Оскар подождал, пока двор очистится и произнес речь, в которой продумал каждое слово:
— Ваше величество, я всегда с большим уважением относился к вам, так как считал самым достойным кандидатом в преемники его величество Эгберта. Я до сих пор так считаю. Но вам следует перестать гоняться за призраками и туманными надеждами на то, чего никогда не было и возможно не будет.
— Это ты на Боадикею намекаешь? — сузил глаза Закери, у которого горе медленно сменялось гневом. Но гнев быстро угас, как только Оскар продолжил:
— Именно! — и прежде чем бывший ученик успел дать волю ярости, советник развил свою мысль: — Вы же король! Вы не должны бегать за нею и добиваться расположения! Вспомните о гордости, в конце концов! Ну, не любит она вас. Ну и какое вам до этого дело?! Если вы хотите на ней жениться — женитесь! И не позволяйте никому вами манипулировать!
— Зачем ты мне все это говоришь? Почему сейчас? Почему здесь? — Закери махнул рукой вокруг себя, намекая на то, что двор перед дворцом не лучшее место для подобных разговоров.
Причина была. Эта причина сидела у него в кабинете и визжала хуже истеричной простолюдинки о том, что все ей за все заплатят, что она королева и с нею не смеют так обращаться. И вообще, Оскар будет вечно гореть в очищающем пламени за каждый волосок, упавший с её головы. И все это только из-за того, что советник запретил ей разбазаривать казну. Но Закери он естественно сказал другое:
— Ваше величество, так ли важно, где мы говорим? Важны слова. Я считаю, что у вас есть потенциал. Я смотрю в будущее и вижу перед собою сильного и благородного правителя, перед которым склонили головы правители других стран. Я вижу того, кем будут гордиться его соотечественники, а недруги будут трепетать, всего лишь услышав его имя. Но между вами и вашим величием стоит всего одно нерешенное дело, один человек! Тот, кто является вашим слабым местом! Тот, через которого вами пытаются манипулировать и управлять другие!
— Боадикея, — ответ соскользнул с его губ раньше, чем Закери успел понять, что говорит. И тут же пришло понимание, что Оскар прав. У него и правда есть слабое место. Нет, даже не так! У него есть зависимость, для удовлетворения которой
Закери готов на все. И снова слова сорвались с его губ раньше, чем мысль успела запереть их в глубинах разума, не дать им прозвучать, как тихая мольба: — Я не смогу без неё, Оскар. Я могу без короны, величия и королевства. Я не могу без неё.
Оскар молчал. Все было ещё даже хуже, чем он себе представлял. Но советник не собирался сдаваться. Он по-прежнему считал, что в данном случае сработает правило с глаз долой — из сердца вон. Нужно найти ту, что смогла бы увлечь Закери сильнее, чем юная графиня. Для этого нужна перемена обстановки, смена декораций и окружения. Как это сделать? Да проще простого:
— Сейчас она ваша. И из королевского дворца никуда не денется. Опять же, из коротенького доклада капитана стражи, я сделал вывод, что леди помимо всего прочего нуждается в лечении, — сейчас Оскар откровенно жульничал. Его голос был монотонным и спокойным, слова звучали очень рассудительно, и мужчина один за другим произносил те тезисы, с которыми Закери не мог не согласиться. Молодой человек даже начал неосознанно кивать головой в знак согласия. Эту технику убеждения Оскар частенько использовал на дипломатах других стран и на важных вельможах. — Дайте передышку себе и ей. Мы перенесем свадьбу ещё раз. Сошлемся на проблемы с подготовкой. Или ещё лучше, на похищение невесты и то, что её ранили. Ведь слухи об исчезновении леди Монтефиор, несмотря на все старания уже просочились.
— И что ты предлагаешь? — Закери уже готов был практически на все.
— У нас сейчас возникла проблема со Стеркаостой, — тем же тоном сообщил Оскар. — Реайд-син может разорвать наше соглашение. Я предлагаю вам лично съездить и решить этот вопрос.
