Малфоя теперь было видно лишь на сдвоенных парах, то есть зельях. Видно, но не слышно. Где он находился все остальное время, оставалось только догадываться. Скорее всего в гостиной факультета под надежной защитой каменных стен и рослых старшекурсников. Завидев Гарри или даже Рона, он бледнел, казалось, уменьшался в размерах и быстро прятался за спины Крэбба и Гойла. А если была возможность, старался держаться поближе к профессорам. Гарри в ответ награждал его задумчивыми взглядами и пару раз, мило улыбаясь, предложил забыть прошлые обиды и разногласия и "не упускать шанс в такую чудную погоду прогуляться по замку". Драко почему-то отказывался, уставившись на школьного соперника расширенными от страха глазами и держа между ними заслон из верных телохранителей.
Что именно он пытался ему вручить, выяснилось довольно быстро. Уже на следующий же день по замку разнеслись слухи о том, что из кабинета профессора Снейпа пропал ценный артефакт. Зельевар ходил по школе злой как никогда раньше, и Гарри предпочитал не попадаться ему на глаза, несмотря на то, что ни один из оставшихся на Рождество учеников в списке подозреваемых не значился. Сам профессор склонен был думать, что это дело рук неведомого вора, которого еще ни разу не удалось поймать за руку, какие бы ухищрения и чары не накладывались на кладовую ингредиентов. Но когда русалки выловили в озере завернутую в расползшуюся бумагу серебряную чашу, гневный взор алхимика обратился на Пивза. Кому бы еще пришло в голову воровать ценную вещь, чтобы затем швырнуть ее гигантскому кальмару?
Найди кто-нибудь артефакт в вещах Гарри, руководствуясь анонимным донесением, и скандал вышел бы грандиозный. Но Малфой, к счастью, и думать забыл о первоначальном плане.
Как-то вечером, возвращаясь в башню после ужина, троица услышала донесшийся с третьего этажа гневный вопль.
— Это Филч, — узнал голос Гарри. — Наверное, опять школьники намусорили.
Но Рон остановился, напряженно прислушиваясь.
— А вдруг еще на кого-то напали? — по голосу было слышно, что ему жутковато, но все же Уизли достал палочку и шагнул в узкий проем, ведущий в коридор.
Завернув за угол, друзья оказались у знакомой двери. В коридоре стоял настоящий потоп, и вода понемногу прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Приподняв полы мантии, Гарри решительно толкнул дверь, собираясь закрутить краны, и застыл на пороге.
Привидение толстой девочки в очках, не серебристое, как обычно, а словно обугленное, висело над раковиной. Тусклые глаза бессмысленно уставились в ту самую стену, что еще недавно служила "входом в Тайную комнату". Будто слова Гарри оказались пророческими, и Наследник в самом деле принес в жертву призрака. Почему-то было жаль не столько Миртл, сколько Малфоя, который непременно узнает о судьбе несчастной. Не стоит, пожалуй, его успокаивать и уверять, что он, Гарри, не хотел ничего плохого. Стоит приблизиться к блондину после такого подтверждения, и истерика гарантирована. Если не отправка в Мунго. А до такой степени Гарри доводить слизеринца не собирался.
— О, Мерлин, — ахнула Гермиона.
Рон молча сглотнул и крепче сжал палочку.
— Пошли отсюда, быстрее, — одними губами прошептал Гарри.
"Стой, гляди, — вмешался Крис, — под раковиной тетрадка. Кто-то сюда заходил".
Гарри метнулся к раковине и выхватил из воды тонкую, но, как ни странно, совершенно сухую тетрадь. Конспекты по травологии так не зачаровывают, это точно. Притворившись, что закрывает краны, он незаметно спрятал находку под мантию. Вряд ли Рон с Гермионой ее видели, они так и не оторвались от созерцания грязно-черной фигуры в воздухе.
— Поттер! — завопил сзади старческий голос. — Что вы трое здесь делаете? Пришли полюбоваться на дело своих рук, паршивцы?
