Когда многие из окрестных дворян явились в город восстанавливать присягу верности принцу, что по традиции завершалось пиром и балом, принц обратил внимание на девушку с золотыми волосами и голубыми глазами. Он вспомнил её. Это была дочь мелкого дворянина Арлисса Тронаран. Полтора года назад она была ещё девочкой, а сейчас выросла и похорошела. Принц своим натренированным чутьём почувствовал вокруг неё ауру чистоты и искренности. Он пригласил Арлиссу на танец и завёл с ней куртуазный разговор.
— Я удивлён, увидев здесь такой "цвет сирени весной".
— Но ведь он для тебя на "глади прохладной", куда тебе пути нет. Так что это не сирень.
Принц и девушка намекнули на стихотворения:
Видел ребёнком
Милое мне существо.
Ныне прелестна
Девушка эта,
Как цвет сирени весной.
Цветок кувшинки
В сердце орла поразил.
Но не коснуться
Глади прохладной
Вихрей небесных царю.
Ещё несколько раз обменявшись подобными фразами, принц поразился хорошему образованию, уму, такту и спокойному достоинству девушки. Он пригласил её отца войти в свой совет. Отец, А Тронаран, резко отказался, но высказал свой отказ наедине:
— Я не хочу быть обязан возвышением своей дочери. Воевать в рядах твоего войска и возвыситься за счет своих заслуг я согласен. И хочу предупредить во избежание позора для тебя, твоё высочество, и для нас. Если ты попытаешься воспользоваться правом первой ночи, и она, и я откажем.
— Ты неправильно меня понял. Куртизанок и гетер вокруг вполне достаточно. Но ты прав, что я поставил бы в ложное положение и тебя, и себя, если бы из-за симпатии к твоей дочери возвысил бы тебя. Хвалю за честность и прямоту и надеюсь скоро иметь возможность возвысить тебя за подвиги. Но я прошу оставаться в городе и разрешить твоей дочери войти в мою свиту. Здесь она легче найдёт достойного её жениха.
— Я уверен, что мы нашли бы достойного жениха и сами. Но, поскольку намерения твоего высочества чисты, я согласен перевезти семью в Кинсон.
— Я доволен, — завершил тяжёлый разговор принц.
Той же ночью у принца сложилось стихотворение:
Плесну на белые листы
Свои случайные сюжеты...
Они банальны и просты
И от любви добром согреты...
А что любовь? Любовь чиста!
Доверчива и небескрыла!
В ней краски тронулись холста...
В ней рифмы сказочная сила...
Минувших дней смешную блажь
Я разбиваю на куплеты,
Вгоняю рифмами в кураж,
Вплетаю в частые рассветы...
Вникаю в собственный итог
Забытых где-то начинаний,
Переступаю за порог
Своих таинственных скитаний...
...И снова жду с тобой рассвет...
...И души памятью согреты!
...И первый раз за столько лет
Люблю тебя и знаю, где ты!
(Игорь Кривчиков)
Тем не менее сидеть в городе и упиваться красотой девушки Атар, в отличие от Крангора, не собирался. Он быстро расчистил весь свой лен, а поскольку при этом он выгнал чиновников-мздоимцев, к нему стали проситься и другие владения в Сахирре и даже в провинции Зинтрисса. Принц отказывал им всем, пока не получил известие сначала о разрыве между Клингором и королём, а на следующий день о битве при Нотране. После чего, имея уже более десяти тысяч воинов, принц начал расширять свои владения, но тут вступила в игру ещё одна мощная сила.
* * *
А Тронаран, посланный принять под руку принца пограничную крепость Кулисар, вернулся взволнованный. Кулисар оказался занят отрядом войск королевства Зинтриссы, который объявил, что благородный монарх Зинтриссы решил помочь своему кузену и защитить его владения от наглых мятежников, не знающих никакой меры.
Зинтрисса была одним из четырёх изначальных имперских королевств. Её территория делилась на три части.
Прибрежный юг: полностью имперский, равнинный, богатый и плотно населённый.
Центр: наполовину населён народностями шжи, у которых была своя собственная древняя культура, они по расовым признакам и по поведению коренным образом отличались от имперцев. Равнинные шжи частично подчинялись Зинтриссе, а горные были независимы. Шжи в большинстве своём были коренастыми людьми грубого сложения, с большими головами, желтокожие, узкоглазые. Волосы заплетали в косу, носили штаны, рубашку и халат, а на голове шляпу. Язык у них коренным образом отличался от старкского, и даже письменность была почти своей: они пользовались Высокими знаками Древнего языка, но к ним добавили множество своих иероглифов. Ели они почти всё: и червяков, и слизняков, и собак, и кошек, и крыс, и сорняки с полей.
Шжи славились как бесстрашные и выносливые воины, их полководцы хранили традиции древнего военного искусства. Их крестьяне были известны фанатическим трудолюбием, ремесленники — исключительно тонкими умениями: они могли по двести лет делать одну и ту же вазу, зато изделие выходило достойное королей. После серии поражений от основателей Империи царство Шжи распалось на множество княжеств, которые больше враждовали друг с другом, чем с соседями. Иногда шжи временно объединялись, как сейчас, но после гибели авторитетного царя либо полководца немедленно вновь вцеплялись друг другу в глотку.
