Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

За славой, маг!


Опубликован:
10.01.2015 — 29.07.2015
Аннотация:
Эпическое фэнтези. Книга вторая "Цикла Беневалей и Буатов" (продолжение романа "И маги могут быть королями"). Война за престол закончилась. Разве? Ведь смерть короля Реджинальда Людольфинга не решила всех противоречий в стране огнаров. Его братья мечтают вернуть корону своей семье, а нынешний правитель вынужден во время войны с южными соседями созвать Сейм. Этот эксперимент может дорого стоить Королевству.... Андроник Ласкарий продолжает идти к исполнению своей мечты, возрождению империи. Но кажется, что судьба против него: армия изнывает от жажды, жары и голода в степях, а вражеские полчища сжимают в тиски храбрые легионы. Николас Датор, сдав экзамен на мага, решает заняться мирной жизнью, обустраиваясь в пожалованном ему поместье.... А Флавиан следит за разворачивающимися событиями, ожидая, когда сможет сыграть в опасную игру с судьбой. P.S. общий файл. На данный момент включает тринадцать глав. Обновление от 3.08.2015.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

В ушах зашумело. Речь Даркмура, наверняка сочившаяся медом и заученная по заранее подготовленному мастеру герольдов тексту, не нашла пути к моему разуму. Она, казалось, доносилась из-под толщи воды или камня, неразборчивая и глухая. В голове моей всплывали десятки способов убийства этого человека, и прежде дремавшая ненависть пробудилась во мне с новой силой. О, если бы он оказался в том злополучном бою среди варваров!.. Если бы прошел однажды под крепостной стеной, чья кладка так ненадежна, и камни так и норовят упасть на головы зевак...Но — тщетно. Картины мести только лишь распаляли меня. Надо было успокоиться. Смысл во гневе, если его невозможно утолить?..

— Приветствую и тебя, Николас Датор из Беневаля, друг короля Фердинанда и мой добрый знакомец! Рад увидеть тебя одаренным доверием Владения! — слова эти неожиданно прорвались через толщу молчания.

Ответ же сложился сам собой:

— И я рад, милорд Владетель Беневаля, оказаться в одном с тобою городе, подле тебя! — и добавил мысленно. — Чтобы однажды воткнуть нож тебе в сердце и поджарить на магическом костре.

Почувствовали ли что-то Даркмур в моем голосе или нет, но за ответное слово он меня не поблагодарил, как обычно было принято, и тут же принялся славословить моих спутников.

— Он кивнул с таким лицом, будто бы съел незрелое яблоко, принятое из рук хозяина стола, давится, но вынужден улыбаться из приличия, — на ухо прошептал Конрад. В голосе его явно читалось удовольствие: вызов, это же настоящий вызов! Вот будет славно выйти на поединок, если...

Я только кивнул. В один день все обиды и жесты накопятся и станут полновесным поводом для вызова на поединок. Я в этом нисколько не сомневался...

Долго еще сыпались речи, и дворяне Беневаля соревновались с придворными в искусстве красноречия. Право слово, выходило что у тех, что у других плоховато. Хоть герольды и старались в составлении речей (а пуще всех — мастер), но для столь необычного события никто не мог подобрать точно бьющих в цель слов. Нет, звучали красивые, даже возвышенные, — но правильных, нужных в тот день я так и не услышал.

Наконец, церемония встречи закончилась, и слуги принялись сновать между господами, советуя, где можно преклонить колено, где — наполнить опустевший желудок, а где и...Ну, сами понимаете.

Какой-то из слуг вызвался помочь и нам. Конрад было заартачился, говоря, что мне и без того известны все здешние закоулки, но я поспешил остановить Монферрата:

— Да. Проводи нас к Гильдии магов, и можешь быть свободен.

Мне, конечно, неплохо был известен Белый город, — но разве можно находить дорогу во тьме, пользуясь воспоминаниями словной картой?..

Судя по голосу, человек был удивлен подобной просьбе, но быстро спохватился, благо, Конрад напомнил о моей персоне, соблюдая все правила северного приличия:

— Что, не узнаешь ученика Архимага? А говоришь, все знаешь о Белом городе! Деревня! — усмехнулся Конрад.

Я готов был поклясться, что в этот миг рыцари подбоченился. Во всяком случае, кольчуга его лязгнула, выдавая движение.

— Что вы, что вы! — взгляд (хотя...как же его называть?) моих слепых глаз, наверное, ввел парня этого парня едва ли старше меня в суеверный страх. Должно быть, он уже предвкушал бытие в облике лягушки или белки. — Как можно! Конечно, узнал! Но разве...

