— Вы сказали, Полина Семёновна… Вернее — тот проклятый фашист.
Последовало такое сочетание «идиоматических выражений» на двух языках и, с такой яростью, что я даже по сторонам стал оглядываться — ища на всякий случай «пятый» угол.
Наконец сев и, сперва ударив по кипе печатных листков кулаком, твёрдо заявляет:
— Хорошо, Иосиф Виссарионович… Я согласна и готова сделать всё, что в силах — моих силах и моего брата.
«Ага… Так она имеет на Сэма какое-то влияние, раза так смело за него подписывается. И это очень и очень хорошо!».
После этого начался сплошной конструктив!
Обсудили как «подложить эту бомбу» и решили сделать так, чтобы — ни советский посол, ни её брат — здесь были не при делах.
Мало ли в Америке беженцев из Европы?
Одному из них перед самой посадкой на пароход, какой-то незнакомый немецкий офицер даст в руки какие-то фотокопии с каких-то документов. А тот по прибытию, даже не подозревая — что в них и, с целью срубить трохи бабла на первое время — передаст какому-нибудь известному и уважаемому и, истеблишментом и электоратом журналисту, случайно оказавшемуся рядом.
Правда в них или нет, поверят или нет…
Это уже не так важно — «осадочек» в любом случае останется, тем более мы обеспечим выезд в Штаты нужного количества свидетелей тевтонского зверства из Польше.
Однако, с фантазией у нашей «Железной леди», оказалось не очень:
— Иосиф Виссарионович… Ну вот заложили мы с Сэмом вашу «бомбу», она «взорвалась» и дальше что?
Отчаянно жестикулируя, объясняю:
— За дело должна взяться еврейская диаспора США — во главе с очень влиятельными банкирами и вообще — всем сионистским лобби в Конгрессе и правительстве. Демонстрации, митинги, пикеты перед германским посольством… Возглавив процесс демонизации германского «крокодила», они должны как минимум добиться отмены «Морального эмбарго» стране — потенциальной жертве агрессии и, единственной силой — способной защитить европейских евреев…
Пока языком молол, осенило гениальной мыслёй:
«Параллельно надо вести компанию лжи и клеветы против американского посла в СССР Лоуренса Штейнгардта — по чьей инициативе и началась эта история с «Моральном эмбарго». Уличить его в связях с адмиралом Канарисом — главой «Абвера», а ещё лучше с бригадефюрером СС Вальтером Шелленбергом — начальником внешней разведки «SD» (VI отдел РСХА)».
А потом натравив всю возмущённую американскую общественность, потыкать американских конгрессменов носом в их же дерьмо:
«Вот с чьего голоса вы поёте!».
Как же это сделать?
Дам-ка задание нашим чекистам: там люди головастые — что-нибудь да придумают…
Хотя постой: есть идейка и позазабористее!
Однако, возвращаясь с облаков на землю:
— Программа-максимум же, подразумевает, если и не распространение на СССР закона об «Ленд-Лизе» — который по все видимости будет принят в марте, то хотя бы предоставление нашей стране режима наибольшего благоприятствования в торговле и большого льготного кредита для закупки материалов, оборудования и уже готовой продукции — как военной, так и «двойного назначения». Ну и первую очередь — доступ к новейшим технологиям, особенно в области…
Улыбаюсь галантно и с лёгким поклоном:
— …Впрочем, это уже про «большие железные игрушки», что и в моём письме у Рузвельту. А это интересно только «большим мальчикам».
* * *
После несколько подзатянувшейся паузы, Жемчужина — как примерная ученица сложив руки на столе, начала:
— Я всё это поняла и думаю, что с помощью моего брата и вашей «бомбы» (и особенно вашего «парохода с золотом») — добиться перелома в американском общественном мнении, будет не так уж и сложно…
Слегка прищурившись, несколько склонив на бок голову, пристально глядя мне в глаза:
— …Однако вашими же словами, Иосиф Виссарионович — Красная Армия непременно будет разбита на границе и будет отступать вглубь страны. А от американских «больших железных игрушек» — лишь зависит, насколько глубоко вглубь страны она отступит, прежде чем остановится.
Опершись подбородком на подставленную руку, не отводя от неё глаз, я внимательно слушаю и лишь согласно киваю.
— Но ведь большая часть еврейского населения живёт у самой западной границы СССР… И они обречены(!) на ужасную смерть(!!) в случае отступления Красной Армии!!! Неужели, товарищ Сталин, Вы не предпримете никаких мер, чтоб их спасти?
Она замолчала ожидая ответа, а я его не знал… Вот всё знаю — почти всё, а как спасти евреев в западных областях Советского Союза…
Категорически нет!
Тяжело вздыхаю:
— Этого вопроса я ждал… И боялся его больше всего. Да, да! Вы не ослышались, уважаемая Полина Семёновна: именно так — боялся!
