Наконец, Полночь числилась среди преподавательского состава как учитель искусства.
И в то же время давала нам основы презентации себя любимого публике, показывала правильные и неправильные решения для дизайна костюма, включая функциональность, цветовую гамму, хорошие и плохие ассоциации, а также демонстрировала нам способы запуска фанатской продукции и мерча, пути создания своего героического образа и уникального стиля, который должен был стать нашей визитной карточкой…
Жесть.
Кстати, обращались мы к преподавателям именно по героическому прозвищу, никак иначе. Только Сотриголову называли Айзава-сенсей, но, по всей видимости, это прерогатива исключительно классных руководителей.
С Полночью у меня сложились просто потрясающие, чудесные (нет) отношения. Эта знойная дамочка за тридцать, увидев меня в классе, первым же делом попыталась охмурить и соблазнить несчастного Нирена Шода — никак иначе ее вульгарные позы и демонстрирующие объемную грудь наклоны вблизи моей парты я объяснить не мог.
Вот только я слюной не протек. И через пять минут. И через десять тоже. Не помог ей и образ строгой училки в очках из роликов для взрослых, когда она вызвала меня к доске и хлестала несчастный грифельный атрибут любой школы своей плеткой вместо указки. Я просто ответил, что она спросила, и дальше таращил глаза, дурачась и строя из себя дуб.
А ведь на этом моменте уже большая часть учеников сидела красная, как вареные раки, и сразу можно было определить тех, кто имел безлимитный доступ в интернет без родительского контроля. Мидория дымился и задыхался, Очако теряла сознание от смущения, Тенья пытался протереть постоянно запотевающие очки, Юи сидела розовая, поджав губы… да даже Химико, и та — разрумянилась, сжала кулачки и не знала куда деть глаза.
И только трое помимо меня — вечно злой Бакуго, вечно отмороженный Тодороки и тихо храпящий на последней парте Киотака — сохраняли контроль над своим гормональным балансом. Хотя, может, Тодороки тоже покраснел, по нему сложно понять — под пигментным пятном не видно.
И Полночь начала злиться.
По всей видимости, обычно студенты падки на ее “чары”.
Апогея ситуация достигла, когда Немури Каяма, будучи крайне недовольна моим пренебрежительным отношением к ее красоте — а я, во-первых, терпеть не могу, когда на меня давят и пытаются мной манипулировать, а во-вторых, увы, действительно пренебрежительно отнесся к ее предмету, зная будущее и понимая, что, скорее всего, все эти замечательные вещи не будут иметь никакого смысла уже через год — подошла ко мне вплотную, схватившись за рукав своего костюма.
Я же — человек, отлично осведомленный о ее способностях, а еще человек нервный, с тонкой душевной организацией — среагировал чисто на рефлексах.
Дело в том, что причуда Полночи — это сам аромат ее тела, вроде крайне мощных феромонов. Только не афродизиаков, а, наоборот, обладающих выраженным седативным эффектом, особенно на мужчин. Если проще, стоит кому-то вдохнуть воздух рядом с ее голым телом — и его мгновенно вырубает.
Раньше эта специфическая красотка — которая, к слову, была выпускницей Юэй — в качестве костюма героя использовала одеяние Евы. То бишь бегала по улицам едва ли не голой. Но, когда она стала преподавателем, свободолюбивую лошадку "стреножили", чтобы дозревающие мальчишки не полопались прямо на занятиях. В результате ее способность ослабла, с чем мне повезло — сомневаюсь, что успел бы среагировать, активируй она ее без промедлений.
Как бы там ни было, я повелся на ее сигнатурный жест — дернуть край одежды, порвав специальный, легкорвущийся боди — и просто зажал пальцами нос, будто прячась от неприятного запаха.
Отчего синий экран выдала половина учеников на пару с самой Немури.
