Наверное, на лице вашей покорной слуги отобразилось беспокойство — ден Асмир обхватил длинными пальцами мои предплечья и хорошенько встряхнул.
"Что такое?", — спросил он опять ментально.
Правильно, не хватало мне проблем с госпожой Выдрой, не дайте боги, она узнает ещё и о гребне!
Передав дракону разговор с русалкой, буквально завопила:
"Когда ты брал его в руки?"
Он взлохматил пятернёй короткие волосы, мигом вставшие ёжиком.
"Когда? — Выдохнул. — В то утро, когда Рю-Тецуо притащил меня к тебе и сказал лечить кое-кого в скором порядке".
Почти три года назад. И до сих пор никакого эффекта. И гребень... в порядке. Неужели?..
"Я обескуражена, — честно призналась я, пошатываясь, будто пьяная. Росс на всякий случай обхватил рукой мою талию и притянул к себе ближе. — Быть этого не может. Хоть на Селрун отправляйся..."
"Не надо на Селрун. Хоть с годик дома посиди".
"Это к чему?"
"К тому, что я устал за тебя бояться. У тебя же своё собственное чувство самосохранения отсутствует!"
Р-р-р!
"Не рычи. — Прикоснулся губами к виску. — Отдохни хотя бы раз в жизни. Хотя бы раз в восемнадцать лет. Не мотайся никуда, я сам всё сделаю".
Друг от друга нас отвлёк неожиданный крик Кирстен:
— Мгла!
Ден Асмир недовольно рыкнул. И кто из нас рычит?
— Слушайте, сколько раз повторять — меня зовут Лиза, а не Мгла. Именем моей бабули редко кто зовётся, ибо не хочет навлечь на себя кару небесную и несколько кроносовскую. Или тартарианскую. Так что не стоит вспоминать богиню-первоначало, договорились? — Встала в позу "руки-в-боки".
— Отойди от него!
— Почему? — облизнулся целитель. Ы-ы-ы, посмотрели бы на его мордашку остальные монахи!
— Устроили тут разврат! — продолжала визжать Кира.
— Да в чём дело-то? — взбрыкнул Тан, подбегая к нам и мимолётно обмениваясь рукопожатием с братом.
Прорицательница наставила обвиняющий перст в сторону Росса и меня и объявила:
— Между братом и сестрой не должно быть таких чувств!
Я аж слюной подавилась. Между кем и кем, простите?
— Очень удачная шутка, госпожа Вы... Кирстен. Насмешили. — Я рассмеялась.
— Я не шучу, — оскорблённо буркнула Кира и подошла к нам. — Делился кровью? Метку на ауре оставил? Теперь расхлёбывай.
Меня тряхануло.
— Вы врёте! Нет такого ритуала братания! — Я едва не сорвалась на ультразвук.
— Нет, это точно. Но между вами двумя связь, как у брата с сестрой. Поздравляю с пополнением в семействе, Илзиэль. — И, пока наша троица пребывала в состоянии шока, позвала стражу: — Яр, Лем уведите эту... ведьму и заприте в келье. Не забудьте надеть железные наручники — на эту вредительницу больше ничего не действует. А ты, мой дорогой сын премьер-министра Дрэгэндэра, останешься здесь, — глядя, как Росс сжал мою ладонь, пропела Выдра. — Нам стоит обсудить с тобой твоё поведение.
— Какой выдрой ты была, Кира, такой и осталась, — ошарашил меня ден Асмир обращением. И тем, что они знакомы. — Что полвека назад, что сейчас.
"Не волнуйся, мы вместе. Потерпи с полчасика".
"Окей. Только... не опаздывай, сам знаешь, что железо выкачивает из ведьм силу".
Тридцать минут канули в Лету давным-давно, а дракона-мага-целителя — и кем он там ещё является? — всё не было. Наручники уже не горели, кожа устала обжигаться, магии осталось с ноготок. Я тихо-мирно посапывала и досматривала пятый по счёту кошмар, как вдруг железо спало, и затёкшие руки из подвешенного состояния мгновенно перешли в лежачее.
Сквозь дрёму и тупую боль поняла, что меня несут на руках.
— Долго...
— Прости, эта Прорицательница ни в какую не хотела тебя отпускать.
