— Гарри... — сказала Гермиона, старательно "не замечая" его очередного покраснения, и стараясь не думать о том, что он сейчас мог вспомнить или подумать, что так резко покраснел, — ...миссис Карина говорила, что где-то тут есть пляж. Пойдем, искупаемся? А то жарко как-то...
На веранду с визгом вылетела Габриэль.
— Купаться! Купаться!!!
— Да, идите-идите. Там всяко интереснее, чем в доме сидеть. Привет, малышка, — Кадиан поймал Габриэль, которая, заметив его, тут же бросилась на шею.
— Привет! Чего так давно не заходил, я соскучилась! А где Флёр и твой брат?
— Гуляют, — фыркнул Кадиан, устраивая девочку поудобнее, и тихонько подколдовывая, чтобы держать её было проще.
— А ты пойдешь с нами на пляж, да? — Габри состроила глазки, — Пожалуйста?
— Пойду, куда я от вас денусь. Брат просил приглядеть за британскими гостями.
Как Гарри не пытался затянуть переодевание, чтобы избежать встречи со сторонницами нудизма, это у него не получилось. И, выйдя на пляж, Гермиона улыбнулась, и шепнула ему на ухо:
— Это из-за них ты не хотел идти?
— Угу, — Гарри уставился в песок, опять покраснев до ушей.
Габриэль тем временем убежала в воду, брызгаться и купаться.
— Не дергайся ты так, — шепнула Гермиона на ухо своему парню. — Вот придем сюда ночью купаться — и я тебе все-все покажу...
05.11.2015
Миниатюра сто шестнадцатая
Ночная прогулка очень понравилась Гарри. Яркие звезды смотрели на подростков с ясного неба. Деревья, раскачиваемые легким ветерком что-то тихо шептали, переговариваясь с негромко плещущейся водой в Сене. Время от времени парочка делала долгие остановки для того чтобы погрузится в поцелуи.
А уж когда Гермиона все-таки предложила искупаться, даже не вспоминая о забытых купальниках — Гарри и вовсе посчитал, что оказался в раю.
Девушка выскользнула из легкого летнего платья, и оказалось, что на ней больше ничего нет. Парень с усилием постарался отвести взгляд, но у него ничего не вышло.
— Смотри, Гарри, — улыбнулась Гермиона. — Я же не возражаю...
Она подошла поближе, взяла руку своего парня и положила себе на грудь. Гарри с трепетом погладил, а затем слегка сжал доверенное ему сокровище, оказавшееся таким мягким и теплым...
А потом подростки весело плескались в реке, гонялись друг за другом, наслаждаясь "случайными" прикосновениями, запретностью действа и собственной смелостью.
Выбегая из воды, Гермиона "случайно" запнулась за что-то и упала... почему-то — на спину. Догонявший ее Гарри рухнул сверху, лишь в последний момент сумев смягчить удар выставленными вперед руками. Когда же парень осознал, что буквально лежит на любимой, прижимая ее к песку, он покраснел и попытался вскочить... но Гермиона не отпустила его, обняв за шею, и потянувшись к нему губами.
Гарри уже собирался направить таран на штурм еще запечатанных врат, когда его интуиция взвыла пожарной сиреной, "мягко и ненавязчиво" намекая на несвоевременность этого. Встряхнув головой и разогнав окутавший его розовый туман, он взглянул в глаза своей девушки, и не увидел в них страсти. Только страх.
Разорвав объятья, он откатился в сторону.
— Не надо, родная, — прошептал он на ухо любимой. — Если ты боишься — значит, еще действительно рано.
— Прости, — всхлипнула Гермиона. — Я думала... думала, что я смелая, а оказалась — трусиха. И тебя довела... а сама... я... не могу... боюсь...
Гарри перекатился на спину, а потом притянул к себе девушку, уложив ее голову себе на грудь. Он гладил мягкие каштановые волосы, успокаивая всхлипывающую Гермиону, и уверяя ее, что не винит ее, и что будет ждать столько, сколько понадобится.
