— Вот значит как... — Я сжал протектор в кулаке. — Правильно ли понял, что... Мда. Шодай Узукаге Айдо... Ты это... И считаешь, что вполне?...
Сосредоточился и силой заткнул фонтан своего красноречия. Ишь ты, какая буря в душе-то поднялась, а? Сам от себя такого не ожидал... Но что же?.. А хватит ли мне?.. Тьфу ты, Ками!
Спрятал протектор во внутренний карман жилетки.
— Мда. Шин, спасибо. Ты правильно сделал, что сказал мне... вот так вот. Сейчас слишком рано об этом говорить... Но я обещаю, что ты все узнаешь первым!
Мужчина серьезно посмотрел на меня и кивнул. На краткий миг мне показалось, что, будь ответ каким-то другим, я бы сильно его разочаровал... Но ведь... Я сам не раз... А, к ёкаю это все! Я подумаю об этом завтра!
— Как я и обещал, ты все узнаешь первым. А теперь... — Бывший рыбак насторожился. — Идем. Надо же, в конце концов, оценить, что ты там напридумывал. И запомни, если мне не понравится — я все же заставлю небо пылать!
Мужчина улыбнулся и вышел за мной на улицу. На деревню медленно опускались сумерки.
Глава 38.
Отгорели последние искры салюта и полная луна облила серебряным светом, лишь немного разбавленным огоньками в деревне, народ, запрудивший, насколько это возможно для полутора тысяч человек, правый берег реки. Жители, с интересом следившие за фейерверком, встречая восхищенными возгласами некоторые особо заковыристые сверкающие фигуры в небе, постепенно стали разбредаться по интересам. Мамы повели детей по домам, молодежь настроилась веселиться дальше, а старшее поколение потихоньку потянулось в недавно вновь отстроенный кабак на две сотни посадочных мест.
Я с некоторым трудом пришел в себя и оглянулся по сторонам. Ну что уж поделать, люблю я огонь, он меня несколько... завораживает. И, следует признать, мой банальный огненный зонтик, который я бы выдул, применив 'Гока Меккяку' даже от всей души, ни в какое сравнение с только что увиденным не идет.
Рядом со мной собрались все мои... друзья. Таюя, взявшая меня за руку, не первый раз за сегодняшний вечер, кстати, тут же отодвинулась, смущенно пробормотав: 'Прости... Я засмотрелась... В Отогакуре было плохо с развлечениями'... Шин, обнимающий за плечи прислонившуюся к нему Нами... Йоко со всем выводком Шина, старым и новым, что-то возбужденно им рассказывающая... Даже Хиро со своими был тут, стоя чуть в стороне и крутя головой в поисках своей младшей, которая уже вертелась в куче нашей ребятни, явно стараясь отобрать у моей ненаглядной дочурки неформальное лидерство... А невдалеке маячила внушительная фигура кузнеца.
— Шин. — Мужчина обернулся. — Это было... Спасибо, в общем. Только хотелось бы кое-что добавить. Я это сегодня утром придумал... Нет-нет,— замахал я на него рукой, — не беспокойся, ничего масштабного, просто... так, капелька традиций.
Потянулся в подсумок, достал оттуда небольшой бумажный конверт и начал осторожно его разворачивать.
— Айдо, что это? — Чей это был голос, я не разобрал, увлеченный привязыванием ниточек к бумаге. Они перепутались между собой в кармане, как это всегда и бывает...
— Честно говоря, я думал, что эта штука родом как раз из этих мест и сильно удивлялся, почему так никто не делает. Только недавно разобрался, наконец, откуда я это помню. В общем — вот. — Предъявил я обществу клееный бумажный мешок, в горловине которого на натянутых ниточках болталась свечка. Пришлось изрядно постараться... — Бумажный фонарик. — Констатировал я очевидное.
— И... зачем он?
— Есть мнение, что, если отправить его в полет и загадать желание, то оно непременно сбудется... Глупо, конечно... — Смутился я. Но компания смотрела серьезно. — Да и... красиво просто. Не мог же я оставить сегодняшний вечер без очередной выходки, правда, Шин? В общем, мне захотелось сделать это именно сегодня.. и именно с вами... Ладно, неважно, просто смотрите.
