— Всё равно странно, она же не отличается ничем от нас.
— Это, кстати, самое интересное. Зачем ей полностью копировать человека, если она, как и я, может только имитировать? Демоны не особенно-то послушны правилам, и если уж я не считаю нужным соблюдать то, что только рекомендовано, то для них это и вовсе странно. Наверное, так удобнее из-за этой непонятной метки... впрочем, никто ей в таком виде сильно навредить не может, ни я, ни другой демон. А... кстати, это причина... Ладно. Я предупредил, что с демоном мордобой не поможет, им не страшно потерять физическое тело.
— Лёль, а ты лечить-то будешь? — Вадя не выдержал и схватил её за руку, притягивая к ним с Лёшей.
— Действительно. Давайте уже лечить! — согласилась с замечанием Оля.
— А ты бы и не отвлекалась, целительница. — Эльф хмыкнул и взял её за вторую руку. — Положи руку с браслетом сверху на рану и закрой глаза. Теперь пошевели пальцами. Согни, выпрями, почувствуй, как они легко и правильно движутся. Запомнила? Теперь найди свой источник. Ты его называешь солнышком. Возьми отдели немного и перемести в кисть. Должен получиться такой оранжевый шарик. Нет, мало. Еще. Чётче. Ярче. Не напрягай руку. Расслабься. Разожми зубы. Стоп. Передохни.
— Нет-нет... ещё чуть-чуть...
— Да. Открывай глаза и отдохни. Ты слишком напрягаешься.
Лёшка с беспокойством наблюдал как побледнела девушка и над закушенной губой выступили бисеринки пота.
— Давайте не будем! Не нужно...
— Нет-нет, я смогу! — уверила она его и перевела взгляд на эльфа. — Ты же можешь какую-то... схему? Или как она там называется, сделать?
— Могу. Но только для тебя. Я же вчера тебе это в очередной раз объяснял. Тем более ты же хотела сама научиться.
— А...
— Если я буду делать за тебя, то ты ничему не научишься. Но.
— Но ты и не можешь, — дополнила она, — я помню, правда-правда. И что я сейчас должна сделать?
— Взять образ здоровой руки, как она движется, и запомнить его, — Оля посмотрела на свою кисть и пошевелила ею. — Потом сформировать энергетический шарик. Оранжевый, такой горячий и гладкий, как масло, по размеру сустава. Наложить его на образ и переместить в больное место. Всё просто.
С довольным видом Эд откинулся на спинку диванчика.
— Теперь действуй!
Поняв, что от него помощи больше не дождётся, она мягко обняла Лёшкину кисть вместе с повязкой обеими ладошками — одна снизу, другая сверху, и закрыла глаза.
"Расслабиться... легко сказать..." — Оля пыталась расслабить хотя бы лицо, но у неё ничего не получалось — только удавалось разжать зубы, как тут же хмурились брови. Наконец она догадалась сосредоточиться на теплых пальцах в её руках и мысли как-то сами переключились на их отношения. "Зато я могу ему помочь. Вот Эд же иногда выглядит как большое светлое пятно... и стоило под её веками возникнуть воспоминаю лучистого облака, как под пальцами проявился словно акварельный набросок из анатомического атласа — с холодными темными трещинами и красноватым облаком вокруг..."
— Да, это оно, — ворвался в её картинку холодный голос эльфа. — Теперь добавь шарик и сделай, чтобы стало правильно.
Перестав задумываться о лице, она потащила из себя горячий клубочек, переливающийся огненными оттенками, и бережно, лёгкими мазками пальцами, стала укладывать огненные ниточки в "неправильные" участки, на неизмеримое мгновение, ощущаемое вечностью, словно переместив туда всё своё существо, всю любовь, все надежды, весь смысл своей недолгой жизни.
— Ещё энергии, чтобы шарик крутился сам, как хорошо смазанный.
Когда с Оли уже градом лился пот, нелюдь наконец-то смилостивился:
— Хватит. Потом еще раз сделаешь, — и с какими-то ревнивыми нотками добавил. — Совершенно незачем так открываться, ты устроила постоянный открытый канал — заходи, когда хочешь.