Так они и лежали, согревая друг друга, пока розовеющее на востоке небо не подсказало им, что пора собираться домой.
Утром Карине подавленность Гермионы бросалась в глаза, и женщина поспешила увести воспитанницу от посторонних глаз и ушей, и только наедине спросила:
— Рассказывай, что случилось?
И Гермиона рассказала — сбиваясь, снова срываясь в слезы, стыдясь не то своей решительности, не то испуга в последний момент. Карина молча слушала, обняв Гермиону и мягко поглаживая по волосам. — И... и мне страшно так стало! А... а Гарри... он всё понял... А я так хотела — и так глупо испугалась... — закончила рассказ Гермиона.
— Все в порядке, — стала успокаивать ее Карина, — Первый раз всегда страшно. Не торопи события, девочка моя. Если тебе настолько страшно — значит, просто еще рано.
— Но ведь мне уже почти шестнадцать! — подняла Гермиона полный слёз взгляд.
— Готовность к сексу не зависит ни от возраста, ни от того, насколько сильно ты любишь партнера. Я не просто так отговорила мужа провоцировать вас с Гарри слишком сильно. За Кадиана мы решили, готов он или нет — помнишь, я упоминала об этом? И мы ошиблись. Будет лучше, если вы займетесь любовью тогда, когда сами оба захотите, чем замучаете себя чувством вины перед партнером.
— Не понимаю. Почему нас должно было бы замучить чувство вины, если бы все получилось? Если бы я справилась со страхом?
— Потому, что твой страх всплыл бы, помешал бы тебе получить удовольствие. А твоя боль не осталась бы незамеченной. Что подумал бы Гарри, если бы сделал тебе больно и неприятно?
Умом Гермиона отлично понимала правоту наставницы... Но "понять" и "принять"... Иногда это очень разные вещи. Так что, спустившись в гостиную и увидев Гарри, она испуганно вздрогнула. Несмотря на то, что он уверял, что все в порядке, девушке казалось, что она поступила с ним неправильно и непорядочно...
Гарри же в свою очередь боялся, что его ночная несдержанность напугала девушку, и тоже боялся подойти к ней. Так они и кружили друг вокруг друга, не решаясь подойти.
Совершая очередной круг, Гарри решительно напомнил себе, что он — храбрый и безбашенный гриффиндорец, и решительно шагнул к Гермионе.
— Прости, родная, я...
— За что? — перебила его девушка. — За что тебя прощать? Ведь это я все испортила...
Гарри шагнул вперед и решительно обнял Гермиону. Та попыталась отстраниться, но слабое сопротивление было решительно подавлено.
— Ты не могла ничего испортить. Ты — самая лучшая, и подарила мне замечательную ночь, вспоминая о которой я сумею вызвать самого чудесного патронуса, помнишь, ты нашла в книге описание этих чар... кстати, надо будет научиться. А то миссис Карины теперь рядом может и не оказаться... Но ты в любом случае — самая чудесная...
Гермиона прервала поток восхвалений в свой адрес, поцеловав любимого.
Карина с довольным видом наблюдала за детьми со стороны.
"Они сами всё поймут, и сами решат, когда будут готовы".
А в это время в далекой Англии по потолку своей квартиры бегала Рита Скитер...
06.11.2015
Миниатюра сто семнадцатая
Рита Скитер металась по квартире, только что не бегая по потолку. Ее идеал, та, с кем были связаны ее сны, та, в которую она искренне и безоглядно влюбилась — написала ей. Более того — ее пригласили в гости! Правда, — на свадьбу, и это слегка кольнуло сердце Риты ревностью... Но, в конце концов, она не рассчитывала даже на такое, пусть маленькое и формальное, но сближение!
Тотальная проверка до отказа забитого гардероба привела Риту к выводу:
— Мерлин! Да мне совершенно нечего надеть!