Гарри вздрогнул и стремительно развернулся. В дверном проеме, сжимая в правой руке швабру, а в левой ведро, стоял Филч. За его спиной виднелась МакГонагалл. Не иначе завхоз решил пожаловаться преподавателям и привести в доказательство наглядное подтверждение ученического произвола.
— Профессор, это не мы, мы услышали крик и хотели помочь, — затараторила Гермиона.
— Это правда, — быстро сориентировался Гарри.
Сунуть находку за пояс как следует не вышло, и уголок тетради больно впивался в живот. Пришлось выпрямиться и шевелиться как можно меньше, чтобы не выдать себя.
— Вы услышали крик привидения? — профессор медленно приблизилась к Плаксе Миртл.
— Нет, мэм. Крик... Извините, крик мистера Филча, — смутилась Гермиона. — Думали, что ему нужна помощь.
— Помочь мне собирались? И как же это? — недоверчиво нахмурился завхоз.
— Мы умеем колдовать! — неожиданно подал голос Рон. — Могли бы помочь с уборкой.
Не изображай Гарри статую римского полководца, возможно и дал бы рыжему легкий подзатыльник. Это было бы куда приятнее, чем убираться в женском туалете и одновременно следить, чтобы тетрадь не выпала из-под мантии. К счастью, МакГонагалл лишние глаза и уши на месте происшествия не радовали. Декан строго-настрого наказала им вернуться в башню и не покидать гостиную до ужина.
Задержавшись в спальне якобы с намерением переодеться, Гарри быстро пролистал находку и не обнаружил ни единой надписи. Как глупо выбрасывать чистую тетрадь.
"Здесь подпись. Том Марволо, — буквы были не написаны, а скорее нацарапаны на черной коже, и читались с трудом даже при ярком дневном свете, — Риддл. Знакомое имя. Где я мог его слышать, Крис?"
Его не покидало ощущение, что и тетрадь он где-то видел, причем видел достаточно близко. Но мало ли на свете простых черных тетрадей?
"Возможно, где-нибудь в школе, — уклончиво ответил друг после недолгой паузы. — Но в туалете-то его дневник как оказался? Он же..." — Крис внезапно осекся.
Второкурсник оговорки мага не заметил.
"Думаешь, это дневник? Тогда он еще не начал его заполнять. Может, этот Том учится на другом факультете и хотел посидеть в одиночестве, в месте, где его не будут отвлекать. Как раз собирался сделать первую запись, но увидел Миртл, испугался, бросил в нее первое, что под руку попалось, и пустился наутек. Правдоподобно?.. Крис?.."
"Знаешь, не трогай лучше эту штуку, — невпопад отозвался Крис. — Это не то, что ты думаешь. И она опасна".
Левая рука мягко вытащила тетрадь из пальцев мальчика и сунула под матрас.
"Давай в Клеть положим".
Гарри, понявший, что невзрачная на вид вещь скрывает какие-то тайны, который остерегается даже легкомысленный Крис, жадно воззрился на артефакт. Ведь это точно артефакт, и наверняка темный!
"Нет уж, я эту штуку так близко к сердцу держать не собираюсь!" — предложение было категорично отвергнуто.
Происшествие за несколько часов, оставшихся до ужина, стало достоянием всей школы. Кто-то жадно собирал всевозможные слухи и сплетни, кто-то с радостью ими делился. Были и те, кто занялся распространением версий и домыслов настолько рьяно, что за весь вечер не отхлебнул и глотка чая. Малфой на ужин не пришел. Зато Снейп весь вечер не спускал с Гарри темных глаз. Взгляд у профессора был тяжелый, мягко, но необратимо сдавливающий тело змеиными кольцами. Хотелось спрятаться за спины однокурсников, а еда не лезла в горло. Сопоставить два и два труда не составило: Малфой во всем покаялся и умолял декана спасти его от чернокнижника-маньяка Поттера. Печально. И сколько он собирается в спальне отсиживаться? До экзаменов, что ли? Надо бы ему открытку отправить, пусть ободрится немного. Впрочем, лучше ничего не предпринимать, иначе Драко точно из подземелий до лета не выберется.