— Почему мне? — взвыл Закери. — Почему сейчас? Вив только что умерла! Я должен заняться похоронами! Я должен провести время с Боадикеей, чтобы она меня полюбила! Почему я должен куда-то ехать?
— Во-первых, потому, что вы король и реайд син — тоже. Если бы мы отправили к нему кого-то другого — это было бы не просто неуважением. Этот было бы почти оскорблением. Ведь проблема, из-за которой возникло столь серьезное разногласие связанно с её величеством Маргаритой. Во-вторых, потому, что вы должны дать леди Монтефиор время прийти в себя. В третьих, смерть её высочества Женевьевы — тяжкий удар для нас всех. Чтобы справиться с болью от этой потери вам необходимо сменить обстановку. Столь далекая империя как Стеркаоста — идеально для этого подходит.
Завершить логическую и рассудительную речь у советника не получилось. Его прервал женский визг:
— Да пустите же меня, ничтожества! Я королева!
Оскар подавил вспышку раздражения и попытался вернуть себе внимание слушателя:
— Ваше величество...
Но момент уже был упущен:
— Что там такое? — молодой король уже вглядывался в небольшую потасовку, возникшую между его стражниками и кем-то ещё. Когда ему удалось рассмотреть нашивки на такой же серо черной форме, как и у его людей, полный удовлетворения оскал исказил черты его лица. Беатрис! Та, кого он так хотел подержать за шею! Она была причиной всего, что произошло за последние дни, и Закери был решительно настроен воздать ей за все! поэтому громогласно приказал страже: — Проводите её сюда!
Стража расступилась и растрепанная Беатрис, с презрением глядя на всех и каждого, царственной походкой прошлась мимо, на ходу поправляя растрепанную прическу и вынимая из неё листья с таким видом, как будто, так и было задумано. Присмотревшись к листьям, Оскар понял, как именно пока ещё королева выбралась из его кабинета. Скорее всего, под каким-то предлогом уговорила выпустить её из кабинета и проводить в северную часть замка, а там просто выпрыгнула в окно. Кусты боярышника, чьи ветки и листья застряли у неё в волосах и одежде, растут только там. Дальше Беатрис нашла свою охрану и с её помощью пробралась сюда.
Из всего этого следует два вывода: сейчас эта змея будет скандалить и плеваться ядом, и второе — сейчас она будет искать способ спасти свою шкуру. В Оскаре проснулось любопытство — что такого Беатрис может сделать, чтобы не лишиться головы? Но любопытство не было сильнее разума. А разум твердил, что эта женщина опасна и из-за своих мелочных амбиций может расстроить планы Оскара. Как только представиться возможность — от неё нужно избавиться. И не сослать, как планировала слишком мягкосердечная принцесса Маргарита, а снести голову с плеч. Отсечь голову змеи, пока она не ужалила.
— Ваше величество, — Беатрис, приседая в реверансе, улыбнулась. Всем своим видом изображая радость от возвращения короля. — Как я рада, что вы вернулись и вернули... кх-х-х...
Договорить она не успела. Как только Беатрис выпрямилась, рука Закери сжала её горло, как стальные тиски. Пока женщина хрипела, задыхаясь, он сказал:
— У тебя была простая задача — подготовить свадьбу и Боадикею к свадьбе. И ты не справилась.
— Я... я... я не виновата... — цепляясь за руку душащего её мужчины, выдавила из себя Беатрис. Она извивалась и вырывалась, борясь за свою жизнь, и в тоге потраченные усилия увенчались успехом, она смогла вырваться и вдохнуть. Но эта небольшая победа лишь отстрочила приведение приговора в жизнь. Закери дал знак своим людям, и те, схватив сопротивляющуюся женщину, поставили бедняжку на колени.
— Пожалуйста, не нужно, — заплакала Беатрис, глядя на то, как тот, кто осудил её на смерть достает меч из ножен. — Я же ни в чем не виновата...