Парень прикусил язык. Его и без того глухой голос окончательно замолк.

Конрад догадался: слуге немало труда составило не сказать "Он же сам должен знать дорогу!".

— Тебе велено дорогу показывать — так показывай! Милорд устал с дороги! Ты, верное, никогда прежде не видывал волшебников во гневе? Ну так ты к этому вовсю стремишься! — Монферрат уже вовсю стегал парня словами-розгами. Конрад наконец-то почувствовал себя господином, вернув себе, пусть ненадолго, тень былого значения.

— Возьми-ка по уздцы коня милорда! Да поживее! Заставить волшебника ждать — еще хуже, чем его разозлить! — в голосе Конрада все явственнее звучало торжество победителя.

— Это не совсем так, Конрад, — я решил поддержать рыцаря, так старавшегося ради меня. Больших усилий стоило оставаться серьезным. — Еще никто не жаловался на мучимого ожиданием мага. Мертвые вообще ни на кого не жалуются.

Даже на оживленной, полнившейся разговорами и топотом десятков ног и копыт, площади было слышно, как нервно сглотнул парень. Тут же трясущаяся рука схватила уздцы, и мы двинулись. Всю дорогу Конрад хохотал, повторяя "Никто! Никто не жаловался!". Слуга, должно быть, каждое мгновение оглядывался на меня, и потому мне приходилось сжимать губы, дабы не присоединиться к Монферрату в его гимне духам веселья.

Спустя некоторое время, когда смех рыцаря, цоканье копыт, храп коней и вздохи слуги дополнились хлюпаньем канав и мяуканьем кошек, охотящихся на крыс, я почувствовал на себе прожигающие взгляды. Виски мои запылали. Неприятное ощущение — быть зверьком в клетке для зевак — обожгло душу. Если бы только глаза мои видели! Если бы!..

Внимание это было неотступным и все усиливающимся. Я заерзал в седле. Может быть, со стороны это и казалось бы знаком усталости (а с непривычки, признаться, было очень неудобно! Нижняя половина тела окаменела!), но Конрад почувствовал неладное.

— Магия? — спросил он шепотом, поравнявшись со мной.

Ни единого смешка не чувствовалось в его голосе.

— Нет.

Точнее, не только. Я чувствовал прикосновения волшебной силы, но от этого становилось только больнее. Изголодавшийся, увидевший яства за непреодолимой преградой, влюбленный, наблюдающий за свадьбой прекраснейшей и ненавистнейшего, — вот лишь две роли, которые я примерил на себя в те мгновения. Мощнейшая сила, средоточие которой находилось в Гильдии, прохладным ветерком взъерошивала волосы и гладила по щекам нежнее матери. Нет, я не помнил, каково это, но был уверен, что именно так должно быт. Наверное, так должен был бы чувствовать себя сын Беневаля, если он выжил в скитаниях...В ушах эхом раздался голос Даркмура. Через год он умрет. Нет, я не был оракулом, — я был его убийцей.

"Клянусь, что ровно через год он падет от моей руки!" — в сердцах произнес я, и мир замолчал. Клятвы волшебников странная вещь, — их никто не слышит, но они сбываются. К добру или к худу для самих магов. Мир запомнил мое обещание. Теперь мне оставалось его выполнить.

Мир замер — и через мгновение ожил вновь. Мир услышал мою клятву. Теперь отступать было некуда. Не знаю, откуда во мне появилась такая злость — и именно сейчас. Может, виной тому был такой противный голос Даркмура и невозможность посмотреть ему в глаза? Многое я бы тогда отдал за долгий взгляд короткой с ним встречи.

Ощущение взгляда. Буравившего мой затылок, пропало. А вот чувство близости магической силы, наоборот, появилось. Только сейчас я почувствовал знакомый привкус. Во рту разливалась свежесть, как будто ты брал попробовать снежок на вкус и заедал мятой. Но чем ближе становился источник магической силы, чем больше ее было разлито вокруг, тем горше был этот привкус — привкус самого эфира. Понимание этого, наверное. Впервые ко мне пришло. Прежде я немного внимания уделял...вкусу магии. А теперь, как гурман, больной желудком, мог только лишь обсуждать божественный запах напитка, расставшись с надеждой когда-либо снова попробовать его. Этот пьянящий вкус эфира стал приторным в мгновение ока: едва я вспомнил сражения Войны за престол... Былое могущество — пусть даже доступная мне толика — сейчас показалось насмешкой надо мной нынешним. Я мечтал, чтобы про меня сказали "глаз видит, а зуб неймет" — именно потому, что зубы очень даже имели, а вот глаза...