Ночью Крис, весь вечер о чем-то размышлявший в глубинах подсознания ученика и не реагировавший на его вопросы, сам потянулся за дневником Риддла.
"Один раз не считается, верно?" — невинно заметил он, почувствовав безмолвный укор подопечного.
Гарри и самому было безумно интересно, что за тайную магию хранят блеклые страницы, но не нужна ли им какая-нибудь особая защита? И стоит ли заниматься этим прямо в спальне, когда на соседней кровати ворочается и вздыхает о чем-то Рон?
Наставник поднес перо к открытой наугад странице, такой же пустой, как и все остальные, и на мгновение заколебался.
"Придется писать как можно меньше. Так выше шанс сохранить себя. И... если тебе когда-нибудь придется использовать эту тетрадь, а меня по какой-то причине рядом не окажется, — при этих словах Гарри вздрогнул, — малыш, запомни: никогда — никогда! — не отвечай на его вопросы. И не рассказывай ничего о себе".
"Откуда ты все это знаешь?" — тихо спросил он.
"Держал однажды в руках. Знаю, как работает".
И размашистым почерком, не трудясь дописывать некоторые буквы, вывел:
Где вход в Тайную комнату?
Слова какое-то время виднелись на бумаге, а затем медленно впитались и растаяли. И тут откуда-то из глубины страницы выплыли чернила, образовав фразу, написанную незнакомым четким почерком:
Привет. Как тебя зовут?
Ответ последовал немедленно:
Спалю в Адском пламени. Где?
Но и неведомый обитатель дневника сдаваться не пожелал:
Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?
Гарри это сразу напомнило о Дадлиных первых опытах общения в чате. Кузен, соблазнившись фотографией красивой девушки, больше получаса беседовал с охотно поддакивающим неразумным ботом. Действительно опасная штука: такой вечно согласный, но крайне далекий от реальности друг может и до слабоумия довести, если принимать его за живого человека и регулярно коротать с ним время.
"Крис, эти вопросы, наверное, не заданы программой. Спроси что полегче".
"Нет, лучше я его все-таки спалю. Одевайся и прихвати мантию-невидимку".
Гарри хотел было соскочить с кровати, но... Не совершит ли он ошибки, безоговорочно доверившись Крису? Вдруг в дневнике написано нечто, что Гарри обязательно должен узнать? Стоило хотя бы попытаться его прочесть.
"Я очень устал сегодня. Давай, мы ему завтра ритуальное сожжение устроим, а?"
Крис нехотя согласился и вскоре оставил мальчика в одиночестве. Гарри закрыл глаза, чуть замедлил дыхание и расслабился. Как знать, не наблюдает ли за ним наставник? Он пролежал без сна больше часа, вслушиваясь в тихий скрип кроватей и дыхание однокурсников, не решаясь открыть глаза. С тихим хлопком в спальне появился домовой эльф, прошел по комнате в поисках конфетных фантиков, смятых бумаг и разбросанной одежды. Увидеть его сквозь закрытые веки было невозможно, но исходящий от эльфа сладковатый запах чего-то горячего и сдобного помогал без труда следить за перемещениями домовика. Под одеялом становилось жарко, но мальчик все еще не шевелился.
Наконец, едва ли способный отличить сон от яви, Гарри расширил границы сознания в поисках чужого присутствия, как учила "Тропа теней". В его голове не было никого кроме него самого. Лезть в подсознание он не стал: неизвестно, чем может закончиться подобная прогулка, собственное подсознание чаще всего и оказывается самым опасным. Ни от кого оно не скрывает столько загадок, сколько от носителя. Интересно, Крису там удобно? Мальчик выпростал левую руку из-под одеяла и коснулся кончика носа, потянул за мочку уха. Конечность слушалась безукоризненно, чего в присутствии Криса не случалось.
Пора.