— А кто виноват? — зло прошипел Закери, приставляя тонкое острие меча к её горлу. — Кто? Опять Оскар виноват в том, что ты даже за собственной дочерью уследить неспособна? Оскар виноват в том, что мне пришлось ехать за нею до самого Эвона?
Изначально Беатрис действительно планировала обвинить Оскара. Она тщательно продумала обвинительную речь, аргументы, которыми будет подкреплять свои слова. Но сейчас это уже не казалось такой хорошей идеей. Следующим в очереди был Лиам. Но проклятую маленькую потаскушку повезли в другую сторону...
Мысль, как выпутаться из всей этой передряги пронзила Беатрис подобно удару молнии и женщина с жаром убежденного религиозного фанатика, заговорила:
— Седрик! Ваше величество! Это все Седрик!
— Что? — хором спросили Оскар и Закери.
— Похищение Боадикеи, срыв свадьбы — все организовал этот неблагодарный маленький змеенышь!
У Оскара в этот момент мелькнула злорадная мысль, хотя злорадство было ему совершенно не свойственно, как и подобные мысли: "Чья бы корова мычала! Ты то, та ещё гадюка!". Её слова не стали для него откровением. Он и так знал, что за этим похищением стоит именно младший из сыновей покойного Эгберта. Ни у кого другого на организацию так хорошо продуманного побега не хватило бы ума. Другое дело, что по здравом рассуждении, герцог Фальче решил, что не стоит принимать против него меры. Младший принц Абиатти не только справился с ролью нового управителя Мацуи, но и смог завоевать доверие и любовь местных жителей, что уже очень и очень большой успех. Сильный лидер в этой части Малероссы очень помог бы осуществлению планов Оскара. Главное — примирить между собою Седрика и Закери, чтобы братья работали слаженно. И если с младшим из братьев проблем возникнуть не должно, то старший пока ещё не готов был к мысли о сотрудничестве.
В свете всего этого, у советника был всего один вопрос: откуда Беатрис узнала об участии своего младшего сына в этом деле?
А Беатрис, видя что, Закери замешкался, продолжила развивать свою мысль, на ходу сочиняя правдоподобную теорию, способную спасти ей жизнь:
— Ваше величество, только из-за своего любящего братского сердца вы не замечали, как он вам всегда завидовал! Вы всегда были умнее, красивее, сильнее, чем он! Седрик всегда хотел занять ваше место! И всегда пытался вам навредить!
Оскар фыркнул, понимая, что стоящая на коленях Беатрис всего лишь пытается найти козла отпущения, но Закери приказал:
— Продолжай!
Облизав пересохшие губы, она повиновалась, уже не сдерживая собственную фантазию:
— Седрик не просто так приказал похитить Боадикею. Это не из-за любви брата к сестре! Он пошел на все это только чтобы сделать вам больно! Чтобы вы страдали! Это все чего он хочет и не перед чем не остановиться! Этот подлец, которого вы приняли как родного брата и всем сердцем любили, спит и видит, как забрать вашу корону! Он в своем Мацуи наверняка строит планы, как устроить переворот и забрать у вас престол, который по праву рождения ваш!
Оскар уже и не помнил такого момента, когда настолько искренне удивлялся, что у него округлялись глаза, взлетали вверх брови, и отвисала челюсть. Первой мыслью советника было в голос сказать, какой же это бред. Но советник не смог бы удержаться на своем посту так долго, если бы не научился всесторонне рассматривать все услышанное на предмет поиска возможностей и выгод, которые мог бы из этого получить. Поэтому, вслух он ничего не произнес.
Пока шестеренки в голове Оскара активно работали, заставляя мозг обдумывать полученную информацию, Закери выдал:
— А это не такой уж и бред.
Думал он в этот момент не о заговоре и не о троне. Закери зацепили слова про то, что Седрик хотел разлучить его с Боадикеей любой ценой. Все вдруг стало логичным и понятным. Как он сам раньше не понял? Вот почему, несмотря на все знаки внимания Боадикея оставалась к нему равнодушной. Седрик настраивал её против Закери.
