И товарищ Берия постарался не подвести доверия к нему Вождя трудового народа. Он вывалил на слушателей громаду цифр. В ней смешалось все. И пойманные шпионы, диверсанты и всевозможные вредители, и уничтоженные во время ареста преступники всех мастей и калибров, и враги, павшие на поле боя под меткими выстрелами бойцов войск НКВД. Это был продолжительный доклад, занявший не менее пятнадцати минут. В нем Лаврентий Павлович попытался охарактеризовать ситуацию по стране полностью, не исключая из своего поля зрения ни одной сферы жизни государства.
Заслушав такой обширный доклад, Иосиф Виссарионович поинтересовался у своего ставленника: — А что вам докладывают ваши люди о дальнейших планах фашистов? Куда они поведут наступление этим летом?
— Согласно поступающей к нам информации, товарищ Сталин, — серьезным голосом произнес нарком внутренних дел: — Немецко-фашистские войска снова попытаются атаковать на Московском направлении. Эту информацию подтверждает как фронтовая разведка, сумевшая отловить несколько офицеров в достаточно высоком звании, так и наша агентура за рубежом, в частности в фашистской Германии. Но вместе с тем имеются одиночные сообщения, что основной удар будет произведен на юге и нацелен на Кавказ. Поэтому этот вопрос требует уточнения, чем мы и занимаемся.
— Это очень важный вопрос, товарищ Берия, — произнес строгим голосом Главнокомандующий: — И он требует тщательного изучения. Партия надеется на вас и верит, что вся информация по нему будет получена вовремя. Вы меня поняли товарищ Берия?
— Отлично понял, товарищ Сталин, — произнес Лаврентий Павлович и замолчал.
— А теперь мы выслушаем доклад товарища Молотова о международной обстановке, — сделал анонс следующего выступления Председатель ГКО.
— Международная обстановка в настоящий момент крайне сложная, товарищ Сталин. Все воюют, — попытался разрядить легкой шуткой напряженность, повисшую в воздухе кабинета, Молотов: — Наши союзники в очередной раз задерживают поставки по ленд-лизу. Я передал через посла Криппса официальное послание к великобританскому премьер-министру Черчиллю по этому поводу и получил официальный ответ, что в условиях полярного дня проводка конвоев невозможна и, что надо подождать до лета. Кроме того глава правительства ее величества передал нам свои опасения связанные с тем, что Гитлер перебазировал на Норвегию ряд своих линкоров, которые при поддержке авиации и подводных лодок могут уничтожать конвои полностью.
— Значит, наши союзники отказывают нам в военной помощи, — констатировал понятный всем факт Сталин: — А оправдание можно придумать любое. Вот тебе и союзнические отношения.
— Нет, товарищ Сталин, — попытался возразить главе государства народный комиссар иностранных дел: — От поставки товаров, в которых мы нуждаемся, они не отказываются. Просто хотят поставлять их по другой схеме. Вместо конвоев со многими кораблями и военным прикрытием будут отдельные корабли. Нас такой подход к делу совсем не устраивает. Слишком малый объем груза будет доставляться за один раз. А если с кораблем-одиночкой что-нибудь случится, то мы и вовсе ничего не получим.
— Хороша помощь, — неожиданно для всех высказал свое мнение об услышанном присутствующий в кабинете Климент Ефремович Ворошилов: — Слишком мало и слишком поздно. С такими союзниками нам никаких врагов не надо. Помню как в Первую Мировую эти союзники...
Ударившегося было в воспоминания 1-го маршала Страны Советов, резко прервал голос Иосифа Виссарионовича, который произнес: — Мы сейчас обсуждаем настоящее время, а не царское прошлое, Клим. Товарищ Молотов, продолжайте свой доклад.
— Поэтому мы будем решительно настаивать на выполнении союзниками своих обещаний в полном объеме, — закончил свое выступление по поводу ленд-лиза нарком.
— А все ли у нас в порядке по дипломатической линии? — неожиданно для всех поинтересовался у Молотова Иосиф Виссарионович: — Нет ли у послов иностранных государств каких-нибудь пожеланий и претензий к нам? Все ли в порядке с обеспечением их безопасности?
— По дипломатической линии у народного комиссариата, товарищ Сталин, все хорошо, — начал держать ответ Вячеслав Михайлович: — Оставшиеся у нас после начала войны послы никаких требований к нам не выставляют и всем довольны. Кто был не доволен, уже давно убыл к себе на родину. Претензий к охране их дипломатических представительств они не имеют. Единственное что выбивается из общего ряда — это посольство Японии. Совсем недавно из Токио к нам пришла шифрограмма от нашего посла, в которой говорится, что японцы хотят поменять своего посла у нас.
— Ну и что тут такого удивительного? — с недоумением в голосе произнес Сталин: — Такая замена дипломатов происходит не так редко, чтобы делать из этого новость дня.
— Новость не в замене посла, а в том, как его хотят доставить к нам, — акцентировал внимание Председателя ГКО на этой мелочи народный комиссар: — В отличие от привычной нам схемы доставки через море до Владивостока а затем железной дорогой до Москвы, они хотят доставить его к нам по воздуху. Сначала самолетом из метрополии в Манчжоу-Го, а затем самолетом к нам в Москву.
— Что ж они хотят пошпионить на нашей территории под видом посольства? — возмутился Клим Ворошилов: — Этого нельзя допускать.
— Мы и не допустим, — произнес Молотов останавливая гневный порыв маршала: — После перелета через границу японский самолет будет заменен на наш. И вести его будет наш летчик. Так что никакого шпионажа. Для пущей надежности пилот самолета может быть из войск НКВД.
— Товарищ Берия, у вас найдется такой пилот, который устроит наркома иностранных дел? — спросил у главы НКВД Генеральный секретарь.
— Обязательно, товарищ Сталин, — быстро ответил Берия.
— Тогда на этом все, товарищи, — произнес глава государства: — А прочие менее важные вопросы можно будет обсудить завтра в это же время.
Глава 5. .
