— Ждёшь гостей? — на всякий случай поинтересовался он, снимая кроссовки.
— А ты кто, не гость, что ли? — засмеялась Верка. — Давай, проходи. Я еще сэнсэя позвала, обещал скоро быть.
— Вер, я серьёзно — у тебя день рождения? — он прошёл в комнату, сиявшую неправдоподобной чистотой.
— Нет, я осенняя. Это ...просто так. Настроение поднялось, — Вера вытерла руки о фартук. — С работы ушла, в универе сейчас особо делать нечего... И... она не достаёт.
— Кто — "она"? — Антон понял, о чём речь, но всё же спросил.
— Моя шиза, — совершенно спокойно, как-то буднично ответила девушка. — Ты не думай, будто я совсем от жизни оторвалась. Кое-что читаю на досуге. Раздвоение личности характерный признак шизофрении, правда?
— Ну, Вер, если ты считаешь себя больной, то поверь — ты не безнадёжна. Больные как раз уверяют всех, что здоровы, аки лошади, — Антон, несмотря на свой полушутливый тон, кое-что чувствовал. Сказалась подготовка в Братстве. "Волчица" затаилась. Она ждала своего часа, и она дождётся, если не принять меры. Потом, заметив на столике раскрытую кулинарную книжечку, с иронией поинтересовался: — Сама готовила? Пахнет обалдено.
— Пахнет-то может и обалдено, только я ещё не пробовала, — хмыкнула Вера. — Блин... Курица подгорит!
И пулей вылетела на кухню. На самом деле её волновала не перспектива сжечь курицу. Ей почему-то не очень нравился изучающий взгляд Антона. Где-то в глубине души она даже обиделась: "Будто не с человеком говорит, а подопытную мышку рассматривает". Она понимала, что не права, но пока поделать с собой ничего не могла.
Запечённый цыплёнок удался, это отметил и Антон, и явившийся в скором времени Степаныч. Верка смущалась, показывала кулинарную книгу, и божилась, что взялась за это дело вот буквально только что. Не считать же кулинарией разведение кипятком сухого концентрата с запахом от мяса? Но праздничный обед скоро закончился по той простой причине, что хозяйка и гости съели всё подчистую.
— Вот это мы дали, — Степаныч обозрел кучку костей, оставшуюся от бедного цыплёнка. — Самым бессовестным образом объели хозяйку. Непорядок.
— Я сейчас сбегаю, — предложил Антон.
— Да ладно тебе, — Вера побросала остатки в мусор и отправила тарелки в мойку. — Что я, работы себе не найду? Программисты сейчас в цене.
— Кстати, о работе. Я ведь тебе не просто так звонил, — Антон со значением взглянул на Степаныча, и тот — незаметно для Веры — подмигнул: мол, всё в порядке. — Ты же наверняка в курсе, что за герб у меня на корочках — служба безопасности Украины. И что программисты нам тоже нужны. Я связался с начальством, и мне дали добро. Дело только в твоём желании или нежелании с нами сотрудничать.
— Хакеров надо отлавливать, что ли? — хмыкнула Верка. — Так ведь я не по этой части, а по виртуалу.
— Я как раз о виртуале. Ты и сама знаешь, что виртуал сейчас по качеству сравним с реальностью, — Антон положил на стол свой верный мобильный — встроенная в него пара хитрых "глушилок" — одна от СБУ, а другая — от спецов местного филиала Братства, надёжно защищали от всех видов прослушки. — А законов, регулирующих воздействие виртуальной реальности на людей, у нас нет. Чем не лазейка для желающих напакостить?
— Слышь, Антон, ты не темни. Прямо говори — чего надо?
— Прямо — так прямо. Нам нужен человек, который поможет разобраться, что там не так в играх РЕОЛа. А в том, что там что-то не так, ты уже убедилась?
Вера покривилась. Это самое "не так" она очень хорошо почувствовала на своей шкурке, и от перспективы снова нырнуть в мир РЕОЛовских игр её слегка замутило.
— Думаешь, ты одна у них была на крючке? — тише добавил Антон. — Тебе повезло, ты с этого крючка сорвалась. Так помоги теперь остальным.