Вот, кто виноват в произошедшем! Вот, кто должен понести наказание.
Закери оглянулся вокруг себя. Беатрис продолжала что-то лопотать, стараясь спасти свою шкуру. Оскар начал что-то возражать, доказывая свою точку зрения.
Молодой человек перевел взгляд на Ладлен. Дворец, в котором он вырос, всегда был змеиным гнездом. Всегда кто-то врал, кто-то на кого-то наговаривал и плел интриги. Но раньше это на него так не давило. Раньше за происходящим Закери наблюдал со стороны, лишь время от времени вмешиваясь лично. Сейчас же... сейчас у него было такое чувство, что он живет, ест и спит в сплошных отходах жизнедеятельности свиней!
И в этом адском котле он уже начинает задыхаться.
Оскар был прав в одном. Ему нужен перерыв, нужно переосмыслить все. Что там он говорил про поездку? Ах, да!
— Заткнитесь все, — не повышая голоса, приказал Закери и как ни странно, советник и вдовствующая королева послушались мгновенно.
— Оскар, подготовь мою поездку в Стеркаосту. Хочу уехать так быстро, как это возможно, — пока говорил, молодой человек не смотрел ни на мачеху, ни на своего бывшего учителя. — А ты, — тут он перевел взгляд на побледневшую Беатрис, — пока живи. Ты продолжишь подготовку к свадьбе и головой отвечаешь за Боадикею. Делай что хочешь, но к моему приезду она должна быть в порядке и должна быть рада нашей свадьбе.
Женщина активно закивала, и собралась было благодарить за оказанную милость и доверие, но тут Закери сделал несколько шагов и навис над нею. Он говорил тихо, и в словах не было угрозы. Но в словах было предупреждение и обещание — поэтому они звучали куда страшнее, чем любая из угроз:
— Уясни себе вот что! Единственная причина, по которой я доверил тебе Боадикею — это то, что Оскар будет занят. Если я приеду и с ней что-то случиться — я тебя убью. Увижу на ней хоть синяк, хоть царапинку — четвертую. Если она будет в том же состоянии, что и сейчас — велю живьем содрать с тебя кожу. И лучше тебе не знать, что с тобой будет, если я приеду и не увижу её. Ты все поняла?
Беатрис ничего не ответила. Тогда Закери ударил её с такой силой, что, несмотря на стражников, держащих бедняжку под руки, женщина ничком упала на землю. Долго лежать королеве не дали. Без малейшего почтения Беатрис снова подняли под руки и заставили принять вертикальное положение.
Также, не повышая голос, Закери повторил вопрос:
— Ты все поняла?
Беатрис молча кивнула.
— Я рад, что мы поняли друг друга, — сказал Закери в ответ на её молчаливое согласие, хотя особой радости в его голосе не было. И тут же велел страже: — Уберите её отсюда. Мне нужно поговорить со своим советником наедине.
Стража послушно утащила почти несопротивляющуюся Беатрис под локотки на такое расстояние, где она могла уйти сама, не подслушав ни слова из государственной беседы.
Как только мужчины остались одни, Закери без обиняков велел Оскару:
— Избавься от Седрика. Казни его за государственную измену.
Оскар медленно покачал головой:
— Принца Седрика сейчас слишком любят в Мацуи. Нельзя публично его убивать — это может спровоцировать бунт.
— Тогда убейте не публично! — раздраженно рявкнул Закери. Ему надоело, что каждое его решение Оскар ставит под сомнение. Как будто это он тут король! — Устрой ему какой-нибудь несчастный случай на охоте! Или пошли кого-то удавить его в кровати. Прояви фантазию, Оскар!
Не говоря больше ни слова, Закери повернулся и ушел. Конечно, умудренный опытом и дальновидный первый советник короля мог бы попытаться уговорить его не совершать импульсивных поступков. Но сейчас это было бесполезно. Все равно, что гасить пожар, подливая масло. Что ж, раз Закери так решил — значит Седрик не жилец.
