— Постойте... — она присмотрелась к Кисимото, свернувшемуся калачиком на полу. — Да ведь это не тот парень! Что за кидалово?!
— Прости! В темноте как-то не разглядели!
— Тс... — Томо-чан вдруг как-то плотоядно посмотрела на Кисимото. — Ну, ладно, и так сойдёт. Ты готов развлечься, сладенький узкоглазик? — женщина развязала пояс халата и сбросила его с себя... Даже для Кисимото, не имевшего близости с женщинами уже чёрт знает сколько, это было слишком. К горлу Кисимото подступил комок, он с визгом попытался встать на ноги и пуститься в бегство, но поскользнулся на скользком полу и упал на колени, к собственному несчастью, призывно оттопырив зад. Томо-чан хитро улыбнулась и откуда-то достала резиновую дубинку и облизнулась. — Мне это понравится, но тебе это понравится ещё больше.
— Наруто! Наруто, помоги мне! Верни негров! НАРУТО!!!
* * *
Хидан отлично расположился в камере старого сектанта, тот с радостью его принял, налил ему чаю и начал травить байки о былых временах, кровавых сражениях и ритуалах.
— Слушай, — Матсураши отпил ещё один глоток, — могу я кое о чём спросить?
— Валяй, — хрипло ответил старик.
— Помню, когда мне было лет десять, папа отвёл меня в небольшой храм, посвящённый Джашину. Тогда, по всему миру были десятки его паств. Я там проучился до тринадцати, но, вот в чём загвоздка... Я вообще не помню, что там со мной происходило. Наверняка же меня там чему-то учили. Так вот, скажи, с какой целью паствы Джашина брали под свою опеку детей.
— Хорошо, слушай: паствы Джашина это древние, всемирные организации, созданные с единой целью... ебать маленьких мальчиков.
— А, понятно, — Хидан сделал ещё один глоток, но тут, до него дошло и он поперхнулся. — Чего?!
— Я думал, все об этом знают, — добавил старик.
— Н-н-но я думал, что задача паствы — поклонение Богу Крови, а траханье мальчиков это просто инциденты!
— Не, на самом деле всё наоборот. Нет, конечно, мы наших маленьких послушников обучали, кормили, давали им крышу над головой, но в итоге всё равно ебали их в рот и в жопу.
— Да ты гонишь! Ну не может этого быть!
— Ну, смотри, ты сказал, что с десяти до тринадцати ты учился в храме Джашина...
— Да, — с опаской ответил бессмертный.
— И тебя ебал кто-то из паствы.
— НЕТ! Не было такого! — на секунду, всего на секунду сектант позволил себе задуматься над этим, и тут вспомнил один эпизод из детства. — Погоди-ка! А ведь было дело! Да, кажись ебал!
— Вот видишь. Ха-ха-хах, да не расстраивайся ты так, многие через это проходили!
— Ха-хах!.. ха... — по щеке Матсураши скатилась одна скупая слеза. — Расскажешь кому-нибудь об этом и тебе пиздец.
* * *
Когда садисткам наскучило играть с задничкой Кисимото, они засунули туда дубинку по рукоятку, заставили плачущего мангаку сесть, связали его и включили стоявшее на подоконнике радио. Зазвучала настораживающее-эротичная музыка, и Томо-чан танцевальными движениями подошла к Масаси, вращая широченными бёдрами. Она встала перед ним на колени, уперлась ладонями в ноги Кисимото, от чего те захрустели, и томно посмотрела в его узкие глаза.
— Ну, давай, т-ты, жирная хуйня! — Масаси надеялся, что в отместку за оскорбления, женщина его прикончит, но её это никак не задело. — Покончи уже с этим, да поживее! В конце концов, я мужчина, а ты... буэээ! — мангака чудом сдержал рвотный позыв. — Кха-ха... А ты женщина.
— Ты сам меня об этом попросил! Иттадакимас!
— Че... — Кисимото даже спросить не успел, а голова Томо-чан уже оказалась у него между ног. — Подожди! Ты же не собираешься... О, Боги, ты собираешься!!! — издавая какие-то нечеловеческие звуки, чем-то напоминающие оргазм дельфина, Масаси откинул голову и начал ловить кайф. — Ха, а это приятно! Куда приятнее, чем я думал! — не успело пройти и десяти секунд, как мангаке в нос попала пылинка. — Постой, я сейчас чихну! — Томо-чан его не услышала, и это привело к следующему: — Апчхи!.. ААААА!!!!!
