— Может, все-таки перейдем в более подходящее место? — вновь предложил мастер. — Я не отниму много времени.
— Все равно ведь не отвяжетесь так просто, да? — буркнул я.
Молча мы спустились вниз по улице и вышли к горбатому каменному мостику, перекинувшемуся через небольшую речушку, приток Дилы. Этот район я знал не слишком хорошо, но готов был поспорить, что к вечеру сюда стягиваются влюбленные парочки со всей округи. Сейчас на мосту и набережных было безлюдно и тихо. Там мы и обосновались.
— Для начала я хотел попросить у тебя прощения, — заявил мастер, глядя прямо на меня. — Это вина ринской школы — то, в каком отчаянном положении ты оказался.
Я был уверен, что давно успокоился с поиском виноватых в моей судьбе, но это оказалось не так. Рана лишь слегка зарубцевалась, и слова мастера разбередили ее с новой силой. Вся обида и боль, зревшие долгие годы, вырвались наружу — благо, сейчас передо мной стоял подходящий собеседник для того, чтобы их разом излить.
— Прощения, да? — недобро поинтересовался я. — А оно мне нужно? Где была ваша ящеролюдова школа, когда моя мама надрывала силы, желая вывести меня в люди? Где были вы, когда она умирала? Когда я сам подыхал от голода и холода? Где были вы, мастер, когда я молил звезды об учителе, способном растолковать, что делать с ящеролюдовым даром, исковеркавшим всю мою жизнь! Почему о месте, куда я мог податься, мне сказал первокурсник Ниранской Академии?!
— Вряд ли это служит оправданием, — вздохнул маг, — но как только я узнал о твоем существовании, то оставил все дела, порученные школой, и принялся тебя разыскивать. Но ты слишком быстро скрывался из вида. Я постоянно опаздывал к развязке... Скажу тебе, парень, ты — великий мастер устраивать переполох.
— Вы мне зубы не заговаривайте! Вы вообще опоздали. На семнадцать лет. Какие теперь еще разговоры!
— Твои обвинения серьезны. И, к сожалению, правдивы. Скажу прямо, в нашей школе все далеко не так гладко, как хотелось бы. Увы, не мне указывать Совету, как поступать. Все, что я способен сделать, — помочь хотя бы отдельным людям. Таким, как ты. Исправить прошлое нельзя. Но можно изменить будущее. Понимаю, у тебя сложилось не лучшее мнение о ринской школе... Поверь, далеко не все из нас закоснели в черствости и равнодушии. Может, ты уже и не в том возрасте, чтобы овладеть всеми тонкостями магической практики... Я приглашаю тебя в ученики.
— Какая милость! — ощетинился я. — Мне прыгать от великого счастья?
И вновь мастер не поддался на провокацию.
— Это не милость, — вздохнул он обреченно. — Это единственный способ тебя спасти, дурная ты голова! Прикрыть разом и от ниранской школы, и от нашего Совета.
— А если я не согласен? Скрутите и облагодетельствуете силой?
Вздох мастера был печальным и глубоким.
— Не скажу, что не мучаюсь таким искушением... Нет. Я не имею право решать за тебя.
Я чуял нутром: мастер говорит правду. Именно тем он и отличался от Айхерна и кучи ему подобных. Заяви мне кто-то еще вчера о человеке, которому я поверю с первых фраз, я бы рассмеялся в рожу тому, кто высказал такую идею. Сейчас же я твердо знал две вещи. Первая: передо мной был тот учитель, о котором я молил звезды много лет назад... Безнадежно опоздавший на три дня. Печать даларитов на моей ауре положила конец всем шансам когда-либо пожать ему руку. Вторая: мастер Талдиан не отступится. Он будет возникать на пути вновь и вновь, надеясь делом завоевать мое расположение. И это грозило обернуться проблемой.
Гадство! Надо отвязаться от него хотя бы на ближайшее время. А там, глядишь, получится и вовсе с концами сбежать. Мастер — серьезный противник, а значит шанс у меня всего один. Но достаточно реальный. Я собрался, прикидывая мысленно действия. Значит так, еще раз... Близко. Должно получиться. Главное не сплоховать с жезлом.