— Всю жизнь, блин, мечтала, — насупилась Верка.
— Вер, я не шучу. Судя по всему, мы имеем дело с серьёзной конторой, ничем не хуже СБУ. А по деньгам так и покруче раз в "дцать". Так вот: наши шефы забили тревогу. Намекают даже на угрозу государственной безопасности и подключение контрразведки к расследованию этого дела.
— Всё так плохо? — Вера имела представление о том, что такое контрразведка, и шутить ей уже не хотелось.
— К сожалению. Потому мы рады любой возможности хоть на полшага, но опередить противника... Ещё раз спрашиваю: ты поможешь?
— Ну, если не надо будет ни на кого доносы строчить...
— Тю, — Степаныч воспринял эту её фразу чуть ли не как личное оскорбление. — Тоже мне, нашла барабанную контору. Это не шестой отдел, не к ночи он будь помянут! Тебе сказано — нужен программист, значит, нужен программист!
— Степаныч, не заводись, — остановил его Антон.
— Ладно, я согласна, — Вера посмотрела на кучу грязной посуды в мойке. — Что дальше?
— А дальше мы едем в Киев. В Днепропетровске мы мало что сможем сделать. Нет спецоборудования.
— Ах, тут ещё и спецоборудование нужно, — ехидно улыбнулась Верка. Но тут же вспомнила свои "помрачения", и улыбаться перестала.
— Ты за квартиру не переживай, я присмотрю, — пообещал тренер. — Если вдруг что, сразу тебе наберу, не беспокойся.
А о чём было Вере беспокоиться? Дом — девятиэтажка ещё советской постройки. Квартирка доброго слова не стоила. Конура бетонная. Мебель дешёвая, доставшаяся от прежних хозяев. Самой ценной вещью здесь был компьютер, но уж кто-кто, а она хорошо знала, как превратить даже самый лучший комп в кучу неработающего железа.
Антон же беспокоился совсем о другом. Он сказал Вере, что ей повезло сорваться с РЕОЛовского крючка. Но, во-первых, он не был уверен, что она окончательно сорвалась, а не отступила на время, а во-вторых, он не сказал ей о том, какие неприятности могут из этого обстоятельства проистечь. Пугать не хотел. И хотя в Днепропетровске был филиал исследовательского центра Братства, для Веры будет лучше уехать в другой город. А в перспективе — вообще покинуть Украину. Там, куда ты попадешь, достать тебя будет намного сложнее. А желающие найтись, увы, могут. Причем весьма серьезные!
Степаныч хотел помочь Вере паковаться в дорогу, но девушка решила не брать с собой ничего, кроме одежды. Правда, Антон зачем-то настоял, чтобы она упаковала и свой комп, а на вопрос: "Нафига?" — ответил как записной разведчик. "Так надо". С горем пополам разобрали это чудо техники на составные части и погрузили в машину. Потом Антон заказал по телефону два билета на шестичасовый киевский экспресс и почти сразу увёз девушку на вокзал, хотя до поезда оставалось ещё полтора часа, а до самого вокзала от Леваневского не то, что доехать — доплюнуть можно. Степаныч с ними не поехал — на поезд не успеет посадить — через час тренировка, и остался коротать время в веркиной квартире, благо до зала тут было совсем близко. А как поезд тронется, уговорились созвониться.
