На этот раз он видел, как от выбранной цели оторвался какой-то кусок, и в ту же секунду прикрывавшая его часовенка развалилась, разрезанная не менее чем десятком лазерных плетей.
— Каццо! — выругался капитан, уклоняясь от падающих камней. — Пэццо ди мердо!
Его загоняли профессионально, охватывая полукольцом, а идущая в центре дуги пара, еще и начала набор высоты. Несколько секунд, и он будет в прицелах минимум у четверых. А в такой дуэли он может не успеть разменять себя даже на одного врага. Луккини охватило отчаяние, он обшаривал глазами поросший кустарником склон. В этих краях много пещер, если удастся найти достаточно просторную...
Не удалось, аспайры успели быстрее. Отслеживая их полет, Луккини прижался к самой скале, и когда из-за горы вынырнули четыре стреловидных тела, всадил импульс в брюхо крайнего. На этом везение кончилось. АКИ крутанулись, как заправские атмосферники, и прежде чем накопитель 'Хана' успел набрать заряд, развалили перехватчик на три почти одинаковых куска.
Взрывное испарение обшивки чудом не добралось до кокпита, и оглушенный пинком катапульты Луккини все таки пришел в себя у самой земли. Болтаясь под мимикрирующим куполом парашюта, капитан счастливо улыбался. Прямо перед ним, ниже по склону догорал разбившийся истребитель аспайров. Он только что пополнил родовой счет семьи Луккини.
* * *
Когда сбили последнего из 'Барсов', в командном модуле стационарной батареи ПВО раздался громкий мат первого лейтенанта Булля. Четверку 'Барсов' погасили настолько быстро, что он не успел разглядеть подробностей, зато чертовски хорошо понял смысл перестроения пятнадцати оставшихся истребителей. Снова разбившись по парам, те начали расходиться веером, явно выстраивая поисковую формацию.
— Нас ищут, гады... — едва слышно прошептал сержант Хок в углу модуля.
Булль раздраженно зыркнул на сержанта.
— Плевать на нас! Они же над 'Фонсдорф-2' пройдут! Забыл, зачем нас сюда поставили?!
Батарея стояла на холме южнее крошечной деревеньки со смешным названием Тойфенбах. Точнее, на холме были закопаны пусковые контейнеры зенитных ракет. Сам командный модуль размещался в ложбине двумя километрами юго-западнее пусковых позиций. Это давало хоть какой-то шанс уцелеть после запуска, хотя по слухам, на Марсе аспайры бомбили зарядами по полсотни мегатонн каждый. От такого холмом не заслонишься.
— Командир, что делать? — растеряно оглянулся на него второй сержант, тот, что отвечал у него в батарее за связь.
Булль оглянулся на тактический планшет. Принимаемая через оптоволоконный кабель картинка то и дело замирала, дергаясь практически каждую секунду. Аспайры уже выбили большую часть радаров в западной Европе, и сейчас информация шла от загоризонтных станций Скандинавии. А если те чего-то не замечали, в ход шла компьютерная аппроксимация. Почти половину времени, насколько видел лейтенант Булль.
Перед командиром батареи встал один простой вопрос. Заметят, или нет. С одной стороны крепость укрыта под землей, с другой, о возможностях аспайров никто толком ничего не знал. Быть может, для наведения им достаточно излучения работавших под горами реакторов. Или компьютерный анализ способен вычленить очертания немногочисленных наземных сооружений, и на основе этого выдать приказ на атаку.
— Пусковая двадцать шесть, это Штаб Обороны. — дежурный офицер развеял последние его сомнения. Решение за него уже приняли. — Сбейте АКИ аспайров!
— Есть сбить АКИ аспайров, сэр! — выдохнул Булль, нервно потряхивая ногой. — Хок, врубай радар, дай нам первичное наведение!
Медлить было нельзя, теперь все решали секунды. По паспорту, для горячего запуска радара требовалось полторы секунды, и Булль надеялся, что аспайры не успеют среагировать.
— Радар включен! — доложил сержант Хок и вдруг словно сдулся, — вижу запуск ракеты с истребителя, идет на наш радар.
Осклабившись, Булль скомандовал.
— Полный запуск по готовности!
— Наведение... — почти пропел Хок, — Есть наведение!
— Пуск! — Выкрикнув это, Булль вцепился обеими руками в поручень на стене модуля. Скорее всего, он только что подписал свой смертный приговор.
Вершину холма в двух километрах от них заволокло дымом, из которого стремительными росчерками вырвались огненные стрелы ракет. И тут же ясная и четкая картинка, что шла с их собственного радара мигнула и сменилась прежней, дергающейся и застывающей, присланной с северных станций. Но это было уже не важно.
По сравнению с 'Барсами', их батарея отстрелялась с дистанции в десять раз меньшей. И у аспайров практически не осталось времени на реакцию. В контейнерах на огневой позиции стояли те же ракеты, что и на старинных БУКах. С одним небольшим дополнением в виде химического бустера, что добавлял им еще километров тридцать дальности.
Заметив новую угрозу, истребители аспайров отреагировали молниеносно. Лейтенант Булль мог только догадываться о предпринятых ими действиях. 'Ханы' Лиги старались бы сбить, ослепить помехами, задавить дистанционные взрыватели, банально увернуться. А что делали аспайры он не знал, разрешающей способности загоризонтных радаров в Скандинавии банально не хватало на такие подробности. А миг спустя, когда задрожал пол под ногами, ему и вовсе стало не до мелочей. Позиций радара в трех километрах накрыла запущенная с истребителя ядерная ракета.
— Внимание! Опасность ядерного взрыва! — надрывался голос системы безопасности модуля, перекрывая его, загудели воздушные насосы, что обеспечивали избыточное давление в модуле. А миг спустя до них дошла ударная волна. Обогнув холм, она с такой силой ударила в модуль, что лейтенант Булль не удержался на ногах, звонко приложившись головой об мягкую спинку операторского кресла.
— Все живы? — он тут же вскочил, лишь немного побледнев от нахлынувшего головокружения.
Ему ответили вразнобой, но вполне бодро. Укрытый в ложбине командный модуль удачно пережил близкий подрыв семикилотонного боеприпаса.
— Пусковая двадцать шесть, это Штаб Обороны! — меланхолично вызвали его по голосовой линии.
— Здесь пусковая двадцать шесть, — он машинально распрямился, и оправил форму.
— Отличный выстрел, пусковая двадцать шесть, уничтожено четырнадцать аспайров, один уходит вверх, задание выполнено! Конец связи!
Расплывшись в победной улыбке, лейтенант Булль обернулся к своим подчиненным, и осекся, ощутив еще один сильный толчок. Уходящий истребитель напоследок угостил боеголовкой опустевшие контейнеры из под ракет. На всякий случай, ведь на пусковой еще могли оставаться сюрпризы.
* * *
Ракеты с истребителя взорвались в тридцати километрах, и пол главного бункера вздрогнул едва ощутимо. Но для полковника Эндрюса толчки стали зримым доказательством того, что все происходит в реальности. До этих взрывов он относился к порученному заданию, как к разновидности некой игры. И вот теперь пришел страх. И было от чего испугаться, ведь неподалеку от крепости только что взорвались две термоядерные боеголовки, Вне всякого сомнения, датчики снаружи зафиксировали многократное повышение радиации, а толчки он почувствовал и сам.
— Полковник, — голос оператора звучал неуверенно, — кажется мы потеряли радарные станции в Норвегии.
Встряхнувшись, Эндрюс поспешил проверить догадки. Похоже, связист был прав, картинка потеряла и в четкости, и частоте обновления. А это значило, что с минуты на минуту им придется задействовать собственные радары. И ждать удара с орбиты.