— Все маги, которых я встречал, ответили бы "да". Вы и правда другой. Я хотел бы стать вашим учеником... — сказал я, протягивая руку.
Мастер улыбнулся — искренне, открыто. Я отдернул ладонь в последний момент. Щелкнули браслеты магических наручников, смыкаясь на запястье мастера и толстой перекладине перил. Мгновения его растерянности мне хватило, чтобы выхватить жезл с концентратором и зашвырнуть далеко в прибрежные кусты.
— ...но это невозможно, — завершил я недоговоренную фразу. Мне не нужна ваша защита. И ваши извинения. И ваша забытая звездами школа. Прощайте, мастер Талдиан.
Развернувшись, я спустился с моста и направился вверх по улице. Сзади доносился отчаянный звон цепи — мастер испытывал на прочность артефактные оковы. Ну-ну!
— Предложение остается в силе! — донеслось вслед.
Я не стал оборачиваться. Впереди меня ждал на холме дом с красной черепицей.
На улице было по-прежнему тихо. Дерево у ограды лениво шуршало листьями под слабым ветерком.
Э-эх, была не была! Подпрыгнув, я ухватился за одну из толстых нижних веток и, подтянувшись, быстро вскарабкался на первую развилку. Скоро я уже стоял на мощенной цветной плиткой дорожке, ведущей вдоль глухой стены вокруг дома.
Я уже собирался двинуться вперед, когда за углом хлопнула дверь и послышались голоса. Гадство!
Голоса были женскими, с выговором, ничуть не напоминающим надменную речь чародеев. Прислуга? Падучие звезды, они такой визг поднимут, что мало не покажется все равно!
Моему прыжку через ровную линию стриженого кустарника позавидовали бы все окрестные коты. Дрянные кусты оказались изрядно колючими. Шипы впивались в руки и царапали лицо, но менять положение было уже поздно. Женщины неспешно прошли по дорожке и остановились как раз напротив.
Сквозь сплетение веток я мог различить обтянутые темно-красной шерстью складки на боках необъятной фигуры и белоснежный передник, обтягивающий внушительный живот. Все это сопровождал едва уловимый запах чего-то аппетитного настолько, что рот у меня в раз наполнился слюной, а желудок, в последний раз набитый до отказа за вчерашним обедом у Безухого, ощутил нарастающую пустоту внутри. Падучие звезды, шею сверну этому Эдейро!
Голос кухарки соответствовал размерам. Говорила она раскатистым басом, в свете чего уменьшительные интонации смотрелись в ее речи особенно смешно.
— Завидовать бедненькой девчушечке? — причитала она, всплескивая мощными ручищами, которым позавидовал бы иной борец. — Что за кометы тебя за язык потянули! Бедняжечке столько пришлось пережить! Она заслужила свое счастье.
Передник за кустами сменился объемистой корзиной, полной скомканного белья. Похоже, собеседницей кухарки была прачка.
— Тоже мне, нашлась неженка, — фыркнула она презрительно. — А вот как по мне, можно и под бандитом полежать, чтобы потом отхватить себе чародея. И кто там вообще знает, какой был этот Чертополох. Говорят, красавчик и мужчина хоть куда! А эта цаца только и знает, что носом крутить!
— Типун тебе на язык! — пробасила кухарка. — Умыкнули бы, как нашу бедняженьку, небось, не так бы запела?
Костлявая рука с шершавой, в красных цыпках кожей кокетливо провела по худосочному бедру под складками застиранной грязно-синей ткани.
— А может, я и не против, чтоб меня умыкнул какой-нибудь такой Чертополох? — с вызовом объявила прачка. — Небось, получше уж моего-то будет!
С нарастающей злобой я выслушивал дальнейшие излияния о собственных предполагаемых достоинствах в противопоставление совершенной несостоятельности законного супруга, капризности Тай и несправедливости звезд, избравших из всех безродных женщин именно ее, чтобы привести в объятия блистательного боевого мага.
