобные. Я протянул руку, молча вынул из волос химеры ту самую спицу и принялся ковыряться в замке.
Скажу сразу — опыта в этом деле у меня не имелось почти никакого. Так, пробовал однажды из любопытства, еще мальцом, и не сказать, чтобы сильно преуспел.
На очередное проклятие, вырвавшееся у меня в ходе этого безуспешного занятия, очнулась химера.
— Дай сюда, — хмуро потребовала она, протягивая к спице когтистую пятерню.
Как оказалось, с замками магистры Ниранской Академии умеют разбираться не хуже опытных взломщиков. Мне оставалось лишь восхищенно присвистнуть, когда браслет на моей руке с щелчком разомкнулся после нескольких движений Илиро. Интересно, на что тогда способны архимагистры? На кражу со взломом одной силой мысли? О возможностях на преступном поприще декана я даже фантазировать не стал.
Хм, а ведь освобождать меня химера вовсе не подряжалась. Погасшие контуры не помешают мне работать с силой, а значит, за все остальное чешуйчатая могла торговаться. Так почему не стала? Совсем раскисла? Или просто хочет втереться в доверие?
Желтые глазища уставились на меня в упор.
— Помоги мне, главарь.
Ясно, пытается задобрить. Кажется, я даже знаю, что ей нужно на этот раз. Интересно, угадал?
— Артефакт, на котором держатся конструкции этого Айхерна... Помоги мне его извлечь.
Я лишь развел руками:
— Вопрос остается прежним. Что ты способна мне за это дать? Этот артефакт — вопрос твоей свободы, верно?
Раздвоенный язык нервно скользнул по темным губам.
— Проси что угодно. В пределах выполнимого. Я сделаю все, что ты захочешь.
— Проблема в одном. Все, что я хотел, ты уже обещала сделать. Больше мне ничего от тебя не нужно. Разве что... Существует что-то, мне неизвестное?
— Падучие звезды, главарь, я знаю, что может тебе пригодиться! Раз уж нравы магических школ тебе не по душе, а учителям ты предпочитаешь сворачивать шеи... Ты думал о том, чем займешься дальше? Я способна подарить тебе дело. Ремесло. Как раз для таких, как ты. Прибыльное. Я же говорила, что артефакты — моя специальность? Как, думаешь, я добывала образцы для исследований?
Да уж, магистр Илиро явно не из тех, кто будет сидеть в лаборатории, кропотливо изучая, под каким углом выгоднее развернуть пятый изгиб четвертого контура конструкции, защищающей от комаров. А еще она бродит по крепости чужой школы легко, как у себя дома. И вся эта коллекция инструментов, от простых до магических... Ответ напрашивался сам собой. Такие предложения получают лишь раз в жизни. Если бы не одно "но".
— Ты берешься за пару дней обучить меня работе охотника за редкостями?
Химера насмешливо зашипела:
— Ну, ты ведь собирался осилить магию за пару дней.
— Не держи меня за круглого идиота. Основы магии, которую я "осиливаю" всю жизнь, или ремесло с кучей хитростей! Поищи другого дурака, который полезет в магические лабиринты, наслушавшись чужих баек!
— Хорошо, — согласилась Илиро. — У меня сохранился тайник в городе. Там лежали мои инструменты и дневник. Подробный. С описанием каждого похода и каждой ловушки. В нашем деле нельзя без записей. Со временем начинаешь просто чувствовать подобные штуки, но для новичка это бесценный опыт. Вопрос жизни и смерти, как ты любишь говорить.
Правда? И она собирается отдать его так легко? Всем известно, что удачливые охотники за редкостями — это не только любимчики судьбы, выходящие живыми из странных местечек, оставшихся от странных людей, сгинувших из подзвездного мира тысячелетия назад. Добрая половина владельцев сокровищ живет и здравствует поныне. Иными словами, не каждый хороший вор способен добыть магические вещицы, но каждый хороший охотник за редкостями — вор. Если дневник магистра Илиро и впрямь описывает все походы, ему попросту нет цены. А значит чешуйчатая пытается меня надуть.
— Действительно каждого? — уточнил я. — Даже тех, что не имеют отношения к кладоискательству?
— Если хочешь знать план сокровищницы твоей новой школы, главарь, — усмехнулась химера, облизывая губы, — то он там есть. Последней записью.
— Хм, заглянул я однажды в записи одного рассеянного студента... — протянул я многозначительно. — А прочитать-то его хоть можно, этот твой дневник?
Шипению магистра Илиро позавидовал бы целый клубок разозленных гадюк.