Оля пропустила эту тираду мимо ушей, краем сознания отметив только, что действительно от неё к Лёше сейчас тянулся широкий теплый след, тогда как при передаче Эду она отдала всего лишь "шапку" из распиравшей её тогда энергии, а тёмный сам натужно вытягивал колючую и саднящую веревку до тех пор, пока она не потеряла сознание. Мимолетно пожалев, что не видит всей этой красоты как эльф, — "в картинках", она еще чуть помедлила, согревая Лёшину ладошку, и, отпустив его руку, открыла глаза. Чтобы тут же сощуриться от режущего блеска огромных бриллиантовых кристаллов. Отодвинувшись от раздражающей картинки и проморгавшись, вернула правильную "перспективу" взгляду, узнав в непонятно откуда взявшихся драгоценностях морозные узоры на окне. Кухня же утопала в июльской жаре, не давая сделать полноценный вдох.
— Это только тебе так кажется. Дай руку. Лёля! — резким окриком вывел хозяйку из прострации Эд, охватывая кольцом из большого и указательного пальца её запястье под браслетом.
Лёшка не находил себе места — он почувствовал сперва небольшое покалывание, довольно неприятное, а потом ласковое согревающее тепло. Вроде ничего страшного не произошло, а Олю буквально лихорадило — нездоровый румянец заливал лицо, шею и уши, ручейки пота стекали из-под волос на лоб и виски, а вокруг радужки полопались сосудики... и почему он это безобразие не остановил сразу? Но вот эльф снял её кисть с его руки, встряхнул и, что-то прошептав, улыбнулся. Показалось, что по стенам пробежал ветерок с медовым ароматом... точно таким, как от белых пушистых метелок, что растут у них на даче в овражке и вечно собирают вокруг себя тучи насекомых. Олино лицо расслабилось, из глаз исчез лихорадочный блеск, и она ответила на улыбку нелюдя. Парня кольнуло неприятное чувство, захотелось срочно отодвинуть соперника и перехватить у Эда тоненькие пальцы.
— У меня получилось? — засветилась радостью девушка, уже угадав ответ по улыбке.
— В принципе да, получилось, — согласился эльф, сверкая довольством как отец, наблюдающий за сделавшим первые шаги сыном.
— Почему "в принципе"?
— Потому что усилий должно быть в сто раз меньше. Ты слишком напрягаешься и силы идут на преодоление твоих собственных барьеров. И открываться так нельзя, но это сложно объяснить.
— Значит, я смогу научиться, да?
— Да, вполне.
— Ой! Лёш, а ты как себя чувствуешь? Не было больно? Лучше стало?
— Спасибо, хорошо, и не больно совсем, — ответил он, ни за что не собираясь признаваться, что теперь под лонгеткой что-то ныло и чесалось.
— Подвигай пальцами, пройдёт быстрее, если тренироваться, — не дал ему скрыть свои проблемы нелюдь.
— Но... хуже точно не стало? — с испугом обернулась обратно к Эду Оля.
— Стало лучше, но заживает болезненно. Всё у вас через боль. Странное решение...
— Эд, — Лёша непременно собирался сегодня всё выяснить, — а что тебе нужно у нас? Ты же что-то ищешь, правильно я понял?
— Что-то ищу.
— И что это? Мы не можем помочь?
— Мы поможем, ага! А чем? — тут же влез Вадя. — А ты долго будешь искать? Хочешь летом у нас на даче пожить? Вместе с Лёлей, а? Там здорово! Лучше, чем в городе. Вы же любите... леса, да? И посадим всё что угодно... и найдём ну... что-то интересное?
Мелкий ещё в самом начале углядел на подоконнике мешок с семенами. И, честно говоря, огорчился — они с Лёшей летом поедут на свою дачу, а эльф куда? Так что пока они пили чай, у него в голове созрел "гениальный" план.
— Мы любим? А... это ваши книги. Нет, мы любим гармонию. Правильность. Порядок. А в ваших городах с этим проблемы.
— А зачем тогда ты купил Лёле дерево?
— Потому что деревья у вас, — тон изменился на какой-то соболезнующий, — бедные, не выдерживают всей изливающейся из вас гадости. Не успевают перерабатывать.