Север Зинтриссы: практически военное предполье. Имперцы контролировали там лишь форты на дорогах и несколько городов. В степях и лесах жили воинственные племена варваров, если и признававших власть Империи, то формально.
На юге Зинтрисса граничила с княжествами королевства Айвайи, на востоке с Шжи и со степняками, на севере с королевством Колина, на западе со Старквайей и Хиррой. Из-за плохо освоенных территорий, армия Зинтриссы в нормальное время была раза в три слабее старквайской, но сейчас старквайцы были разделены междоусобицей, а Зинтрисса договорилась о союзе с единым Шжи.
Принц Атар собрал свой совет.
— Благородные граждане! Я должен поставить перед вами один вопрос. Если король отдаёт своё королевство врагу ради того, чтобы справиться с рокошем, который он мог бы погасить, честно выполнив требования подданных, как мы должны себя вести? У нас есть три пути. Прекратить военные действия с королём, не начинать их с Зинтриссой и смотреть, как она будет медленно и с аппетитом пожирать наши земли, рассчитывая, что нас она не тронет. Воевать с Зинтриссой и с королём одновременно. Выбросить из королевства наглых пришельцев из Зинтриссы, а с королём прекратить военные действия. Прошу высказаться, кто за какой план действий.
Большинство совета высказалось за третий план: спасение родины важнее сиюминутных целей, с королём можно довоевать потом. Принц, когда совет уже собирался расходиться, неожиданно вновь поднялся.
— Я хочу воспользоваться тем, что на совете присутствует капитан Тронаран, докладывавший нам о положении на границе. Благородный А Тронаран, я при всех прошу у тебя руки твоей непорочной дочери Арлиссы. Поскольку я нахожусь в состоянии рокоша, я свободен от всех ограничений в области брака, накладываемых на высокородную персону законами и обычаями, и предлагаю дочери полноправный и торжественный брак. Поскольку мы воюем и не знаем, что будет послезавтра, я предлагаю венчаться завтра же.
— Мы с дочерью даже не думали о таком, — произнёс ошеломлённый Тронаран. — Я не могу дать ответа, не спросив её.
— Так немедленно иди и спроси! А членам совета я приготовил угощение, танцовщиц и музыкантов, чтобы они тебя дождались и были свидетелями торжественной помолвки.
Напор принца был колоссален, он даже не рассматривал возможность отказа. А Тронаран, напротив, не был уверен в согласии дочери. Но Арлисса, которая почти каждый день, когда принц был в городе, виделась и разговаривала с ним, столь же решительно согласилась. Она пришла с отцом на совет и сказала:
— Если бы было обычное время, я выждала бы, чтобы окончательно понять, люблю ли я его и он меня. Но война требует от нас решать немедленно. Я говорю "Да"! И я буду верна ему до смерти.
На следующий день принц торжественно обвенчался. Ещё через день он отбыл отбивать крепость Кулисар. От своей жены он на прощание потребовал немедленно начать жёсткий курс обучения наукам, необходимым для высокородной дамы. В первую минуту Арлисса была раздосадована таким рассудочным повелением, но в следующую поняла, что оно продиктовано искренней и настоящей любовью: принц хотел иметь в её лице достойную во всех отношениях подругу жизни. Она убедилась, что приняла правильное решение. Арлисса сказала себе: "Принц достоин быть великим человеком. А я должна помочь ему пройти этот путь, всё равно, приведёт он к успеху или к катастрофе".
Услышав о свадьбе Атара, король был раздосадован и разозлён больше, чем известиями о его военных успехах. Атар демонстративно ломал все традиции и обычаи, но возразить было нельзя: рокош!
Крепость взять удалось всего за неделю, поскольку старквайская часть гарнизона в некоторый момент впустила осаждающих. Атар отпустил без выкупа воинов Зинтриссы с напутствием больше не возвращаться. Но за неделю пришли известия, что Зинтрисса ведёт серьёзное вторжение по всей линии южной границы. После падения Кулисара Зинтрисса выгнала из занятых ею крепостей и городов старквайских воинов, чем окончательно показала, что берёт территории не для короля Красгора, а для себя.
Словом:
Коль твой подарок
Смерти волну породил —
Ты в ней виновен.
Ну почему же
Добрый совет упустил?
— Глава 24. Вторжение
Весть о поражении короля под Нотраном быстро разнеслась по Империи. Соседнее королевство Зинтрисса решило воспользоваться ситуацией, тем более что в пограничной провинции Сахирра поднялся бунт. Войска Зинтриссы вошли на территорию провинций Сахирра и Зинтрисса (в Старквайе была провинция с таким названием, поскольку Зинтрисса — имя большой реки, устье которой было на границе между Старквайей и Хиррой, истоки — в горах области Шжи, а основное течение — в королевстве Зинтрисса). Зинтрисса декларировала, что её войска поддерживают порядок и защищают законного короля, но сразу же забирала занятые земли под своё управление, так что было очевидно: уходить с них она не будет. Одновременно войска Шжи под руководством Ляна Жугэ вошли в княжество Ликангс. Чуть позже Трома начала войну против трёх промежуточных со Старквайей княжеств — Лиурии, Синнии и Северной Хирры. Зинтрисса направила послание Клингору с предложением признать его как князя четырёх принцевых провинций, если он признает права Зинтриссы на Сахирру и провинцию Зинтрисса и отзовёт принца Атара. Одновременно Трома, Линна и Зинтрисса объявили, что поддержат на Имперском Сейме восстановление прав Республики Линья. Республика Хирра была всем этим очень недовольна, поскольку считала провинцию Сахирру своими исконными землями и не собиралась их отдавать Зинтриссе, а с Северной Хиррой, хоть и разошлись уже пятьсот лет назад, всё-таки были родственниками. Но Хирра так и не могла решить, какую из двух старквайских сил поддержать. Королевство Линна тоже боялось усиления Тромы и особенно, что Трома под шумок пробьется к морю. Поэтому оно также предложило Клингору признать его князем четырёх провинций, если тот вступит в войну с Тромой. И Трома предложила Клингору признание, если он вступит в войну с Линной и поможет Троме пробить выход к морю. А Валлина, не надеясь чем-то большим поживиться, предложила королю Старквайи военную помощь, если он решит в её пользу давний пограничный спор о нескольких маленьких островах во Внутреннем Море, которыми в данный момент владела Старквайя.
Словом, через два месяца вся Империя была на грани общей войны, а Старквайя — полного распада.
* * *
Принц Атар сражался против оккупантов из Зинтриссы, которые продвигались медленно и неуклонно. Учитывая, что вторгшиеся войска были численностью более ста тысяч, а у Атара было тысяч десять, ему оставалось лишь вести что-то типа партизанской войны. Зинтриссцы грабили и обирали население нещадно (хотя и не беспощадно), поэтому местные люди охотно помогали летучим отрядам принца и пока что война шла достаточно успешно. Правда, три тысячи воинов вынуждены были сидеть в осаде в Кулисаре, ставшем теперь символом, сдать который без героической обороны подорвало бы дух войск.
Вот и сейчас конный отряд принца караулил дорогу. По ней, как было известно, шёл обоз с провиантом и награбленным добром. Раздался птичий свист дозорных, и спрятавшиеся с обоих сторон от дороги воины принца подготовились к нападению. А сам принц с двадцатью конными нагло выехал на дорогу, загородил её и, когда обоз вышел из-за поворота, преспокойно дождался ошеломлённых таким непредсказуемым поведением обозников и предложил сдаться. Возмущённая охрана обоза, которой было человек пятьсот, ринулась на принца и его конников. Те бросились бежать, и тут с двух сторон на обоз выскочили конники принца. Лучники и арбалетчики, сидевшие в обозе, были моментально перебиты, остальные сдались. Захватив примерно двести пленных и обоз, принц в прекрасном настроении двинулся в свой замок.
Но хорошее настроение было развеяно вестником, который примчался со страшной и неожиданной вестью: граф Ин Мисронстран вернулся в провинцию и штурмует замок Карристин. Там была жена, пожелавшая отдохнуть от городской суеты и бесконечных светских условностей. Принц приказал как можно быстрее мчаться на помощь замку, но мешали пленные. И он приказал перебить пленных. На душе у него было гадко, но на войне часто приходится принимать жестокие решения.
Через день принц с пятитысячным войском появился перед замком, который еле держался. Армия врага была примерно вдвое больше. Граф Мисронстран выехал навстречу принцу.
— Приветствую тебя, твоё высочество принц Атар! В связи с наглым поведением зинтриссцев, которые пришли помогать, а теперь ведут себя почти как захватчики, король выражает тебе благодарность за то, что ты сбил с них спесь, и предлагает тебе полное прощение и наместничество в провинции Зинтрисса, если ты разведёшься с женой. Брак твой позорит всю королевскую семью.
Принц вскипел.
— Король, который женился на гетере, мог бы и не высказывать мне таких претензий!
— Женитьба короля полностью соответствует традициям и законам. А твоя идёт вразрез с ними. Мы все опечалены, что эта деревенская шлюха очаровала тебя и ты потерял из-за нее голову. Я штурмовал замок не для того, чтобы тебя убить, а чтобы убить эту шлюху и восстановить твою честь, твоё высочество!
И принц совершил два поступка, за которые ему потом было очень стыдно. Он вскричал:
— Подонок! Это твоя жена светская шлюха! А моя чистая и верная дама! — и набросился на графа, очертив голову.
А граф, преспокойно защищаясь, завлекал потерявшего контроль над собой принца в ряды своего войска. Хорошо, что войско принца вовремя это заметило и без приказа ринулось на выручку своего вождя. В завязавшейся хаотической схватке было неясно, кто победил. Темнота развела сражавшихся. Принц в суматохе получил достаточно тяжёлое ранение в ногу и его отнесли в замок. Утром граф, у которого не осталось шансов взять замок, отступил. Таким образом, открылся второй фронт. Принц понимал: граф теперь будет всё время тревожить нападениями с тыла, рокашане оказались в окружении.