— Приветствуем в скромной обители мага Николаса Датора, ученика многоуважаемого Тенперона, — раздался возглас.

Голос шел откуда-то сверху. Ага, значит, балкон над вратами Гильдии.

Этот голос...Этот голос мне был, кажется, знаком... Точно! Родриго!

— Приветствую тебя, магистр, постигший пламя, — я склонил голову в знак признания заслуг одного из старый товарищей Тенперона.

— Неужто наш юный маг постиг азы велеречивости на Севере? Я вижу такое впервые! Прошу, не раздирай мою картину нашей страны! Она была так проста и незайтейлива! — с высоты в четыре человеческих роста раздался хохот Родриго, добродушный и открытый. Какое отличие от напыщенных и пустых речей Даркмура! Вот что значит — быть дома!

— Найдется ли местечко для двух гостей с этого самого Севера? — ответил я улыбкой, давая понять, что оценил шутку магистра. — Уверен, Родриго, Вам и не такое посчастливится узнать о жителях гор и долин Беневаля.

— Двоих? Найдется и для десятерых! Скромность Беневаля я, тьфу-тьфу, узнаю! Верно, не все так плохо с моей картиной, как считаешь, Николас?

Я мог только развести руками. Родриго захлопал в ладоши, довольно смеясь, и послышался гул открывающихся ворот Гильдии. Если магистр пожелал бы, нас могло испепелить огнем: защиту здания усилили после мятежа Алого ордена.

Спешившись, мы вошли внутрь. Слуга, протараторив что-то там, поспешил прочь отсюда.

А когда двери закрылись за нашими спинами, неприметный человек в шляпе, надвинутой на самые глаза, побрел прочь. Сутулясь, он долго еще размышлял о том, что увидел — но, главное, чего не увидел...Заметь я его тогда, смог бы изменить будущее нашего мира?..


* * *

Он шел коридорами, где тьму разгонял только его фонарь. Неверный свет от чадящего фитиля, спрятанного за створкой из закопченого стекла в бронзовой оправе, порождал страшные фигуры. Но этому человеку (человеку ли?) они, верно, казались смешными. Сапоги его оставляли кровавый след. Там, десятью поворотами раньше, лежал труп фроггера. Жабообразное существо, соскучившееся по теплой еде, кинулось на показавшуюся ему легкой добычу. Никаких заклинаний, криков, молитв, — простой и короткий удар длинного кинжала с тонким и узким лезвием. Металл пронзил сердце, и фроггер обмяк. Быстрое движение, и тело повалилось на пол с противным звуком "чмак". Из раны успела натечь кровь на кончики сапог, и пол покрылся треугольными следами. Владелец меченой обуви то ли не замечал, то ли не придавал значения этому. И вскоре стало понятно, почему: следы стирались, стоило толькому ему сделать сорок первый шаг. Именно. После каждого сорокового шага — во время сорок первого — кровь пропадала. И оттого казалось, что за фигурой в черном тянется кровавый то ли шлейф, то ли хвост.

Сделав очередной поворот, он застыл у металлической двери. В ней не было ручки или замочной скважины. Только древняя руническая вязь, принадлежавшая давным-давно ушедшему с поверхности народу (а может, и вовсе погибшему за эти века), свидетельствовала о предназначении этой конструкции. Фитиль в глубине фонаря потух. Коридоры погрузились во мрак и тишину, которую прерывало едва слышное дыхание этого странного субъекта. Зашуршало. Раздался стук в дверь. Раз. Другой. Третий. Металл зазвенел, и катакомбы на много сотен шагов окрест наполнились эхом стука. Стук-тук-ук-к... Стук-тук-тук-к...

Сперва ничего не происходило, отчего все роисходящее казалось все более и более зловещим. Верно, прыгни из-за угла зверь, нежить или человек, — и то на душе полегчало бы, ведь неизвестность сменилась бы привычным боем. Но вдруг металл задрожал, и дверь начала отъезжать назад. Ни малейшего звука, — только воздух задрожал от движения. Полы плаща едва колыхнулись, сопрягаясь со тьмою.

За дверью была все та же чернота, что и в коридоре. Но знаток древнего языка спокойно — шурша бархатом подкладки (боги! какое расточительство и пренебрежение дорогой тканью!) — вошел внутрь. Стоило только руке в гладкой кожаной перчатке подняться, как огонь в развешанных по стенам светильниках, горевших, верно, безо всякого (обычного) топлива, озарил помещение. Оно было пустым, не считая глубокого кресла, сотканного (боги могли бы то подтвердить) из тысяч металлических нитей, подлескивавших в магическом свете, и деревянного стола. Такой мог бы "украшать" трапезную батраков, но здесь (как ни странно!) находился "к месту". На прямоугольной столешнице — ровно посередине — лежал тот самый дневник. Хозяин комнаты (а кто еще это мог быть?) привычным движением бережно взял книжечку в руки и, откинув полы плаща в сторону, уселся в кресло. Перед тем как распахнуть чтение на нужной странице, он закинул ногу на ногу, и положил дневник на колено правой ноги. Пальцы во все тех же перчатках принялись листать томик — чтение началось...