— Отпустила?
— Нет.
Я лениво приоткрыла глаз и насмешливо посмотрела на подбородок друга.
— Похищение! Как прозаично!
Брат? Не-а. Не чувствую.
Помните, я говорила, что никогда не воспринимала дракона как некоего Росса Альтер Ден Асмира? Что интуиция приказывала не верить? Сейчас вновь то самое чувство — не брат он мне.
Но если вдруг?..
— Готова полетать?
— На чём?
Маг обиделся.
— Не на чем, а на ком.
Дёрнулась, но спрыгивать с рук не стала. Удобно же.
— А я и сама могу полететь или побежать, если магией поделишься, — заявила самодовольно. — У меня поширьше круг ипостасей будет.
Намеренно и неправильно произнеся слово, я будто бы показывала другу — со мной всё в порядке, лапами двигать смогу.
Но драконы, они ж упрямые. Так что некоторые их представители только щёлкнули по носу:
— До Мрачного Леса ты не долетишь и, тем более, не добежишь.
Вцепилась ногтями в рубашку Росса.
— Куда? В смысле, до чего я не долечу и не добегу?
— Я был у Кейт. Настоящей. И мы вместе разузнали, чего добивается Карла.
Всего лишь имя, которое сорвалось его губ, а я уже ревную. Что со мной?
— И... чего же?
Он вышел на улицу и посмотрел в пасмурное небо. Нет людей... удивительно. Неужели Кира всё-таки поняла, что удерживать меня нет смысла?
Слезла с рук дракона, покачнулась, но не упала.
— Не тяни, пожалуйста, — тихо сказала я, не переставая комкать ткань на плече. — Хоть Карла и враг, но она моя крёстная, понимаешь? Крёстная. Мы перед богами мать и дочь, и в случае чего там именно она будет рядом со мной.
Наступила густая, вязкая тишина. Даже Лихостенье не вмешивалось, хотя ощутимо напряглось за моей спиной. Крылья, подаренные им, дёрнулись и опали, не став материализовываться.
— Война, Лиз, — наконец сказал он, в третий раз за всё время назвав настоящим именем. Тем, что я произносила в клятве. — Она подписала договор с Кхашеном. Теперь фейри, восставшие против своих Наследников Тёмные и орки объединятся против всех остальных рас. Что Кхашен, что королева фейри использовали тебя, твою наивность, и твой договор номер два, чтобы потом вместе же и закопать под главными воротами Теслы. Тебя обвели вокруг пальца.
— Договор расторгнут?
— Да. Нет. Практически. Выбирай любой вариант, все правильны. Одно знаю точно — больше Владыка Тёмных к тебе не сунется.
— Почему?
Одновременно вздохнули.
— Потому, что с этого момента ты официально преемница Колдуньи, а трон Алмодрая вновь вакантен.
Сегодня день удивлений, это точно.
— Как так — вакантен? Как ты этого добился? — Я вернула нижнюю челюсть на место.
— Легко и просто.
Улыбнулся. Потянулся.
— Что-то ты недоговариваешь, дорогой.
— Я-а? Вредина.
— Ланнан-ши.
— Шляпа-из-обрезков.
— Красный колпак.
— Огнёвка.
— Грим. И не обзывайся.
— Сама такая. Готовься!
И в небо рванул огромный гранатово-красный дракон. Я восторженно вскрикнула.
Краси-и-ивый! Нереально краси-и-ивый!
Но моя Адел лучше.
Янтарные глаза ехидно взглянули на мою радостную мордашку, и Росс приглашающе мотнул головой. Прищурилась и слеветировала ему на спину. Горячий, чёрт возьми! Сразу видно — огненный. Не то, что ледяной дракончик.
— Только не урони меня, дракон! — весело крикнула я и вновь покачнулась — в глазах резко потемнело. — Я тут аки пьяная, хоть и магии нету, и в рот капли не брала.
Росс кивнул, и мы сорвались с места.
Глава восемнадцатая. Обман. И холодный мрамор.
Сначала это было выдумкой, потом суеверием, а потом непоколебимой верой. Это была... блуждающая фантазия.
Но кончилось всё это плохо. Очень плохо...
Стивен Кинг.
Темно-о-о.
Ду-у-ушно.
