Добравшись до нужной двери, Колер настойчиво постучал. К своему удивлению, он не встретил ни одного последователя Культа на своем пути. «Это отделение настолько малочисленно?» — успел подумать он. — «Или же все жрецы сейчас сконцентрированы в каком-то другом месте?»
Быстрые шаги предшествовали тому, что на пороге вскоре появился молодой мужчина, которого Колер принял за одного из последователей невысокого звания и даже подумал, что ошибся комнатой. Однако он тут же вспомнил, что Иммар упоминал о весьма юном для руководителя возрасте Алана Дервина, поэтому с выводами решил не спешить.
— Доброго вечера.
— Ох. Жрец Колер, я полагаю? — деловито кивнул мужчина, тут же отступая от порога и приглашая посетителя внутрь. Затем он удивленно окинул взглядом коридор и снова перевел взгляд на визитера. — Вы без сопровождающего? Я ведь отправил Хови и просил его ожидать вас.
— Сопровождающий мне без надобности, — снова нахмурился Бенедикт при упоминании странной клички Майза. — Я вполне в состоянии самостоятельно разыскать ваш кабинет, жрец Дервин.
— Можно просто Алан, — качнул головой тот. — Для меня большая честь встретиться с вами, наконец, лицом к лицу, жрец Колер. Я уже имел удовольствие познакомиться с вашими подчиненными. Они сейчас в отделении. Изъявили желание провести несколько тренировок для наших молодых жрецов, что очень любезно с их стороны.
Произнося свою вступительную речь, Дервин успел бегло пожать руку гостю, подойти к своему дочиста натертому столу, на котором, казалось, не было ни одного лишнего предмета, и опереться на него.
— Желаете ли чего-нибудь с дороги? Я распоряжусь. Ужин? Ванна? Возможно, сначала вас интересует комната, где вы могли бы отдохнуть?
— Отдыхать мне, к сожалению, некогда. Да и на остальное времени нет, жрец Дервин, — отказался Бенедикт. — Мои люди сообщили мне, что суть вопроса с вами уже обсудили, поэтому, если не возражаете, я перейду сразу к делу. Мне необходимо как можно скорее встретиться с оставшимся семейством хаффрубов, забрать с собой несколько особей и отправиться в Карринг на рассвете. Боюсь, что тренировку ваших жрецов придется прервать, так как мои люди нужны будут мне незамедлительно.
— Если верить тому, по какому графику проходят эти тренировки уже почти неделю, то занятие закончится примерно через четверть часа. Надеюсь, у вас найдется это время, чтобы уделить его небольшой беседе?
Бенедикт глубоко вздохнул. В своем сообщении Ренард и Иммар предупредили его, что Алан Дервин сгорает от любопытства, желая узнать, как минимум, имя преступника — даже делал несколько запросов в головное отделение для этого, но Карл Бриггер пока отвечал ему отказом. Тем не менее, обличительное письмо Бенедикта уже было разослано во все королевства Арреды, в том числе и в Везер, поэтому в скором времени весть о том, что Мальстен Ормонт жив и здоров, доберется и сюда. Возможно, стоило выдать эту крупицу информации Дервину, чтобы поскорее отвязаться от него?
— Вы хотите знать имя данталли, из-за которого случился пожар во Фрэнлине, — скорее, утвердил, нежели спросил Бенедикт.
— Об этом ваши люди вас тоже проинформировали, — с кривой улыбкой отозвался Алан, и в его реплике вопросительная интонация также отсутствовала.
— Что ж, тогда условимся: я сообщу вам имя преступника. Уверяю вас, больше вам ничего и не потребуется узнавать, чтобы выстроить последовательно все дело. Но я также оставлю для вас задание, и вы обязуетесь его выполнить, как только мы с моими людьми покинем Фрэнлин.
Алан заметно напрягся, хотя и попытался не подать виду.
— Я не сторонник давать обещания, которые могу не выполнить, жрец Колер, — покачал головой он. — Посему, быть может, сначала озвучите вашу просьбу?
