— Ты уже совсем красная, Лена-тян, — озабоченно сказала Мотоко. — Давай, выбирайся отсюда, а то сваришься с непривычки. Девочки, кончаем трепаться. Марико-тян, помоги, а?
Она ткнула в сенсор на опоре, где кончался трос транспортного механизма, и несколько секунд спустя по тросу приехали уже знакомые петли. Марико, отстранив Каоллу, сноровисто пристроила петли у меня под мышками и проконтролировала, как они вытаскивают меня из воды.
— Костыль в раздевалке твой? — поинтересовалась она, тоже поднимаясь. — Давай помогу вытереться и надеть. С непривычки, наверное, трудно, но потом привыкнешь. Оксана отлично справляется сама. Поеха...
Она осеклась на полуслове с приоткрытым ртом. В распахнутых дверях раздевалки появился Алекс.
— Лена, куда ты пропала? — слегка раздраженно спросил он. — Наглазники на вызов не отвечают... а, ты их сняла? Идем в темпе, нас вызывают к начальнику школы.
И тут по моим ушам ударил синхронный визг двух глоток, так что я от неожиданности чуть не выскользнула из петель обратно в воду. Каолла и Мотоко обхватили себя руками и скорчились в бассейне так, что над водой остались только верещащие головы. Стоящая Марико замерла, словно манекен, уставившись на Алекса резко округлившимися глазами. Ее рука у меня на плече задрожала крупной дрожью.
— Прошу прощения чик, — вежливо сказал мой обалдуй, слегка кланяясь — и когда только успел освоить местную манеру? Каолла и Мотоко заткнулись так же резко, как и завизжали. — Лена, нас срочно вызывает к себе... э-э, директор, кажется, так называется. Да, директор школы. Ты в состоянии? Ты... странно выглядишь. Вся красная.
— Ты охренел? — звенящим шепотом осведомилась Марико, прежде чем я успела отреагировать. — Ты не видишь, тут девушки купаются? Извращенец! Скэбэ! Я сейчас полицию вызову!
— Извини, что? — недоуменно спросил Алекс, переводя на нее взгляд, и Марико вдруг обхватила себя руками и плюхнулась в воду в той же манере, что и остальные. — Я ничего...
Он замолчал, и его зрачки дернулись под наглазниками, что-то считывая с линз.
— Прошу прощения, — сказал он, отворачиваясь. — Не сообразил. Я не хотел никому помешать. Лена, давай в темпе собирайся. Я жду в своей комнате. Я разобрался, как такси вызывать, обратный отсчет тикает — пять минут.
И он вышел. Дверь автоматически захлопнулась за его спиной. Несколько секунд стояла напряженная тишина.
— А я первая сказала, что он хэнтай... — неуверенно пробормотала Каолла. — Еще на улице...
— Лена-тян, — Марико выбралась из воды и заглянула мне в глаза. — Он что, импотент, твой дружок? Или гей?
— А? — очень умно переспросила я. Петли начинали резать подмышками, явно не предназначенные для долгого висения.
— Ну, он на голых девчонок смотрел, как... как...
— Как на пустое место! — почему-то обиженно подсказала Каолла. — Он точно гей!
— Гей?
— Ну, голубой. Такой мальчик, который, ну, мальчиков любит...
— Яой? — я пожала плечами и забарахталась, судорожно пытаясь не выскользнуть из петель. — Да вроде нет, прямой. Ну, может би при случае. Эй, перетащите меня куда-нибудь! Неудобно же! И холодно!
Спохватившаяся Марико дотронулась до контакта, о котором я совсем забыла, и система неторопливо повлекла меня в сторону раздевалки. Марико шла рядом, кусая губы.
— Вот теперь меня замуж никто не возьмет, — вздохнула она, когда меня дотащило до финальной точки, где рядышком стояли мой костыль и кресло Оксаны. Она взяла с полки большой кусок мягкой ткани и принялась обтирать меня.
— Почему? — удивилась я, стараясь помогать по мере возможности.
— Ну, парень же меня голой видел. Сказал в первый день, что голой хочет увидеть, и увидел. Я-то думала, шутит, а он... Я его убью! А он точно не импотент?