Вывод был, в общем-то верен. Все, что было у Риты — призвано было создавать образ "деловой женщины", полностью поглощенной своей работой. Ну, еще — немножко склонять к доверию. Сейчас же ей требовалось совершенно другое: показать страстную женщину... И как раз этого-то Рита как-то и не припасла. Поход к мадам Малкин — становился неизбежен.
Однако, магазин мадам Малкин оставил в Рите чувство глубокого разочарования. Готовыми мадам продавала только магическую одежду — мантии, шляпы, перчатки. А мантии хорошо шли Рите-деловой, но для привлечения романтического внимания подходили плохо. Конечно, богатый выбор разной ткани позволял сшить костюм самой — но шить Рита не умела.
Но Рита не была бы Ритой, если бы не нашла выход из положения. Будучи полукровкой, Рита неплохо ориентировалась в маггловском мире (там было чертовски удобно прятаться). А маггловская мода предоставляла куда более богатый выбор костюмов на все случаи жизни.
Домой из похода по маггловским бутикам Рита вернулась с глупой улыбкой на лице, прижимая к груди аккуратно свернутый трофей. Длинное облегающее фигуру платье цвета морской волны было густо украшено мелкими блестками и сверкало на свету как настоящая драгоценность. Грудь украшала золотая вышивка в виде крупного букета, а плечи оставались открытыми. Широкая лента на спине утягивала корсет, позволяя подогнать его точно по фигуре.
А ещё к этому платью отлично шли её любимые серьги с крупными изумрудами и не менее любимое Прытко-Пишущее перо!
Уже в здании Министерства Риту перехватил главный редактор "Пророка".
— Рита, пожалуйста...
— Что, Джон? — высокомерно и даже несколько зло обратилась к нем скандальшейная из корреспондентов.
— На очень нужна статья с этой свадьбы. Там же будет Гарри Поттер, представляешь?! Ну не хочешь писать плохо про вейлу — не пиши. Но напиши хоть что-нибудь!
— Что-нибудь, говоришь? Я подумаю. Подумаю над тем, кому отправить мою статью, — Рита помахала у редактора перед носом персональным приглашением и шагнула к камину.
— Рита! — возопил редактор так, что черти в аду уважительно покачали головами: такого вопля от пытаемых грешников добиться удавалось нечасто. — Ну что тебе надо? Двойной гонорар? Будет. На колени перед тобой встать? Так я сейчас...
— Я запомню твои предложения, Джон.
Рита ухмыльнулась и шагнула в пламя, чтобы выйти из камина уже в Париже.
В Департаменте магических перемещений Французской республики Риту встретил незнакомый маг.
— Мсье Вебер и мадемуазель Делакур приносят свои извинения. Они слишком заняты приготовлениями к свадьбе, — Рита тяжело вздохнула. — И поэтому они поручили мне встретить Вас и доставить в Басти де Госсамер, куда они прибудут, как только немного освободятся.
Паутинный замок, куда Риту доставил сопровождающий, не был одним из тех позднесредневековых замков, куда богатые и влиятельные аристократы приезжали отдохнуть и развлечься, с высокими остроконечными башенками в готическом стиле и широкими, светлыми окнами. Нет, это был настоящий замок романского стиля, массивный и стойкий, построенный не для галантных пиров, но для отчаянной обороны, однако при этом — по своему красивый в своей боевой функциональности.
Во дворе замка вовсю шли приготовления к свадьбе: полтора десятка домовиков стояли кружком, дирижируя хаосом вокруг. Мебель, декор, предметы интерьера занимали положенные им места, но в процессе расстановки всё это летало, перемещалось, громыхало, звенело.
А с внутренней крепостной стены за этим наблюдал действующий владелец замка, он же счастливый жених.
Карина должна была прибыть в последний момент — Делакуры настояли на соблюдении хотя бы части традиций и приличий.
Рита бродила посреди предсвадебной суеты. Привычки скандальной журналистки провоцировали ее превратиться в жучка и полетать невидимкой, но какой-то тихий внутренний голос намекал, что делать этого не следует. Вот и получилось, что пока что набросок статьи, надиктовываемый Ритой, носил характер скорее пейзажной зарисовки.
