Не задавая вопросов, механический пони, управляемый искусственным интеллектом, послушно исполнил все команды. Спаркл же, чувствуя себя невероятно глупо, пыталась уловить образ жеребца, накладывающийся на крупного земнопони-робота.
— Что-нибудь ещё, мисс Спаркл? — застывший в одной позе Крусейдер, глаза которого сияли красными огоньками объективов камер, ничем не выдавал удивления или недовольства, но сиреневая единорожка отчётливо ощутила, как краснеет.
— Нет, спасибо, — прилагая все усилия, чтобы звучать спокойно и уверенно, ответила ученица принцессы Селестии. — Можешь идти. Я скоро буду.
— Рад был помочь, мисс Спаркл, — поднявшись на все четыре ноги, механический жеребец развернулся к открытой двери и вышел вон, напоследок вильнув «скорпионьим хвостом».
— Ф-ф-фу-у-у… — упав обратно на подушки, сиреневая единорожка уставилась в белоснежный потолок расфокусированным взглядом, раскинув ноги в стороны. — И что на меня нашло? Глупый сон.
«Но как же приятно было чувствовать себя женой и матерью… Обычной пони, а не Министерской Кобылой, от которой зависят судьбы тысяч тысяч пони. Может быть, именно этого мне не хватало? Чувствовала ли принцесса Селестия подобное?..» — почувствовав, как грудь вновь сжала фантомная боль, пони прикрыла глаза и, очистив разум от посторонних мыслей, стала глубоко и медленно дышать.
Спустя пару минут она выбралась из объятий постели, при помощи телекинеза поправила простыни и одеяло, мотнула головой, отгоняя ненужные в данный момент мысли, и отправилась в смежную со спальней ванную комнату. Предоставленные ей жителями башни помещения, служившие Твайлайт временной резиденцией и ранее в моменты посещения Мэйнхеттена, были более чем шикарно обставлены: большая гостиная, захватывающая сразу два этажа, красовалась деревянными лакированными панелями и картинами на стенах, мягкой мебелью с низким столиком, пушистым ковром на полу; на первом из этажей также размещались библиотека, кабинет, маленькая лаборатория-мастерская, ну а на втором — жилые комнаты… Сам небоскрёб, который снаружи выглядел пусть и вполне целым, но весьма унылым (в тон остальному городу), изнутри будто бы застыл во времени, захватив из прошлого кусочек стабильности, процветания, роскоши.
«И это особенно тяжело видеть, сравнивая со всей остальной Эквестрией, где пони живут в вагончиках и палатках, либо ютятся в бункерах, питаются строго по расписанию и далеко не всегда — досыта. И статуя-фонтан в виде аликорна в подобном контексте — словно насмешка над теми, кому не повезло в момент падения мегазаклинаний находиться в другом месте», — забравшись под душ, Твайлайт включила холодную воду, вздрогнув под бьющими с потолка упругими струями.
Она, конечно, понимала, что даже если разобрать башню по камешку, всё равно не получится обеспечить всех пони едой, водой и крышей над головой. А вот лишить всего этого жителей Цитадели, желая помочь сразу всем — проще простого. Только вот этот путь вёл бы лишь к разорению и деградации, так как заставил бы всех выживших опуститься на один уровень достатка, в то время как стремиться нужно к тому, чтобы поднять нижнюю планку, не давая сильно просесть верхней.
«Но некоторыми излишествами всё же придётся пожертвовать. Три спа-салона на башню — это было перебором даже в старые времена, не говоря уж о нынешних. Так что одного, где посменно будут работать все специалисты, будет более чем достаточно. Тем более, что нам понадобятся все свободные копыта», — хмыкнув своим мыслям, сиреневая единорожка отметила, что осталось убедить «Граждан Цитадели», что им нужно пожертвовать некоторыми удобствами ради лучшего будущего.
Завершив водные процедуры, Спаркл выбралась из ванны и встала перед большим феном, который занимал значительный участок стены. Пару секунд она колебалась, не воспользоваться ли для просушки магией… и в итоге пришла к выводу, что принять «Душ из горячего ветра» успеет как-нибудь потом.
Рог волшебницы вспыхнул и от него по телу прошла магическая волна, сделавшая шёрстку пушистой, а короткую гриву поднявшая дыбом. Стоило же посмотреть на своё отражение в зеркале, как из памяти всплыл образ Пинки Пай, из-за чего на мордочке появилась грустная улыбка. Однако слёзы уже были пролиты, а потому вспомнив подругу, сиреневая единорожка произнесла:
— Я сделаю всё возможное и невозможное, Пинки, но однажды пони снова будут беспечно гулять под голубыми небесами. Обещаю.
Решительно вернувшись в спальню, Спаркл подошла к шкафу с одеждой, где лежали на полках и висели на вешалках её костюмы и другие элементы одежды, многие из которых вышли из-под копыт Рарити, которая не забросила творить, даже став главой Министерства Стиля. И тут она наткнулась на неожиданную проблему: на заседание следовало прийти в строгом костюме (желательно — в чёрном пиджаке с юбкой и белой блузкой), но попытка натянуть на себя первую же рубашку показала, что та ей мала.