Запись сорок третья. Это было...Это был он. Снова. Снова. Снова. И снова. Он преследует меня, уничтожает меня, превращает в пепел все, мною созданное! Зачем, заячем он убил ее тогда? Не довольствуясь прошлым, он сейчас превратил меня в прах. Все мои планы. Кто, если не я, был достоин занять место Архимага, кто?! Все прочие забыли о магии! Они только и думали, что о себе: больше сил для себя, болшьше богатства, больше славы! И только я думал о развитии волшебства! Разве не я открыл новую силу, новую стихию?! Разве не я потратил годы — годы! — на поиск пути к истине. Кусок за кусочком, отрывочк здесь, страничка там, обрывки пергамента, древние предания, размышления философов, откровения жрецов — все, все это было ради магии, ради всех нас! Глупцы! Какие же они глупцы! Они не понимают, не видят! Они хотят смотреть не дальше своего носа!

Но он! Он должен был понять! Кому, как не ему, осознать всю глубину моего открытия? О, я бы поделился с ним радостью, ведь никому больше не понять. Но — он захотел драться. Он не хотел слушать! Конечно же, ему было известно, что мне нельзя противодействовать — когда столько поставлено на карту! Не тронь мою мечту, Тенперон! Снова! Снова ты все рушишь!

Они все обратились против меня. Даже подручные мои, жалкие слабаки, испугались Тенперона. А он всех обвел вокруг пальца. Всех, и в первую очередь меня. Что за силу он призвал к себе на выыручку? Неужели и вправду Ту самую вещь? Но она хранится далеко, среди льдов и снегов, недоступная смертным. Ему просто не должно было хватить могущества...Или хватило настойчивости? Хитрости? Как и я, он не отступает, но дщействует куда как осторожнее и предательски...Ты не поймешь, что попал в его сети, пока тебя не поведут к разделочному ножу. Какой же мастер! Настоящий мастер!

Вот бы спросить у него. Волшебство общения и телепортации, так умело сплетенное воедино, дает нечто совершенно новое. Как ему это удалось?.. Интересно, все дело в плетениях или в энергии, правильно направленной?.. О, я знаю, я знаю: он придет на бой. Обязательно придет. Он всегда оставляет для себя удовольствие взглянуть на творенье рук своих. И он уже знает, что дурачок-король отбыл из города. Тенперон понимает, кому это будет выгодно. О, я давно ждал свободы действий.

Веками мы оглядывались на дурачков, не понимающих, что такое магия. Боялись они или алкали богатства, мечтали устранить соперника нашими руками или пролить дождь на свои поля — вечно считали своими инструментами. Опасными, как бритва, которой можно порезать. Но — инструментами. Мы всегда были приложением к неспособным к постижению истины людям, которым до знаний нет никакого дела, набить бы брюхо да поджарить врага на волшебном огне. В какие же низкие и жадные ручонки мы отдавали горный хрусталь нашего искусства! И с каждым днем эта грязь все сильнеп прирастала к нашим рукам. Проходил год за годом, и вот самые слабые из нас уже не помышляли ни о чем, кроме сытой жизни в замке какого-нибудь напыщенного барана-барона, а то и о должности придворного прихлебателя. О, временно и мне пришлось пойти на это, — временно. Волшебство требовало досуга, истина не терпела труда ради куска хлеба, оставлявлявшего тебя к вечеру безо всяких сил. Приходилось — истины ради! — выполнять глупые и мелочные порученьица дворянчкиков. Знали бы, как я на них смотрю. На их ручонки, покрывавшиеся потом от предвкушения очередного грошового чуда. А знаете, сколько стоит волшебство? Я знаю — три гроша! Не больше, о, но и не меньше! Как же их глазки бегали, когда они получали желаемое, и тут же поворачивались ко мне спиной. Все, обо мне можно было забыть до следующего раза. Но я — я не забывал. Взгляд мой провожал их, и мне оставалось только ждать, когда же все изменится, когда мне не придется расточать свое искусство на потеху людям, мало чем отличающимся от баранов.

123 ... 5354555657 ... 676869
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх