Е.Н. Отт и Ехидна

Понятно, что она дура. Но — увы. Совершеннолетняя дура, хитрая, расчетливая и даже подлая. Да-да, судьи тоже аристократы, как правило, и дети у всех есть... по такому раскладу Маринке грозит или казнь, или тюремное заключение. И признание не поможет, еще и проблем добавит. Раскаялась? Осознала? Вот и прекрасно, в следующем перерождении тебе это обязательно поможет, а это — закончилось. И на плаху.

Что теперь делать?

Вот это самое и делать, что она Маринке сказала. Спокойно сидеть, ждать, рожать ребенка. Потом по родной крови, если она родная, можно будет найти Евгения, если он еще будет жив, на это как раз и ведьма способна. Или его тело. Какой вариант больше устроит ведьму, зависит от настроя самого Евгения. От ситуации, в которой он окажется.

Если Евгений будет рад, благодарен и доволен тем, что его спасли, ведьма сможет взять с него клятву о непричинении вреда. Даже взаимном. И они мирно расходятся. Но надежды на это мало. Я тебе сперва устрою неприятности, а потом из них спасу, и не забудь меня поблагодарить? Что-то Лариса сомневалась в таком подходе. С ней бы он точно не сработал, и пробовать не стоит, и с другими вряд ли прокатит. Так что надо заранее готовиться к худшему варианту.

Маринка, дура! Научила ее на свою голову! Но играть словами могут и ведьмы. Потому, все зависит от ситуации. Надо думать, серьезно думать.

Какие есть варианты?

Первый — Евгений возвращается сам. Он зол, он может причинить кучу неприятностей, но будет ли он связываться с матерью своего ребенка? Потом ведь это и по ребенку ударит, и сильно.

Чтобы купировать неприятности в этом случае, о ребенке должны знать все. И о ситуации, правда, без зелья плодородия и без Маринкиных расчетов. Скажем, молодая дура, запуталась в своих чувствах, как получилось, так и получилось... дура, да! А что — все вокруг умные? Ну-ну... тут посплетничают, конечно, и грязью покидаются всласть, и осуждать будут, но поймут. У самих в семье не без греха.

Второй вариант — Евгений не возвращается. Или с ним что-то случается ДО вмешательства Ларисы или... не хочется об этом думать, но или — возможно. Ведьма понимала, что убийство наследника фамилии Отт не пройдет ей даром. Но в другом мире?

Опять же, не обязательно убивать своими руками, хватит и несчастного случая, или еще чего... подстроить можно.

Во втором случае все тоже должны знать, что Марина носит ребенка от Евгения. И погромче обо всем орать, погромче... и девчонка будет находиться до родов в хороших условиях, и ребенка род признает... или Маркус, смотря от кого окажется малыш. В любом случае, шум Ларисе выгоден. Но хорошо бы и обзавестись союзниками.

И корректировать ситуацию и отслеживать все. То есть шум, обязательно, когда обсуждают что-то крупное и заметное, не станут обращать внимания на частности, а ведь в них-то и скрывается все самое интересное!

— Маркуса своего сюда пригласи!

— Зачем?

— Поговорю с ним. Ты понимаешь, что если Евгения начнут искать до родов, то ты первая попадешь под удар? Он тебя бросил последней, и бабка у тебя ведьма...

— Бабушка...

— И побыстрее, дурища!

Марина захлюпала носом, но бабушка была неумолима. Надо же как-то спасать эту идиотку?

Надо. А как хочется самой добить! Вот ведь... засада!

* * *

В поместье Отт с утра был переполох. Туда нагрянула литта Яна Рейнард.

Слуги забегали бешеными зайчиками.

Литта Яна желала и изволила видеть Евгения. Немедленно! Или хотя бы знать, где он находится. А как ей откажешь?

Это кому-то другому отказать можно, но не членам семьи. И не людям, которые лично Евгением к ним были приравнены. Петер, дворецкий, отлично помнил, как получил свое место. Предыдущий дворецкий имел наглость сказать при Евгении что-то недоброе про литту Яну. И вылетел из дома вперед своего возмущения.