Телика в доме Вера не держала, потому что у неё в компьютере был встроен TV-тюнер. От скуки тренер взял с полки первую попавшуюся книжку. Не самое характерное для Веры чтение — фантастический боевик, но время убить можно. А заодно проверить автора на профпригодность. То есть, хоть на поверхностное знание боевых искусств. Увы, книжка разочаровала. То есть, пока речь шла о стрельбе или примитивно поданной космической романтике, автор ещё "держал удар". А когда доходило до мордобоя, проигрывал по всем статьям. Степаныч от души посмеялся описанию драки главного героя — эдакий "Конан-варвар" космической эпохи противостоял сразу с четырем мастерам, находившимися на службе у главного негодяя. Никакому Конану без оружия, будь он хоть дважды варвар и трижды главный герой, не пережить боя с четырьмя мастерами. Ему и двух-то не уложить. Но и описываемые мастера тоже были "хороши" — только и делали, что орали и беспорядочно нападали на героя, зачем-то пытаясь переломать ему рёбра. На этом месте Степаныч не выдержал и закрыл книгу. И так ясно, что главный герой победил всех редисок, независимо от уровня подготовки и степени зловредности. "Понаписали же всякой хрени, — подумал он. — А молодёжь всё глотает. Только вот Верке то эта дрянь зачем? Она же не вчера в клуб пришла и знает цену реального боя". Пошарив взглядом по полке, Степаныч увидел рядом с еще несколькими книжками-боевиками учебники по программированию. "Может, игрушку по сюжету книги написать хотела. А может, и начала писать. Голова то у девки варит..."
Окна квартиры выходили на перекрёсток. Не слишком оживлённый, но шумный: старенькие разболтанные трамвайчики дребезжали на стрелках всеми запчастями. Припарковать здесь машину было проблематично — или зацепят, или пробку ненароком создашь. Степаныч это знал. К тому же, прямо под окном располагался грязный скверик. Оттого звук захлопнувшейся чуть не под самым окном дверцы показался Степанычу странным. "Интересно, какой мудила догадался припарковаться на газоне?" Он даже выглянул в окошко, и увидел тёмно-серую "Ауди" последней модели. Возмущённо крякнул: "Совсем оборзели, крутые..." — и вернулся к книжной полке. Его заинтересовал неприметный корешок, видневшийся из-за ярких обложек боевиков и книг по программированию. Он уже отодвинул пару книжек, когда в квартире заиграла "иерихонская труба" звонка.
— Кого там принесло? — буркнул Степаныч, задвигая книги обратно.
Заглянув в глазок — мало ли — он узрел двоих незнакомых молодых людей.
— Кто там? — спросил он.
— Днепрогаз, — представился один из гостей. — Проверяем показания счётчиков.
По городу иногда бывали случаи, когда под видом работников Днепрогаза или другой коммунальной службы в квартиру врывались бандиты. Буквально месяц назад в районе со звучным названием "Победа" случилось, теперь вся городская милиция на ушах, ловит банду. Степаныч был достаточно хорошим бойцом, чтобы не бояться хулиганья, и потому открыл со спокойной душой. Но гости, вопреки мрачным ожиданиям, честь честью прошли на кухню и сняли показания газового счётчика.
— Хозяйка-то где, Вера? — вдруг спросил один из них, тот, что представлялся из-за двери. — Вы её отец?
— Тренер, — несмотря на полную логичность вопроса, Степаныч подобрался — откуда это мастер Днепрогаза знает имя хозяйки квартиры? Во время ставшей уже легендарной Войны Инь (не смотря на то, что прошло всего-то ничего времени с момента ее завершения) ему пришлось погеройствовать, и враждебное отношение он "чуял задницей". Газовщик — или кто он там на самом деле — внешне не проявлял никаких признаков агрессии, но "внутренний зверь" боевой интуиции бывалого воина шевельнулся. Пока ещё слабо, словно потягиваясь после сна. Однако Степаныч привык доверять своему "сторожевому псу" подсознания и потому начал скрытно вводить организм в состояние боевого транса.
— А она что, уехала, что ли? — спросил газовщик. — А вас попросила за квартирой приглядывать? Если нет, может газовый кран перекроем и опечатаем? Чтобы к хозяйке никаких претензий не было на утечку там или еще что.
— Не возражаю, — Степаныч посторонился, пропуская второго, до сих пор не проронившего ни слова, к газовому крану.
— Надолго уехала-то? — продолжал расспрашивать первый.
— Да откуда мне знать? Поехала к каким-то родственникам. Ни куда, ни на сколько — не сказала, — тревожный "маячок" в душе продолжал подавать сигналы, и Степаныч осторожничал. — Всё?
— Ну, в общем, почти всё...