Я решительно не понимала, какая связь между запретом на семейное партнерство и голой шкурой, но тему решила не развивать. Вероятно, мы напоролись на очередное идиотское терранское табу, обсуждать которое без предварительной подготовки смысла не имелось.
— Пару вдней назад вполне себе пытался в этти со мной поупражняться, — постаралась я свернуть тему. — Ну, насколько возможно в постоянном векторе... в постоянной гравитации. Ой, а как мне до костыля дотянуться?
Глаза Марико распахнулись еще шире, чем до того.
— Вы с ним... того... уже этим занимались? — снова переключилась она на страшный шепот. — По... по-настоящему, да?
— Чем "этим"?
— Ну, сексом... этти. Да?
— Ну да. Я же говорю, он не импотент, да и я не совсем фригидна. Только здесь пока не очень получается, сердце не выдерживает.
Марико выронила полотенце и прижала ладони ко рту.
— Но... вы же родственники, да? — еще тише осведомилась она.
— Мы... м-м, сводные брат и сестра, — вовремя вспомнила я легенду. — А что?
— А, сводные... — я так и не могла понять выражение лица своей новой подруги. — Ну... сводные... тогда ладно...
Я дотянулась до наглазников, мирно лежащих на полочке, и нацепила их. "Лена, заткнись!" — гигантскими красными буквами ритмично вспыхивала в них надпись. Потом она пропала, и появилась новая: "Обсуждение этти — табу. Обсуждение близких отношений — табу". Рядом крутилась схематичная гневная мордочка Хины. Я стерла надпись и попыталась понять, как выкручиваться. В углу поля зрения ритмично тикал таймер, и я вдруг вспомнила, что вот-вот придет какое-то такси. Следовало побыстрее удалить с кожи остатки влаги, действующей, как отличный охладитель, и одеться. Но ничего, похожего на нормальную сушилку, в раздевалке не наблюдалось, вытиральная ткань валялась на полу, а до другого куска я дотянуться не могла. Зато, слегка раскачавшись, я дотянулась ногой до костыля, и железный скелет тут же ожил. Он ловко подвинулся под меня, прижался и защелкнулся всеми своими суппортами и браслетами, и несколько секунд спустя я вновь обрела способность перемещаться самостоятельно. Я быстро обтерлась и натянула одежду поверх влажной кожи, решив оставить трусы и лифчик на потом — тем более что натянуть их при надетом костыле было невозможно. Марико по-прежнему смотрела на меня круглыми глазами.
— Я никому не скажу! — быстро проговорила она, когда я уже повернулась, чтобы выйти. — А ты потом расскажешь, ладно? Ну, как оно... секс? Ладно? Я еще ни разу...
Я уже устала удивляться и даже не стала и пытаться соображать, как вполне развитая девица ее возраста до сих пор не поимела ни одного этти. И даже ни одного пособия не посмотрела. Я, конечно, не врач, но, на мой дилетантский взгляд, она полностью созрела минимум два вгода назад. Таймер тикал уже вблизи нуля, а от Алекса свалился вопросительный знак. Я откликнулась восклицательным.
— Все, что захочешь, расскажу, — пообещала я Марико. — Но мне пора. Попозже поболтаем.
Я выскочила в двери, жужжа сервомоторами. Костыль вознес меня по лестнице на второй этаж, и я протянула руку к двери в тот момент, когда ее распахнул изнутри Алекс.
— Войди, — коротко сказал он.
— Таймер... — я постучала пальцем по окулярам. Снаружи донеслось тихое жужжание автомобильного мотора.
— Успеется. Войди.
От его напряженного тона у меня побежали мурашки по коже.
— Что? — в том же лаконичном тоне осведомилась я, входя и закрывая за собой дверь. Вместо ответа Алекс протянул мне плотный белый лист пластика — обычного, не экран.
"Возвращайтесь домой. Р." — гласила сделанная на нем надпись.
— Чтоб я сдох, если "Р." не означает Рини. Лена, нас нашли.
334.038 / 27.04.2098. Кобэ-тё. Алекс
И тут Лена заявляет:
— Алекс, ты что, сдурел?