— Как только вскроешь защиту! — сообщила она с довольным оскалом. — А ключом была моя аура. Человеческая аура, которой больше нет! Даже я не могу его теперь прочитать. Готова признать, главарь, ты и впрямь сообразительный парень. Жаль, что из чужой школы. Я взяла бы тебя в ученики.
Падучие звезды! Опять она за свои ящеролюдовы шуточки!
— Шею я и так тебе готов свернуть, — буркнул я. — Хоть сейчас. Твой дневник не стоит и железного луча. Он будет платой за попытку обмана. Что касается артефакта... Он подарит тебе время. Временем и расплатишься. Первые несколько походов мы пройдем вместе. Ты будешь учить меня всему, что положено. А потом забирай артефакт и отправляйся, куда пожелаешь.
Немигающие желтые фонари уставились на меня в упор. Я не отводил взгляда. Несколько мгновений продолжалась эта безмолвная борьба.
— У меня есть свои условия, — проговорила химера наконец. — Доля от добычи, пока я тебя учу. Три четверти по моему выбору. Кстати... Давно хотела развеять твои заблуждения, главарь. — Острые зубы сверкнули в какой-то паре ладоней от моего лица. — Я не развалюсь на куски от развеивающего контура. Умру я несколько позже по совершенно иным причинам. Этого времени вполне хватит, чтобы отомстить убийце. И возможно — не ему одному.
— Половина добычи, — сказал я. — Выбираем по очереди. И еще раз назовешь ринскую школу моей — язык отрежу.
Химера отстранилась так же стремительно, как приблизилась.
— Идет, главарь. А как же еще называть ринскую школу, если ты носишь ее печать посвящения?
Вот как, значит? А что же мой несостоявшийся учитель болтал про особенности печати даларитов?
— Обычную ринскую печать? — нахмурился я, пробуждая силу. — Ну-ка послушай и скажи точно.
Илиро пожала плечами, но послушно закрутила головой, внимательно изучая мою ауру. Нахмурилась, прислушалась снова. Обошла кругом, останавливаясь то в одной, то в другой точке.
— Надо же, — удивилась она. — Кажется, не совсем. Не то чтобы я встречала много ринских печатей... Она и впрямь странновата. Какая-то вариация. Но если бы ты не сказал, я бы даже не заподозрила. Это что-то значит?
Я махнул рукой.
— Ничего особенного.
Совершенно ничего. Не считая причины, по которой меня убьют. По крайней мере, в глазах других школ я уже не дикий маг. Вот только рано или поздно новости о неучтенном адепте докатятся до ринской. И тогда они прикончат меня совсем не за даларитов.
— Давай сюда нож, — велел я химере. — И... Поискала бы ты чего пожрать, пока я буду здесь ковыряться!
Артефакт оказался небольшим, ладони в две величиной, серебряным каркасом, сияющим от магии. Его даже в руках держать было сложно: от холода сводило пальцы. Приглядевшись хорошенько к структуре переплетающих основу нитей, я принялся распутывать этот клубок, перехватывая и рассеивая то, что напоминало спонтанные контуры, и сохраняя простые, знакомые завитушки ринской магии. Когда последние свидетельства гениального изобретения "учителя" канули к падучим звездам, я осторожно подсунул пальцы под трафарет и вытянул его из развороченной сухой плоти. Измотался я так, что даже чувство голода куда-то ушло, оставляя место равнодушному отупению.
Встряхнуться помог жадный блеск, мелькнувший в глазах вернувшейся Илиро.
— Ты так и не объяснила, что будет, если разрушить твои контуры, — "напомнил" я чешуйчатой.
— Тебе это интересно? — удивилась та, не сводя взгляда с артефакта у меня в руках. — Скажем так... Даже два человека слишком разные, чтобы можно было легко соединить два тела между собой. Тем более чужды друг другу человек и ящеролюд. Если разрушить контуры, мои части начнут уничтожать одна другую. Дайне демонстрировал мне это на химерах попроще — не самая приятная смерть. Но и не самая быстрая. — Илиро одарила меня своей зубастой улыбкой и добавила, меняя тему: — Я нашла э... продуктовый склад. Ты, кажется, не против был перекусить?
Химера петляла по коридорам уверенно, словно провела в этом лабиринте большую часть жизни. Я едва поспевал за ее скорым шагом, неспособный избавиться от ощущения, что передо мной движется настоящая ящерица, обтекая извилистым телом каждый поворот.
