— Открыть врата! — наказал Лапий, выводя за стены Прославленный легион.
Легионеры Армады двинули на морфов стеной, выставленных щитов и частоколом пилумов, а со стен нелюдь и дальше осыпали стрелами стражи с поселенцами, сменив там легион.
— А здорово у них там получается, правда? — ликовал Иб-ба-Рих.
— Пока да, сир, — согласился Тараний, видя: морфы вот-вот дрогнут под ударами с флангов жнецов Ордена и легионеров Гвардии — соединились; и если Десятый легион повернул к Северину, сжимая кольцо окружения, в котором оказались десятки тысяч йети, то иных погнали обратно в горы, преследуя жнецы, усеивая свой путь разрубленными телами заклятого врага.
Битва ещё не была выиграна за Северин, и не поторопись Лапий, кто знает, чем бы всё закончилось для Десятого легиона Гвардии.
Вот теперь Тараний нисколько не сомневался:
— Победа, сир!
— Ура-А-А... — закричал "младшенький".
Однако радость едва не сменилась разочарованием. На смену разбитым ордам джигитов с севера следовали новые, ведомые... бродягами...
* * *
Тундра. Земли равнинных морфов.
Болота не закончились, но мы всё же выбрались на клочок суши, устланный грудами обглоданных скелетов не только морфов с людьми, но и прочей живности. Больше других меня заинтересовали останки, напоминающие мне доисторических рептилий из мира динозавров. Одни принадлежали лограм, иные турагам. Спасибо за пояснение гномам, поскольку валькирии носились по "кладбищу" и выискивали останки тех, в ком старались узнать соплеменниц и гвардейцев.
— Опоздали! — злился я на себя так же, как и они.
Горные джигиты прорвались к центральному кордону, и мы немного разминулись с ними.
Гнаться за врагами дружиной, нам не с руки, недолго самим оказаться на месте тех, кого не узнать здесь, а в их останках — людей.
— Хирды... — то и дело срывались амазонки в крик, обзывая горных джигитов именем неких жутких врагов Треклятой Империи. Не псами и шакалами, а хирдами, о коих я пока ничего толком не слышал, тогда как с шакалами, и даже с гончими, успел познакомиться чуток поближе, хотя валить нам их пришлось издали — близко эти собаки не подпускали нас к себе. Но у нас оказалось преимущество в оружии.
И захоронить останки тел, не было времени — поджечь, ещё, куда ни шло, как обычно поступали мы, наёмники, с собратьями по оружию.
В тундре посреди болот запылал гигантский костёр, напоминая издалека пожарище. Заодно послужит своеобразным маяком ордам Тум-Ага.
— Будет убиваться, — призвал я валькирий отыскать врага, занявшись вместо них осмотром тел, отправляемых в костёр. Один из трупов оказался изуродован, но не обглодан до кости. И мне показалось: он дышит. Я уловил: от него исходят бессознательно мысли.
— Палач, — Желанна выхватила клинок и замахнулась.
— Нет, — упредила Кукумэ, отбив её выпад — защитила Атрия.
— Это он — легендарный командор одноимённого корпуса?! — удивили меня спутницы.
Я склонился над истерзанным телом гвардейца и едва не поплатился: его рука вцепилась мне в горло, заставив сожалеть, что не позволил его спалить.
Меня еле оторвали от него.
— Ты что творишь, Атрий!? — тряхнула его шпионка Кесаря.
— Кукумэ?!
Ага, знакомы — и не только заочно, — уловил я их мысли. И благодаря Атрию всё то, что здесь произошло. Он подтвердил мои наихудшие опасения — его корпус полёг здесь в полном составе, как и рать ополчения, а вот герцог дезертировал со знатными всадниками, ускакав на ближайший кордон.
Всё, дольше я бездействовать не мог, подняв дружину, и мы двинули на юг, не сомневаясь: Тум-Аг с ордами равнинных сородичей не собьётся с пути — костёр ещё долго будет пылать, служа прекрасным ориентиром для них, распространяя зловонные запахи палёной плоти и костей всех, кто полёг в бойне с джигитами посреди тундры.
