Катана

Он не успел обернуться навстречу бросившемуся на него из леса ревущему от ярости тигру, и могучая лапа перебила хребет барса, не давая ему возможности сопротивляться. С воем поверженный хищник рухнул на землю, клацая челюстями, но уже понимая, что ему не победить, и спустя секунду челюсти тигра сомкнулись на его шее, ломая кости и вырывая клочья мяса. Дернувшись в последний раз барс затих.

Тигр поднял голову, и, остановив взгляд на Лене принюхался. Он узнавал человека, но не узнавал его запаха... Что-то изменилось, и это что-то пугало громадного зверя. Медленно и нерешительно он подошел к ней и ткнулся влажным носом в щеку девушки. Та была холодна словно лед. Отстранившись тигр внимательно смотрел на человека. Чуть приоткрытый рот, испуганные глаза, уставившиеся в одну точку, и запах... Такой знакомый, но в то же время, другой, и меняющийся каждую секунду.

Правая рука девушки дернулась вперед, и если бы не мгновенная реакция тигра — выцарапала бы ему глаза. Испуганный взгляд уступил место абсолютно пустому и горящему алчностью, верхняя губа приподнялась, обнажая сверкающие в темноте белые зубы, а руки, еще секунду назад лежавшие безвольными плетями, тянулись к нему, то сжимаясь в кулак, то снова разжимаясь.

— Она мертва! Разорви ее! — приказал Лес, но тигр не мог заставить себя напасть на это обезображенное смертью некогда прекрасное существо, это было выше его сил. Он покорно отступал под натиском девушки, пятясь назад и стараясь не позволить коснуться себя.

- РАЗОРВИ ЕЕ!

Тигр вышел из ступора и неловко взмахнул лапой, нанося удар, от которого смог бы уклониться и потерявший всякую координацию алкаш, но зомби и не собиралась уклоняться. Вместо этого она крепко прижала к себе тигриную лапу, и повиснув на ней вцепилась в нее зубами. Он угрожающе зарычал, словно давая ей последний шанс опомниться, но когда зубы мертвеца, пройдя сквозь мясо, вонзились ему в кость, тигр не выдержал. Издав яростный рык он вонзил клыки в голову вгрызающегося в него существа, разрывая его голову надвое. Человеческий череп хрустнул, и в пасть зверя хлынула все еще теплая кровь, смешанная с ошмотьями мозга, но конечности зомби продолжали жить своей жизнью, и лишившееся головы тело все еще пыталось дотянуться руками до его горла.

Наступив здоровой лапой на грудь мертвеца тигр отшвырнул в сторону его голову, и двумя рывками оторвал от тела руки — теперь он больше не представлял ни для кого опасности. Зверь отступил, ожидая приказа от Леса, но Лес молчал, пораженный случившимся. Постояв немного и прислушиваясь к раздававшимся где-то неподалеку крикам, тигр затрусил обратно, по своему собственному следу, разыскивая Костю...

* * *

*

— Что происходит? — спросил сам у себя Толя Никитин, на ощупь пробираясь по лесу в почти кромешной темноте, — До заката же еще не меньше часа!

Ребята молчали, если не считать, конечно, слышимых то тут, то там матов, когда кто-то из ролевиков цеплялся кольчугой за торчащую ветку или спотыкался о неудачно выросший на их пути корень.

За три года работы в "Crown'e" Толя навидался всякого — пара пожаров, неисчислимое множество буйных пьяных дебоширов, и даже одна небольшая перестрелка, из которой он, правда, вышел без единой царапины, так что вполне мог считать себя если не ветераном службы в охране, то уж, по крайней мере, кем то повыше зеленого салаги, сейчас даже ему было немного страшно. Сначала этот загадочный убийца, след которого собаки упорно не желали брать, затем орда перепуганных до полусмерти сумасшедших, выбравших именно этот день для того, чтобы отправиться в лес на одним им понятную забаву, а теперь еще и солнце скрывается с глаз за час-полтора до того момента, как ему надлежит это делать, и в лесу наступает полнейшая тишина... Вот это и было самым неприятным — тишина. Даже комары не звенели больше под ухом.

— Четырнадцатый! — захрипела, вдруг, рация, выведя его из размышлений.

— Тебя, — коротко бросил где-то рядом его напарник Женька ("Евгений Анатольевич!" — поправил он себя, вспомнив о том, что тот на пятнадцать лет старше его, — вот уж кто действительно ветеран, — "Интересно, а что сейчас чувствует он?".

— Сам знаю, что меня! — буркнул Толя, снимая рацию с пояса, — Да!

— Как у вас дела?

— Никак! Темно, хоть глаз выколи, идем в сторону Жуковского, но где выберемся из леса — понятия не имею, ориентироваться здесь невозможно. А что у вас?

— Абсолютно ничего, за исключением теперь уже 11-ти трупов!

— Отбой.

— Отбой.