Чихнув, Кисимото дёрнулась, Томо-чан испугалась, и в общем... Случайно стиснула зубы. Дикий вопль Кисимото, фонтан крови, кастрация, паника.
— Чёрт, сейчас на шум прибегут вертухаи! Валим! — полная женщина со своими подругами на удивление быстро выбежала из душевой, а Кисимото продолжил надрывать голосовые связки, ползая по полу в поисках своего органа. И он его нашёл. Правда, в тот момент, когда крошечный фаллический орган, смываемый потоками крови, угодил в слив душевой.
— НЕЕЕТ!!! Мой херец! Господи-Боже, за что?!!! — тут, в комнату вбежал молодой охранник, удивлённо уставившийся на всю эту картину. — Парень, умоляю, помоги мне! Я... Я свой член потерял...
— ...Начальник! Тут какой-то мудак обоссался! Кровью! — не проходит и минуты, в душевую влетает толстый очкарик.
— Что за хуйня?! Муи-сан уже спит, чего вы расшумелись?! — он замечает Кисимото, в крови, подбегает к нему и тянет за ухо, заставляя встать. — Ты чего весь в крови?! Если Муи-сама узнает о каких-то инцидентах, он мне зарплату урежет! Иди под струю, мойся!
— Но как же... у меня же... он же... оторвался же... — Кисимото опустил взгляд на уровень паха, словно от этого гениталии у него отрастут.
— Да мне по барабану! Иди под струю, сука, мойся! — очкарик загнал мангаку под напор ледяной воды, надеясь ещё и кровотечение замедлить за счёт холода, и тот, немного придя в себя, или же наоборот, утратив рассудок, прекратил реветь, сел на пол, не выходя из-под струи и прижал колени к груди.
— Нам не страшен дождь и гром, мы за сладким леденцом плывём и плывём...
Желание Кровавого Бога
Всю ночь Наруто снились кошмары. Размытые, обрывчатые образы из его детства, о которых он предпочёл бы забыть. Каждая драка с мальчишками, называвшими его демоном, каждое обидное слово, отпущенное в его адрес взрослыми, не какими-то там сопливыми малолетками, не понимающими, что есть простые нормы приличия, а именно взрослыми людьми. Каждый камень, брошенный среди ночи в окно его дома, каждая сломанная в потасовке кость... В ушах у него снова и снова, словно заевшая пластинка, звучал голос Муи: "Что для такого как ты значит родная деревня?".
— Наруто, — Узумаки открыл глаза, весь в холодном поту, готовый расцеловать человека, разбудившего его. — Наруто, я здесь, — голос доносился из маленького окошка в стене и принадлежал Индре. — Всё чисто? Я могу войти?
— Да, — мгновенно, Отсутсуки переместился в одиночную камеру. На лице у него была нескрываемая гримаса боли, одежда порвана и заляпана кровью. — Что с тобой случилось?
— Да вот, в ловушку угодил. Ими вся крыша тюрьмы покрыта. На растяжку наступил, подорвался, сейчас даже как-то стыдно.
— Тут нечего стыдиться. Бессмертие делает нас неосторожными, ведь тяжело относиться к большинству опасностей этого мира серьёзно, когда они не представляют угрозы.
— В общем... Мне шрапнель в спину угодила, и похоже, несколько осколков застряли там. Из-за них рана не может нормально регенерировать. Я пытался их вытащить, но это довольно трудно сделать самому...
— Ладно, повернись, посмотрим, что с этим можно сделать, — старший сын Хагоромо обрадовался тому, что ему не пришлось особо унижаться и выпрашивать у джинчурики помощь. Он повернулся к Узумаки спиной и задрал пропитанную кровью рубашку. Наруто практически безболезненно, с умением принялся вынимать из плоти Индры кусочки шрапнели. — Скажи, ты ничего необычного не чувствуешь? Ауру, к примеру?