Аккуратно зажег в ладони пламя из чакры и, едва не спалив всю конструкцию, прикурил свечку. Теплый воздух постепенно наполнил бумажный купол, и вот, наконец, он оторвался от моих рук и медленно взмыл в небо.
Он поднимался все выше и выше. Краем глаза я заметил, что не только мои спутники завороженно смотрят на маленькую искорку, плывущую в лунном свете, но и редкие запоздалые гуляки, не дошедшие до укромных уголков или не менее уютных барных стульев, останавливаются и поднимают головы.
Одинокий огонек, парящий в серебряных волнах, постепенно растворялся вдали, а меня вдруг посетило странное ощущение, что, если она сейчас не погаснет, то у меня получится все, что бы я ни задумал... и даже сверх того...
Я улыбнулся и помотал головой. Мда, Айдо, такой большой а в сказки веришь. Чтобы получить то, что хочешь — надо немало потрудиться... И, прежде всего, убедить самого себя в том, что это нужно. Надо же, столько народу убил, сам не раз почти умирал, а продолжаешь смотреть на бумажный фонарик. Нет, я, положительно, неправильный шиноби! Или просто жизнь здесь стоит ровно столько, сколько ты потратил сил, чтобы не умереть?..
Между тем, моя компания, досмотрев представление до конца и попрощавшись, постепенно расходилась в молчании. Интересно, это на них так фонарик повлиял или я просто испортил вечер? Йоко убежала, на мгновение прижавшись. Даже Таюя как-то быстро ушла, шепнув напоследок: 'Ты не прав, Айдо, все совсем не так...' Что она хотела сказать?.. В общем, праздник закончился на странной ноте, а мне предстояло долгое путешествие сквозь тьму деревни, в которой путеводным оком в негостеприимном мраке сияли, подобно маяку, окна кабака...
Мой дом встретил меня ожидаемой тишиной, темными окнами и угрожающими очертаниями, которые, казалось, созданы, чтобы убивать... как минимум — чувство прекрасного. И как у меня эдакая загогулина получилась? Вот бы дедушка Фрейд оттянулся — на всю катушку, блин! Нет, надо срочно переезжать, а тут какой-нибудь 'дом-музей Ленина' устроить...
Я переступил порог комнаты и тут же понял, что я здесь не один. Опаньки! Я быстро оглянулся. В комнате ничего не изменилось, лишь на кровати чернел на фоне окна силуэт. Очень знакомый, надо сказать, силуэт...
— Айдо, это я...
— Таюя? Что ты здесь делаешь? Ты же вроде бы домой ушла?..
— А как же 'Ю'? Или я в темноте такая страшная?.. — Глаза привыкли у лунному свету, и стало видно, что девушка бледно улыбнулась. Встала с кровати и подошла ко мне. Близко-близко подошла. В серебряном сиянии ее карие глаза казались озерами предвечной тьмы... — Я же обещала, что подарок будет позже...
В моем обычно заторможенном мозгу как-то одним мысленным усилием вдруг сложилась непротиворечивая картина происходящего. И поздравления... И подарок Йоко, этой маленькой провокаторши, и слова Таюи... И то, зачем она здесь... И то, что я...
— Таюя... Если ты решила таким образом меня отблагодарить, то...
Договорить не успел. Мягкая и теплая ладошка легла на мои губы.
— Дурак... И все еще не понял, как нужно общаться с девушками. Не говори ничего... Я сама виновата, нужно было... раньше, когда я еще ничего не знала... Но я была слабой и боялась... Боялась, что ты подумаешь, что я такая же, как эти... Вешаюсь на тебя ради придуманных благ... А теперь у меня есть свое собственное, данное тобой, моим... Но я все знаю... Поэтому просто замолчи и обними меня...
Горячечный шепот девушки, казалось, поджег темноту вокруг. Я осторожно, чтобы не дай бог не обидеть, освободился от ласкового кляпа.
— Таюя... Прости... Я все понимаю и вижу... Но я так не могу... Я ведь тебя не л...
