Ролевик: Экзорцист

Есть только пряник и плеть.

Я говорю, что цветы цветут,

Потому что не верят в смерть.

Ты говоришь, что не хочешь быть

Никому никогда рабой.

Я говорю: «Значит будет рабом,

Тот, кто будет с тобой».

Наутилус, «Небо и трава»

Димир сам патриотизмом не страдал и относился к этому явлению с подозрением. Чаще всего за этим словом пряталась не любовь к родине, а ненависть к чужбине. Ненависть же, по его глубокому убеждению, всегда являлась продуктом либо слабости, либо глупости. Даже врага не надо ненавидеть — просто методично уничтожить его без лишней траты нервов. А уж такая неприязнь к такому достаточно размытому понятию, как чужая страна...

В принципе, Димир понимал причины этого явления: с одной стороны, выгода государства от патриотизма неоспорима, а значит, культивировать её надо всеми силами; с другой стороны, чтобы прекратить ненавидеть чужбину, надо её понять. Для этого необходимо включить мозг, а это для обывателя уже подвиг.

Сам Димир путешествовал достаточно, чтобы понять: рай на Земле ещё не построили. Но и ада как-то не наблюдается. Везде свои особенности. Однако, чтобы их увидеть, нужно в принципе понимать, что можно жить по-другому, что твоя манера общения с миром не единственно верная. А то так приезжают в чужой монастырь со своим уставом, и удивляются, чего вокруг такие злые люди.

Например, в Таиланде за деньги можно сделать практически всё. В России важны не столько деньги, сколько связи — выигравшего в лотерею лоха оберут быстро и качественно. В России дружба стоит перед законом, с другом можно и труп идти закапывать. В Германии закон стоит выше всего, поэтому друг тебя первым и сдаст, ради твоего же блага. В России есть остатки «понятий», а в США тебя подставят и ещё удивлённо посмотрят: «А что такого? Ты сам мне дал возможность». А в Испании и с деньгами, и со связями ничего сделать не получится или получится, но очень медленно, ибо «fiesta, siesta y mañana».[1]

Так что фрустрацию человека, выкинутого из привычного круга общения в чужой мир с непонятными правилами Димир представлял. И даже понимал, что некоторые люди могут всю жизнь прожить в одном окружении, не понимая, что даже в рамках одного государства есть различные протоколы поведения. Гопники, офисный планктон, светские львы, клубы по интересам... Что правильно в одном — смертельно в другом.

Но всё равно ему было дико, что люди в кровь бьются об реальность всего лишь из-за того, что не могут пересмотреть свои модели поведения.

К новому, в прямом смысле, миру Димир приспособился быстро. Теократия была удобна тем, что законов в привычном понимании там мало, всего каких-то жалких пятнадцать заповедей. А всё остальное — в ведомости смутных понятий «правильно», «неправильно», «хорошо» и «плохо», которыми можно спекулировать.

Например, предполагалось, что экзорцисты должны ходить по стране в одиночку. Человек с Луком сам по себе армия, любая компания будет ему балластом. Но Димир с Михой сходили к Координатору по внутренним делам и устроили сценку в духе «Он жеж мне как брат!», «Лук из другого мира нас вдвоём вытащил!» и «Как вообще можно путешествовать в одиночку?!». После получаса убеждений тот сдался и дал Димиру статус помощника экзорциста с окладом, формой и обслуживанием без очереди в храмах Длани Матери Земли.

А уже через неделю краткого курса молодого бойца их отправили на первое задание.

* * *

— Вот чёрт!

— Полностью с тобой согласен.

Лес. Свинцовые тучи. Моросящий дождь. И десяток зомби-девиц в белых в тонких мокрых саванах. Р-романтика!

— Простое задание, говорили они. Мирная деревенька, говорили они. Самое то для новичков, говорили они...

— Заткнись и стреляй.

— А я что делаю?! И вообще, я этот диалог где-то уже слышал!

— Меньше фильмов смотри.

— Эх, мне нравились про зомби-апокалипсис...

— Осторожно! — Димир поймал на рогатину неожиданно ловко прыгнувшего зомби. — Здесь сейфов нет!

— О, какие ты слова знаешь! Можешь, подскажешь, что кастует наш маг?

Галу тоже отправили с ними, на первое время. И сейчас она тупо уставилась в небо, бормоча что-то жутковатым шопотом.

— Миха, блин! Стреляй или я тебя сам прибью, чтобы нервы не трепал!

Тот, наконец, заткнулся и начал сосредоточенно отправлять стрелы. Десяток зомбей экзорцисту? Фигня!

Если бы этот экзорцист ещё стрелять умел!

Проклиная всё на свете, Димир послал по рогатине импульс «Упокойся с миром, бля!» Зомбятина развалилась. Рогатина — тоже. Мужчина как-то не учёл, что деревяшка тоже мёртвой материей была.

Димир отряхнул руки, пригнулся, уходя от соблазнительных полусгнивших лапок и схватил валяющийся на земле посох Галы. Его любимая булава в данной ситуации казалась коротковатой, а уж как её потом отмывать — даже думать не хотелось.