Пришлось позорно бежать с занятий (мне реально повезло, что прозвенел звонок с урока), давя прорывающийся смех и грозя пальцем хохочущей Сэцуне, с которой женские чары Полночи слетали как с гуся вода.
Физику преподавал неизвестный мне герой Загрузчик — рыжеволосый анорексичный дрыщ, который перемещался в экзоскелете даже внутри Академии. Он, как оказалось, также заведовал Студией Разработки всего факультета героической поддержки, и вообще был дико талантливым инженером, который и был ответственен за роботов на вступительном экзамене. Как мне показалось, дрыщ меня за что-то невзлюбил, но мне было достаточно улыбнуться ему широко и искренне, чтобы понять, что не показалось.
Ну что тут скажешь?
“¯_(ツ)_/¯”, — сказал я на это, и забил. Не запорет мне поддержку и костюм, и на том спасибо скажу.
Теорию героической подготовки вел Снайп — несмотря на прозвище, эдакий типичный ковбой, только в респираторе. Я не видел его лица, но, судя по голосу и манере держаться, он был очень молод.
Учил он нас всему понемногу: как спасать людей, как делать носилки из подручных материалов, как переносить пострадавших при подозрении на черепно-мозговую, повреждение позвоночника, внутренне кровотечение; как оказывать первую медицинскую, как и где щупать пульс, как накладывать жгут (Тога облизнулась), как дезинфицировать и перевязывать раны; что делать при ожоге, что делать при пожаре, как спасаться от угарного газа; что делать при потопе, как откачивать утопающего, как плыть, удерживая на воде бессознательного; как отступать в бою, как не попасться в ловушку и как заранее присматривать пути отхода…
Много. Но местами интересно. И временами даже полезно.
Ну а физру вел двухметровый лохматый мужик по прозвищу Гончий Пес. Этот меня тоже невзлюбил. Только вот он сказал это на первом же уроке: мол, я на экзамене не подчинялся распорядку, когда бежал с одного макета города на другой, а он, будучи заведующим воспитательной работой, таких не любит.
“Не думай, что то, что ты сделал, было правильным! У тебя были другие задачи, ты мог покалечиться, и это наша, преподавателей, задача обеспечивать вам безопасность!” — с чувством произнес, точнее, прорычал он. Буквально — у Рео Инуи вместо рта собачья пасть. Как он может быть чьим-то воспитателем, я решительно не понимал.
В общем, пообещал ему так больше не делать… если не заставят обстоятельства.
Мужик порычал, порычал, а потом неожиданно похвалил меня и за “спасение” Юи, и за то, что стою на своем и не сдаю позиции. Непостоянный он какой-то.
* * *
Через пару дней после начала занятий я, “очень удачно заметив” тетрадь Мидории с записями про героев, предложил обменяться такими вот тетрадками. Изуку обрадовался, подумал, кивнул и на следующий день выложил где-то пятнадцать толстых тетрадок. Я тоже кивнул, не подумал — мне незачем — и выложил столько же, а потом еще столько же. Мидория сграбастал все мои конспекты и мгновенно в них залип, вознесшись в некий недоступный другим мир. Я тоже с интересом листал его летописи, и, что характерно, действительно нашел несколько новых для себя и небесполезных фактов.
Ну а народ, офигевший от нас, окончательно назвал Изуку Мидорию и Нирена Шоду парой ботанов, вызвав совершенно одинаковый фырк от Кацуки Бакуго и Юи Кодай.
Кстати, очень интересно было наблюдать за взаимоотношением Мидории, Тоги и девчонок. Как я понимаю, в оригинальной временной линии парень даже на момент потери Всемогущим своих сил не был избалован вниманием женского пола, максимум — уныло тлеющим, розовым и пушистым, едва ли не платоническим романом с Очако.
Однако в этой реальности мы с ним сидели рядом, постоянно общались, и, раз уж так вышло, что вокруг меня крутились девчонки — они крутились и вокруг Мидории.
