— О, огромное тебе спасибо. — Кенходэн покорно покачал головой. — Но ты уверен, что за этим стоит Вулфра? — добавил он через мгновение.
— Кто еще? Вопрос только в том, как ей это удалось, так что с этого момента на мне чары, которые никто не сможет разрушить, даже с помощью ловушки. Нет смысла позволять ей направлять что-либо — или, по крайней мере, что-то еще — на нас, Кенходэн.
— Я могу согласиться с этим, — согласился Кенходэн, и Венсит взглянул на Базела.
— Вы с Уолшарно — здешние защитники Томанака, — сказал он, — и я подозреваю, что это, вероятно, в конечном итоге станет по меньшей мере таким же вопросом для Бога войны, как и для магии. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы добавить или предложить?
— Ничего, пока я не увижу больше. У меня есть свои подозрения, но я не хочу говорить раньше, чем это необходимо. Я думаю, что, возможно, будет лучше для меня и Элриты, если мы будем впереди.
Лицо Базела было мрачным, и, в отличие от его товарищей, на нем не было пончо. Зеленый плащ его ордена развевался на сильном ветру, золотая вышивка булавы и меча блестела в утреннем свете, он надел свой отполированный стальной шлем и добавил к своему обычному снаряжению длинное тяжелое копье из арсеналов Саут-Кип. Теперь он взглянул на уши Уолшарно, как будто молча ожидая, что тот скажет, и большой чалый фыркнул, что могло быть почти забавой.
— И Уолшарно после того, как предположил, что, поскольку никто из нас вообще ничего не знает, вообще, думает, что нам давно пора пойти и посмотреть.
— Тогда, полагаю, это включает все, что мы можем охватить на данный момент, — философски сказал Венсит, и Базел — и Уолшарно — щелкнули ушами в знак согласия.
— Да, так и есть. Пограничный страж?
Чернион кивнула ему в ответ, ветер трепал перо ее берета и раздувал волосы черным облаком. Ее щеки защипало от холода, когда она пустила свою кобылу медленной рысью, и Кенходэн и Венсит позволили ей и Базелу проехать несколько шагов вперед, прежде чем последовать за ними.
Кенходэн присвистнул сквозь зубы, когда добрался до острого разреза поперек прохода. Какой-то катаклизм расколол землю, как будто горный склон раскололся и погрузился в глубину. Необработанный гранит блестел, дорога уходила вниз, извиваясь взад и вперед штопорными террасами, и его желудок сжался, когда он посмотрел вниз, в пропасть глубиной почти в милю.
Архитекторы Саут-Кип не упустили из виду защитные возможности извилистого спуска с дороги. Когда он посмотрел вниз, то увидел щели в скалах над двумя самыми верхними изгибами дороги. Он взглянул на Венсита.
— Амбразуры для стрельбы, — подтвердил Венсит. — Немного и для бэйнфайра тоже. Единственный доступ к галереям — по туннелю из главной крепости.
— Неужели все это, — Кенходэн махнул рукой в сторону защитников, — действительно необходимо?
— Опыт — суровый учитель, — ответил Венсит. — Империя когда-то думала, что небольшие полевые силы смогут удержать перевал практически от любой мыслимой угрозы, учитывая местность. Однако это было до того, как Сорфан Первый бросил почти сто тысяч человек вверх по дороге во внезапной атаке и занял вершину склона. Королевско-имперские армии вернули его, но цена была высока, и король-император послал две тысячи инженеров-гномов, двести сартнейсков, пятьсот магов и четверть миллиона рабочих, чтобы убедиться, что это никогда не повторится.
Волшебник смотрел вниз еще несколько секунд, затем мягко тронул Бирчалку за плечо, и скакун начал спускаться по склону.