Ладошка вновь вернулась на свое место.
— Дважды дурак. — Тихо хихикнула она. — Ну какой нормальный мужчина скажет такие слова девушке, пришедшей ночью в его комнату? Я знаю, Айдо. — Темные озера, казалось, сейчас поглотят меня без остатка. — Я прожила год с... тобой в голове. Хоть ты был и не очень разговорчивым... Я знаю тебя. Знаю о твоих чувствах, знаю, кому они принадлежат... Я знаю, что ты не видишь очевидного... Она ведь... Но... мне безразлично. Ты занял слишком много места в моей душе...
Обхватила меня обеими руками и прижалась... Совсем как тогда, в подвале... О, Ками!..
— Ю... Но... Пожалуйста... Скажи, мне важно... Что ты чувствуешь ко... мне?..
— Угадал правильный вопрос с третьей попытки... — Подняла голову. — Нет, Айдо, я не скажу тебе того, чего ты ждешь... Ты начнешь мучиться, говорить бред и в конце концов сделаешь какую-нибудь глупость. Просто знай, что ты — моя судьба, ты очень нужен мне и я останусь рядом с тобой всегда, что бы ни произошло. В твоем сердце не хватит для меня места... Но мне все равно. Поэтому, пока еще ничего не решено, побудь со мной... хотя бы сегодня...
Она приподнялась на цыпочки, не прекращая втискиваться в меня... Ее глаза оказались совсем близко и к моим губам прижались горячие, чуть приоткрытые нежные губы. И в голове взорвалась граната...
Спустя века и тысячелетия... или кратчайший миг этот невероятно долгий и равно же ошеломительно быстрый поцелуй окончился. Таюя тяжело дышала. Ее тело, плотно прижатое ко мне, слегка дрожало, заставляя меня замереть, лишь бы это не кончалось как можно дольше.
— Айдо... ты... мой... Пожалуйста...
Я, совсем как тогда, провел по ее спине ладонями. Девушка еле слышно застонала и выгнулась навстречу моим рукам и ее одежда с тихим шуршанием свалилась нам под ноги несколькими бесформенными лоскутами.
— Айдо... — В глазах Таюи, заслонивших окружающую темноту, больше не было страха. Лишь только ожидание... и обещание... — Это было мое любимое платье... Как ты это?..
— Уже не важно... — Прохрипел я и подхватил обнаженную девушку на руки. До кровати было всего лишь три шага, но пройти их, прекратив целовать высокую упругую грудь, оказалось невероятно трудно...
Девушка откинулась на подушку, подставляя моим губам подтянутый, но при этом мягкий и нежный живот, ласковые и требовательные ладошки зарылись в волосы... И все вокруг потеряло смысл, сузив вселенную до совершенного тела, извивающегося от наслаждения в моих руках...
Эта ночь длилась и длилась... Но никому больше не было до нее дела. Совсем никакого...
Солнечный зайчик впился мне прямо в закрытый глаз. Я поморщился и перевернулся набок. Просыпаться совершенно не хотелось, ведь мне приснилось такое потрясающее!..
Я открыл глаза и недоуменно моргнул, обозревая смятую простынь, разорванную наволочку, одеяло, улетевшее под окно... и несколько красных волосков на подушке у меня под носом. Гораздо короче и светлее моих...
'Так это был не сон! Обалдеть! Ведь это же!..' Я покраснел. 'Блин! Вот никогда не думал, что опыт прошлой жизни мне пригодятся вот так... Да и она... оказалось, что она уже... Вот никогда бы не подумал... Но то, что мы вытворяли... тут любой опыт в сторонке курит... Блин, Айдо, хватит заливаться краской, уже не мальчик... хм... только что... Черт! Быстро в душ!'