Я почти загнал своего горбуля, когда мы наконец-то достигли центрального кордона, и картина там, у каменной башни, напомнила мне ту, когда я с ватагами бродяг точно также отбивал дальний кордон. Да здесь были исключительно горные джигиты, и численность их переваливала далеко за сотню тысяч.
Подзорная труба с огнестрела выручила меня в очередной раз — я разглядел там кое-что такое, во что отказывался поверить. Кто-то очень знакомый до боли рубил на смотровой площадке башни морфов, сбрасывая их головы вниз к ногам джигитов.
— Гном! — не сойти мне с этого места, а если и да — то сразу с ума.
— Да, — откликнулись разом Яр-Гонн с Ёр-Унном.
— Я не вам, а... Сами гляньте!
— Брех-Унн...
— Брешешь, Ёр-Унн! — усомнился я в искренности его слов — мне казалось: он выдаёт желаемое за действительное.
Но в действительности всё так и оказалось.
— Его работа — стража гор! Никто акромя Брех-Унна не сдюжит орудовать подобным образом с боевым топором!
— Если не вмешаемся, ему там, с иными бродягами, не устоять, — засуетился Яр-Гонн подстать Ёр-Унну.
Всё с вами ясно, недомерками, — подбиваете меня на опрометчивую атаку сходу? Ну-ну! А ведь я сам сейчас вас удивлю! Но не только вас, а кое-кого ещё.
— Атакуем, как ранее касту на арахнах! — напомнил я.
И тогда у нас были при себе шашки, нынче же ручные бомбы. Да и бомбардиров дюжина среди гномов на козерогах наберётся. Они первыми обстреляли джигитов с дальней дистанции, заставляя повернуть несколько орав к нам. А нам только этого и надо — мы забросали йети бомбами, повернув горбулей вспять. И морфам нас не догнать. Оторвались. Их снова обстреляли бомбардиры Яр-Гонна. Вовремя, как и подошла дружина в полном составе. Разгром орав довершили лучники, а затем добавили стрелки, и мы пошли всем скопом на орды заклятых врагов, не обращая внимания на то, что их в сотни раз больше.
— Сдюжим, — не сомневался я: пробьёмся на кордон.
Там, за стенами из частокола, и окопались, проторив себе туда дорогу в многотысячном столпотворении джигитов, в ожидании Тум-Ага.
Я рассчитывал: горные джигиты подтянут дополнительные силы с окрестных земель тундры и Тум-Аг с равнинными морфами накроет разом с нами их всех здесь.
Теперь нам самое главное было продержаться, а этому Тум-Ага не подвести нас и своих собратьев во главе с Удур-Ага.
Пробившись к башне, я постучал в дверь, закричав:
— Свои!
— Люди! — обрадовались забаррикадировавшиеся там бродяги. — Наши!
Обана, кого я вижу! Знакомая рожа — и не одна!
— Это ты что ль, старик!?
— Где донна, Чудак?
— Со мной, — указал я ему себе за спину, где обычно располагалась Желанна.
— Ты что с ней сотворил, разбойник? — зашёлся вне себя от гнева дорн Балдрик. — Во что превратил?
Ну да, а что ещё мне следовало ожидать от вздорного старика?
— Да это не я её — она сама изъявила желание стать вровень со мной наёмницей!
Я не заметил, как Ёр-Унн прошмыгнул мимо нас, и уже обнимался на вершине башни с братом — радостно закричал:
— Морфы!!!
— К оружию! — отвлёкся дорн Балдрик от меня.
— Да то наши морфы — равнинные, и почти ручные, как гранаты, — подкинул я на руке бомбу гномов.
— Думай, чего городишь, Чудак!
Спорить с выжившим из ума стариком было бесполезно, поэтому я дал ему возможность самому разобраться во всём, а Тум-Ага при равнинных сородичах с горными джигитами.
Гномы первыми оценили преимущество стрельбы из бомбард с башни — внесли, куда большую сумятицу в ряды злобных йети, к тому же обезглавленных — вожаков собственноручно порубил Брех-Унн. И окончательный разгром орд джигитов у кордона довершили стрелки. Я лично командовал ими с Ёр-Унном и его братом Брех-Унном.