Стра-а-ашно.
— Ты специально растягиваешь слоги и подхихикиваешь? — бросил дракон, ведя меня к Колдунье через дебри Зачарованного Мрачного леса. — Такое ощущение, что у меня в мозгах карлик злобный затесался.
— Ну тебя. — Я толкнула друга в плечо и истерично хихикнула уже по-настоящему. — Я тут, понимаешь, в первый раз в жизни с самой Кейт Вебстер разговаривать буду, а он!.. Ржёт!
— Жалко мне... себя. Твои мысли надо слышать со стороны, может, тогда у тебя хотя бы совесть появится.
— А зачем тут совесть нужна? Чтобы что-нибудь позаковыристей повыдумала?
На меня посмотрели глазами, полными ехидства напополам с возмущением.
— Куда уж тут позаковыристей? Ладно, проехали.
Я вздохнула и наступила на что-то мерзкое — пищащее и мягкое. Подняла ногу, присмотрелась...
— Нет, это издевательство! — воскликнула я и испуганно вжала голову в плечи, когда с ближайшего дерева слетела стайка птичек. — Кобра! Откуда?
Змея недовольно воззрилась на меня, показала мне язык и, шипя чего-то на своём языке (ругательства на меня, бешеную, наверное), поползла в кусты.
— Я смотрю, тебя даже змейки всерьёз не воспринимают, — выгнул бровь Росс. — Знаешь, что она сказала?
— Не-а, но примерно догадываюсь. — Я обошла кустарник по широкой дуге.
Дракон невинно улыбнулся.
— Примерно она сказала: ...! ...! ...!
— Ей определённо стоит поболтать с Кларисской — чую, они найдут общий язык. — Ден Асмир демонстративно кивнул, продолжая улыбаться. — А ты не радуйся, не радуйся. Как домой вернёмся, так я тебе язык с мылом помою — чтоб неповадно было. — И сама в этот момент напоролась на какую-то колючку: — Твою ж мать!
— Кому, говоришь, язык с мылом помоешь?
Я, было, открыла рот, чтобы ответить по всем ведьминским правилам, как прямо передо мной появилась...
— Какие люди, мадам Авалонская! — всплеснула я руками, прожигая дыру в крёстной ненавидящим взглядом. — Ты чего здесь забыла, поджигательница?
Фея замахнулась на меня, однако её рука так и зависла в воздухе. Ден Асмир, реакция у тебя отменная.
"Да завсегда пожалуйста, Эль. Обращайся!"
— Так ты ответишь на вопрос, Та-Которая-Украла?
Я намеренно использовала прозвище — мне просто было жизненно необходимо её подначить.
— Отвечу, — Карла поморщилась. — Я проведу тебя к Кейт. Там, на месте, мы решим, что делать с тобой.
И действительно повела. Через сожжённые дебри — повела. Не обманывая.
Даже удивила, если честно.
Сама Колдунья ждала нас на полянке — если так можно выразиться. И это место мне было определённо знакомо.
Я стою на том месте, откуда подглядывала за разговором Кейт и Карлы в своём видении.
Оглядываюсь.
Дрожь пробегает по телу.
Теперь мне воистину страшно.
Замечаю, как мурашки покрывают руки, как ладони мелко-мелко подрагивают.
Интуиция кричит: что-то будет.
И оно мне не понравится.
И я буду жалеть об этом.
И я буду виновата в этом.
Знакомое чувство липкого панического страха медленно, будто та самая кобра, поднимается от ступней и заполняет всё существо.
В глазах темнеет.
Уши закладывает, и будто издалека слышится писк — комариный, противный.
Кажется, меня кто-то за плечи трясёт. Отчаянно хочется крикнуть: "Я не кукла! Со мной всё в порядке!", но губы склеиваются, язык как свинцом налит.
Я проваливаюсь в очередное видение.
И я вновь не... я настоящая. Я просыпаюсь рано утром. Проспала я всего несколько жалких часов, потому что после бурной ночи на меня накатило осознание того, что может случиться на следующий день. Росс (кто-о?) успокаивал меня, говорил, что у меня просто истерика, но я просто не сказала ему правды.