— Кажется, я подросла, — усевшись на круп, кобылка опустила взгляд на грудь и живот, на которых не сходились края ткани. — Ну… учитывая, что я приняла ЗВТ, доработанное на коленке, да ещё в не самом адекватном состоянии — это не самое худшее, что могло случиться.
«Только вот проблему это не решает. Что мне надеть? Или… пойти в защитном скафандре?» — представив театральное «Дорогуша, предпочесть этот кошмар дизайнера моим шедеврам?» в исполнении белой единорожки, ученица принцессы Селестии хихикнула, зажмурившись и прижав ушки к голове.
— Нам вас очень не хватает, девочки… — прошептала Твайлайт, проводя правым передним копытцем по шелковистой ткани рубашки.
…
В комнате царил приятный полумрак, играла медленная приятная музыка, в воздухе витали ароматы свежих цветов, лишь недавно срезанных с кустов (за что садовница, разумеется, рассчитается с одним не в меру наглым жеребцом). На постели, поджав под себя ноги и распахнув крылья, уткнувшись мордочкой в подушку лежала пегаска, над которой навис крупный земнопони, ритмично двигающий тазом, передними ногами придерживая партнёршу за бёдра или же оглаживая вздрагивающие под каждым толчком бока.
Секунды складывались в минуты, а минуты текли, словно целая вечность… или же один лишь миг? Впрочем, любовники наслаждались каждым мгновением близости, сопровождаемых властными, но нежными ласками; конвульсивными сжатиями жарких эластичных стенок или же неутомимыми движениями твёрдого словно камень, перевитого венами ствола…
Выгнув спину, запрокинув голову и открыв рот в беззвучном крике, прижавшая уши к голове пегаска задрожала, особенно сильно сжимая в себе партнёра, чего тому хватило для того, чтобы с рыком излиться в жаркое нутро партнёрши, сильными копытами сминая кьютимарки на нежных бёдрах.
Потные, тяжело дышащие, всё ещё соединённые плотью, они повалились на бок, из-за чего земнопони придавил крыло кобылы, на что та отреагировала крайне вяло. Обхватив её поперёк груди передними ногами, жеребец прижал летунью к себе, носом зарываясь в растрёпанную гриву.
— Успеем ещё раз? — отдышавшись, спросил Йеллоустоун — жёлтый земнопони с голубыми глазами и зелёной гривой.
— Ох… нет, — тяжело отозвалась крылатая пони, дёрнув левым ухом, которое обожгло горячее дыхание. — Пожалел бы немолодую кобылку.
— Таким крупом может похвастать далеко не любая молодая кобылка, — огладив копытом означенную часть тела, усмехнулся молодой жеребец.
— И много крупов ты уже проверил? — повернув голову, скосила взгляд пегаска, на губах у которой появилась игривая улыбка.
— Эм… — смешался земнопони, не зная, как ответить на провокацию.
Впрочем, партнёрша в ответе и не нуждалась, что и продемонстрировала тихим смехом, после чего извернулась и, поморщившись от прострелившей в крыле боли, чмокнула его в нос.
— Мне нужно подготовиться к сеансу связи, так что — слезай, — чуть более строго произнесла летунья.
— Как скажешь, «мамочка», — куснув старшую пони за ухо, Йеллоустоун всё же поднялся на ноги, разъединяясь с кобылой и освобождая её крыло. — Увидемся позже?
— Я приду в сад, как только освобожусь, — пообещала кобыла.
Жеребец спрыгнул на пол, поспешно натянул на себя комбинезон стойла два, а затем выскользнул за дверь, предварительно убедившись, что его никто не увидит. Оставшись в своей комнате одна, пони вздохнула и, перевернувшись на спину, поджала ноги к груди и животу, чуть затуманенным взглядом смотря в потолок.
— И что ты во мне увидел? Нашёл бы себе молодую кобылу…
— Мисс Флаттершай, раз вы кончили с мистером Йеллоустоуном, то я имею необходимость напомнить, что совещание начнётся через полтора часа, — прозвучал голос «Крестоносца» из динамиков, расположенных под потолком, одновременно с чем музыка стала заметно тише.
— И-и-и… — испуганно запищала жёлтая пегаска, прижимая к пылающей красной мордочке передние копытца. — Крусейдер!
— Да, мисс Флаттершай? — участливо спросил искусственный интеллект. — Я фиксирую резкое повышение температуры вашего тела. Рекомендую обратиться в медицинское крыло за диагностикой организма.
— Ты… Ты-ты-ты… всё видел? — более или менее справившись с собой, крылатая кобыла села, постаравшись прикрыться копытцами и крыльями, требовательным взглядом ища камеру в углу комнаты.
— Я вижу почти всё, что происходит в стойле два, с тех пор как мисс Белль дала мне допуск к системам безопасности, — безмятежно признался собеседник.