— За родину, за Сталина! — завопил Миха.

Отчаявшись выпустить ту самую стрелу, он начал тупо колотить зомби луком. Димир врезал особо прыткой дамочке, которая пыталась добраться до Галы. Волшебный посох с лёгкостью снёс мертвецу его пустую башку. Остальная часть барышни судорожно подхватила подол и побежала за головой.

Владимир с уважением посмотрел на посох и перехватил его поудобнее, готовясь отправить ещё парочку «мячей» в полёт.

— Ма-а-а-це! Ма-ай... дце! — дружно скандировали девицы, протягивая к ним руки.

— Не буду я вас мацать! — нервно отказался Миха, повторив бейсбольный подвиг друга.

— Кажется, именно этого они и хотят, — хмыкнул Димир.

Он уже давно заметил, что зомби лезли к ним с какими-то мутными, но неагрессивными целями. Здешние мертвяки были шустры и при необходимости могли прыгать метра на два-три, а уж нечеловеческая силища — и вовсе обязательный компонент. Но эти почему-то придвигались медленно, вытягивая вперёд расслабленные кисти.

— Маце-э-э-э!!! — истерично завыла одна из зомбей, топнув ножкой в таком типично-женском жесте, что Димиру на секунду показалось, что она живая. А нет, всё в порядке, снова побежала голову ловить.

Блям!

— Покой... — прошелестело над лесом.

Девушки задумались, немного пошевелили плечиками и улеглись спать. Натурально. Свернувшись калачиком и положив голову на ладошки. Правда, тем двум, чья целостность слегка нарушилась, голову пришлось обнимать как подушку, но от этого, казалось, им было только удобнее.

— Быстрее, — прохрипела Гала, чуть не падая. — Мы должны уйти с их территории, пока они не очнулись.

— А когда они очнутся? — уточнил Миха, подхватывая пресвитера под локоток. С другой стороны то же сделал Димир.

— Скоро. Быстрее.

Друзья переглянулись — зомби были явно милее Галы — но пожали плечами и почесали прочь, куда они, собственно, и направлялись до того как.

— И что это было? — уточнил Миха, как только дверь захлопнулась.

Димир ничего уточнять не мог. Он сползал по стенке и отчаянно уговаривал себя не пользоваться Кольцом. Получалось плохо, потому что он всерьёз подозревал, что схватит инфаркт от такой ударной пробежки и предшествующей ей дозы адреналина. Гала на допингованного Луком экзорциста тоже смотрела с ненавистью.

— Это же был обычный вызов? — не унимался тот. — Сеть засекла какую-то слабую магическую активность, вроде, проклятье. Нас сюда послали и... толпа зомби-моделей? Серьёзно?

— Всего десяток, — заметил Димир.

— Ладно, десяток. Десяток зомби, в которых не мог выстрелить мой Лук. Плюс давно мёртвая деревня, в которой любезно распахнуты все двери. Гала, скажи, это цель нашего визита или мы случайно забрели в какое-то заброшенное поселение, что поблизости?..

— Кало́ — единственная деревня в этом регионе, — прикрыв глаза, проговорила пресвитер. — И это значит, мы безнадёжно опоздали.

— Это значит, что нам надо разделиться, — хмыкнул Миха. Гала посмотрела на него странно. — Не обращай внимания, это так, наши непонятные шутки...

Лук даёт владельцу ощущение непобедимости и всемогущества, поэтому некоторые слегка так... съезжают с катушек. Димир не стал объяснять местным, что Миха и по жизни такой.

— А почему Лук в них не стрелял? — не сдавался он.

— Может, тебе их жалко было? — предположил Димир. — Всё-таки симпатичные девушки, хоть с них и падают куски мяса...

Теперь Гала странно смотрела на него. И Димиру нечем было оправдаться.

— Не знаю, — наконец, ответила пресвитер. — Но я тоже не смогла их упокоить, только усыпить ненадолго. Надеюсь, сюда они не доберутся...

— А по деревне и не скажешь, что тут зомби бывали... — хмыкнул Миха и начал баррикадировать входы-выходы. Хорошо, что на окнах тут были ставни, надёжнее.

Гала, покачнувшись, встала и начала ему помогать. Димир ограничился тем, что переполз на другое место, чтобы не мешать двигать мебель. Не он тут был штатным Суперменом, скорее, как раз штатным злодеем, так что можно злодейски поваляться в углу.

— А что они кричали, «Маце»? — озадачился «злодей».

— Может, «Любовь моя, возьми моё сердце!», но голосовые связки уже сгнили, — хмыкнул Миха. — Меня больше волнует сигнал. Сеть ведь может отличить толпу зомби от проклятья?

— Безусловно, — с достоинством кивнула Гала. — Она очень точно определяет характер сигнала.

— Но не всегда его улавливает, — добавил «злодей».

Пресвитер поджала губы, но промолчала.