И потом литта Яна частенько навещала Евгения, и мужчина всегда был ей рад, и время находил, даже если приходилось выставлять любовниц или приятелей...

Литта Яна была на первом месте, и Петер отлично знал, почему.

В свое время род Рейнард и род Отт даже породниться хотели, и Евгений тесно дружил с внучкой литты Яны, Фелицией.

Не срослось.

Девушка предпочла другого, причем, Евгений им и помог. И друзьями они остались до этого дня, и гостили Вираны и Рейнарды у Евгения, даже несмотря на гнев его деда. Впрочем, не слишком сильный, погневался литт Михаил, да и простил внука. Сердцу-то не прикажешь!

А вот о чем не подозревал Петер, так это о том тепле и той нежности, которые получал Евгений. Литта Яна его искренне любила, и баловала, как могла, и поддерживала. И Евгений ее тоже любил.

Были на то и у Яны свои причины.

Так что...

Хозяина принялись искать. И быстро обнаружилось, что хозяина нет, доступа к алтарю тоже нет, любовница есть, но она ничего не знает.

Да, у них с Евгением все было, но потом она ушла к себе, а он остался у себя. И все.

Никуда хозяин не уходил, не уезжал, на территории поместья его нет... что происходит?!

Непонятно, но ясно, что дело плохо. Литте Яне чуть дурно не стало, но от лекаря она отказалась, и принялась раздавать указания.

— Петер, я вас прошу срочно дать знать всем Оттам... ах да! Кто поблизости есть из рода?

— Маркус Отт. Он живет в гостевом доме, это не так далеко отсюда.

— Прошу пригласить его сюда, как можно скорее.

Петер поклонился, и принялся действовать.

До телефона на Рамире не додумались, но световая связь была, аналог телеграфа был, и в поместье он был, в том числе. Не слишком быстро, но связаться можно было с кем угодно.

Маркус Отт явился быстро. А литта Яна уже знала, что Евгения нет в городе.

А в столице?

Надо ждать ответа чуть дольше.

— Литта, — поклонился Маркус.

— Литт, — вежливо ответила ему Яна. — Я благодарна, что вы откликнулись на просьбу старухи...

— Литта Яна! Как вам не стыдно! Какая вы старуха, вы еще нас всех за пояс заткнете!

Яна усмехнулась, и перешла к делу. Надо бы больше времени уделить этикету, но сердце нехорошо покалывало, и это не просто так.

— Литт Маркус, я прошу вас поискать Евгения через алтарь.

Конечно, это был не единственно возможный способ поиска, но самый быстрый и надежный. Маркус удивился, но спорить не стал. Только подумал, что это наверняка связано с визитом Марины.

Вот точно!

Но...

В алтарную комнату он спускался даже с некоторым душевным трепетом, но... напрасно.

Дверь не поддалась.

Ни простым усилиям, ни на кровь... литта Яна покачала головой.

— Алтарь закрылся.

— Литта?

— Благодарю вас, литт Маркус.

— Литта Яна, что это может значить?

— Боюсь, что для рода Отт это не слишком хорошо, Маркус. Я обещаю, все это останется между нами, пока я не поговорю с его величеством.

— Хорошо, литта Яна.

— Я бы просила и вас пока никого не оповещать.

Маркус и не собирался. Тем более, что некоторые вещи знали все аристократы, на уровне: 'само собой разумеется'.

— Обещаю, литта Яна.

Литта приняла обещание, и откланялась. Король — это не первый встречный, к нему на прием так просто не попадешь. А сердце все равно покалывает... что же происходит?! Что случилось?!

Надо срочно разбираться. А то пожить еще хочется.

Россия.

Работа немного не задалась. Соня переживала из-за енота. А правда — вдруг?! Если Инна говорит, значит, еноты могут сделать что угодно с домом. Допустим, этот конкретный енот, которого она подобрала, не опасен. Но если он перекусит провод? Или выдернет розетку? Или откроет воду?

Ой, мамочки... только б соседи не пострадали! Она ж потом не расплатится! И ремонт делать сейчас не сможет, и... Господи, спаси, а? Не виноватая я, я просто дура жалостливая! Но как после вчерашних приключений было оставить беззащитное животное на улице?

Или стоило больше переживать за сохранность улицы, а не за енота?

Инка, как назло, прокрутила Соне несколько роликов с рутуба про енотов, и женщина едва не взвыла.

Милое животное?

Запустите зверушку к врагу, а потом сметите ошметочки врага в совок и живите спокойно. Этого врага у вас больше не будет.

А она его дома оставила, да так спокойно...

Дура она, что тут сказать? И жизнь ее не учит!

Так что за Мартой Соня летела бегом, и домой — тоже, словно на крыльях. По двору они пронеслись ураганом, на пятый этаж взлетели без всякого лифта. Марта хотела быстрее увидеть Еню, а Соня боялась, что половины дома уже нет. Но вроде бы стояла многоэтажка, не пошатывалась и не дымилась? И вода из окон еще не лилась? Мамочки, страшно-то как!

Дверь она открывала дрожащими руками.

Квартира была цела.

Евгений даже лоджию закрыл, справедливо рассудив, что не нужны его женщине такие знания. Пусть думает, что он обычное животное, разве что к унитазу приученное и к миске.

Простите, но жрать с пола и гадить в лоток он не согласен! Вообще!

Енот преспокойно вышел в прихожую, чуть не вразвалочку, и тут же был пойман Мартой за хвост.

— Еня!!!

Соня пролетела по квартире, обнаружила вмятину на кресле, на котором спал енот, съеденную курицу, кости в ведре, и с уважением посмотрела на енота.

Точно, дрессированный. Нигде не нагадил, все хорошо, все в порядке... Слава Богу!

— Еня... умничка, Еня!

Не то, чтобы Евгению нравилось это имя, но Еня — Женя, хоть что-то созвучное. И вообще, чего ждать от баб? Спасибо, что Пупсиком или Кукусиком не назвали, уже счастье! А то он и похуже прозвища слышал от своих подружек. Нет-нет, его не обзывали, а вот животных — запросто.

Масюсик — нравится? Или Нюнюшечка? Вот и животным не нравилось, наверняка, редкостные сволочи были, хоть и мелкие.

— Мама, Еня милый!

— Марточка, солнышко, бери Еню, и иди мыть руки.

— Да, мама.

Заняться ужином, состоящим из картофельного пюре и копченой скумбрии, Соня не успела. Только-только достала из холодильника кастрюлю, как в дверь позвонили.

— Мама?

Почему-то дети и животные мгновенно оказываются у входных дверей. Телепортируются?

— Марта, бери Еню, и иди к себе.

Соня выдохнула, посмотрела в глазок, и открыла дверь уже спокойно. Можно не бояться, это не скандалить, наверное...

— Павел Семенович, здравствуйте!

— Здравствуйте, Соня. Рад вас видеть.

Местного участкового Соня знала и в лицо, и по имени. И поди, не знай его, когда рядом с тобой живет Нина Ивановна! Поневоле выучишь, видя его пять раз в неделю!

— Соня... я вас не отвлекаю сейчас?

— Нет, Павел Семенович. А что случилось?

— Тут с вами человек поговорить хочет, вы уж не отказывайте, пожалуйста?

Павел Семенович отступил в сторону, и Соня удивленно посмотрела на мужчину, лет сорока от роду. Вполне приличного, в очках...

— Простите? Что-то случилось?!

Ясность внес енот.

Еня, который каким-то чудом вырвался у Марты, раздулся, став вдвое больше, грозно зацвиркал — и двинулся на врага. Соня едва успела поймать его за хвост.

— Еня, стоять!

— Вот, — Павел Семенович улыбнулся. — Я же говорил, енот гражданочки, дрессированный, сами видите, не кидается. Ну что, гражданин, будете дело миром улаживать?

Мужчина потупился.

— Софья Алексеевна... вы извините меня, пожалуйста, за вчерашнее. Я в вашем дворе гость, к другу приехал. А его дома нет, я Гранда прогулять решил, а он молодой еще, дурной, вот и сорвался...