— Условия я поставил, Дервин. Решать вам. Если вы не согласитесь на них, мне попросту придется возвратиться сюда после моей основной задачи и сделать все самостоятельно. Если согласитесь, необходимая работа будет проведена вами и вашими людьми, и я ручаюсь, что возьму на себя всю ответственность за нее перед головным отделением Культа. Что скажете? Мы тратим драгоценное время.
Алан вздохнул, и, несмотря на его усилия, вздох получился прерывистым и нервным. Казалось, еще немного, и на лбу его начнет выступать испарина от напряжения.
— Даю слово, что выполню ваше задание, — после нескольких секунд тягучего, как патока, молчания, неуверенно произнес Дервин. Бенедикт кивнул.
— Мальстен Ормонт.
— Простите?
— Имя данталли, из-за которого случился пожар во Фрэнлине. Он же поспособствовал гибели пятнадцати жрецов в Олсаде. Монстр, способный прорываться сквозь красное, ориентировки на которого были разосланы по всем отделениям Культа. Только что я назвал вам его имя.
Глаза Алана изумленно округлились, и он тут же недоверчиво нахмурился.
— Вы меня держите за дурака, жрец Колер? Всем прекрасно известно, что это существо сгорело на одном из анкордских костров. В конце концов, из-за него эти костры и были устроены! И теперь вы мне говорите, что он жив?
— Именно, — бесстрастно кивнул Колер. — Вскоре после казни выяснилось, что в кругах данталли Мальстен Ормонт был весьма большим авторитетом. Именем анкордского кукловода представился другой демон в попытке укрыть Ормонта от правосудия. Так как моим людям не доводилось лично встречаться с Мальстеном Ормонтом до или во время сражений при дэ’Вере, мы приняли слова пойманного нами данталли за чистую монету. К тому же по словесному описанию он имел довольно много схожестей с Ормонтом. После допроса даже Его Величество Рерих VII признал в этом существе анкордского кукловода. Возможно, таким образом он попросту хотел как можно скорее очистить свое доброе имя, а возможно, мы перестарались на допросе — правды теперь не установишь. Так или иначе, казнь была проведена, но некоторое время спустя из тайных источников просочились сведения, что на одном из Ста Костров сгорел самозванец. Информацию до сего момента мы огласке не придавали, а молча пытались выследить Ормонта, надеялись усыпить его бдительность, дать ему почувствовать себя в безопасности, однако этот монстр оставался настороже.
— Боги… — выдохнул Дервин, чуть сильнее опершись на свой стол и сжав руками края столешницы.
Бенедикт хмыкнул, отметив, что версия, изложенная в письме к Совету Восемнадцати, не встретила у деловитого Алана Дервина никаких сомнений или возражений. Как Колер и предполагал, эта сочиненная на скорую руку история оказалась вполне жизнеспособной.
— Не придаем мы эту информацию огласке и теперь. Совет Восемнадцати уже осведомлен об опасности, и над решением проблемы уже ведется необходимая работа, поэтому на всякий случай уточняю, что информация до сих пор имеет статус секретной, и…
— Разумеется, я прекрасно это понимаю, жрец Колер, — перебил Дервин. Бенедикт кивнул, решив, что больше ничего любопытному местному руководителю сообщать не требуется: пищи для размышления у него теперь достаточно.
Алан, выждав некоторое время, чтобы осмыслить полученную информацию, глубоко вздохнул и решительно взглянул на своего посетителя.
— Итак, вы исполнили свою часть уговора. Теперь, полагаю, вы озвучите мне свою просьбу.
— Ваше задание, — с нажимом заговорил Бенедикт, — будет состоять в следующем: как только мы с моими людьми и нужным количеством хаффрубов покинем Фрэнлин, вы обязуетесь любыми методами поместить оставшихся особей под арест и обеспечить им круглосуточное наблюдение, чтобы исключить возможность побега. Если через неделю никаких дальнейших указаний от меня не поступит, уничтожьте их.
— Что?! — недоуменно воскликнул Дервин.
— Это ваша часть уговора, — пожал плечами Бенедикт, заставив собеседника нахмуриться.
— Не слишком ли большая плата за одно лишь имя?
— Я огласил вам все условия, жрец Дервин, и вы на них согласились. Или же ваше слово ничего не стоит?