Кенходэн последовал за ним, его голова постоянно поворачивалась, когда он осматривал мрачные, грамотные укрепления. Каждый ярус извилистого спуска был вырублен в скале, его обломки каскадом падали вниз, образуя часть следующего нижнего участка дороги, и оружейные щели над ними ухмылялись, когда они рысью проходили мимо, подкованные железом копыта звенели на ветру. Карканье воронов печально разносилось в холодном воздухе, и Кенходэн откинулся назад, сопротивляясь силе тяжести, пытаясь представить, какого труда потребовало строительство дороги.
Дорожное полотно не проваливалось вниз; это была скорее длина спуска, чем его острота, которая напрягала умы и мышцы. Тут и там инженеры предусмотрели ровные места, где могли отдохнуть уставшие команды или измотанные вьючные животные, и каждая такая остановка была аккуратно прикрыта собственными огневыми щелями.
Не было особой необходимости останавливаться по пути вниз, но Базел и Чернион остановились, чтобы подождать их на последней остановке для отдыха. Градани спешился, и Уолшарно стоял рядом с ним, пока он ставил ногу на низкий парапет вдоль его внешнего края и рассматривал дно ущелья, все еще находящееся примерно в двухстах футах внизу.
— Что бы это ни было, что бы мы ни искали, оно кажется достаточно умным, чтобы держаться подальше от крепости, Венсит.
— Или же так было приказано, Базел.
— Или так. Но какова бы ни была его причина, у нас нет другого выбора, кроме как пойти и найти его. Не буду притворяться, что я вне себя от энтузиазма.
— Я не виню тебя. У тебя есть какие-нибудь дальнейшие соображения?
— Не дальше, а скорее больше того же самого. — Градани повернулся, чтобы посмотреть на волшебника, выражение его лица было мрачным, а уши наполовину прижаты. — Что бы это ни было, оно большое. Как и у тебя, у меня есть пара мыслей по этому поводу, и ни одна из них не относится к тем вещам, которые я хотел бы брать домой. Когда мы встретимся, Уолшарно и я думаем, что это, скорее всего, будет быстро и внезапно. Ты согласен?
— Пока что.
— Тогда я не собираюсь дальше распространяться о том, что кто-то — вроде меня — стремится забежать слишком далеко вперед. Проход извилист, как разум карнэйдосца, поэтому я думаю, что лучше всего нам оставаться на одних и тех же сторонах поворотов по ходу движения. И, Кенходэн, я думаю, тебе лучше держать стрелу на тетиве.
— Стрелу. — Кенходэн посмотрел на него с выражением человека, который сомневается в собственном слухе. — Это убивает двести торговцев, затем уничтожает патруль, и ты хочешь, чтобы я держал стрелу наготове?
— Да. Самое большое существо во всем мире все равно смертно. Если уж на то пошло, у меня есть небольшой опыт общения с вещами, которые, так сказать, не смертны, и я обнаружил следующее: если это может причинить тебе боль, то и ты можешь причинить ему боль. Я еще не встречал ничего, что нельзя было бы убить, если предположить, что кто-то попал в нужное место из правильного оружия. И, по правде говоря, думаю, что, возможно, это не такая уж плохая идея — бить по нему как можно издалека.
— Хорошо. — Кенходэн пожал плечами и спешился, чтобы натянуть лук, затем снова сел в седло. — Просто помни, что это длинный лук; я не могу использовать его верхом. Если мы встретим что-нибудь неприятное, тебе придется задержать это достаточно долго, чтобы я успел спешиться.
— Я займусь этим маленьким делом, — ответил Базел с усмешкой. — И если будешь помнить, чья это шкура, то будешь занят!
— О, я так и сделаю. Я так и сделаю!
— Тогда давайте приступим к делу, — сухо сказал Венсит.
Они с грохотом спустились на дно ущелья, и Кенходэн почти с тоской оглянулся назад, когда крутой спуск с большой дороги наконец-то закончился. Крепость Саут-Кип оглянулась на него со своего высокого, возвышающегося насеста, и он поймал себя на том, что жалеет, что то, что преследовало перевал, не попытало счастья в крепости. Он не сомневался, что случилось бы с любым нападавшим, достаточно глупым, чтобы сделать это.