Несколько раз в течение пути у меня возникало навязчивое чувство слежки, но большее, что мне удавалось застать, обернувшись в направлении чужого взгляда, была смутная тень — а возможно, разыгравшееся воображение играло со мной дурные шутки.
Лабиринт закончился внезапно. Вместо очередного тупичка с разветвлением вдаль тянулся сводчатый коридор с лестницей в конце. Лестница упиралась в высокую двустворчатую дверь, украшенную замысловатой ковкой. Из-за двери отчетливо тянуло холодом — судя по каплям воды на петлях и массивной ручке, не только магическим.
Надо было насторожиться, когда химера приглашающим жестом указала мне вперед, но я не сделал этого. Подгоняемый бурчанием пустого брюха, я толкнул створки — и застыл на пороге, подавившись замысловатым ругательством.
Вспыхнули плетенки, освещая низкое помещение, больше всего напоминающее лавку мясника, если бы не одно "но". Вместо свиных и телячьих туш с длинной балки свисали два наполовину освежеванных человеческих тела разной степени сохранности.
Сзади послышались шипящие и булькающие звуки. Согнувшись пополам, магистр Илиро просто давилась хохотом. Падучие звезды, чешуйчатая тварь так не смеялась даже в оранжерее Дайне, наблюдая мою борьбу с ирисом!
— Шуточки у тебя... — только и смог выдавить я.
— А что еще ты ждал от хиконтов? — пожала плечами Илиро. — В сильном магическом поле такие существа способны неделями обходиться без пищи. Ну а оголодав, они жрали то, что легче всего добыть.
— Падучие звезды! А я еще считал, что за дурными шутками — это к Костылю!
Илиро сверкнула зубами.
— Вот тебе первый урок, главарь. Любой уважающий себя маг управляет потребностями собственного тела, а вовсе не наоборот. Некоторые пустоголовые балбесы уверены, что единственные способы приложения к себе силы — растить мышцы и тискать по десятку девок зараз. Но существуют и другие, куда более полезные в некоторых случаях. Мы тоже способны обходиться без еды и питья дольше обычных людей. Не стоит злоупотреблять подобными приемами, но периодически они способны сильно облегчить жизнь. Например, в подземелье, населенном злобными людоедами.
С этими словами химера смахнула с балки ближайший из разделанных кусков и смачно впилась в него зубами. Всегда считал себя крепким парнем, не обремененным излишней чувствительностью, но от этого зрелища желудок скрутил спазм. Мерзкий привкус заполнил рот, и я поспешил призвать дар на борьбу с проявлениями слабости.
— Ага, примерно так, — прочавкала Илиро, одобрительно кивая головой. — Только не совсем. Ты подавляешь чувство голода, но не потребность организма в пище. Хочешь схлопотать голодный обморок, распутывая высокоэнергетический контур какой-нибудь ловушки, — продолжай в том же духе. А если не хочешь, тогда следует перестроить тело на замещение естественной энергии магической.
Не знаю, сколько времени прошло, пока у меня начало получаться хоть что-то из объяснений Илиро. Сама она за это время успела объесть большую часть мяса и смачно догладывала толстую кость. Я не мог сказать уверенно, что именно изменилось — но вместо ощущения отсутствия голода пришло чувство легкой сытости, бодрости и готовности оторвать голову хоть князю ящеролюдов, встань он сейчас на моем пути.
Язык химеры прошелся по розоватой поверхности кости. Аккуратно отхватив зубами последний съедобный хрящик, Илиро с наслаждением облизнулась.
— Копченая свинина в ундарских специях — м-м-м-м! Всегда ее обожала, — протянула она.
Падучие звезды! Я вовремя прикусил язык, чтобы не опозориться окончательно дурацким вопросом, ответ на который очевиден. Принюхавшись, я ощутил слабый запах пряностей. Хиконты уж точно бы не стали затруднять себя приготовлением еды. Судя по состоянию трупов на балке, они и о разделке-то не сильно заботились, просто обгладывали тела, как звери. Потрясение от увиденного на "складе" прошло, и теперь я заметил, наконец, то, что упустил при первом взгляде. Человечина была далеко не единственным из здешних запасов. Похоже, местные обитатели порой промышляли набегами на чужие погреба, и явно не только в Стрелке. Ну да — Айхерну ведь тоже надо было чего-то жрать. Он, конечно, съехал с трактов, но явно не до такой степени, чтобы обзавестись привычкой к людоедству.
— Вообще-то, моя вторая половина предпочла бы другую пищу, — сообщила химера, с красноречивым сожалением поглядывая на трупы. — Но я ведь не хочу смущать тебя своими пристрастиями...