Маг, обнявший меня за талию, мерно посапывает... Как раз этого-то он и не делает! Я резко разворачиваюсь к нему лицом и смотрю на оголённый торс (Чёрт бы тебя побрал, ден Асмир! Если это не ты — я уже не знаю! С кем я связалась? С бабником!). Грудь от вздохов должна подниматься, но тут не тот случай.
— Росс, — шепчу я и прильнула ухом к груди парня напротив сердца.
Пульса нет (А... как такое может быть?).
— Росс! — говорю я намного громче и трясу мага за плечи. Ни-че-го.
Не может быть! Я так и знала, что нельзя было делать этого! Нельзя! (Спать с ним?)
— Росс! — чуть не плача, вою я и затихаю. Маг шевелится, сгребает меня в охапку и сонно выдыхает в макушку:
— Ты чего будишь? Рано ещё.
Я вырываюсь и ставлю на него указующий перст:
— Ты меня напугал! — шепчу вновь я, чувствуя, как бешено бьётся его сердце. — У тебя пульса не было! Дыхания — ноль! Я тут понимаешь ли просыпаюсь, а он... Гадина!
Ден Асмир счастливо смеётся.
— Сильно испугалась? — участливо спрашивает он и подмигивает: — Да не бойся ты, это всего лишь способность всех менталистов. (Что-то не слышала я о такой способности, месье Асмир. Ничего-ничего, ты мне всё-о расскажешь!)
Я сажусь и кутаюсь побыстрее в простыню, наблюдая, как темнеет взгляд мага.
— Росс, знаешь, почему я испугалась? — Я говорю несколько резко. — Потому что надо мной, моей мамой, бабушкой и другими уже умершими прабабушками висит проклятие, венец безбрачия. Всякий мужчина, кто проведёт с нами хоть одну ночь, на следующий день умирает. Когда я поняла, что ты не дышишь, подумала — вдруг издеваешься? Но когда я не обнаружила у тебя пульса — было страшно. По-настоящему. Я не хочу быть убийцей.
Ден Асмир серьёзно кивает, переваривая всё, сказанное мной. А затем бесшабашно улыбается, потягивается и садится рядом со мной.
— Со мной всё в порядке, не видишь, что ли? Хотя что-то сердце покалывает... — Парень кладёт руку на середину груди, но так и не даёт мне действительно поверить: — Но ответ я знаю — я просто, кажется, влюбился. Прочно и бесповоротно. В одну маленькую, беленькую птичку, улетевшую от меня два месяца назад и скрывавшуюся ещё сколько-то там лет.
Я машинально киваю (Р-р-р!), а потом вдруг подскакиваю и испуганно смотрю на мага-целителя:
— Ты же прекрасно знаешь, Росс! — почти на ультразвуке кричу я. — Я никогда не стану твоей! Никогда! Потому что она уже есть!
— Кто она, Мила? — Маг (дракон он! Самый что ни на есть дракон! У-у-у, морду всю твою улыбчивую расцарапаю!) усмехается. — Эта маленькая рыжая девчонка, которая приснилась тебе однажды? Брось, из неё ничего путного не выйдет. Да и не влюблюсь я в такую безумную, как она. Кто в трезвом уме и светлой памяти будет учится у самого кровожадного наставника всего Мира, а? Да я и разговаривать с ней не стану, с такой-то дурой!
(Значит, это уже во времена моего девятилетия было? У, скотина бесчувственная!)
— Да, она. Лиза. Она.
Я отшатываюсь от мага ещё дальше и продолжаю шептать:
— Она... Не отвертишься... Она...
— И Имя её Истинное. Лишь Лизой зови, никак иначе, ибо уйдёт тогда... А уйдёт — не вернёшь... Один всю жизнь мучиться будешь...
И как бы благодарна я не была — всё равно обида на дракона захлестнула выше крыши.
Я сижу на коленках на жухлой траве, пытаюсь удержать слёзы, но не получается. Всеми силами, всеми фибрами и швабрами души пытаюсь, стараюсь, а не получается. Крупные капли сами по себе скатываются из глаз, текут по щекам и капают на травку.
Магия... Там, где упали слёзы, травы зеленеют. Это как в "Пиратах Карибского Моря: На краю Света", когда Уилл Тернер стал капитаном "Летучего Голландца", и вся команда помолодела.