Сеть — это комплекс охранных молитв, которые сканируют эфир на возмущения. Только жизнь сама по себе магия, каждой мыслью, каждым желанием люди возмущают эфир. Да что там, даже озеро является самостоятельным объектом в магическом поле. Так что мудрецы церкви подумали, почесали в бородах и сделали привязку к материальным объектам. То есть, Сеть ловит только «чистые» колдунства, особо развращающие душу, потому что являются характерной чертой противников из Тёмной Империи, но стоит только пустить заклинание через предмет...

— Стоп, а разве Сеть могла засечь зомби? — озадачился Миха.

— А, ну поэтому Гала так уверенно и заявляла о проклятии... — покивал Димир.

Пресвитер метнула в него злобный взгляд. Мужчина беззаботно усмехнулся. Гала была из девушек в духе «Стукну-ка я его канделябром, чтобы он не понял, что он мне нравится». Димир таких ещё со школы не встречал и искренне веселился всем негодующим взглядам.

— Нам надо придумать, как избавиться от мертвяков, — мрачно сказала пресвитер.

— Димир одного зомби как-то укокошил, — заметил Миха.

А вот Димир не заметил, что Миха заметил.

— Вместе с рогатиной, — напомнил «злодей».

— Может, это было какое-то особое дерево, уничтожающее живых мертвецов? — предположил его друг.

— Чушь. Таких деревьев не бывает, мы бы уже знали, — отрезала Гала.

— К тому же, я ткнул до этого двух-трёх дамочек, эффекта не было, — кивнул Димир. — Может, у зомби вышел срок годности?.. Или я попал в какую-то особую точку?

Владимир врать умел и любил. И собирался строить из себя удачливого идиота до тех пор, пока не удастся вытащить Миху из толпы этих фанатиков.

— Может быть, — неохотно призналась пресвитер. — Рисунок какой-нибудь или амулет... надо понять, какой именно...

— Подождите-подождите! — вскочил Миха. — А как Сеть вообще уловила сигнал?.. Она же идёт от храма к храму, если поблизости нет больше поселений, а тут людей больше нет... Нужно попасть в местный храм!

— Там могла сохраниться сила, — пожала плечами Гала. — Но явно недостаточно, чтобы кого-либо защитить, иначе все жители были бы там...

— А если её достаточно?..

Повисла тишина.

— А ведь действительно... насколько я помню наспех буркнутую мне матчасть, — начал Миха, — мертвецы могут вставать только когда нет света Отца Небес. Люди могли посмотреть на погоду, собрать манатки и эвакуироваться в храм. Там же есть просторные и защищённые подвалы.

— Разумеется. Но... деревня выглядит давно заброшенной.

— Я бы поставил, что конкретно в этом доме никого не было пару лет, — кивнул Димир. — Вряд ли всё произошло так давно. Да и девицы выглядели относительно свежими.

— Да, рудник выработали, люди потихоньку уезжали, сейчас население вдвое меньше, чем может вместить это поселение. — Миха выучил домашнее задание.

Димир — нет. Он в это время пытался сделать так, чтобы Миху на его экзорцистские дела не отправляли одного. Бюрократия в теократическом мире оказалась неподкупной, но жалостливой.

— И год назад тут проезжал один из братства, ничего странного не заметил, — добавила Гала.

— Налоги поступают? Храм никаких странных запросов не посылал?

— Нет, всё в порядке, я была уверена, что это проклятье... Никто бы не отправил экзорциста первым заданием на бойню.

Димир не был бы в этом так уверен. Всегда найдётся тот, кому ты мешаешь, особенно если ты не просто серая масса, а что-то значишь для сил правопорядка.

— В любом случае, — мотнула головой пресвитер, — сначала мы должны упокоить этих мертвяков.

И шагнула к двери.

— Нет. — Миха мягко перехватил её.

— Сначала мы должны выяснить, что здесь произошло, — подхватил с другой стороны Димир.

— Если придётся драться, мы будем... — добавил экзорцист.

— ...но сначала надо выяснить, кто заманил нас в это милое местечко. Это явно сделал не зомби...

— ...а самое безопасное место сейчас — храм...

— ...значит, сначала надо осмотреть его.

Гала вырвалась, с возмущением глядя на друзей.

— Что? — хором спросили они.

— Не делайте так больше, — подняла руку пресвитер. — Это жутко.

Мужчины переглянулись и синхронно ухмыльнулись. Да, давненько они не ловили одну волну. В последний раз это было... до Андоррского Йети, однозначно. Скорее, когда поймали делового партнёра на попытке сбежать к конкурентам и устроили ему мини-разнос. Димир играл злого копа, Миха — доброго, но к концу всё как-то перепуталось.

Чтобы выйти, пришлось отодвигать шкаф. Супермен слегка перестарался.

Сумерки стали гуще, словно день клонился к закату, но положения солнца не определишь — слишком плотные тучи. Моросящий дождь наплевал на законы гравитации и завис в воздухе, на грани становления туманом. Видимость была близка к нулю. Димир подключил ощущение.