Я даже не понял поначалу, что она сказала.
— Нужно найти расписание поездов, и... Что?
— Ты сдурел? — четко артикулируя, повторила она. — Или постоянный вектор на тебя плохо действует?
Я захлопнул рот и начал думать. Потом несколько раз глубоко вздохнул, тряхнул головой, окончательно отгоняя панику, оказывается, сидящую в самых печенках, а заодно и вспышку ярости, и начал думать уже по-настоящему.
— Не понимаю, — признался я наконец. — Обоснуй.
Лена подошла к окну, установила костыль неподвижно и чуть откинуто назад, чтобы полулежать в нем, задрала блузу и начала обмахивать себя обеими руками.
— Никогда не сиди в горячей воде слишком долго, — задумчиво сказала она. — Сваришься. Причем поначалу не замечаешь, а потом вдруг подкатывает, словно башкой стену протаранил.
Она замолчала. Я не торопил. Вместо того я опустился на колени рядом со своим комбезом и запустил быструю диагностику. Ничего не изменилось. Комбез никто не использовал после того, как мы бросили его в поезде.
— Алекс, понимаешь, мы уже несколько вдней в бегах, — наконец проговорила Лена. — Мы предприняли кучу усилий, чтобы затеряться в толпе, нам даже помогали местные, но нас все равно нашли. Вывод?
— Плохо старались?
— Нет. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что у нас нет никаких шансов спрятаться в местной толкучке. Восемнадцать здесь миллиардов живет или сто восемнадцать — не суть. Мы слишком заметны на любом фоне, как только открываем рот. Ты в курсе, что Марико все еще зеленая?
— Разве? В ее возрасте? Такая развитая девочка — и ни одного этти? Нет, серьезно?
— Я бы тоже не сказала. Тем не менее, именно так. Да ладно зеленая! Она заявила, что раз ты ее голой видел, ее никто в семейное партнерство не возьмет. Ты понимаешь, почему?
— Нет.
— И я нет. Алекс, ты заметил, что вещи, естественные для нас, для терриков систематически оказываются шоком, и наоборот? Мы не сумеем скрыться. Нас вычислят в любом другом месте сразу же, точно так же, как здесь. Но здесь у нас есть хоть какая-то поддержка местных и хоть и плохонькая, но легенда. Если сбежим, придется все начинать сначала, и не факт, что удастся выйти хотя бы на тот же самый уровень. А найдут нас все равно. Так что я не собираюсь снова бежать. Бессмысленно и даже вредно. А я вымоталась. Того и гляди от инфаркта помру.
— Ох... — Я выпрямился, и в глазах слегка потемнело от отлива крови от головы. — Ну, в чем-то ты права. Хина, а что ты думаешь?
— Могу заметить, что сейчас нас нашла только Рини, — отозвалась наша виртуальная подружка. — А она хоть и Еретик, но уже продемонстрировала свое дружелюбие. Возможно, плохо она нам не сделает и дальше.
— А если она только прикидывается?
— В таком случае ее побуждение бежать может оказаться провокацией. Мы можем оказаться в куда худшем положении, чем сейчас. Но учитывая, что она могла нас убить еще в Миядзаки, вероятность невелика.
— Или она ведет свою игру, о целях которой мы не догадываемся... — пробормотал я. — Ну ладно, убедили. Остаемся. Не забыть бы прояснить с Хиро вопрос о ношении оружия в местных краях. Вдруг под запретом?
— Обсуди, только аккуратно, — Лена повернулась от окна. — Только еще раз — откуда взялись наши комбезы?
— Дрон приволок. Здоровый, впервые такой увидел. В окно постучался, а когда я открыл, влетел, бросил их на пол и исчез. Записка торчала из внешнего кармана.
— Нужно их как следует проверить. Но можно потом. Тот автомобиль под окнами — такси, которое ты вызвал? Чтобы на вокзал ехать? Вызов к... как ты его назвал, к директору?.. просто предлог, чтобы из дормитория сбежать?
