— Его зовут Бирчалка, милорд, — ответил Венсит. — Он согласился нести меня, но его сердце было тяжело ранено. Его брат-ветер был убит в Коруне.
Полуулыбка Бостика исчезла, а мутно-карие глаза стали мрачными.
— Пусть сама Крэйхана поплатится за это адом, — мрачно сказал он и оглянулся на Базела. — Знаешь, кто это сделал?
— Да, — так же мрачно ответил Базел. — Парень по имени Чернион, предполагающий, что маленький ублюдок, который запер Бирчалку в стойле, хотел сказать правду.
— Чернион! — прошипел губернатор. Ни он, ни Базел не заметили, как быстро блеснули глаза "Элриты". — А вот и сукин сын, чью голову я хотел бы видеть над Западными воротами!
— Этого ты делать не будешь, — уши Базела шевельнулись в безошибочном удовлетворении. — У нас вдвоем была краткая беседа в лесу Хев. Думаю, что у него их больше не будет.
— Это было таким образом? — Бостик посмотрел на градани с явным одобрением. — В таком случае, мне кажется, что ты уже совершил одно хорошее дело в этой поездке!
— Я хотел бы думать так, во всяком случае, — сказал Венсит. — И в то же время, я полагаю, что-то упоминалось о еде?
— Да, так оно и было! — широкий, похожий на лягушачий рот губернатора изогнулся в медленной улыбке, которая была первой по-настоящему приятной чертой, которую заметил в нем Кенходэн. — И, судя по выражению лица Базела, нам лучше заняться этим побыстрее!
Бостик усмехнулся собственному остроумию, и путешественники последовали за ним в его дом. Коридоры были широкими и теплыми, в многочисленных очагах горел уголь. Красочные гобелены покрывали стены, а узкие окна высоко под западным карнизом пропускали угасающий полдень. Их витражи превращали серый свет в беспорядочное разноцветье, несмотря на полумрак дня.
Они вошли в большую комнату с черно-белым полом с замысловатым рисунком. Столы занимали половину этого этажа, а карты покрывали стены, усеянные маленькими флажками, прикрепленными к булавкам. Клерки и офицеры целеустремленно суетились, и уважение Кенходэна к Бостику возросло. Это была явно хорошо отлаженная команда, которая поддерживала дела в рабочем состоянии с минимальным вмешательством губернатора, и Кенходэн признал силу личности, необходимую для того, чтобы возглавить такой штат... и быть готовым делегировать ему полномочия, как только он будет создан.
Простой деревянный стул стоял на низком возвышении, императорский топор, отделанный серебром, высотой в шесть футов висел на стене позади него. Пол непосредственно перед ним был свободен, и как только Бостик опустился в кресло, для его гостей волшебным образом появились дополнительные места. Затем последовали маленькие столики, а за ними дымящиеся тарелки с лучшей едой, которую Кенходэн пробовал со времен Белхэйдана. Седовласый мужчина взял шлем Бостика и потрепанный меч, а губернатор со вздохом облегчения снял доспехи и дублет и растянулся на спине в простой льняной рубашке, согнув левое колено над подлокотником кресла.
Кенходэн наблюдал за ним между глотками, и его прежнее впечатление неуклонно менялось. Голос Бостика едва ли был голосом лидера людей, а его узкое тело было длинным и неуклюжим. Его лицо было невзрачным, мягко говоря, с длинной челюстью и обвисшими усами, но в нем чувствовалась скрытая сила, а темные волосы, заплетенные сзади в косу воина, придавали ему больше силы. Его пальцы были длинными и сильными, мозолистыми от долгих часов, проведенных на рукояти меча, и хотя он небрежно развалился в кресле, его движения были быстрыми и целеустремленными, а диспепсическая манера плохо скрывала его быстрый ум.
— Давай, Венсит, — сквозь звон тарелок прорвался пронзительный голос. — Базела я, конечно, знаю, но познакомь меня с другими своими друзьями.
— Конечно, милорд. Это Элрита из пограничных стражей.
Чернион подняла глаза и почтительно кивнула. Граф он или нет, но губернатор получит от любого жителя границы только почтение равного. Пограничные стражи были личными агентами короля-императора, которым было поручено поддерживать порядок в районах, куда редко заходила даже королевско-имперская армия.
— Пограничный страж. — Тусклые глаза блеснули, когда Бостик кивнул в ответ.
— А это Кенходэн, наш товарищ из Белхэйдана.
— Добро пожаловать, — сказал губернатор, и Кенходэн поднялся, чтобы поклониться.
— Благодарю вас, милорд. Однако ваши повара уже оказали мне радушный прием!
Губернатор одобрительно усмехнулся и жестом пригласил его обратно на место. Он на мгновение улыбнулся, затем, быстро нахмурившись, перешел к другим вопросам.
— Что привело тебя в Саут-Кип, Венсит?
— Множество вопросов, граф Бостик, — официально сказал Венсит.
— И никого из нас это не касается, черт возьми, эй? — Бостик расхохотался в ответ на быстрое возражение Венсита. — Нет, нет! Черт бы меня побрал, чувак, у тебя есть имперский ордер на то, чтобы идти куда хочешь и делать то, что ты хотел бы. Не любопытствую. Но твоя поездка сопряжена с большим беспокойством, чем мне хотелось бы.
— Беспокойством о чем, милорд?
— Томанак! Хотел бы я знать!
— Давай, Бостик. Если бы у тебя не было какой-то идеи, ты бы не волновался.
— Достаточно верно. — Бостик снова расхохотался, хотя, казалось, в этом было мало юмора, и махнул рукой. — Оглянись вокруг. Сколько торговцев ты видишь?
— Никаких, — ответил Венсит. — Но ведь наверняка еще только начало года?
— Восточная дорога свободна. За весь месяц должен был быть караван неделю назад из Колвании.
— Тогда в чем, по-видимому, проблема?
— Позавчера вечером, — Бостик наклонился вперед, уперев локти в колени, и его голос стал мрачным, — прибыло то, что осталось от каравана.
— На него напали? — лицо Венсита было неподвижно, его горящие диким огнем глаза смотрели на Бостика.
— Так и было, — мрачно сказал губернатор. — Тридцать торговцев. Шестьдесят фургонов. Восемьдесят-девяносто погонщиков. Может быть, сотня охранников. Сюда добрались четверо торговцев и восемнадцать охранников. Больше никто не добрался до ворот.
Базел аккуратно отложил вилку в сторону и вытер губы салфеткой. Его уши мягко зашевелились, и он внимательно посмотрел на губернатора.
— Милорд, — сказал он, — никогда не рождался разбойник, который работал бы так близко к Саут-Кип, и ни один караван, настолько сильный, как этот, не был бы таким, на который кто-либо напал бы легко. И вы бы не разговаривали так с Венситом, если бы хотели узнать, что это было, не так ли?
— Нет. Там было темно, как в ямах Крэйханы. Ветер и дождь прямо на перевале. Никто точно не знает, что произошло. Выжившие — это те, кто бросился наутек при первых криках, и когда они это сделали, под ними были лучшие лошади. Все, что они знают, это то, что атака произошла из ниоткуда. Один клянется, что это было какое-то существо, но он Пурпурный лорд.
— Даже Пурпурный лорд может быть точен, милорд... когда дело касается его денег, — медленно произнес Венсит.
— Может быть. — Бостик откашлялся и аккуратно сплюнул в полированную плевательницу. — Но что съедает двести человек и вдвое больше лошадей, мулов и волов?
— Я могу вспомнить одно или два существа, которые могли бы нанести ущерб, — тихо сказал Венсит. — Но ни одному из них не место в Ист-Уолл.
— Я тоже так думал, — мрачно сказал Бостик. — С рассветом я отправил патруль на поиски выживших. Посмотрим, смогут ли они выяснить, что произошло.
— И их сообщения ничего не объяснили? — резко спросил Базел.
— Какие сообщения? — Бостик в отчаянии стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Он должен был вернуться самое позднее сегодня днем, но ни человека, ни лошади я не видел!