Обе группировки аспайров заканчивали первый виток. Экваториальная шла уже над Индией, и вот-вот должна была войти в зону досягаемости тяжелых ракет крепости. Судя по показаниям сейсмических датчиков, первые термоядерные бомбы на Землю уже упали. Компьютеры, обработав данные сейсмоанализа, наложили на карту мира полтора десятка багровых проплешин.
— Полковник, пять минут до открытия огня! — после сотрясения от взрывов оператор наведения растерял свою наглость.
— Техническая служба! — вызвал Эндрюс второй бункер.
— Слушаю, командующий! — Начальник технической службы, азиат, говорил с редчайшим но нынешним временам акцентом.
— Готовьте радары один и три ко включению через шесть минут.
— Какой первый? — деловито поинтересовался капитан-техник.
— Сразу оба, в резерве оставим второй.
Построенный во время Великой Войны, как называли противостояние с Директорией Марса, 'Фонсдорф-2' спроектировали так, что бы двадцатимегатонный взрыв поражал не более одного объекта на его территории. Без разницы, будь то пусковые установки, или радарные станции. Всего в Альпийских горах укрывались три пусковых площадки ракет, и три радарные станции. Все вместе они занимали окружность диаметром почти в сто километров и в теории главному бункеру не угрожали даже сверхмощные боеприпасы аспайров.
Поняв это, Эндрюс немного успокоился, и слегка подрагивающими пальцами ввел на консоли разрешение на предварительное наведение. Аспайры шли достаточно низко, держась полуторачасовой орбиты, и на встречных курсах подлетное время 'Патриотов' в теории позволяло добраться до набитой смертью туши орбитального бомбардировщика. На высоту 180 километров тяжелая ракета добиралась менее чем за минуту.
— Почему они не бомбят? — задал глупый вопрос оператор связи.
Эндрюс вопрос проигнорировал, и вместо него связисту вполголоса ответил оператор наведения.
— На первом витке истребители разведывали цели. Сейчас посыплется, не огорчайся.
— Тишина! — шикнул на них полковник. — Расчёт коридора траекторий перехвата, готовность?
— Есть предварительное полётное задание по внешнему целеуказанию! — бодро отрапортовал тот.
Довольно кивнув, Эндрюс вызвал начальника тех службы.
— Радары один и три на излучение!
— Выполняю, — отозвался тот. — Полная мощность через двенадцать секунд!
— Наведение, готовность! — Эндрюс видел, как склонился над своей консолью сержант, и нервно сжал кулаки. Только бы не промахнуться.
Секунды шли, все ближе подходили к рубежу атаки аспайры, а оператор все копошился со своей консолью. Эндрюс начал терять терпение, и не отрываясь сверлил его спину вхглядом.
— Полетное задание загружено! — наконец обернулся тот.
— Полный залп! — пересохшее горло все-таки сорвалось на хрип.
На трех разнесенных пусковых площадках задрожала земля. Столетние сосны, которыми так гордилась провинция, разлетелись в стороны, словно саженцы. В этих местах любили фотографироваться туристы, и они даже не подозревали, что под этими старыми деревьями скрыты ракетные шахты. Сейчас, раздирая пласты земли, в стороны разлетелись броневые крышки шахтных люков. В погоне за скоростью, их открывали при помощи взрывов. Сначала заряды направленной взрывчатки вскрывали маскировку из земли и леса, а потом срабатывали ракетные бустеры, срывая и отбрасывая в сторону многотонную броневую плиту.
Сразу после этого стремительного раскрытия, из-под земли вырвались подсвеченные изнутри столбы белого дыма, и вверх метнулись сигарообразные тела 'Патриотов'. Они поднимались на струе раскаленного добела пламени, оставляя за собой дымные следы.
Пламя горело недолго, на высоте десяти километров 'Патриоты' отстрелили выгоревшие твердотопливные ускорители, и включили маршевые двигатели. Пламя исчезло, вместо него, далеко позади ракет начал светиться сам воздух.