Падучие звезды, уберешься ты отсюда, наконец, кошка драная?! Клянусь собственным даром, еще немного и будет тебе Чертополох! Придет, да и свернет болтливой курице тощую шею!
Спасла подругу, сама того не ведая, кухарка.
— Ох, заболталась я с тобой! — спохватилась она. — Вернется хозяин, а у меня ужин не приготовлен!
Скрипнула калитка, закрываясь за уходящей прачкой, кухарка прикрыла щеколду и скрылась за углом дома. Я подождал некоторое время, прежде чем выбраться из своего убежища и последовать за ней.
Задняя дверь открывалась в длинный сквозной коридор, почти как у Тианары. Разница заключалась в том, что лестница наверх здесь начиналась из того же коридора, а не зала на первом этаже. Мне же лучше! Так меньше шансов на нежелательную встречу.
Тай обнаружилась на втором этаже в просторной спальне с балконом, выходящим в сад, и пышной кроватью с балдахином.
Мое сердце екнуло при виде тоненькой фигурки в струящемся светлом платье, замершей у окна. Падучие звезды, оказывается, я успел забыть, какая Тай хрупкая и беззащитная! Неужели я мог допустить хоть мысль о том, чтобы бросить ее одну на произвол судьбы?
Обернувшись на звук открывающейся двери, девушка устремилась вперед — и замерла, едва совершив шаг.
— Ксин? — Тонкие брови взметнулись вверх, придавая бледному личику испуганное выражение. — Ты... Ты зачем пришел?
Я замер, не довершив того, что собирался сделать: обнять и успокоить девушку. Наверное, я ждал чего угодно, кроме подобного вопроса.
— Я думала, ты погиб, — сообщила Тай, отводя глаза.
Достойное продолжение столь занятного начала!
— Живой, как видишь. Я за тобой пришел.
На этот раз я все-таки ее обнял. Против обыкновения, Тай не прижалась ко мне доверчиво, а напряглась, отстраняясь. Хвостатые звезды, я прикончу ящеролюдова Эдейро!
— Что этот мерзавец сделал с тобой? — не в силах сдержать кипящее бешенство, прорычал я.
— Ка... какой мерзавец? — испуганно пролепетала Тай, распахнув глазища.
— Чародей. Арниас Эдейро.
— Ничего! — замахала руками девушка. — Ничего плохого, честно! Он был очень добр к мне, и... Он совсем не дурной человек, правда!
— Ладно, допустим, — проворчал я, прерывая эту бурную речь. Не хватало еще выслушивать перечисление всех достоинств ящеролюдова чародея! Кометы, хоть раз бы в жизни Тай говорила мне о своей любви с такой горячностью, как выгораживала этого урода! — Потом разберемся. А сейчас давай скорее выбираться отсюда.
Тут Тай окончательно сникла. Отвернувшись, она ухватилась за резной столбик кровати, стиснув его так, что костяшки побелели.
— Я не пойду с тобой, — заявила девушка с решительностью, которой я ни разу не видел в ней раньше.
— К... как это не пойдешь? — переспросил я как последний болван.
— Прости, — прошептала Тай, глядя в пол. — Я так устала бояться! Никогда не знать, вернешься ли ты живым с очередной разборки, а если нет, то что со мною станет...
Да-а, приятное дело узнать, что тебя хоронили в мыслях каждый день на протяжении почти что двух лет!
— То есть ты попросту не верила все это время, — заключил я. — Ни мне, ни в меня. Но из всех парней в банде самым надежным было приластиться к главарю. Так?
— Вовсе нет! — запротестовала девушка. В глазах ее блеснули слезы. Как всегда в такие моменты, Тай выглядела особо трогательной и беззащитной. — Ты очень хороший парень, Ксин, но...
— Но Эдейро лучше, — развил я незавершенную мысль. — У него достаточно денег, чтобы снять тихонький домик на спокойной улочке, где не случается ничего плохого, уважаемое занятие, надежное положение и куда меньше перспектив угодить к Небесной Матери вместо подружкиной постели. Я верно все рассказываю?