— Да как вы…
— Воздержитесь от обличительных выкриков, Алан, — настоятельно порекомендовал Колер. — Вы же не хотите, чтобы я счел, будто некие монстры вам важнее общего дела Культа?
— К общему делу Культа хаффрубы отношения не имеют! — возразил Дервин с особым жаром. — Вы не можете…
— Наша организация, Алан, призвана защищать людей от монстров. Да, мы не охотники на иных, и основной нашей задачей является избавление Арреды от самых опасных демонов — от данталли. Об этом постулате я буду разговаривать со жрецом Бриггером после казни Мальстена Ормонта. Сейчас же я могу отметить только одно: фрэнлинское отделение Культа — единственное отделение, заключившее мирный пакт с монстрами, которые убивают людей и забирают у них кожу. Не имеет никакого значения, что хаффрубы не нападают на местных жителей — они убивают странников, и смотреть на это сквозь пальцы неприемлемо. Эта язва должна быть выжжена с лица города, надеюсь, это ясно?
Колер говорил спокойно, однако Дервин почему-то вжал голову в плечи, глядя в его глаза. Похоже, он вспомнил, с кем говорит, воскресил в памяти историю Ста Костров Анкорды и проглотил все свои замечания, начинающиеся с «вы не можете», потому что этому человеку не стоило указывать на то, что он может, а чего не может добиться.
— В головном отделении… знали об этом, — только и сумел выдавить Алан.
— Мне это прекрасно известно. Оттого я и сказал вам, что всю ответственность за действия ваших людей по этому заданию я беру на себя. Пусть Карл спросит с меня лично. Итак, вопросы будут?
Немного помедлив, Алан сокрушенно опустил голову и качнул ею из стороны в сторону.
— Нет.
* * *
Сонный лес, Карринг.
Десятый день Мезона, год 1489 с.д.п.
Дела во Фрэнлине удалось разрешить довольно быстро. Окончив занятия с фрэнлинскими жрецами, Иммар и Ренард тут же встретились со своим командиром и кратко рассказали ему о событиях последней недели. Выяснилось, что жрецы Цирон и Алистер встречались с хаффрубами несколько раз, и согласие отправиться в деревню некроманта для опытов выказали три «городских стражника», которые именовали себя так, как звали их последних жертв: Ари Вейт, Кускард Лиман и Пауэль Кит. Именно с ними состоялся разговор в предрассветный час, и начальник городской стражи, услышав о том, что у самого известного палача Арреды имеются дела с его подчиненными, безропотно отпустил их из Фрэнлина, не поинтересовавшись подробностями.
Иногда Бенедикт искренне радовался тому, что его репутация позволяет существенно сократить некоторые формальности: многие люди попросту не хотели связываться с ним, боясь угодить на костер фанатичного жреца, оттого лишних вопросов не задавали.
На девятый день Мезона, как только солнце начало подниматься из-за горизонта, шестеро путников двинулись в Карринг, и весьма неразговорчивых хаффрубов явно удивило то, какой темп задает старший жрец Кардении, несмотря на свой немолодой возраст.
По дороге Колер успел вкратце посветить похитителей кожи в подробности дела и в то, что может потребоваться от них некроманту, разумеется, опустив детали разговора, где колдун намекал, что хаффрубы могут после этих экспериментов в живых не остаться.
Со своими людьми Бенедикт в первые часы пути держался строго и молчаливо, хотя и чувствовал, что они о многом хотят расспросить его: у обоих явно так и чесались языки разузнать, куда подевался Киллиан Харт и почему он не прибыл во Фрэнлин. При первой же мысли об ученике Колер погрузился в мрачные раздумья, отогнать которые удавалось лишь тогда, когда нужно было что-то разъяснять хаффрубам.
Поговорить с командиром жрецам Цирону и Алистеру удалось лишь на первом привале, отойдя к ручью от места стоянки.
— Ты толком ничего не рассказал, — подкравшись к другу тихо, как тень, своим шелестящим голосом заговорил Ренард. — Ни о том, что происходит в Совете, ни о том, куда делся мальчишка, которого ты забрал из Олсада, ни о том, что за фрукт этот некромант. Может, наконец, просветишь нас?