И, боже ты мой, вы бы знали, НАСКОЛЬКО ему это шло на пользу!
Буквально за неделю парень перестал краснеть, дрожать и запинаться при каждой фразе: сначала просто при фразе, потом — в присутствии девушек, затем — уже обращенных к самим девушкам, и наконец — даже рядом с Химико! Если бы у него взгляд еще перестал съезжать на сиськи Сэцуны каждый раз… ну да ладно, время лечит. А Токаге калечит, хе-хе. Думаю, стоит им заиметь спарринг разок, и парень при ее приближении скорее бледнеть будет и блок ставить.
… думаю, было бы глупо отрицать, что все три девчонки, которые теперь крутились вокруг меня, были весьма симпатичны, каждая по-своему..
После полуобнаженного и весьма интимного, пусть и не в общепринятом смысле, бенефиса Химико в моей комнате я будто… проснулся.
И впервые, новым взглядом, посмотрел на девушек вокруг себя.
С удивлением понял то, что и “Снежная королева” Юи Кодай, и похожая на маленький позитивный вихрь Сэцуна Токаге внешне сейчас — не юные девчонки, которых я вроде как учил и наставлял уму-разуму, а полностью сформированные, весьма привлекательные барышни, которым к тому же нравится мое общество.
С веселым изумлением понял, что моими соседками по этажу являются невероятно эффектные робкая брюнетка Момо и хищная блондинка Химико, которые будто воплощают чьи-то фетиши в реальности.
И как-то совсем внезапно осознал, что тут, в Юэй, рядом со мной учатся еще десятки красавиц. Действительно красивых — и лицом, и подтянутой фигурой — молодых женщин, некоторые из которых то и дело бросают на меня заинтересованные взгляды…
Тога, например. Ах да, это же время ужина…
Короче говоря, то ли выброс адреналина в тот первый учебный день, то ли неожиданность, то ли те самые пресловутые гормоны проснулись, то ли просто близость с красивой и почти голой девицей сыграла свою роль… в общем, не знаю, что именно послужило причиной этого изменения в моем восприятии — но я остался не слишком-то доволен.
Где-то через месяц, а может и меньше, случится мой час “икс”, то, к чему я готовился пятнадцать гребаных лет… и никакие отвлечения мне сейчас не нужны.
Уж точно не сейчас.
К слову об этом.
— Думаешь, уже пора? — спросил я у своего отражения в темноте, встав в субботу на пробежку даже раньше обычного.
У меня было дело, на которое требовалось время… и лопата. Надо было успеть раньше, чем начнутся занятия, и, в частности, наша первая героическая практика с Всемогущим.
— Думаю, уже пора.
Примечание автора:
Никакого пробуждения причуды, я затролллил))
Глава 12. Часть II.
Выход в город у студентов Юэй, разумеется, был свободный. Поэтому я заранее нашел магазин сельскохозяйственной всячины поблизости и купил там лопату, ведро, а также рабочие перчатки.
Мой “клад” тоже был уже давно готов.
Сложнее оказалось выбрать место, где этот “клад” закопать — нужно было не слишком далеко, не слишком близко, не слишком заметно, чтобы не нашли раньше времени, но и не слишком скрытно, чтобы затея пропала втуне.
Я долго думал, и в итоге выбрал нашу спортивную площадку, с самого края под такой веселенькой синей сеткой. Это буквально под окнами Академии, но было еще темно и я надеялся, что управлюсь до того, как сюда кто-либо припрется из студентов.
Что же до опасений, что меня кто-то заметит… о, я точно знал, что меня заметят. Только не студенты, а преподаватели. Тут и камеры везде понатыканы, и роботы постоянно катаются и убирают, да и в принципе тот же Гончий Пес наверняка за всеми нами следит. Но с этим я поделать ничего не мог. Оставалось надеяться, что Пес унюхает отсутствие взрывчатки или там наркотиков, и ни он, ни кто-то другой не полезет туда...
