Мишель навела чай и себе, села. Но не на своё место вдали, во главе стола, а рядом. Теперь, после взбучки, показывать иерархический барьер было не обязательно.
— Хуан на Земле, — выдохнула она. — С ним всё в порядке.
Изабелла сделала небольшой глоток, подняла на нее глаза. Удивления в них не было — примерно такие дали она себе и представляла.
— Где точнее — не скажу, — продолжила Мишель. — Ради его безопасности. Ты слышала об обмене? О попытке покушения на него со стороны сынка криминального босса?
Кивок.
— Я не могла рисковать. Он — никто, не имеет ценности. Клан Веласкес, кроме твоей слепой привязанности, никак с ним не связан. Да и твоё отношение под большим вопросом. — Она вскинула руку в ограждающем жесте. — Да, под большим вопросом! Не спорь! Что вас по сути связывает? Вот именно, ничего. Две невинные встречи в городе.
Поднявшаяся было в негодующем порыве Изабелла опала.
— Потому я не могу использовать для его защиты... Скажем так, превентивные меры. И лучшим выходом оставалось спрятать его там, куда рука хефе гарантировано не смогла бы дотянуться. Заодно и твоя, но тут уж извини. — Она пожала плечами.
— Я понимаю. — Бэль задумчиво кивнула. — А ты не могла сказать мне об этом? Лично? Просто сказать? Я же его искала!
— А зачем? — Мишель выдавила воспитательскую улыбку. — Смысл? Я защищаю его, и, скажу честно, мне он симпатичен. Хороший юноша. Но защищать я его буду ровно до того момента, пока это будет считаться необходимым, — ткнула она палец в потолок. — Что будет с ним после — не хочу даже предполагать. То есть в момент, когда ты его... Скажем так, условно бросишь, когда он перестанет быть тебе интересен, моя работа закончится. Как и его жизнь. Хефе ничего не простит, а защитить его будет некому.
Бэль поёжилась.
— Значит, чем дальше мальчишка будет от тебя, тем дольше проживёт, — подвела итог Мишель. — А там, глядишь, найдём какой-то иной способ его защитить, пристроим куда-то, чтоб не висел на балансе клана.
— Или калиф умрёт, или ишак сдохнет... — пробормотала девчонка, опустив глаза, обнимая руками чашку с дымящимся напитком.
— Именно.
— Но ведь ты всё равно сказала бы мне, где он.
— Сказала бы.
— Когда?
Мишель замялась.
— Не знаю. Зависело бы от многих обстоятельств.
— А теперь скажешь?
— Нет.
— Почему? Я же нашла его. И до всего докопалась. И не собираюсь... 'Условно терять к нему интерес'.
Мишель покачала головой.
— Не хочу, чтобы столько усилий пропало втуне по вине одной взбалмашной девчонки, не знающей, что хочет её левая нога. 'Интереса' мало, Бэль. Ты слишком непредсказуема.
— Мишель! — обиженно воскликнула Изабелла, но без особого энтузиазма.
— Что, 'Мишель'? — с вызовом улыбнулась хозяйка кабинета.
— Я не такая, говорю же. Я изменилась.
— Да? — Она сделала удивлённые глаза. — А после сегодняшнего мне так не кажется.
Из груди Изабеллы вырвался вздох.
— Ладно, поняла. Прониклась. Можешь не продолжать. Исправлюсь, честно-честно! Буду над собой работать! Когда вы его привезёте? Когда мы увидимся?
Хозяйка кабинета победно улыбнулась.
— Летом.
Прошло несколько секунд, пока до Изабеллы дошёл смысл этого слова.
— То есть, как это, летом?
— Вот так, летом, — Улыбка Мишель стала ещё шире. — Примерно через полгода.
— Полгода?!! — Челюсть девчонки отвисла. Такого удара она не ожидала. — Но это же слишком долго!
Затем она приподнялась, выдавив в порыве:
— Тогда я сама полечу к нему!
— Сидеть! — пригвоздил её к креслу голос Мишель. — Я тебе полечу!