— И какой силы был патруль, милорд?
— После тех историй? — Бостик фыркнул. — Они пошли в силе. Три роты с секирами и два отряда конной пехоты.
— И ты вообще ничего от них не слышал? — Защитник Томанака или нет, Базел казался потрясенным, и вполне мог бы. "Патруль" Бостика насчитывал более пятисот человек.
— Ни слова, — резко сказал Бостик. — У них тоже были опытные офицеры. Я бы поклялся на мече, что хотя бы один гонец доберется до меня, даже если они наткнутся на целую проклятую армию Копейщиков!
— И я бы не стал возражать, — сказал Базел. — Но, похоже, мы оба ошиблись в своих предположениях, милорд.
— Верно. — Бостик мрачно нахмурился. — Вот почему я рад тебя видеть. Со многими вещами я могу справиться — от разбойников до кровавого вторжения! Но я знаю свои пределы. Все, что может сделать это, выше моих сил. У тебя есть какие-нибудь идеи?
— Большинство естественных возможностей можно отвергнуть сразу, — ответил Венсит. — И это, я очень боюсь, означает, что вы можете быть обязаны своими потерями нашему путешествию, милорд. На нас нападали несколько раз, и не всегда естественным путем.
— Колдовство?! — Бостик приподнялся, выплюнув это слово.
— Возможно. Если уж на то пошло, то, по правде говоря, очень вероятно,. — Венсит пожал плечами, выражение его лица было мрачным. — Есть некоторые — в том числе, скажем, некая аристократка из Энгтира, — Базел сердито фыркнул в знак одобрения, — которые использовали бы любые средства, чтобы остановить меня. Они с самого начала безрассудно использовали это искусство.
— Тогда это их ошибка, — проскрежетал Бостик. — Дороги империи открыты для всех, и в мои обязанности входит поддерживать их в таком состоянии. Я скажу вам это здесь и сейчас — если кто-то убил пятьсот человек короля-императора, я не успокоюсь, пока его голова не появится над Восточными воротами. Кем бы он — или она — ни был!
— С моим благословением, — сказал Венсит. — Но это все еще оставляет нам вопрос о том, как решить вашу нынешнюю проблему, прежде чем кто-либо еще будет убит.
— И у тебя есть ответ?
— Да. Или, по крайней мере, идея, с чего начать.
— Ну, выкладывай это! Не сиди и не жуй свою бороду, глядя на меня!
— Прошу прощения, милорд. Думаю, что у меня и моих спутников больше всего шансов узнать правду об этом деле.
— Одних?! — Бостик вскочил на ноги и упер кулаки в бедра. — Фурии Финдарка, чувак! Думаешь, я сумасшедший? Как ты думаешь, что сделает король-император, если тебя убьют из-за моих проблем? Скажу вам, что он сделает — и правильно сделает! Закинет по уши в снег в какой-нибудь дыре в Уиндфеле или Вондерланде, прежде чем я успею дважды пукнуть! И навсегда!
— Если мои враги имеют к этому какое-то отношение, — спокойно сказал Венсит, — то, очевидно, моя работа — разбираться с этим. Если уж на то пошло, как вы отметили несколько минут назад, у меня действительно есть ордер короля-императора и полномочия решать проблемы, в точности подобные этой. И я мог бы отметить, что, чем бы это ни было, оно, по-видимому, уже успешно атаковало два крупных отряда. У вас есть еще пятьсот человек, которых вы можете позволить себе потерять, милорд?
— Я скорее потеряю пять тысяч, чем тебя, — категорично заявил Бостик.
— Я польщен, но это ничего не даст, в то время как рискуя нами, вы можете достичь всего, что вам требуется. И мне действительно неприятно указывать на это, но когда у вас наготове белый волшебник и два защитника Томанака, отправка кого-либо еще, вероятно, покажется королю-императору... сомнительной тактикой.
— Ха! — фыркнул Бостик и откинулся на спинку стула, прищурив глаза. — Знаешь, меня не проведешь, — сказал он наконец.