Да и само место моих раскопок как бы намекает, что тут не должно быть ничего предосудительного, а в правилах кампуса нет ничего про запрет на выкапывание ям на спортивной площадке — я специально проверил! Главное сделать это в отдалении и достаточно глубоко, чтобы какой-нибудь Бакуго взрывом мою работу не попортил.
В то же время благодаря удобной локации я каждый день смогу удостовериться, что никто сюда не влез раньше времени.
Впрочем, если "клад" таки раскопают раньше времени, то ничего не поймут,, предъявить мне ничего не смогут, а то и по головке погладят.
В общем, молодец, голова, шапку куплю!
Любопытно даже стало: а устраивал ли кто-то из студентов что-то похожее раньше? Айзава, например, мог бы… только у меня возможностей больше.
В общем, закопав свою невеликую ношу в землю и, насколько возможно, выровняв землю, я шел обратно в общагу довольный и взмокший. Закинув лопату на плечо, весь в земле, пыли и лучах пафоса и рассветного солнца.
Зевающая и растрепанная Сэцуна, направляющаяся в ванную, аж икнула.
— Ты теперь и садовод?
Я осклабился:
— Ты еще другого парня не видела.
— Есть еще кто-то такой же сумасшедший, чтобы на рассвете… стоп. Лопата. Нирен, ты закопал этого бедолагу? Нирен!
Я молча улыбнулся и прошел мимо.
Сэцуна застыла посреди коридора, заламывая руки и кидая взгляды полные мучения то на меня, то на дамскую комнату:
— Нирен, Нирен, скажи что ты пошутил! Я же не могу и за тобой бегать распрашивать, и в туалет! Я сейчас лопну или от любопытства, или…
— Вообще-то, как раз ты можешь, — зевнул я, открывая дверь комнаты.
— Ой, точно…
* * *
Будучи с утра на позитиве — все получилось, все пока что в соответствии с планом! — я и был бы рад первым же уроком заиметь какой-нибудь веселый мордобой или там бег с препятствиями, и оттянуться там на все сто.
Но увы — наше первое занятие с Всемогущим по расписанию должно было быть в час дня, после ланча. Зато оно занимало все три последних урока, так что мысленно я уже потирал руки и высиживал первые уроки до ланча с некоторым трудом — хотелось поскорее наложить руки на мой костюм.
Не будучи с рождения наделен ни инженерным, ни художественным талантом, я, тем не менее, развил в себе даже более ценное качество — методичность. Поэтому, перед тем как корябать свои чертежи и эскизы брони, я изучил множество уже готовых вариантов, которые шли в каталоге-подарке родителей. А также потратил много времени на изучение успешных и не очень дизайнерских решений в интернете, и еще больше — на мозговой штурм на предмет способов улучшить свои способности.
Какое-то время раздумывал над некой механической перчаткой вроде руки экзоскелета, которая, теоретически, могла бы позволить мне умножить собственный маркер, если бы я нанес его на изнанку укрепленного каркаса… или если бы он раскрывался наружу, как карманное зеркальце… но был вынужден отказаться от подобных извращений.
Даже если я смогу изобрести какое-то жизнеспособное решение, воплотить его своими силами — нет. А реализовать такую перчатку используя производственную базу Юэй, не раскрывая собственные силы, мне не представляется возможным.
Может быть, в будущем, когда раскрою силы полностью, попрошу мне подсобить…
А до этого момента еще нужно дожить.
Собственно, как и до практики с самим Всемогущим. Да когда этот урок закончится уже?!
В своих страданиях я был не одинок, практику предвкушали практически все, то и дело возбужденно переговариваясь или раздраженно глядя на часы. “Пожалуй, я впервые чувствую такое единение с одноклассниками”, — думал я, переглядываясь с подпрыгивающей на месте, изнывающей от нетерпения Сэцуной, которая едва на голове не ходила на переменах.