— Как я понимаю, никто не знает, где этот маньяк? — неожиданно раздался женский голос у самого его уха, от чего Толя едва не схватился за пистолет — его нервы были на пределе.

— Никто, — ответил он.

— То есть, может он и где-то рядом?

— Маловероятно.

— Но может быть, — продолжала настаивать она.

— Да!

— Ясно...

Какое-то время они шли молча бок о бок, потом позади раздался чей-то возглас и девушка отстала, чтобы помочь упавшему.

Толя поморщился и встряхнул головой, отгоняя наваждение — на секунду ему померещилось, что он слышит тихий шелестящий голос, шептавший: "Будьте начеку"...

— ... То есть, может быть он и где-то рядом? — спросила Ольга, стараясь унять нервную дрожь в руках, до побеления пальцев сжимавших рукоять топора, не смотря на всю свою нелепость являвшегося хоть каким-то оружием. Этому менту хорошо, у него-то "Макаров!"

— Маловероятно, — ответил он, но Ольге стало ясно, что он тоже рассматривает такую возможность. Легче от этого не становилось... Ей безумно хотелось закричать ему в лицо "Соври мне! Скажи, что все будет в порядке!", но она как могла старалась сдерживать панику.

— Но может быть?

— Да!

— Ясно... — на самом деле ничего не было ясно. Перед ее мысленным взором до сих пор стояла жуткая картина — семь ни в чем не повинных обезглавлены, и свалены в кусты, словно ненужный хлам! Земля вокруг залита кровью, и даже на стволах деревьев виднеются красные капли... Бойня! Страшная бойня! Кто мог сотворить такое? Где он теперь? Быть может, притаился неподалеку в кустах и ожидает как раз их, сжимая в руках свой меч, или чем он там отрезает головы? Вряд ли болгаркой...

Где-то позади кто-то тяжело охнул, видимо, споткнувшись о корень, и Ольга тут же отстала от мускулистого охранника, пытаясь в темноте найти упавшего.

— Будьте начеку... — вдруг явственно услышала она чей-то тихий голос и остановилась.

Кто-то едва не налетел на нее, лишь в последний момент свернув в сторону и запутавшись в длинных ветках осинника.

— Какого черта ты тормозишь?

— Тише... — Ольга удивленно и опасливо озиралась по сторонам, — Ты слышал?

— Слышал что? — спросил нагнавший их Сашка.

— Голос...

— Только твой, — отшутился он. Сашка вообще был единственным, на кого не давила густая темнота и полное отсутствие любых признаков жизни.

— Берегитесь земли, они придут оттуда!

— Да нет же! Вот этот!

— Вот именно, — усмехнулся Сашка, — Вот этот. Твой!

Ольга умолкла, и зашагала вперед, прислушиваясь к лесу. Голос, слышимый лишь ею одной пугал ее, но еще больше пугала тишина, установившаяся в бору словно перед грозой. Не пищали комары, не свистели птицы — умолкло все, словно... словно испарились! Сбежали, почувствовав опасность! Как же ей хотелось сейчас последовать примеру лесной живности...

Еще около получаса прошли все в той же гробовой тишине, даже ветер не шевелил кроны деревьев, а затем...

— Началось! — прошелестели деревья, и в ту же секунду откуда-то слева, совсем рядом, послышался искаженный болью и ужасом человеческий крик. В темноте Ольга не могла видеть этого, но отчетливо услышала характерный звук расстегиваемой кобуры — сопровождающие их охранники выхватили пистолеты.

— Первый, это четырнадцатый, — произнес тот, что помоложе, но в ответ из рации донесся лишь громкий шелест помех, — Первый, это четырнадцатый! Черт! Не отвечают.

Вокруг Ольги собирались остальные ребята — даже сейчас, в кризисной ситуации они видели в ней лидера, своего боевого командира, который всегда знает что и когда нужно делать. Так уж сложилось, что благодаря своей боевой, бедовой натуре, во всех играх она играла ведущие роли, вот только разворачивающиеся сейчас события не были игрой...

— Четырнадцатый, я восьмой, — ожила, вдруг, рация, — Что происходит? Мы слышали крики.

— Мы тоже, восьмой...

— К черту позывные! — рявкнул кто-то по рации, присоединяясь к разговору, — Всем, кто сейчас в лесу, спасайтесь!

В темноте ребята переглянулись, не видя, но чувствуя взгляды друг друга. По коже пробежал неприятный холодок, а волосы на затылке поднялись дыбом.

— Что происходит?!

Где-то вдали громыхнул выстрел, за ним еще один.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Они повсюду! — прохрипел по рации испуганный голос, — Похожи на людей, но не люди!

Снова выстрелы. И по рации, и где-то позади.

— Я ЖЕ ПОПАЛ В ТЕБЯ, УРОД!...

Говоривший не успел закончить фразу, прервав ее на середине. Приемник транслировал хрипящие и булькающие звуки, а затем пропали и они — видимо говорящий отпустил кнопку передачи.