Он нащупал под матрасом дневник Риддла, призвал пузырек с чернилами и, сотворив тусклый, не пробивающийся сквозь плотно задернутый полог, огонек, на первой же странице написал:
Привет. Я Гарри Поттер.
Не стоило так сразу выдавать себя. Но кто знает, нет ли у Риддла каких-то сведений, которыми он может поделиться лишь с Гарри Поттером?
Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как к тебе попал мой дневник?
С ним новый знакомый повел себя куда как разговорчивее.
Нашел на столе в пустой аудитории.
Делиться непонятно с кем правдой ему и в голову не пришло.
Тебе лучше уйти отсюда. Тот, кто ставил здесь эту тетрадь, хочет уничтожить ее, чтобы тайны прошлого никогда не всплыли на поверхность.
Выходит, он достаточно разумен для понимания написанного Крисом. Но если угрозы не заставили его открыть свои секреты, что еще остается делать? Сыграть во всем известную игру "плохой аврор — хороший аврор"? Не распознает ли Риддл обмана?
Какие тайны?
Том охотно откликнулся:
Этот дневник хранит записи об ужасных событиях. Они произошли много лет назад в школе чародейства и волшебства Хогвартс, когда была открыта Тайная комната.
Сердце Гарри забилось чаще и громче. Зеленые глаза нетерпеливо впились в тонкие строчки, ставшие вдруг беспорядочными, словно собеседник торопился высказать свои мысли.
В мое время нам говорили, что это легенда, что ее нет, но это была ложь. На пятом году моего обучения Комнату открыли, монстр вырвался на свободу, напал на студентов и убил одного. Я поймал человека, открывшего Комнату, и его исключили. Директор школы, профессор Диппет, очень стыдился, что подобное могло произойти в Хогвартсе, и запретил мне говорить об этом правду. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Но я-то знаю, это может опять повториться — ведь монстр еще жив, а тот, кто способен освободить его, по-прежнему на свободе.
Гарри от волнения чуть не опрокинул чернила на одеяло. Да, это следовало узнать. И почему Крис пытался скрыть от него историю о прошлых нападениях и убийствах? И главное, почему упоминал о возможности потерять себя? Попытайся Риддл хоть как-то его контролировать или менять цвет его мыслей, и Гарри сразу бы это почувствовал. Не настолько он был неопытен, чтобы сдаться без боя первому встречному.
Это опять происходит. Было три нападения, и неизвестно, кто главный виновник. А кто это был в прошлый раз?
Он интуитивно догадывался, что Том знает куда больше и, возможно, согласится рассказать.
Я могу тебе его показать, если хочешь. Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал.
Гарри терзали сомнения. Перо замерло над дневником. Заблудиться в чужих воспоминаниях, в воспоминаниях подростка, жившего много лет назад? Уж лучше сразу утопиться в озере! Но...Он бросил тревожный взгляд на левую руку, придерживающую тетрадь. Другой возможности может и не представиться.
Хорошо.
* * *
Гарри сидел на подоконнике, обхватив руками худые колени. Следил за тающими во тьме снежинками, слушал, не донесется ли из леса далекий голодный вой. Края стекла подернулись инеем, узор плавился под покрасневшими пальцами. Ступни мерзли, несмотря на одеяло, в которое он закутался до шеи.
Путешествие по лабиринтам чужой памяти дало достаточно пищи для размышлений, хоть ему так и не удалось увидеть ничего сверх того, что хотел показать Риддл. Гарри твердо знал одно: кого или что бы Хагрид ни держал в детстве, к нападениям на студентов и призраков оно было непричастно. Приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и острые жвалы указывали на гигантского паука. Вернее, молодого акромантула. Ни один паук в мире, волшебный он или нет, не заставит жертву окаменеть и уж точно не заденет привидение. Так что же, в замке обитало два чудовища? Или все же есть один редкий вид, обращающий врагов в недвижимые статуи? Как жаль, что нельзя посоветоваться с Крисом, ведь тогда придется ему обо всем рассказать. Придется идти в библиотеку и искать справочники, энциклопедии о магических насекомых.