Бенедикт устало вздохнул. Сейчас он прекрасно понимал, насколько устал за время этих постоянных переездов с места на место. Он сделал большой глоток воды из фляги и повернулся к слепому жрецу. Иммар также неспешно двигался в сторону своих товарищей.
— Письмо подняло шумиху, как я и предполагал. Совет… по крайней мере, большая его часть действительно собирается предоставить мне людей для малагорской операции. Пока им осталось только решить, какие это будут люди и сколько их будет. Я уверен, что большинство королевств в надежде отхватить свой кусок Малагории без потерь для себя, отправят со мной каторжников и преступников, которым пообещают освобождение и всякие почести в случае успеха. В качестве конвоя с ними могут отправить нескольких воинов, но не более. Настоящих воинов и в достаточном количестве может отправить, разве что, Анкорда и сам Крон. За остальные королевства я не ручаюсь.
Слушая спокойный, даже печальный голос Бенедикта, Ренард хмурился.
— Что тебя беспокоит? — спросил он, сложив руки на груди.
— Все сразу. И ничего конкретного, — отмахнулся Бенедикт.
— А где тот мальчишка? Киллиан Харт, — вмешался в разговор Иммар. — Я думал, ты его всюду за собой таскать будешь.
— Брат… — тихо осадил его Ренард, уловив во вздохе Колера едва заметную дрожь. Он перевел «взгляд» невидящих, затянутых белым бельмом глаз на своего командира и вопрошающе кивнул. — Что случилось, Бенедикт?
— Харт тяжело болен, — нехотя признался старший жрец. — Мне пришлось оставить его с Ланкартом, потому что лекаря лучше, чем некромант, по сути, не сыщешь. Но… я не уверен, что ему удастся справиться с этой заразой. Харт заболел еще по дороге в Крон, но там жрец Морн сумел его немного подлатать, дал с собой лечебную настойку и сказал, что можно отправляться в дорогу. На самом деле, это было нежелательное мероприятие, но Харт настоял, что хочет ехать. А по пути мы столкнулись со спарэгой, и… если бы не Харт, скорее всего, я был бы мертв. Он смог ее одолеть, но на его здоровье это сказалось плохо.
Иммар хмыкнул.
— Честно говоря, после того, как в Олсаде этот мальчишка чуть в обморок не свалился во время казни трактирщика, мне трудно представить, что он бесстрашно сражался со спарэгой.
Едва он произнес это, как сразу осекся, увидев направленный на него взгляд Бенедикта, полный холодной ярости.
— Насколько я помню, — пугающе тихо начал он, — я никогда не приказывал ни одному из вас занимать место оратора и палача на эшафоте. Ни одного из вас не заставлял брать на себя ответственность за проведение казни. Легко сохранить самообладание, наблюдая за бьющимся в агонии телом преступника, когда не ты сам разжег этот костер. Даже когда ты передал палачу факел, даже когда стоял рядом с ним бок о бок — не ты произносил обличительную речь, рискуя, что толпа не примет тебя и бросится атаковать, и не ты был тем самым человеком, кто оборвал чужую жизнь. Надолго ли хватит ваших убеждений в том, что вы работаете во имя общего дела, когда вы будете слышать проклятья в свой адрес, когда будете вдыхать вонь горящей плоти и понимать, что это ваша рука распалила пламя? Во время казни для преступника и толпы не остается никого, кроме вас и огня. Я проходил через это бессчетное количество раз, но ни одному из вас не поручал этого. А Киллиан с этим испытанием столкнулся с первых дней нашего с ним знакомства. А еще… у этого, как ты, Иммар, выражаешься, мальчишки я видел такое, чего поначалу ни у одного из вас не видел. Он полон решимости, он вынослив, он готов стоять до последнего ради нашего дела — уже сейчас. В Кроне, в пути, в битве со спарэгой он превосходно себя показал. А еще, будучи мальчишкой, он столкнулся с двумя данталли и уничтожил их в горящем доме, где сам едва не погиб. Поэтому, если я услышу еще хоть одно слово насмешки в его адрес, я за себя не ручаюсь. Вам ясно?