— Это соль, да? Или бензин? — сосредоточенно уточнил мелкий, быстро забравшись на подоконник и оттуда изучая ближайшие тополя с изуродованными верхушками.
— Нет, — усмехнулся эльф. — Это ваша энергия так на них действует. Надо заметить, вы не самые позитивные существа.
— Ты же говорил, что тебе всё равно, какую перерабатывать, она же вся жизненная. И деревьям тоже, — удивилась Оля.
— Всё зависит от количества.
— Мы... грязные? — нахмурился Вадя, которому не понравилось сравнение.
— Да, вы большей частью не созидатели, увы.
— Это грязь?
— Это разрушение, — он кивнул на стоящие в банке цветы. — Раздави цветок и чем он станет? Грязью?
— Ну... наверное...
— Ты мне так и не ответил, — предупреждающе глянув на мелкого, повторил вопрос Лёша.
Поскольку эльф явно не желал ничего объяснять, Оля, виновато поглядывая на него, изложила свою версию результатов его поисков.
— Дело ясное, что дело тёмное, — резюмировал парень. — Архитектуру могу взять на себя, у нас много альбомов, привезу, покажу. Но вряд ли там что-то найдется типа этих фонариков.
— Как эти точно не найдется. Там огромные территории задействованы в цикле, это на виду было бы.
— А книги, фильмы, музыку смотрели?
— Книги и фильмы отпадают, как и техника, — ответила Оля, вопросительно глядя на эльфа, потому что про музыку она не помнила.
— Музыку не рассматривали. Но вряд ли подойдет. Хотя предложите, я послушаю, — барским тоном согласился Эд.
— Я подумаю, что тебе ещё можно предложить, — словно угрожая, согласился Лёша.
— Предложи.
— Эд-да-ри-на-эль, — выговорил Вадя с горящими глазами, — а ты принц?
— Нет, — нелюдь снова улыбнулся, глядя на уморительную мордаху и, видимо, читая все его мысли не только на лбу. И да, прочитал... аж поперхнулся.
— Нет? А кто? Князь? Король? А у нас можешь быть! Может тебе у нас остаться... типа... ну правителем... все слушаться будут!
— И не король, и нет, я не в изгнании. И не в ссылке. И не преступник. У нас вообще не существует... общественного строя. И править вами я точно не собираюсь.
— Жалко...— обидевшись за свои отвергнутые мечты протянул мелкий. — И как вы живете без королей...
— Так и живем. Мы вообще рядом живем только до тех пор, пока учимся и развиваемся.
— А в фильмах...
— И кто тебе сказал, что в ваших фильмах хоть что-то правильно?
— Никто, — насупился он, — но...
— Когда ты привезёшь альбомы? — спросил Эд Лёшу.
— Как только Оля пригласит.
— Завтра?
— Нет-нет, я завтра с ребятами в кино, — извинилась хозяйка, — да и у Вади гости.
— Значит, на неделе. Может быть даже в понедельник. Если отец даст машину.
— Ты же потерпишь пару дней, а мы пока музыку накачаем, хорошо? — постаралась перетянуть внимание эльфа Оля и перевела тему. — Ладно, вам хоть тирамису-то понравился? А?
— А это был тирамису? Я думал, оно торт, — Вадя подтащил к себе отставленный лоточек и обвел стенки пальцем, собирая сладкие остатки.
— Это в магазине торт, я тоже так думала, пока рецепт не увидела. А вообще — десерт.
— Мокрый торт. Вкусно, ага. Не хуже мороженого. А мороженого у тебя нет? Можно на этот торт положить, а то он какой-то весь из крошек, — Вадя пошуршал по тарелке осколками безе, ранее украшавшими "Полёт" и вандальным образом экспроприированные им с кусков брата и Оли.
— Обойдешься, слипнется, — попытался остановить порывы Вади Лёша.
— Ничего подобного, — насупился мелкий, — ты тоже хочешь, просто тебе неудобно попросить!
Оля бросила быстрый взгляд на парня и умилилась, обнаружив... покрасневшие уши. Сделала вид, что ничего не заметила, деловым тоном согласившись:
— Может быть и вкусно получится. Надо попробовать. Тем более, что мороженое есть.