Он отбросил эту мысль в сторону и последовал за Венситом, и Саут-Кип быстро исчезла позади них. Ширина ущелья в этом месте составляла всего от восьмидесяти до ста извилистых ярдов, что делало невозможным обзор более чем на несколько сотен ярдов в любом направлении, а Чернион и Базел находились на расстоянии пятидесяти ярдов друг от друга перед волшебником. Это позволило Базелу просматривать правую стену, в то время как Чернион просматривала левую, позволяя одному из них заглянуть за каждый изгиб, когда они подходили к нему.
Венсит ехал по центру дороги, сосредоточенно прищурив глаза, а Кенходэн следовал за ним, наблюдая за их тылом. Он чувствовал себя одновременно опустошенным и напряженным, и не слишком уверенным в том, что сможет остановить простым длинным луком то, что могло нанести такой ущерб. Если Венсит или Базел не укажут на какое-нибудь жизненно важное место, он подозревал, что его стрелы могут оказаться чуть менее эффективными, чем пятьсот отборных солдат.
Разум Чернион был переполнен догадками и тщательными размышлениями о ней самой, и не все они были сосредоточены исключительно на ее окружении. Она понятия не имела, что их ждет, но кое-что поняла. Это было быстро и мощно, иначе выживших было бы больше. Хуже того, оно не делало различий между целями.
Эта мысль застряла в ее мозгу, как осколок стекла. Она была так же уверена, как и Венсит, что за этим стоит Вулфра, и тот факт, что колдунья выбрала массовую резню в качестве средства нападения, многое сказал убийце. Нападение на торговцев не имело никакой цели — на самом деле было контрпродуктивным, потому что оно предупредило Венсита. Что означало, что Вулфра либо не могла, либо не хотела контролировать своего агента. А это, в свою очередь, означало, что она намеренно выбрала инструмент, который мог атаковать любого... включая братьев-псов.
Она выглянула из-за нового поворота и ничего не увидела. Она повернула голову, чтобы расслабить шею, посмотрела вверх и увидела орла далеко вверху. Он гордо плыл по ветру, не интересуясь никакими делами, кроме своих собственных, и она позволила себе на мгновение позавидовать ему. Затем она опустила глаза и нахмурилась.
Она знала, что Умаро обогнал их на большой дороге, потому что видела, как он это делал. Это означало, что он и его люди, должно быть, достигли Саут-Кип раньше нее, но его не было в замке, иначе он ответил бы на ее тайные сигналы. Итак, он пошел дальше по перевалу и, возможно, встретил того, кто охотился здесь, и медленная ярость разгорелась в ее сердце при этой мысли. Если бы Умаро и Эшван — особенно Эшван — подверглись нападению, не было бы вопроса о цене, которая требовалась от Вулфры.
Узкое, извилистое ущелье расширялось медленно, но неуклонно, и они с Базелом отдалились друг от друга, чтобы держаться поближе к его стенам. Рассвет превратился в середину утра, но высокие скалы по обе стороны покрывали большую часть узкого каменистого дна густой темной тенью. Это делало яркость там, где солнце могло достать до них, почти ослепительной, и ее не волновало, как трудно было пораженным солнцем глазам разглядеть детали в пятнах тени, прежде чем они действительно вошли в них.
Они завернули за очередной поворот, и Базел поднял руку, останавливая их. Чернион не могла видеть из-за поворота, но поза градани ясно давала понять, что он что-то видел, и все же его копье оставалось вертикально, его конец находился в скобе у стремени. Очевидно, что бы он ни заметил, он не считал это непосредственной угрозой, но она все равно ослабила свой меч и беспокойно огляделась. Она тоже оглянулась назад и вверх, но даже орел исчез.