— Милорд?
— О, забудь о невинном тоне! Не хочешь, чтобы я вмешивался в твои дела, вот в чем дело. Я полагаю, — его высокий голос был пропитан иронией, — мой патруль уже это сделал?
— Я бы, наверное, посоветовал не посылать их, — пробормотал Венсит.
— Самое плавное уклонение, которое я слышал за последние месяцы, — проворчал Бостик. Он испепеляюще посмотрел на волшебника. — Хорошо! Должно быть, я растерял то немногое, что оставила мне зима, но я соглашусь с тобой. Я больше никого не пошлю на перевал, пока не получу от вас весточку в течение сорока восьми часов. После этого я задействую все полевые силы, и ни ты, ни кто бы там ни был, меня не остановят. Ясно?
— В таком случае, — Венсит отодвинул свой стул, встал и поклонился, — нам лучше уйти на рассвете. А это значит, что сначала нам лучше хорошенько выспаться.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Смерть на перевале
Встревоженные лица выстроились вдоль улиц, когда Венсит и его спутники проезжали мимо них навстречу рассвету, ибо весть об их поездке просочилась через весь город. Крепость Саут-Кип была цитаделью, ее жители привыкли к мыслям о войне, но тайна в проходе была чем-то другим, чем-то гораздо более пугающим, что заставляло эти лица смотреть, как они уходят, и толпа была устрашающе тихой. Единственным звуком был восточный ветер, трепавший знамена, как кнуты.
Кенходэн попытался отвлечь свои мысли от того, что одолело пятьсот солдат, изучая укрепления. Туннель у Восточных ворот был в два раза длиннее, чем у западных, и разделен на легко защищаемые сегменты дополнительными решетками. Туннель тоже был шире; так и должно было быть, потому что это был единственный проем во внешней восточной стене. Остроугольные башни и бастионы, защищавшие ворота, вздымались высоко, а вырытое в карьере ущелье было шире и глубже, чем на западе. Ветер завывал в его глубинах, и Кенходэн вздрогнул, еще раз взглянув на мрачный лик крепости.
Они пересекли подъемный мост, и Венсит жестом подозвал их поближе. Их лошади прижались друг к другу плечами, словно ища утешения в табуне, скакуны были снаружи, и ветер трепал их пончо. С обеих сторон вздымались утесы, покрытые трещинами, и весь проход — гораздо более узкий с этой стороны крепости — резко обрывался вниз, на восток. Он извивался и петлял, удаляясь от Саут-Кип, его дно представляло собой мучение из расщелин, пересекаемых большой дорогой, и ныряло над внезапным, отвесным обрывом — как будто топор срубил склон горы на их пути — в трехстах ярдах впереди.
— Как только мы начнем спускаться, — сказал Венсит, главным образом ради Кенходэна, понял рыжеволосый мужчина, — дорога крутая — очень крутая — примерно на лигу. Затем она начинает выравниваться, и проход становится очень узким. Торговцы подверглись нападению у подножия склона — они остановились, чтобы дать отдых своим животным на ночь, прежде чем подняться на следующее утро. Я уверен, что патруль вышел за пределы места первого нападения, хотя никаких сообщений не поступало. В любом случае, нам нужно зайти хотя бы так далеко.
— Я заметил, что ты был... немного расплывчатым прошлой ночью, — сказал Кенходэн. — Если у тебя есть какие-нибудь более ясные идеи, которыми ты мог бы поделиться с нами теперь, когда мы одни, я бы действительно хотел знать, во что мы ввязываемся.
— Это может быть несколько вещей, — медленно сказал Венсит, — но для Вулфры должно быть невозможно контролировать что-либо, способное на это. В данных обстоятельствах я бы предпочел не гадать, пока мы не узнаем больше. Просто ожидай чего-то большого и мерзкого. В любом случае, никто в Саут-Уолл ничего не видел, так что я не думаю, что мы увидим, пока не скроемся из виду стен, во всяком случае. Так зачем беспокоиться? У тебя есть время узнать худшее.