Разобравшись с джигитами, я захотел побыть немного в уединении... с Желанной, стараясь больше не попадаться на глаза вздорного старика — вместе с ней.
Едва я стянул с себя шкуру дракона не без помощи донны, она напала на меня — моя ненасытная тигрица и...
— Пыталась убить, — подкараулила нас за этим самым занятием Кукумэ.
— Идиотка! — уставился я на неё, выпучив глаза. — Ты что натворила?
Она оглушила Желанну.
И вдруг всё понял: подмена очевидна. Та, кто прикинулась Желанной, нанесла мне серьёзную рану.
Вот и всё — закончились твои мучения в этом чудовищном мире симпатичных нелюдей, Чудак, пора тебе возвращаться к истокам бытия.
Похоже, что меня ждали там те, с кем я всё время моего пребывания тут, желал встретиться с ними с глазу на глаз и поговорить по душам.
— Не, Чудак не помрёт, — озадачил меня своим заявлением один из недомерков.
Почему???
— Рана не смертельна!
Я ещё надеялся: она загноиться и кровь воспалиться — пришёл в себя уже под стенами Северина, очнувшись в одной кибитке с пушкарями и...
— Палач!? — не сдержался я, вскрикнув от неожиданного соседства.
Передо мной, с маской палача на лице, сидел тот, кого я не позволил сжечь — так ещё и рассмешил его, Чудак.
Он скалился, улыбаясь сквозь свою маску — палач.
— Атрий, — протянул он мне руку... помощи.
Я заметил на ней кольцо.
— Ты — наёмник?!
— Имеешь что-то против этого, Чудак?
— Но как... наёмник может стать гвардейцем?! — изумил он меня.
— То мне неведомо, зато гвардеец при желании способен стать наёмником, — доказал он мне, сделав выбор в мою пользу.
И опять этот мысленный посыл утайкой о тайном братстве.
— Где это мы? Куда нас везут? И кто? — спешно выглянул я наружу из кибитки, узрев новое поле битвы, усеянное горами трупов горных джигитов, а за ними, чуть в удалении подле реки, стены Северина.
Прознав, что я пришёл в себя, подле меня собрались атаманы-мастера и вожаки не только дружины, но и орд морфов равнины.
Надо же, сколько времени я пролежал без сознания. А где Желанна? Точнее та, кто была схожа с ней, как две капли воды.
"Не суетись, — ответил мне также мысленно вздорный старик. — Шибко всё узнаешь и узришь, Чудак!"
К нам, для переговоров, явились представители Треклятой Империи. А я и не думал, что стал объектом всеобщего внимания.
От Иерарха Ордена прибыл магистр, от Армады Тирана — Лапий, а от Гвардии — лично Кесарь и...
— Предательница! — обвинил я не со зла ту, кто действительно оказалась донной Желанной, а не изменницей, совершившей её подмену.
— Чудак, — услышал я в свой адрес аналогичную любезность.
Надо же, обиделась на меня. Когда ещё большой вопрос: кто, и на кого должен обижаться? Как и то: кто, кому и чем обязан?
Кесарь потребовал у меня выдать ему изменщицу, обозвав Шельмой. Вот тут я был полностью согласен с ним. Зато магистр Ордена настаивал не рубить с плеча и разобраться во всём основательно. Решающее слово осталось за легатом Армады Тирана, пожелавшего соблюсти интересы всех сторон.
Как я понял: у диктатора был расчёт на поединок чести. И я, Чудак такой, в очередной раз подвёл Желанну — ей предстояло схлестнуться со шпионкой Ордена в открытом бою.
— Не переживай ты так, — уверила меня Кукумэ. — Желанэ сдюжит с Шельмой!
— Как — Желанэ! Она что, тоже амазонка, как ты и валькирии?
— Воительница с рождения!
Ну да, что это я, Чудак, а? Ведь меня использовали все, кому не лень.
По правилам поединка чести, на нём должны были присутствовать все заинтересованные стороны — и не только. Желающих оказалось в избытке, и центральная площадь града перед стенами крепости не могла вместить всех любопытных поглазеть за смертоубийством двух воительниц, которое закончится лишь, когда одна из соперниц падёт от рук иной. И схватку меж ними пришлось перенести за стены Северина в поле.