Встаю и не спеша нарезая круги вокруг столика, как бы размышляя вслух:
— Вся наша беда в том, что после депортации евреев из-за «Черты оседлости» в 1915-м году, у центральной власти нашей страны очень плохая репутация в тех районах. Я уже не говорю про то, что творили наши казачки — посланные проводить это «мероприятие»… Но те евреи, кому удалось по тем или иным причинам избежать «счастья» быть переселённым вглубь России — благополучно пережили германскую оккупацию 1915-1918-го годов. А вот оказавшиеся в числе «перемещённых лиц» — в огромной своей массе погибли от голода, холода и болезней или же потеряли своих близких уже в Гражданской войне в результате погромов.
Остановившись напротив Жемчужиной:
— Евреи западных областей отлично знают и помнят это. И, чтобы из Москвы не говорили — ни за что ей не поверят.
Сделав ещё круг:
— Ну, хорошо… С помощью войск НКВД можно просто взять и ничего не объясняя, депортировать еврейское население на восток.
Про себя:
«Ещё и не таких в сорок восемь часов выселяли!».
— Конечно, для взрослых евреев работы там валом — особенно в местах наиболее густого произрастания тайги. Поэтому место на нарах в землянке и кусок «чёрной мацы» — каждому найдутся…
Потянув ноздрями воздух, с явным ужасом — самого пронявшего:
— …Однако, куда девать детей, женщин и стариков? Нет там жилья, понимаете? От слова «вообще», нет! Ни лишнего, ни просто необходимого — для нормального человеческого существования. Даже на «великих стройках коммунизма», местные рабочие ютятся по углам насыпных бараков — даже не мечтая, например, об коммунальных квартирах как в Москве…
— …Как и в 1915-м, самые слабые — дети и старика, перемрут в лагерях для перемещённых лиц. А всё выжившие евреи — так люто возненавидят товарища Сталина, Советскую Власть и весь русский народ в целом, что…
Хотел сказать: «…Устроят ещё одну Октябрьскую революцию и такую Гражданскую резню — что Гитлер нам с вами мелким поцем с Привоза покажется», — однако посмотрел на нехорошо зыркающего в мой адрес Мехлиса и осекся.
Вместо этого:
— Чем в этом случае, я окажусь лучше нацистов и их «Планом по…»? Да ничем!
Однако вдова «Железного наркома» была далеко не дурой и, весь расклад поняла с полуслова.
Я сел на место и сожалея что самовар уже остыл, наливаю себе ещё стакан… Жемчужная же наоборот — соскочила и горячо заговорила:
— Я знаю, что делать, товарищ Сталин!
Сахар растворялся плохо, поэтому я ожесточённо работал ложкой, казалось бы полностью — как будто от этого зависело всё и вся.
Не поднимая глаз:
— Ну, ну… Я внимательно Вас слушаю, Полина Семёновна.
Она заведясь как бы не на полчаса — тараторила сорокой, а мы с Мехлисом внимали, с трудом понимая этот поток сумбурного сознания. Впрочем, со стороны наверняка казалось, что я больше занят чаем…
Наконец добившись того, что сахар растворился без остатка, поднимаю стакан, перевожу на неё взгляд и…
И так и замер!
Высокая грудь вздымается от возбуждения, карие очи сверкают, щёки горят: не дать ни взять — размахивающая мечом Юдифь, собравшаяся с мешком по голову бесноватого Адика.
Смотрю на неё — налюбоваться и глаз отвести не могу!
Вспомнил её с задранным подолом, вообразил в том же положении — но уже без трусиков и у меня… Хм, гкхм…
Ну, мужики поймут!
В панике:
«Мля… Что делать? Ведь после обеда у меня совещание с чекистами… Мне что: так и идти к ним — со вздыбившимися спереди штанами?!».
Решил думать об антисемитизме — авось пройдёт…
* * *
Вообще-то надо признаться, я евреев не люблю.
И считаю, что каждый психически здоровый и не относящийся к этой нации человек, должен быть хотя бы чуточку — но антисемитом.
Это — нормально!
При всех своих несомненных и известных всем достоинствах, этот народ имеет и немало отрицательных черт: палец им в рот не клади и шибко большой воли не давай…
На шею сядут и там гадить начнут!
Поэтому наша с ними «дружба» закончится с последним выстрелом Второй мировой войны и моими словами примерно такого содержания:
— Мы с вами друг другу помогли и, на этом всё… Давай до свидания!
Но, каким бы махровым антисемитом я не был, хорошо помню:
Во-первых, моего деда по отцу — убили… Убьют! …вовсе не евреи. И трех братьев у деда по матери — тоже не они.
А во-вторых, нем…
Хм, гкхм…
Германцы в своём антисемитизме, буквально перескочили за грань добра и зла!
Я понимаю: если считаешь кого-то своим врагом — его надо уничтожить…
Но то что творили эти европейцы — это уже слишком!