Теперь до Сони дошло. И очень захотелось разжать руку. Пусть бы Еня этого типа укусил за все вчерашнее... можно больно.

— Вы?!

— Я. Простите, пожалуйста, что я вчера так сорвался...

Соня подняла брови.

Каким-то образом енотовый хвост в руке придавал боевого духа. Или сам енот, который выглядел так, что вот сейчас кинется — и сожрет?

— Скажите, а если бы ваша собака нас вчера покусала?

— Он не стал бы.

— Моего енота он порвать хотел. Если бы не Еня, вчера могли бы пострадать и я, и дочка. А вы... я правильно понимаю, Павел Семенович, гражданин не раскаивается, а просто — старается уладить дело миром, пока Нина Ивановна его вместе с собакой на живодерню не загнала?

Потупились оба. И участковый, и его спутник. Потом слово взял участковый.

— Если так-то подумать... Софья Алексеевна, может, и правда помиритесь? Мне спокойнее, делу ход не давать, вам спокойнее — вы ж зверье любите, не станете грех на душу брать. Ведь и правда убьют собаку, а он живая душа, жалко его. Мужчине, вот, спокойнее...

— Виррррррр!!!

Еноту спокойно не было. Он явно старался вырвать у Сони хвост и пойти на разборки. Мужчина посмотрел на него с опаской.

— Простите... а вы не могли бы придержать своего зверя? А то он вчера мне штаны испортил, и ботинки только на выброс.

Соня невольно фыркнула. Кажется, Еня был настроен по-боевому и сегодня.

— Допустим, я заберу заявление. И?

— А я вам — деньги, — мужчина был само очарование. Хоть ты с него второго енота рисуй. — Скажем, тысяч пятьдесят? Не торгуясь?

Соня качнула головой.

— Мне кажется, это слишком много.

— Цвиррррр!!!

Еноту явно так не казалось.

— Софья Алексеевна, я не стану врать. У меня хорошая должность, и для меня важна репутация. Я плачу и за прекращение дела, и за вашу плохую память. Если вы согласитесь забыть обо всем?

Участковый кивнул.

Соня подумала, что ему тоже перепадет от щедрот бизнесменовых, или кто там этот тип? А, неважно! Ей какая разница?

Но...

— У меня будет еще одно условие.

— Какое?!

— Павел Семенович проконтролирует, чтобы вы с собакой отправились к кинологу и прошли полный курс обучения. Есть же у нас такие при полиции?

— Есть, Софья Алексеевна. Вы согласны, гражданин?

— Да.

Софья медленно кивнула.

— Хорошо. Переводите деньги, и мы обо всем забываем!

— Назовите мне номер счета?

— Вирррр!!! ВИРРРРР!!!

Енот явно был чем-то недоволен. Мужчина пошарил рядом.

— А это — вашему защитнику. Лично от меня.

Кусок мяса из пакета, мог бы подкупить любое животное. Но Еня даже прикасаться к нему не собирался. Дернул хвост так, что вырвался у Сони, оставив ей пучок шерсти, повернулся задними лапами...

На площадке плохо запахло. Правда, на этот раз Еня целился в пакет с мясом.

Повисла неловкая пауза.

* * *

Она что — ДУРА?!

Евгений просто не понимал этих баб! Стоят двое, врут ей в глаза, пытаются замять дело, платят какой-то мизер — и она всему верит!!!

Ладно, он и сам не без греха. Но... он платил больше!

Хотя судя по Соне, для нее это крупная сумма. И все равно... гады!

И мясо это... человек бы не учуял! А вот енот точно знал, что там какая-то гадость. И человек этот — гад! Погоди ж ты у меня!

Развернуться хвостом — и вперед!

Да, еноты могут метить территорию, так что эти рефлексы у Евгения были. И метил он четко в принесенную отраву. Не хватал зубами, не пытался с ним что-то сделать. Просто вонючая струя ударила в пакет.

— Б...!!!

Мужчина отбросил его, и выругался. На него не попало, разве что пару капель, рикошетом. Но пакет только выбросить.