— Издеваешься? — Отсутсуки усмехнулся. — Это место насквозь пропитано очень мощной чакрой. Я точно знаю, что она исходит от Ящика, ведь мне уже приходилось с ней сталкиваться... Как же давно это было. Навевает воспоминания.
— А эта аура, случайно, не оказывает на людей какое-то влияние? — Индра недоумевающе вскинул брови. — Знаю, это глупо, но я прямо чувствую, как Ящик проникает в мой разум, зовёт меня. Хочет, чтобы я нашёл его... Знаешь, забудь. Наверное, мой разум просто подкидывает мне очередную свинью.
— Нет-нет, вполне возможно, что дело в Ящике, — Наруто достал последнюю шрапнель из спины Индры, и последний повернулся к нему лицом. Взгляд у него был искренним, не похоже, что он сейчас врал, просто чтобы успокоить джинчурики. — Мы к ауре Ящика более чувствительны, чем другие люди, ведь она близка нам по своей природе. Ты в тюрьме уже сутки, чрезвычайно близко к Ящику, так, кто знает, чем это чревато. Возможно, если бы и я провёл много времени в такой близости к нему, он бы и на меня повлиял.
— Спасибо. Нет, правда, я рад это слышать, — Бог Крови с облегчением вздохнул и сел на пол в позе лотоса. — Я тут кое-что узнал. Муи, начальник этой тюрьмы, хочет открыть Ящик, чтобы тот исполнил его желание и вернул ему сына. Он не собирается просить о силе, власти, деньгах.
— Боюсь, его ждёт разочарование. Я уже говорил, Ящик не приносит людям ничего хорошего, — Отсутсуки заметил, как Наруто закусил губу, словно пытался сдержать желание сболтнуть лишнего. — Если тебе есть, что сказать, я внимательно слушаю.
— Просто... Тебе не кажется странным, что второе название этой штуки — Ящик Экстремального Блаженства? Ты уверен, что он не исполняет желания? Тебе доводилось видеть, как кто-нибудь использует его? — Индра пристально посмотрел на Узумаки с явным беспокойством, прежде чем с досадой ответил:
— Нет. В последний раз я видел Ящик Пандоры ещё ребёнком, но, со слов моего отца... и Кагуи, я знаю, что что-то с этим предметом не так, и его стоит опасаться. Разве не достаточно того факта, что его создала Кагуя?
— Из этого нельзя сделать какие-то обоснованные выводы. Если есть хоть малейший шанс, что Ящик может исполнить желание, я хочу им воспользоваться, — глаза Отсутсуки расширились, в них читался страх. — Но, я уважаю твоё мнение. Если ты на сто процентов уверен в том, что ничего хорошего из этого не выйдет, я забуду об этой идее.
— Прости, но никакой гарантии я дать не могу. Тебе придётся самому решать, как поступить. Но, учти, что и с последствиями ты тоже будешь справляться сам.
* * *
Рин и Хидану о том, что Наруто в карцере, стало известно только к утру, от охранников, шепчущихся между собой о каком-то умалишенном, который, вместо того, чтобы попытаться сбежать, залез в кабинет Муи. Учиха не стала терять времени и занялась тем, о чём Наруто её просил: продолжила искать информацию. Она помнила о девушке, что показалась Узумаки подозрительной, и решила начать свои поиски с неё. Хорошо ещё, что надзиратели позволяют заключённым свободно перемещаться по Кровавой Тюрьме, это намного всё упрощало.
"А ведь здесь не так уж и плохо. Конечно, это не то место, где мне бы хотелось жить, но это всё равно в разы лучше тех тюрем, где заключённые постоянно буйствуют, убивают друг друга и нападают на охранников".
Вдруг, проходя мимо кабинета досмотра, брюнетка услышала приглушенный голос, донёсшийся из него. Он принадлежал той самой мулатке и напоминал всхлипывания испуганного ребёнка. Рин насторожилась и стала ждать, когда же появиться девушка. Пять минут спустя, не замечая ничего перед собой, незнакомка выскочила из кабинета, поправляя на себе одежду. Она налетела на Учиху и ещё несколько секунд приходила в себя, прежде чем поняла, что произошло.