Бэль запыхтела, сверкая глазами. Но в итоге скривилась и повиновалась.
— Слушай, давай кое-что выясним, обговорим, так сказать? — продолжила хозяйка кабинета назидающим тоном. — Чтобы не было недопонимания?
Изабелла кивнула.
— Хуан в данный момент спрятан. Пережидает волну охоты на свою персону в недоступном для врагов месте. Врагов, от которых даже ты его не защитишь, разве что заберёшь во дворец, чего тебе сделать никто не позволит.
Изабелла удрученно повесила голову. С этим высказыванием была согласна.
— Я отвечаю за его безопасность, и мне плевать на твоё хотение/нехотение. Во многом из-за тебя, из-за твоего вмешательства в его жизнь у него проблемы, потому не усугубляй.
Пока его нет, возможно, хефе остынет, кое-что забудется, кое-что изменится. Ты так же используешь это время с пользой — разберёшься в себе, в своих чувствах. Поймёшь, действительно, любишь его, хочешь видеть, или это лишь химера, самообман. Он, возможно, потратит время на то же самое. И если огонёк в вас останется, совет вам, как говорится...
Если же нет — то нет, — подвела итог Мишель.
— И это не обсуждается! — вновь вскинула она руку, останавливая готовое сорваться возражение. — Я сказала, летом. Кроме всего прочего, Хуан в данный момент проходит программу специальной подготовки, его тренируют знакомые специалисты. Не из мира спорта, знакомые МНЕ. Дабы он смог постоять за себя в следующий раз. Это ему, так сказать, подарок от меня лично. Я же говорю, симпатичный мальчик. Так что тем более, до лета срывать его противопоказано.
— И ещё, добавила она тихим голосом. — Подумай насчёт совета сеньоры Стефании. Я просмотрела запись вашего разговора, тут уж извини, работа. На полном серьёзе подумай, она говорит мудрые вещи. Когда он вернётся, я смогу защитить его от Кампосов, не такая это непосильная задача. Но против аристократии я бессильна. Когда... Не если, а когда его начнёт клевать аристократия, он будет только под твоей протекцией и только под твоей защитой. Сможешь ли ты защитить его? Убережешь ли?
Она сделала эффектную паузу. Девчонка окончательно повесила голову, и ей показалось, из глаз её покатилась слезинка.
— Допила? Тогда всё, можешь идти. — Она завихрила меню связи и выбрала пункт 'Светлячок'.
— Лана, кто-нибудь из твоих девочек ждет под дверью? Отлично, забирайте её высочество и выведите за территорию.
Отключилась.
— Мы договорились?
Кивок в ответ.
— И не надо дуться, обижаться. Это взрослая жизнь, Бэль. И ставки здесь совсем другие. Привыкай к ответственности, слава богу, ты, действительно, начала меняться.
Девчонка встала.
— Хорошо. Буду думать. Но летом...
— Обязательно, — подняла руки Мишель. — Но и ты в свою очередь больше не делай глупостей. Всё будет. Только не сразу.
— Договорились.
Девчонка развернулась и вышла. Спина её просто кричала о недовольстве, но Мишель видела, что добилась успеха. Что ж, ещё одну галочку напротив пунктов выполнения плана можно смело ставить.
* * *
Когда её высочество вышла, прошло минуты две, прежде, чем раздался сигнал вызова от двери.
— Открыть, — приказала Мишель искину.
Створки разъехались, в кабинет вошла Сирена.
— Это ты её запустила, да? — скорее констатировала, чем спросила хозяйка кабинета.
— Разумеется! — приторно улыбнулась её бывшая напарница, проходя внутрь, без приглашения присаживаясь на место, которое только что покинула её высочество, закидывая ногу за ногу.
— Для чего?
Сирена пожала плечами.
— Было интересно, что ты ей скажешь. У тебя ведь имелись заготовки на этот случай, вот и захотелось их посмотреть.
— У меня в кабинете система подавления сигналов, — теперь плечами пожала Мишель. — Что-то ты темнишь.