— И… Что ты думаешь? — ушки кобылы поникли, а сама она опустила взгляд к своим передним ногам. — Я… сама не знаю, как до этого дошло, но…
— Мисс Флаттершай, вам не стоит просить прощения за то, что вы «обменивались жидкостями» с мистером Йеллоустоуном, — мягко, но вместе с тем — настойчиво перебил пони Крусейдер. — Вы — взрослая кобыла; он — взрослый жеребец. То, что вы делаете наедине друг с другом — лишь ваше дело… до тех пор, пока это не нарушает установленный закон и не несёт угрозы жизням. Прямо сейчас процессом «обмена жидкостями» занято шестнадцать пар и две тройки пони из разных стойл, а также неизвестное количество пони на поверхности. В конце концов, данный способ сброса физического и психологического напряжения более чем нормален для представителей понижизни, зебр, грифонов, минотавров. Учитывая же данные из вашей медицинской карты, я рекомендую вам сделать сеансы чаще, но короче по времени.
— Ты… серьёзно? — выглянула из-под накрывшего голову крыла жёлтая летунья.
— Абсолютно, мисс Флаттершай, — откликнулся ИИ. — Ещё раз напоминаю, что заседание начнётся через один час двадцать минут. Рекомендую вам поторопиться, если вы планируете что-нибудь съесть.
— Спасибо, Крусейдер, — чуть натянуто улыбнулась глава Министерства Мира, складывая крылья за спиной. — Пожалуйста, никому не говори… об этом.
— Как пожелаете, мисс Флаттершай, — покладисто согласился «Крестоносец», а когда пони расслабилась, задал вопрос, заставивший вновь вспыхнуть красным: — Что прикажете делать с видеозаписями?
…
— Как ты могла?! — голубая пегаска почти сбила с ног оранжевую земную пони, но в последний момент затормозила, расправив крылья во всю ширь и приземлившись на задние ноги, чтобы правое переднее копытце упереть в бедро, а левым указать на подругу. — Я верила тебе, Эпплджек! Я считала тебя почти сестрой! А ты?
— Я? — несколько дезориентированная глава МВТ указала на себя правой передней ногой.
— Ты, — подтвердила Рэйнбоу, помахивая крыльями для того, чтобы стоять ровно. — Как ты могла?!
— Придержи поней, сахарок, — присев на круп, выставила передние ноги в защитном жесте оранжевая кобыла. — Да и вообще… нашла бы ты другое место для разговора. А то ведь я уверена, что в стойле к вечеру уже будут слухи ходить, что я у тебя жеребца увела, а то и вовсе — с жеребцом изменила.
— А? — летунья окинула взглядом атриум, где они находились и заметила, что на их паре скрестилось полтора десятка взглядов пони разного возраста. — Вот ведь сено. Я как-то не подумала.
«Угу. Не будь у тебя такая морда довольная, я бы даже поверила», — мысленно закатила глаза бывшая фермерша.
— Пойдём к Свити, — опустившись на четыре ноги, кивнула в сторону кабинета смотрительницы бывшая глава Министерства крутости. — Всё равно до сеанса связи недолго осталось.
Зеваки, понявшие, что неожиданное шоу закончилось, поспешили по своим делам, ну а бывшие (или не совсем бывшие) хранительницы Элементов Гармонии, направились к лестнице. Стоило же им отдалиться от прежнего места на десяток шагов, Эпплджек спросила:
— И что тебя так возмутило, сахарок?
— Ты собираешься на поверхность, — не спросила, а констатировала Дэш, стрельнув в подругу тяжёлым взглядом.
— Собираюсь, Рэйнбоу, — серьёзным тоном ответила оранжевая земнопони. — У полковника Бустера есть возможность завербовать отделение Стальных Рейнджеров, отколовшееся от основной организации, так что моя помощь в переговорах будет нелишней. И — нет: переговоры по видеосвязи тут не сработают. В конце концов, какое право я имею вести за собой пони, отсиживаясь в убежище?
— Тц, — голубая пегаска стукнула копытом по ступенькам. — Гнилое сено. Я чувствую себя…
— Ты сама знаешь, сахарок, почему тебе не стоит пока появляться наверху, — остановившись, земнопони положила левую переднюю ногу на плечо подруги, заглядывая ей в мордочку немигающим взглядом зелёных глаз. — Если всё пройдёт как надо, то скоро ты снова сможешь подняться в небо. Но пока что — рисковать нельзя.
— Да понимаю я, — тряхнула гривой летунья, затем вздохнула и поникшим голосом продолжила: — Я чувствую себя бесполезной. Ты и Твай — рискуете собой, что-то конструируете, с кем-то постоянно договариваетесь… А мне остаётся сидеть тут и ждать от пегасов погоды. Противно. Я ведь даже наводку на склады дать не могу — они все перенесены на облака.
— Зато от тебя будет зависеть очень многое, когда план вступит в финальную стадию, — заметила земнопони. — Иногда, чтобы показать свою смелость, нужно просто верить в друзей и ждать момента.
— Хм? — Дэш удивлённо изогнула брови, после чего спросила: — И кто это сказал?