Есть же какая-то «красная линия» — перейдя которую человек перестаёт быть человеком и превращается в чумную крысу, единственное милосердие к которой — безжалостное уничтожение всего крысиного поголовья.
И я не Сталин, который вдруг заявил (сам додумался или подсказал кто, неважно) в конце войны:
«Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся».
Это, что за херня получается: раз в столетие к нам будет вторгаться очередной Гитлер, а германский народ — как бы не при делах?
Нет, уж: в этот раз не пролезет.
Я вам не Сталин… Я хуже!
Вы сами сказали, никто вас за язык не тянул:
«Один народ, один Рейх, один Фюрер»…
Вот в такой последовательности, только с конца и уйдёте все в историческое забвение!
* * *
Замолчав и топнув ножкой, Жемчужина в отчаянии:
— Иосиф Виссарионович! Вы меня совершенно не слушали!
Сделав большой глоток уже почти холодного чая:
— Ну, почему же, Полина Семёновна? Не знаю как товарищ Мехлис, а я Вас слушал и причём очень внимательно.
Действительно в том мутном «потоке сознания» были и рациональные зёрна, которые я уловил, развил и теперь озвучиваю с комментариями по пунктам:
— Ваша идея привлечь американский Красный крест для предупреждения еврейского населения западных областей — мне очень понравилась: своим едино— кровникам и единоверцам из-за океана — евреи поверят больше, чем мне из Москвы.
— Ещё больше мне понравилась мысль об организации под эгидой того же американского Красного креста лагерей беженцев в западных областях Советского Союза. Пока Германия и США не находятся в состоянии войны — навряд ли гитлеровские «Айнзацгруппы СС» решатся открыто приступить к уничтожению еврейского населения в них.
«А если и решатся, то вступление Штатов в войну против Рейха может произойти на полгода раньше и без всякого Пёрл-Харбора. Что принесёт СССР немало дивидендов».
Продолжаю далее:
— Неплохо звучит и вывоз еврейского населения через Одессу в безопасное место, например в Турцию, на время войны.
Сперва восхищённо:
— Ну а ваша идея насчёт строительства за счёт американской диаспоры жилья на востоке страны — вообще гениальна…!
Затем, палец вверх:
— …Но требует некоторого уточнения: строить «финские домики» надо не только для еврейских семей — но и для местных, из расчёта «фифти-фифти». Иначе не избежать всплеска антисемитизма в тех районах… А я этого никак допустить не могу!
Как бы подытоживая, восторженно восклицаю:
— Всё просто отлично!
Помолчав, посмотрев на часы:
— Но как бы и кто бы не предупреждал, все основные движняки еврейского населения — начнутся уже после начала войны: в мирное время очень тяжело сдвинуть с места человека — задницей приросшего к земле, где похоронено не одно поколение его предков.
— А вот уже в условиях начавшейся войны, чтоб эвакуировать, чтоб спасти как можно больше людей — нужно чтобы Красная Армия, как можно дольше держалась на своих западных рубежах, сдерживая гитлеровские орды. И еврейская диаспора могла бы ей в этом деле помочь!
Жемчужина, с крайне заинтересованным видом:
— Это чем же, Иосиф Виссарионович?
Посмотрев на потолок:
— Ну например и, без всякого Рузвельта с его Конгрессом и Ленд-Лизом — это дело длительное и хлопотное, американские евреи могли бы скинуться всем миром и подарить Красной Армии кой-какие «большие железные игрушки», которых той остро не хватает — чтобы успешно противостоять германской армии даже в обороне.
Вздыхаю:
— Жаль, что Вам не интересно про это.
Жемчужина решительно достаёт из сумочки блокнот и остро наточенный карандаш:
— Да говорите уже про свои «игрушки»! Я буду записывать.
«Проси больше, получишь столько — сколько получишь».
— В первую очередь нашей армии нужны крупнокалиберные пулемёты системы Браунинга в зенитном исполнении: как одинарные — так и спаренные или даже счетверённые. Тысяч десять установок до июня месяца и к каждому стволу — хотя бы по пять тысяч патронов, могли бы спасти миллионы еврейских жизней…
С этим-то проблем, быть не должно.
«M2» — американский 12,7-мм пулемёт конструкции Джона Браунинга был разработан и принят на вооружении в 1932-м году. Во время Второй мировой войны, этот «крупняк» был настолько распространён в армии США, что обычная пехотная дивизия — их имела почти столько же, сколько ручных пулемётов системы «BAR». Всего же за время Второй мировой войны, в Штатах было произведено порядком четырёхсот тысяч стволов этого оружия и оно «до сих пор» выпускается и состоит на вооружение десятков стран мира.
На начало Великой Отечественной войны, на всю доблестную Красную Армию, на не менее доблестные Красный Флот и Войска ПВО страны — имелось порядка двух тысяч крупнокалиберных пулемётов ДШК. До конца войны же, их было выпущено всего девять(!!!) тысяч…
Это, даже не смешно!
И это о чём говорит?