— А зачем мне твои сигналы? — рассмеялась бывшая напарница. — Смысл? Ситуация зашла так далеко, что ты сама мне всё расскажешь. И даже больше, чем сказала Изабелле. Ставки сделаны, время вскрывать карты.
Мишель вновь налила себе чашку, на сей раз напитка с ароматом розы, придвинула коробку с заварками подруге.
— У меня такое чувство, что для тебя происходящее откровением не стало. В отличие от Елены или Леи. Не объяснишь?
— А чего объяснять? — Сирена так же принялась заваривать себе что-то, смесь из нескольких трав. — Понимаешь, кроме официального архива, все записи дворцовой стражи дублируются у меня на сервере. Моём личном, изолированном от внешних сетей. Называй это паранойей, но я веду собственную базу данных, которая, естественно, включает не только записи походов членов королевской семьи. Формат там, конечно, похуже, — рассмеялась она, — весят записи поменьше, но лица видно. И когда мне доложили, что ты брала что-то из архива, я бегло просмотрела, что именно. Не так часто ты у меня что-то берёшь.
— Паранойя? — улыбнулась Мишель.
— Называй как хочешь. — Сирена пожала плечами, сделала глоток. — Всегда завидовала твоему умению делать из чайной церемонии ритуал. Не Китай, не Япония, но выглядит солидно. Ни у кого из нас такого нет!
Пауза.
— Потому я и не забила тревогу, когда ты эту запись не вернула, — усмехнулась она, продолжив повествование. — Не было смысла.
— Но и не доложила Лее, — задумчиво покачала головой Мишель. С этой стороны прокола она не ждала, а это прокол, несмотря на то, что Морган не сдала её с потрохами.
— А зачем? Лея слишком импульсивная, она обязательно наделала бы глупостей, — потянула Сирена. — Теперь же мы представим ей реальный план действий, и она никуда не денется — просто не сможет наломать дров.
Из груди хозяйки кабинета вырвался вздох.
— Я только не понимаю, зачем ты устроила из всего шоу? — продолжила Сирена. — Почему не рассказала всё сразу? Тебе вроде и так неплохо живётся! К чему тайны мадридского двора?
— Чтобы меня вышвырнули за борт? — Мишель хмыкнула. — Ага, сейчас!
Она сделала паузу.
— Мальчишка мой. Я нашла его, я защитила. Он проходит обучение под моим контролем. Теперь уже никто, ни одна живая душа не 'прокатит' его мимо меня.
— И не забывай, моя дорогая, я ЕДИНСТВЕННАЯ, у кого был и есть реальный план, — победно улыбнулась она. — Кто не собирал его на коленке, не латал прорехи на ходу, а чётко разработал все детали, от и до. И теперь скрупулезно претворяет в жизнь. У Леи даже близко не было ничего подобного.
— С этим согласна, — Сирена кивнула. — Но у тебя не хватит власти довести план до конца. Просто не хватит влияния. Без Леи ничего не получится.
— А кто говорил, что я собираюсь действовать без Леи? — усмехнулась хозяйка кабинета. — Пойми, Сирена, я с вами. Я не против. У меня нет сольной партии. Единственное, чего я хочу, это не остаться за бортом. И я лучше, я эффективнее вас, особенно Леи, как бы ей ни не хотелось этого признавать. Мне не нужно многого, оставьте мне моё.
Сирена кивнула, задумалась.
— Хорошо, я передам. Мы подумаем. Однако, мне кажется, тебе всё-таки стоило сказать о мальчишке и Бэль. Лея строит планы относительно Фрейи, у неё и в мыслях не было брать в расчёт младшую. Для неё это станет шоком, а ты знаешь нашу Принцесску.
— Ничего, попыхтит и остынет, — улыбнулась хозяйка кабинета. — Сама же только что сказала, нам нужно разработать дальнейшую стратегию, чтобы у неё не осталось возможности поломать что бы то ни было. Для этого, в принципе, ты и пришла, ведь так?
Сирена сделала салют чашкой, признавая интеллектуальные заслуги собеседницы.