Впервые в жизни я видел Тай по-настоящему рассерженной. Кто-то будет до последнего биться за любовь. Кто-то с гордостью сложит жизнь за свободу. Кто-то погибнет за принцип. Кто-то просто и незамысловато сдохнет за железный луч. Тай же была готова драться за покой — с остервенением хищницы, защищающей детенышей.
— По-твоему, это преступление — желать спокойствия, тишины и уверенности? — вскричала она, и у меня создалось полное впечатление того, что эта пугливая тихоня сейчас вцепится мне в лицо.
Спокойствия? Тишины? Не об этом ли я молил звезды каждый раз, когда те подкидывали мне очередную пакость? А готов ли я правда к такой вот сытой размеренной жизни? Каждый вечер возвращаться по улочке в уютный домик под нарядной крышей, зная, что так было вчера и будет завтра — без забот, сюрпризов и потрясений? И на сколько времени такой жизни меня хватит, прежде чем, уехав с трактов, пожгу к хвостатым звездам всю округу?
— Наверное нет, — пожал плечами я.
— Уходи, Ксин, прошу тебя! — засуетилась Тай, ободренная моим ответом. — Тебе опасно здесь находиться! Скоро вернется Нис... То есть чародей Эдейро... Пожалуйста, уходи!
— Значит, уже Нис, да? — задумчиво переспросил я. — А он как тебя зовет? Малышкой? Птичкой? Девочкой? Впрочем, не отвечай. Какое мне дело? А вот лучше расскажи, почему все здешние служанки только о том и судачат, как мерзавец Чертополох истязал бедное невинное дитя? Похоронила меня и решила, что мертвецу плевать на то, что врут про него живые?
Тут Тай расплакалась уже по-настоящему.
— Я не врала! — всхлипнула она. — Так получилось! Нис когда нашел меня там, в доме Угря... Он решил, что это ты надо мной надругался, а я...
— А ты просто побоялась возразить, — скривился я.
— Да, верно, — потерянно согласилась Тай. — Ты догадался...
— Да уж. Сам удивляюсь, какой я болван. Знать тебя так хорошо и до последнего воображать какую-то заколдованную княжну вместо обычной дурной трусихи.
— Он правда скоро вернется! — запаниковала девушка. — Уходи, пожалуйста!
— Боишься, как бы твой долгожданный тихий мирок вновь не полетел к ящеролюдам? — усмехнулся я. — Не переживай. Я уйду. Только знаешь, ты зря мечтаешь о покое. Трусам его не видать. Жизнь — такая ненадежная штука, столько неожиданностей может стрястись! Так вот, на всякий случай. Меня можешь не опасаться. Прощай, Тай. Живи как знаешь.
С этими словами я распахнул дверь и вышел прочь. Хвостатые звезды, тоже мне, спаситель недоделанный нашелся. Давно бы пора усвоить, что мир способен вращаться без Ксина Чертополоха.
На душе было на редкость муторно. Я шагал вниз по лестнице, забыв о всякой осторожности. Плевать на служанок, на Эдейро. Пусть хоть вся боевая пятерка ввалится в полном составе — да и положит конец этим бессмысленным метаниям. Но в длинном полутемном коридоре было тихо и пусто. Знакомым путем я вернулся к задней двери, взялся за ручку. Все, хватит страдать. Судьба решила усложнить задачу сохранения головы на плечах, да только я все равно найду, как показать ей кукиш.
Звезды исполнили пожелание в тот самый момент, когда я был готов навсегда покинуть домик под красной крышей. Скрипнула входная дверь — звук заставил меня обернуться. В проеме возвышалась плечистая фигура в короткой черной мантии.
Глава 18
Хвостатые звезды!
Все дурные страдания в один миг как рукой сняло. Да только поздно. Стрелой я вылетел в сад, а следом за мной вылетела дверь — только на землю уже не попала, в воздухе порезанная в мелкую лучину опутавшей ее сетью. Трехвостые звезды, а это предназначалось мне! Похоже, парень решил наплевать на приказ брать по возможности живым... Он же был, такой приказ?