На 'Патриотах' стояли примитивные термоядерные двигатели, далекие предки современных прямоточных двигателей на торпедах Военно Космического Флота. В них шла самоподдерживающаяся термоядерная реакция, и хлеставшая из сопел плазма была столь горяча, что светила в ультрафиолете. Эта плазма нагревала окружающий воздух, он то и образовывал тот быстро тускнеющий хвост, что тянулся за рвущимися в небо ракетами.
— Птички вышли, сэр! — с запозданием в несколько секунд доложили ему из технического бункера.
Птички вышли не все, со своего места Эндрюс видел, как на схеме загорелось сразу две отметки об отказе при старте. Но сорок три 'Патриота' неслись вверх на копьях ядерного пламени. И теперь все зависело от того, как на эту угрозу отреагируют аспайры, что смогут ей противопоставить.
Бомберы висели на сто тридцать километров ниже остального флота, да и уцелевшие мобильные орудия были сейчас развернуты в космос, и вниз могли стрелять только оборонительные турели носителей АКИ. Да и они среагировали не сразу, видимо не ожидая атаки с того направления. Ведь там только что отстрелялась и была накрыта целая батарея ПВО.
Это заминка дала 'Патриотам' несколько лишних секунд, за которые у них выгорели бустеры, и включились маршевые движки. Резкое увеличение тяги похоже сбило аспайрам прицел, поскольку как раз в этот момент аппаратура зафиксировала выплески энергии, характерные для работы оборонительных лазеров. И первый 'Патриот' распух клубком огня лишь через шесть секунд после этого.
'Патриоты' заходили на цель под очень неудобным для обороны ракурсом три четверти. Хаотически меняя тягу, и рыская из стороны в сторону, ракеты были малоуязвимы для лазерного оружия. Даже попав луч не успевал влить в одну точку достаточно энергии. На ракетах появлялись разрезы и проплавы, но рассчитанные на прорыв через атмосферу, 'Патриоты' были крепкими орешками.
Но это не могло продолжаться вечно, а при суборбитальных скоростях требовалась почти минута, что бы выкарабкаться со дна атмосферного колодца. В несколько раз больше, чем находятся под огнем торпеды боевых кораблей. И на экране одна за другой начали гаснуть зеленые черточки 'Патриотов'.
— Сбито семнадцать птичек!
Эндрюс едва обращал внимание на назойливый голос оператора. Все необходимые цифры он видел и сам.
— Двадцать две!
— Наведение, контроль птичек? — пересохшее горло полковника резануло болью, но не было времени сделать глоток из стоявшей рядом чашки.
— Готовность к приему команд!
Древность ракет и систем их наведения, похоже сыграло на руку людям. Современные аспайрами глушились на раз, но столкнувшись давно забытыми в Лиге кодами шифрования, им просто не хватило времени на взлом абсолютно других протоколов связи.
— Установить подрыв в четырех километрах от цели!
— Принято, подрыв в четырех... — и через пару секунд. — Программа загружена!
На базировавшихся в 'Фонсдорфе-2' ракетах стояли моноблочные боеголовки мощностью в пятнадцать мегатонн. Такой взрыв разрушал тяжелый корабль с трех километров. В четырех он наносил тяжелые, но не смертельные повреждения. Принимая это решение Эндрюс рисковал, но у 'Патриотов' появлялся лишний шанс, ведь эффективнее всего, огонь ПРО становился на последнем участке траектории.
И оказался прав. Их ракеты выметали быстрее, чем те карабкались на орбиту. Стокилометровую отметку преодолело меньше половины запущенных птичек. Но ракеты теперь развернулись к обороняющимся своей самой бронированной частью, носовыми обтекателями. Цифра оставшихся 'Патриотов' чуть замедлила свой бег к нулю.
Внешне невозмутимый, Эндрюс обмирая от страха, глядел, как медленно ползут отметки ракет к алому пятну бомбардировщика. То одна то другая гасли, это случалось почти каждую секунду, и больше всего полковник боялся, что ракет не хватит на все оставшиеся до цели секунды.