Но вот домовики закончили работу и начали собираться гости. Первой аппарировала Аполлин Делакур с младшей дочерью, Гарри и Гермионой. Сетиан спустился со стены, чтобы встретить их.
Гости вежливо раскланялись с хозяином, получили предложение располагаться и познакомиться с известной британской журналисткой.
— Мисс Скитер, — обратился к журналистке Гарри по окончании церемонии представления и взаимных раскланиваний, — спасибо, что в своей статье Вы не назвали имени моей подруги, — он крепко сжимал руку Гермионы, показывая, что со времени их последней их с Ритой встречи ничего не изменилось. — Признаться, я ожидал волны сов с проклятыми письмами после выхода Пророка, и был весьма приятно удивлен их отсутствием.
Рита доброжелательно улыбнулась юноше.
— Любовь — это прекрасно, мистер Поттер. Мне было приятно написать о вас, но мне не хотелось, чтобы моя статья имела негативные последствия для ваших чувств или вашей подруги.
Гости собирались. Всё высшее общество магической Франции собиралось в Паутинном Замке, дабы засвидетельствовать не только и не столько брак юного главы рода, сколько политический союз Веберов и Делакуров.
Несмотря на некоторые предыдущие разногласия, Сетиан и Пьер пришли к общему решению о том, что этот союз будет выгоден им обоим.
Рита сновала меж гостей — собираясь на свадьбу, она постаралась заранее разузнать побольше хотя бы общеизвестной информации о приглашенных, и сейчас знала, у кого и что спрашивать. Помимо неё, присутствовал корреспондент от La Magie, который, к удивлению Риты, почти не общался ни с кем — лишь фотографировал, и то после прямого указания Сетиана.
Впрочем, Рита сумела отвести коллегу в сторонку и поинтересоваться причинами такого поведения.
— Наша газета на тридцать процентов принадлежит жениху, а еще на тридцать — его тестю. Если я хоть слово напишу им не по нраву — в момент потеряю место. Не хочу рисковать, знаете ли, — французский журналист, судя по всему, был не слишком доволен таким ограничением свободы своего творчества, но потерять работу не хотел сильнее.
Когда и каким образом во дворе замка появился Летящий-с-Изменчивыми-Ветрами не поняли даже хозяева торжества, что вызвало мгновенную гримасу неудовольствия на лице Сетиана, впрочем — столь же мгновенно стертую.
Летящий появился под руку с девушкой, чем-то неуловимо похожей на Гермиону. Пройдя через толпу гостей, пара обратилась к хозяину.
— Пусть перемены в Вашей жизни — будут переменами к лучшему, — поклонился Сетиану адепт Архитектора Судеб, а девушка сделал книксен.
— Благодарю, Летящий, — церемонно поклонился в ответ Сетиан, — Да будет жизнь ваша полна наслаждения.
* * *
Вечер близился и пришла пора начинать церемонию. Гости разместились на скамьях, расставленных перед увитой цветами аркой, что стояла перед входом в древнее строение, некогда бывшее замковой часовней. Только в этот момент на край ало-золотой ковровой дорожки аппарировал Пьер, легко поддерживающий за руку старшую дочь.
Невеста выглядела блистательно. По настоянию Делакуров-старших, её платье было традиционно-белым, но с широким пурпурным поясом, за спиной свивающимся в пышный бант и струящимся по подолу и шлейфу.
Габриэль и три её подруги, дочери друзей Пьера, шагнули за спину невесте, подхватывая длинный шлейф её платья. Под звенящую в воздухе торжественную музыку, Пьер вел Карину свадебной арке.
Она улыбалась. Улыбалась задумчиво и мечтательно — перед её глазами стояли образы их прошлой свадьбы. Тогда её вёл к алтарю верховный жрец, пожилой, тучный мужчина в пышном наряде. Она вспоминала, как жрец пришел за ней.