— Итак, давай начнём. Фрейя, Изабелла — это можно решить и позже. Но некоторые базовые моменты от этого зависеть не должны. Предлагаю начать с анализа данных от его инструкторов. Детальных. Что скажешь?
Мишель активировала перед собой управляющий контур и вывела на экран папку с названием 'Ангелито'.
— Начнем с Гонзалес. Итак, судя по ее отчётам, он...
* * *
Космос. Мириады километров пустоты. Пространства, где нет ничего, где расстояние между ближайшими атомами таково, что можно каждый из них посчитать, штучно, если, конечно, обладаешь возможностью каким-то образом видеть или ощущать их.
Среди этой пустоты, тянущейся на бескрайние расстояния световых лет, изредка встречаются островки погуще, где плотность атомов выше. А внутри них можно найти островки совсем плотной, и даже сверхплотной материи, имя которым — звёзды. Их участь изначально предрешена, судьба каждой известна, но мы не будем говорить о сроках, длинною в жизнь звезды. Ибо для человечков, маленьких существ, живущих в пределах системы одного такого островка, маленькой-маленькой по меркам мироздания звёздочки, даже сотня оборотов их собственной планеты вокруг светила кажется вечностью.
Итак, где-то в глубинах вечной пустоты летела по своим вечным делам эта маленькая звёздочка. Вокруг неё, по устоявшейся миллиарды лет назад орбите, вращалась планета — маленькая и безжизненная, но просто огромная по меркам живущих на её поверхности странных существ, человечков. Выстроивших себе дом в адских условиях, пытающихся что-то делать, как-то жить, добывающих ресурсы, но лишь продлевающих агонию своего существования.
В подвале одного высокого сооружения этой планеты сидели две женщины, считающие себя очень умными. Гораздо более умными, чем окружающие их другие человечки. И строили планы по захвату мира, не осознавая свою истинную малость и незначительность. Недалеко от них мальчик, юный представитель общества этих слабых существ, рассказывал окружающим его девочкам-самочкам сказки. Он ощущал свою незначительность, но пытался бороться с нею, достигнуть мифического авторитета, уважения окружающих, не понимая, что нельзя построить из себя того, кем не являешься. Что если хочешь изменить мир вокруг, прежде всего нужно изменить себя самого. Но у него всё впереди, ибо он не обладал главными качествами, которые женщины ставили себе в достоинства — костностью и властность.
Лишь один человек в этом здании, правда, сидящий почти на самой его вершине, в этот момент понимал реальное положение вещей. Что он — песчинка мироздания, которое творит со всеми своими детьми то, что считает нужным, и не имеет ни малейшего намерения спрашивать их о желаниях, как и ставить в известность о своих планах. Этот человек истерично хохотал, откинувшись в кресле, глядя на безжизненный пейзаж планеты за окном. В руках у него лежала открытая папка с личным делом, переданная долгих два месяца назад доверенными людбми, в которую он по каким-то субъективным причинам не дал себе труда заглянуть даже бегло, посчитав себя кем-то важным и значимым. Да, оказалось, что он — никто, пух. Маленький сгусток атомов, способный выполнять простейшие функции, но не способный проектировать вперёд даже на жалкие по меркам истории сроки. С вложенной в папку картинки на него взирало лицо юноши, которого он ненавидел, убить которого было самым большим его тайным желанием последние восемнадцать лет, но который отныне становился главной его надеждой на будущее. И что партия, игра, которую он затеял, с этого дня не имеет никакого смысла, всё придется менять и перестраивать заново.
За дверью его кабинета испуганно переглядывались друг с другом его доверенный человек, личный секретарь, и соответствующий антониму слова 'доверенный' начальник охраны, девица лет тридцати, которую смеющийся человек ненавидел. Они не знали что делать и боялись, ибо думали, что делать что-то надо, так же не осознавая своей мелочности, незначительности по меркам вселенной. Они так и будут переглядываться, но ничего не сделают, ибо на самом деле они были даже более мелкими, чем смеющийся за дверью сгусток атомов.