И полезла за коробочкой шоколадного лакомства. Увы, долго посидеть не получилось — ребятам позвонили из дома и напомнили, что их ждут. Отведя Вадю одеваться в прихожую, Лёша всё-таки решил разобраться...
— Оль... ты ничего мне не скажешь? Ты не согласна?
— Что сказать? На что? — осипшим голосом переспросила она, вдруг перепугавшись, что забыла во вчерашнем обмороке что-то важное... — Скажи ещё раз, пожалуйста, я... может не помню?
— Не помнишь? — расстроился он, — ну что ж... ладно... я... я не буду настаивать... но мы же можем быть друзьями, правда? Пока? Может ты потом передумаешь и согласишься?
— Да, конечно, обязательно... да, ладно... — не понимая, о чём речь, автоматически со всем соглашалась Оля. Почему-то то, как сжимал губы Лёша, словно закрываясь от чего-то болезненного, отдавало тянущей пустотой под ложечкой, а её солнышко сжималось, покрываясь тёмными пятнами окалины...
— Тогда мы пойдем. Я постараюсь завтра вечером заехать, но пообещать не могу, у нас все родственники соберутся, такой бардак будет... — пожаловался он, — но позвоню в любом случае.
— Хорошо, я буду ждать.
— И я, — с угрожающими нотками раздалось над плечом девушки. Эльф с недовольным видом оглядывал парочку и хмурился. Впрочем, когда попрощаться подбежал Вадя, у Оли немного отлегло от сердца и пусть огненный клубочек не восстановился, зато темные пятна с него исчезли.
Проводив гостей, Оля убралась на кухне и взяла в руки телефон. Один пропущенный вызов от мамы и двадцать восемь — от Лёши. Ещё три утренних — от Вади. И смс-ка: "Я просто не убрал статус в "ВК", редко там бываю. Прости. Ты будешь моей невестой?"
Она уронила телефон на диван и беззвучно расплакалась от несправедливости, растирая глаза кулачками и громко хлюпая носом. "Конечно, — тут же пришло ей в голову, — теперь Лёша не будет настаивать... растеряла всю супер-сексуальность вместе с жизненной энергией. Теперь опять никому не интересна и не нужна..." — совершенно нелогичным образом разозлилась она на событие, о котором ещё так недавно мечтала.
— Ты опять глупость какую-то сама себе придумала и расстроилась. Не собираюсь тебя утешать.
— Да и не надо! Я всё равно к родителям собиралась ехать! — тут же взвилась с места Оля и побежала умываться.
"Зато Лёша согласен быть моим другом. А это и так больше, чем я заслуживаю. Мне и этого хватит!" — уверяла она себя, стараясь не обращать внимание на враз погрустневшую осунувшуюся моську в зеркале.
...
"Блин, ну раздражает же! — Оля искоса наблюдала за невозмутимым нелюдем, устроившем себе "Дом-2" в её исполнении. — Вот что он снова нашёл во мне интересного?"
— Ты ужасна, — незамедлительно последовал комментарий, ещё больше раздраконивший хозяйку. Но она мужественно его проигнорировала, заставив себя аккуратно разложить майку, почти полетевшую в настырного гостя.
— Впрочем, это свойство всех людей, — размеренным тоном сообщили ей вдогонку, — вы все никуда и ни на что не годитесь.
"Нет, вот теперь это уже ни в какие ворота не лезет! Опять он за свои старые штучки принялся!"
— Так что не расстраивайся. По сравнению с остальными ты вполне ничего так. Хорошая.
— И чем же? — не удержалась Оля, понимая, что лучше было бы промолчать, но ведь ей и правда стало легче от этих слов. — Такой аванс. Прямо так вот и хорошая!
— Забавно. Я тебя без всякой причины называю ужасной — и ты покорно соглашаешься и расстраиваешься, при этом теряя в мою же пользу энергию.
— Ах ты! Вампирюга! — громко возмутившись, она даже поперхнулась воздухом.
— Я исследую. Потом я тебе сказал правду, ты же не будешь отрицать, что человек не сравнится с перворожденными. Ты на это почему-то обиделась. Почему?