— Ага, предлог. Но вызов к директору настоящий, — я ткнул пальцем в лист, лежащий на столе. — Еще один дрон принес. Кстати, вот тоже проблема — раз мы в анонимном режиме, ни в одной сети не прописались, с нами никто связаться не может. Оцени, натуральные письма на пластике печатают. Красиво, конечно, и атмосферно, но если остаемся, нужно как-то проблему решать, и срочно. Пока что отговоримся землетрясением или еще чем-нибудь, но если к завтрашнему дню не зарегистрируемся, начнутся проблемы.
Лена взяла лист со стола и пробежала его глазами.
— "Просьба явиться сегодня по мере возможности до 20:00", хм. В школу. Ничего срочного. Такси — транспорт по найму, я правильно догадываюсь? Ну, раз оно здесь, почему бы и не съездить?
Она одернула блузу, бросила на кровать две смятых тряпки, в которых я с трудом опознал местное "нижнее белье", и выжидающе уставилась на меня.
— Едем, — я пожал плечами. — Почему бы и нет?
Запихав пока что комбезы в шкаф, чтобы позже провести полную диагностику (а где заправлять, спрашивается?), мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Солнце визуально спускалось к линии горизонта, и тени от окружающих домов, столбов и прочих предметов казались заметно длиннее, чем раньше. Зеленая машина со странными табличками на разных частях кузова стояла перед крыльцом. В ней почему-то сидел незнакомый мужчина в одежде, напоминающей военную форму. Я сверился с сообщением от диспетчерской: айди-код совпадал.
— Почему там солдат? — пробормотала Лена. — Нас арестовывают? Или что?
— Не похоже. Дай-ка спрошу.
Я подошел к автомобилю и слегка постучал в оконное стекло костяшками пальцев. То опустилось внутрь дверцы.
— Коннити ва, о-кяку-сама-тати... — начал сидящий внутри "солдат".
— Извините, мы не говорим по-японски, — перебил я его, прежде чем переводчик успел среагировать. — Мы вызывали такси. Кажется, оно наше.
— Дообры дэн, увадзаэмые куриэнты, — с резким акцентом ответил мужчина. — Такщи вызвар Арэксу-сан. Увадзаэмый куриэнту есть Арэксу-сан?
— Да, я Алекс.
— Пуросю садитца, увадзаэмыэ куриэнти, — мужчина показал на задние сиденья. Соответствующая дверца со щелчком приоткрылась.
Переглянувшись, мы забрались внутрь. Мужчина оглянулся, удостоверился, что мы уместились, и ухватился за джойстик.
— Какой адурэс? — поинтересовался он.
— Вот, — я протянул ему пластиковое письмо.
— О. Щикора. Дзнаю. Аригато годзаимаста.
Автомобиль зажужжал мотором и двинулся с места. Мужчина изредка манипулировал пультом управления, и я вдруг понял, что он управляет движением точно также, как Хиро управлял своим бензиновым тарантасом. Ручное управление? Транспортом?? Ладно, Хиро — гид, ему по должности положено древность и старину подчеркивать. Но обычный скут, в смысле, легкий пассажирский автомобиль?
— Прошу прощения мано, но разве машина не может ехать сама? — поинтересовалась Лена. — Разве не компьютер ей управляет?
— О! — мужчина поднял палец. — Увадзаэмиэ куриэнты нэдауно у Кобэ-тё? Вусэ тюристи пуросяту. У насу такщи радзрэшэно уодити рюди. Я йэсту уодитэру такщи. Мои отэц-сан тодзэ биру уодитэру такщи. И дэд-сама тодзэ.
[Примечание. Один раз специально передаю близко к оригиналу, чтобы показать характерную местную фонетику. Далеко не все говорили с таким кошмарным акцентом, но многие. Представляете, как весело было общаться поначалу, особенно с учетом, что английский для нас не родной и даже не повседневный?]
Жизнь становилась все интереснее. Оказывалось, что анонимные перемещения по городу для нас были закрыты. Если к каждому такси обязательно прилагался человек-пилот (зачем?? опять мимикрия под старину?), то каждая поездка обязательно оставит минимум одного свидетеля. Следовало озаботиться каким-то иным транспортом, обязательно анонимным. Не факт, что он поможет укрываться от Чужих, тем более что нас уже раскрыли, но лишняя предосторожность не помешает.