— П-прости, — стараясь не встречаться с Рин взглядом, девушка хотела сбежать, но Учиха схватила её за руку, помешав сделать это.
— Что это сейчас такое было? Только не говори мне, что тот жирдяй тебя... — на лице куноичи был стыд, но она замотала головой, прежде чем брюнетка закончила предложение.
— ...Он всегда только смотрит. Не больше, не меньше.
— Он что, заставляет тебя раздеваться перед ним? И ты это терпишь?
— А что я могу? Из-за печати Тенроу мне даже когда я просто дерусь дышать становится больно, всё тело сковывает, какой отпор я могу дать? Уж лучше просто терпеть. Этот надзиратель всё равно безобиден, пристает лишь пару раз в месяц.
— Ну да, не жизнь, а мечта прям, — девушка с долей обиды покосилась на Учиху. — Хочешь, помогу? У меня чакры побольше, чем у тебя, ниндзюцу, может и не могу использовать, но надрать его жирный зад смогу в лёгкую.
— Ты правда сделаешь это для меня? — забавно, что куноичи, старавшаяся помогать всем в Кровавой Тюрьме, редко получала от людей какую-то отдачу.
— Да, но мне от тебя кое-что нужно взамен.
— Но у меня ничего нет.
— Судя по тому, что ты делаешь для надзирателя пару раз в месяц, ты и натурой вполне не против заплатить, — Рин улыбнулась, а вот мулатка вновь посмотрела на неё обиженно. — Просто шучу, не нужно быть такой серьёзной. На самом деле, в качестве ответной услуги ты всего лишь должна будешь ответить на пару вопросов. Договорились? — незнакомка сомневалась, но, посмотрев ещё раз в чистые глаза брюнетки и не обнаружив там и намёка на корыстные замыслы, кивнула.
— ...Когда ты сможешь со всем разобраться?
— Сегодня, как только очкарик останется без охраны. Так что, жди, скоро нам предстоит откровенно побеседовать, — улыбнувшись напоследок, Рин быстрым шагом направилась в столовую.
— Рюзецу... — услышав довольно тихий голос, она остановилась, не оборачиваясь. — Меня зовут Рюзецу.
— Что ж, удачи тебе с этим, — брюнетка уже скрылась из виду, а Рюзецу какое-то время стояла и недоумевала над словами Учихи, пока не поняла, что Рин всё равно, как зовут её новую знакомую.
* * *
Старшему надзирателю было поручено принести кое-какие документы из архива. Подойдя к массивной деревянной двери с большим замком на ней, пухлый мужчина достал связку из десятков ключей и начал искать среди них нужный ему. Архив находился в той части Кровавой Тюрьмы, куда практически никогда не заглядывали заключённые, да и к тому же, они никогда не нападали на тюремщиков, поэтому, надзиратель чувствовал себя в полной безопасности, даже находясь здесь в одиночестве.
Мужчина почувствовал чью-то руку на своём плече, обернулся и тут же получил удар коленом в живот, от которого у него перед глазами заплясали белые точки. За ним последовала ловкая подсечка, и вот, стокилограммовая туша уже валялась на полу. Щурясь, пытаясь избавиться от белых точек, очкарик разглядел Рин, на лице которой была небольшая ухмылка.
— Ты?! — прошипел он сквозь стиснутые от боли зубы.
— Хочу, чтобы ты знал, я это делаю из профессиональной необходимости, — съязвила Учиха, давя ступнёй на левую кисть надзирателя, пока не раздался хруст. То же действие она повторила с правой рукой, не дав ему прийти в себя. Насколько же громкий крик издавал толстяк, удивительно, как у него связки не надорвались. — Какой-то ты грустный. Что случилось? На этот раз, одетой, я тебя не так радую? Ну же, где твоя улыбка? — не дав мужчине ответить, брюнетка пнула его в челюсть, тем самым, вырубив надзирателя. Бросив на проделанную работу оценивающий взгляд, Рин поспешила удалиться, прежде чем её кто-нибудь заметит.
* * *
Мимо Рюзецу на носилках пронесли старшего надзирателя, пока тот неразборчиво стонал, из-за сломанной челюсти. Она пребывала в лёгком шоке, а внезапно появившаяся рядом Учиха заставила девушку подскочить.