Я не мог помыслить, что стану свидетелем бойни меж собой тех, кто был дороже мне собственной жизни. А когда обе мои бывшие спутницы оказались на импровизированной арене, и вовсе растерялся, не понимая: где та самая моя ненаглядная Желанна? Соперницы будто нарочно подшучивали надо мной, Чудаком, и прочими заинтересованными сторонами со зрителями, выбрав одинаковые доспехи и оружие.
Я наотрез отказался смотреть на то, что одна вот-вот убьёт иную. А тут ещё, как всегда, в самый неподходящий момент у меня закралась предательская мысль: а если они убьют друг друга? Что тогда мне делать без той, без которой я не мог жить дальше, а ни раз и ни два, каждая из них спасали меня, Чудака!
Выбор был нелёгкий и больше не зависел от меня.
— Бой! — огласил Кесарь.
— На смерть! — подхватил Иерарх.
Я живо уяснил, что он задумал: если погибнет Шельма — никто не узнает, что замыслил Орден против Гвардии, а если Желанна — всё равно не будет в накладе.
Одно слово — диктатор! И я отныне для него враг N1, впрочем, и сам для меня! Я затаил на него кровную обиду, как и он, ещё до встречи со мной.
Начался поединок и...
Шельма оказалась выворотнем**...
* * *
Горы. Плато.
— Сэр, — обратился легард** к магистру. У Болингара осталось чуть больше половины жнецов — из пяти колонн и строя, уцелели три колонны. Но слуги Ордена дошли до заставы, обнаружив на её мести развалины, и трупы, разорванных в клочья, горных морфов. — Кто-то применил против них громобои!
— Арсенал нашли?
— Никак нет, сэр! Шельма упоминала про логово логров! Ищем...
— Ищите шибче! — опасался Болингар не столько нового столкновения с заклятыми врагами, сколько впустую потратить силы и время.
Двинул дальше от заставы по ущелью.
— Логово, сэр! Мы нашли его, — вновь рапортовал легард. — Но...
— Что там? И не так? — дрогнуло сердце у бесстрашного слуги Ордена, проложившего себе путь к вершине славы по горам трупов, вот и сюда устлал дорогу ими.
— Логры перебиты — все до одного! Похоже, здесь до нас побывали псы, сэр!
— Шакалы!!!
Они увели из-под носа жнецов Болингара огнестрельное оружие арсенала Чудака.
— Мы ещё сдюжим нагнать их, сэр! Следы, оставленные псами, свежие — трупы логров не подвержены гнили!
— За ними — шакалами! — бросил боевой клич Болингар, пустив рысака вскачь, и все три колонны жнецов устремились за ним по застывшим рекам лавы.
* * *
Скала. Замок Деспота.
Получив сигнальный вызов от Тирана, Хир-да-Рас был спокоен и непоколебим точно так же, как и его каменные чудища. Властитель Великой Империи желал видеть Деспота у себя во дворце — и немедля.
— Ты звал меня? — раздался глас Хир-да-Раса.
— А... — свалился Тиран с ложа, а наложница, ублажавшая его, бросилась сломя голову нагой из покоев при виде ожившей статуи Деспота. — Это ты, Хир?
— Да, — ответило изваяние, и с треском откалывающейся каменной крошки, сошло с пьедестала. Тело Деспота осталось в Замке на Скале, а его душа вселилась в статую. — Чего ты жаждешь услыхать от меня?
— Как там "младшенький" и... — запнулся Тиран. — Что вообще твориться на Окраинах Великой Империи?
— Всё идёт по плану, властитель, — уверил Деспот.
— Неуверен! Мне донесли: Иб-ба-Рих сговорился с Ил-ла-Рихом и Ир-ра-Рихом против меня — Тирана! И они, все трое, вот-вот объединят усилия! — намекнул Рих-да-Рас брату об угрозе начала гражданской войны за Трон и Корону.
— Этому не бывать!
— Но они раздавили морфов!
— Ты забываешь про шакалов и хирдов, Тиран, — напомнил Деспот. — И пока я стану заниматься вторыми врагами, первыми — они! Так что не изволь беспокоиться, властитель, и беспокоить меня из-за всякой ерунды!