Кенходэн не сразу остановился по сигналу Базела. Он продвинулся дальше вправо и спешился, наложил стрелу на тетиву и взобрался на валун, чтобы прикрыть градани. Однако, в отличие от Чернион, он мог видеть за поворотом со своего нового места, и его лицо было мрачным, когда Базел и Уолшарно осторожно продвигались по разбитому скоплению торговых фургонов, разбросанных рядом с дорогой и вдоль нее.
Уолшарно двигался осторожно, беспрерывно поводя ушами, а Базел легко сидел в седле. Его копье все еще стояло вертикально в упоре, но голова постоянно поворачивалась, и Уолшарно поднимал каждое копыто с изящной точностью, мгновенно готовый к бою или бегству. Однако ничего не происходило, пока, наконец, они не достигли внешнего кольца запутанных фургонов, и Базел не спрыгнул вниз.
Кенходэн напрягся, чтобы смотреть во всех направлениях одновременно, но его взгляд снова и снова возвращался к Базелу. Большой градани натянул перчатки и пробрался сквозь обломки. Даже на таком расстоянии Кенходэн почувствовал гнев в его медленных, обдуманных движениях, когда он наклонился и поднял что-то, чтобы внимательно изучить. Он снова выпрямился и постоял еще мгновение, глядя вверх, изучая узкую полоску неба над перевалом. Затем он бросил все, что подобрал, и снова сел в седло, а Уолшарно галопом поскакал обратно к остальным. Кенходэн остался на ногах на вершине своего валуна, держа лук наготове, а остальные сгрудились вокруг его насеста.
— Ну что, Базел? — тихо спросил Венсит.
— Нет, это совсем не "хорошо", совсем, — мрачно сказал Базел. Он протянул правую руку, и его толстая кожаная перчатка задымилась на холодном воздухе. Кенходэн принюхался, а затем закашлялся от едких паров.
— Итак, — тихо сказал Венсит.
— Да, это дракон, — сказал Базел все еще холодным голосом. — Черный дракон, из-за кислоты и того факта, что он достаточно глуп, чтобы жевать деревянную повозку. И во всем мире для черного дракона нет такого способа, чтобы он пришел сюда сам по себе.
Голова Чернион дернулась, когда она посмотрела вверх. Этот орел не был орлом... и он был намного выше, чем она думала.
— Это была Вулфра, — сказал Венсит. — Так и должно было быть. Но как? Даже если предположить, что у нее хватило смелости нарушить договор между драконьим племенем и Оттоваром, у нее не должно было быть власти сделать это в первую очередь. И это самое малое.
— Я бы подумал, что это было в значительной степени самое главное, — едко сказал Кенходэн, его глаза — как у Чернион — обшаривали небо, видимое над ними.
— Нет, — нетерпеливо сказал Венсит. — То, что она послала дракона сюда, означает, что она примерно знала, когда мы доберемся сюда. Караван подвергся нападению два дня назад, но Бостик говорит, что они видели предыдущий караван в Саут-Кип неделю назад, а это значит, что дракон добрался сюда самое большее семь или восемь дней назад. То есть, Вулфра знала, что мы были бы здесь к тому времени, если бы не снег. И это значит, что она нашла способ проникнуть сквозь мои чары.
— Значит, она слишком опасна, чтобы на нее нападать? — тихо спросила Чернион.
— Нет, — коротко ответил Венсит, — но нам придется быть более осмотрительными. Чтобы разрушить мои чары, не насторожив меня, она, должно быть, использовала ловушку где-то по пути — одна Чернион видела, как его глаза на мгновение остановились на ней — но я собираюсь позаботиться о том, чтобы ничто не могло пройти до конца этого путешествия. Если мы будем избегать ее внимания, она ничего не сможет сделать, пока мы с ней не окажемся лицом к лицу. Как только это произойдет, пограничный страж, — мрачно закончил он, — я не думаю, что она собирается больше посылать драконов куда-либо.
— Я понимаю. — Чернион отвела взгляд, ее разум был подобен льду и больше не испытывал никакой неуверенности. Очевидно, что за баронессой нужно присматривать.