Оборвать могучий поток бессвязных мыслей таким же потоком ледяной воды оказалось просто... Но вот согнать с лица дурацкую улыбку — гораздо сложнее. Так я и вышел на улицу, со встрепанными мокрыми волосами, гримасой до ушей и с намерением... что? Ну, наверное, найти Ю, чтобы отдать ей, наконец, ткань, которую я специально ей на платье наробингудил, раз уж так с ее старым сложилось. 'А вот интересно, как она ушла в разрезанном-то? Наверное, неудобно... Могла и меня разбудить, я бы помог ей одеться... Или окончательно бы угробил эти тряпочки, потому что как в такой ситуации можно удержаться-то?!' В голову влезло пара кадров из прошедшей ночи и я аж споткнулся от неожиданности. 'Эй, завязывай! Не хватало только застыть посреди улицы, красным до корней волос и по-дурацки лыбящемуся! Тут и идиот поймет, что произошло!.. А, собственно, почему чье-то мнение должно меня интересовать?..'
— Нии-сан, Нии-сан! Ой... Узумаки-доно! — Ураган, вынырнувший из-за спины внезапно остановился посерьезневшим и надувшимся от гордости Акирой. — Ты уже проснулся? Отец... ой, то есть Советник Шин просил меня тебя найти. Он собирает совет, пока все ответственные лица в городе, и очень просил тебя там быть. Все уже собрались у него в кабинете. Ну я побежал, у меня дела!
Я смотрел вслед туче пыли, неведомо как поднятой двенадцатилетним мальчишкой на булыжной мостовой, а на лице медленно гасла улыбка, постепенно изгибаясь в гримасу страдания. Оказывается, жестокому миру нет никакого дела до моих чувств, а понедельник является понедельником даже в мире шиноби...
... — таким образом, по итогам праздника потрачено пятьсот четырнадцать тысяч ре. Внутренний торговый оборот за июнь оценивается в сто пятьдесят тысяч рё, внешний — в пятьсот семьдесят тысяч. Доход от торговых операций составил триста сорок тысяч, расходы, внешние и внутренние, — двести семьдесят пять. Поздравляю нас всех, прошедший месяц стал первым с положительным остатком. В текущем — праздник, конечно, пробил в бюджете дыру, но для него были задействованы... м-м-м... внешние заимствования от Узумаки-доно, которые можно не учитывать в итоговом балансе. Поэтому прошу всех ответственных за регионы острова и отрасли хозяйствования предоставить кратко— и среднесрочные проекты развития ваших сфер ответственности. Долгосрочные планы мы будем составлять по итогам финансового года...
Я, подперев рукой голову, сквозь полуприкрытые глаза следил за вещающей спиной Шина, напрягающегося перед небольшой, человек в полтора десятка, аудиторией. За широким столом, венчающим комнату, разместились я, кузнец Гекко, наш будущий министр обороны и нападения, хе-хе, Хиро... и Таюя, примостившаяся у дальнего края. При моем появлении в кабинете она махнула мне ладошкой и чуть покраснела. Я уселся на предложенное мне место и совсем уж настроился немного поперемигиваться с девушкой, все веселей, но Шин неодобрительно покосился на меня... И вот уже полчаса кряду непрерывно вещает. В его речи нашлось место и для денег, и для риса, и даже для рыбьих потрохов, проект по утилизации которых оперативно, буквально за один день, подготовил и притащил на рассмотрение Рю Масаси. Ха, вот что 'Катон: Каге Буншин' животворящий делает, не понравился рыбий крематорий-то!
Я делал вид, что мне все это безумно интересно и героически пытался не уснуть. Все же, хоть у меня и чакра, но ведь... Она тоже чакроюзер... Так что поспать ночью не удалось... да и не больно-то хотелось, если чес...
Я проснулся от стука собственной головы о деревянную столешницу и резко вскинулся — не заметил ли кто? В кабинете, за время моей дремы ставшем гораздо пустыннее, остались только советник, кузнец шиноби, девушка... и каким-то образом примкнувшая к ним Йоко. И все пятеро очень неодобрительно уставились на меня.
— Айдо... Спасибо тебе, что ты уснул только тогда, когда все ушли. Хоть рукой на вежливые поклоны махнуть догадался... Я ведь говорил тебе, что планирую отчетно-плановое собрание на сегодня, но ты, как всегда, не услышал. Надеюсь, что занятие, которое ты предпочел жалкому отчету о жизни поселения, тебе понравилось гораздо больше, чем наше скучное общество...