Только вколоченные до уровня рефлексов навыки позволили разминуться со смертью на доли секунды. Степаныч ушёл от одного удара, от второго... и только тогда чётко осознал, с какой нечеловеческой скоростью двигались эти двое. Тело скорее рассудка поняло, что с этими не справится даже мастер протхэквондо. Можно разве что с горем пополам уйти... Он сумел поймать на финте перекрывшего дорогу к двери молчуна и, буквально ввинтившись между ним и стеной коридора, на первой половине оборота врезал тому от души по правым почке и ахиллову сухожилию. После чего, используя инерцию отдачи от ударов для ускорения, перевел вращение в рывок к выходу. И уже буквально летя к спасительной входной двери, испугался. Потому что его догнало осознание того, что после его ударов противник не упал! Он, здоровый сорокалетний мужик, прошедший огонь и воду мастер боевых искусств, пропустив такой дуплет, валялся бы на полу, воя от боли. А этот, прямо как киборг какой-то, лишь покачнулся! Но еще больше Степаныч удивился бы, увидев то, что произошло потом — сразу после пропущенных ударов противник тут же прыгнул — спиной вперед!!! — вдогон Степанычу и еще в полете нанес рукой секущий удар назад. От которого Верин учитель, сумевший почувствовать это движение и инстинктивно закрыться от него скользящим блоком, все равно оступился и потому выскочить за спасительную дверь не успел. А следующего удара Степаныч ни почувствовать, ни увидеть уже не сумел. И последним, что он еще успел осознать, был вид стремительно надвигающегося пола...
— Мёртв?
— Нет. Он не тот, кто нам нужен, но начал подозревать, что мы не газовщики.
— Ищи след. Она не могла уйти далеко. А я пока попробую просканировать его мозг.
— Я уже нащупываю. Нить свежая, ещё тёплая. Но её саму я не вижу. С ней рядом кто-то, кто умеет закрываться.
В кармане лежавшего на полу Степаныча тоненько запел мобильный. Двое переглянулись, и один из них взял телефон в руки. Звонок сразу же прервался.
— Куда тянется нить? — спросил второй.
— На вокзал. И тот нас почувствовал. Поэтому сразу же и прекратил звонить. Надо ехать!
— Подожди минуту — я уже настроился на ментальный спектр этого мужика, благо он без сознания.
Сказавший это лжегазовщик, присев на корточки рядом с телом Степаныча, положил ему одну руку под затылок, а другую на лоб, закрыл глаза и замер. Спустя примерно минуту он встряхнулся, как сбрасывающая воду собака и шумно выдохнул. После чего встал и, направившись к двери, произнес:
— Вот теперь поехали. У меня есть четкий образ ее спутника. Похоже, он принадлежит к нашим врагам и, кроме того, является работником СБУ. Так что ситуация усложнилась. Надо по дороге доложить об этом Старшим.
Билеты на киевский экспресс стоили весьма прилично, но Антон явно ездил не за свой счёт. К такому выводу Верка пришла, когда службист не высадил ее на стоянке у вокзала, а проехал прямо на перрон и подогнал своего "железного коня" к въезду на пандус багажного вагона экспресса "Днепропетровск-Киев". Этот поезд был хорош как раз ещё и тем, что можно было сдать в багаж личный автомобиль. Но стоило это и вовсе не дешево.
— На душе у меня что-то неспокойно, — вдруг сказала Вера. — Ощущение такое, будто ищет нас кто-то.
Антон оглянулся. Из последних исследований, проведенных Братством, он знал, что кое-кто из геймеров к перечисленным и не перечисленным РЕОЛом возможностям, развивавшимся от их игр, получал "в нагрузку" ещё и обострённое ощущение Ткани Бытия. Не такое тонкое, как у Братьев Высшего Посвящения, конечно, но почуять опасность они могли. Потому к словам Веры отнёсся с пониманием. Тем более, что спустя буквально секунду и у него самого возникло ощущение взгляда. Что было уже совсем нехорошо, потому что он ведь накрыл их обоих "Покровом Богородицы", как называли в Братстве метод защиты от ментально-эмпатического сканирования. И раз это не помогло, то по их следу шли ищейки очень высокого класса.