— Они рядом! Спасайтесь! Бегите вперед!

Ольга огляделась вокруг, разглядев сквозь темноту окружавшие ее силуэты товарищей. Они ждали ее слов, ее команды. Все, разумеется, кроме охранников.

— Вперед! Бежим туда! — крикнула она, и первой сорвалась с места, но тут же налетела на массивную фигуру старшего охранника.

— Какого черта?! Куда ты помчалась?

— Нам нужно бежать, — выкрикнула она ему в лицо, сама не зная, почему так свято верит словам загадочного голоса, являвшегося, быть может, ее личной галлюцинацией.

— Какого черта?! — повторил он свой вопрос, — Мы не двинемся с этого места.

Совсем рядом раздался протяжный хриплый вой, а затем затрещал осинник, пропуская приближающуюся к ним человеческую фигуру.

— Стой! — крикнул охранник, беря его на мушку, — Ты кто такой?

Ответа не последовало. Человек приближался к ним, пошатываясь, словно пьяный.

— Стой, стрелять буду! — вместо ответа человек ринулся вперед, с поразительной легкостью для того, кто еще секунду назад не мог сделать и шага, не пошатнувшись, и издав леденящий душу вой вцепился руками в шею человека.

Прогремели два выстрела, взорвав лесную тишину, и нападавшего со страшной силой отбросило от охранника, потерявшего под его тяжестью равновесие. Больше молодой выстрелить не успел — еще одна фигура шагнула к нему из-за спины, вцепившись пальцами в его глаза. Выронив от боли пистолет он повалился на землю, заходясь в предсмертном крике.

— Бегите! — снова потребовал лес, и Ольга побежала, слыша, как за ней бегут ее товарищи. Сколько из них последовало ее примеру, — она не знала, и не хотела оглядываться, опасаясь увидеть преследующее ее чудовище.

"Похожи на людей, но не люди!"

Страх сковывал сердце, но придавал силу ногам.

"Похожи на людей, но не люди!"

"Они преследуют меня!"

"... не люди!"

Ольга бежала не оглядываясь, слыша за своей спиной крики и выстрелы.

* * *

*

Он хотел, было, бежать за ней — нет, не из чувства долга, не из-за того, что со слов Леса только они с Леной могли остановить растущее с каждой секундой зло, а просто потому, что негоже было оставлять одну перепуганную девушку в лесу, кишащем восставшими из могил мертвецами. Костя бросился ей вслед, не обращая внимания на предостережения деревьев, но тигр остановил его, просто преградив дорогу. "Я найду ее, — говорили его глаза, — Найду и верну!" И когда большая кошка исчезла в темноте бора, на душе у Кости затеплилась надежда что не все еще потеряно, что они действительно смогут победить, а когда лес поведал ему еще и о том, что они не одиноки, что где-то рядом спасается бегством от наступающих ей на пятки мертвецов, так же, как и они с Леной, наделенная необыкновенным даром видеть и чувствовать то, что не дано другим — в его глазах вновь загорелся привычный огонек.

Лес не мог освещать ему дорогу — на то, чтобы заставить деревья светиться уходило слишком много времени и сил, но Костины глаза и так уже достаточно привыкли к темноте, чтобы без труда обходить деревья (о том, чтобы не выколоть глаза случайной веткой не могло быть и речи — все ветви, сучья и корни уступали ему дорогу), а неожиданного нападения мертвых Костя не боялся, полностью положившись на нюх идущего рядом льва. Он шел, ведомый лесом, навстречу той, третьей, которой, как и ему, предстояла казавшаяся непосильной задача — заставить Многоликого вернуться в свою обитель, в лезвие согревающей сейчас его руку катаны. То тут, то там, а иногда и совсем рядом раздавались громкие, отчаянные крики, полные боли и ужаса, а иногда тишину леса разрывали и выстрелы, заставлявшие вздрагивать даже громадного льва, не привыкшего к таким звукам.

Костя усмехнулся, поглаживая львиную гриву, — дескать, не бойся, дружок, скоро это все закончится, — и почувствовал, как шерсть у него поднимается дыбом. Лев остановился, шумно втягивая воздух, а затем угрожающе заворчал, предупреждая о приближающейся опасности.

Он, в отличие ото льва, не почувствовал омерзительного запаха разложения, покуда мертвецы не подобрались к нему на расстояние в пару метров, но какое-то шестое чувство подсказало ему о том, что они где-то рядом. Деревья вновь замерцали зеленоватым светом, и Костя отчетливо увидел ИХ... Трое отдаленно напоминали людей — руки, ноги, лица, пусть и тронутые разложением, но четвертый представлял собой лишь наспех затянутые мясом кости, готовые рассыпаться в прах в любой момент.

Они двинулись к нему, вытянув перед собой руки, словно им не терпелось прижать его к себе, и издавая гортанное ворчание — нет уж, покорно благодарен — Костя отнюдь не горел желанием оказаться в этих объятиях, понимая, что они будут последними. Объятья смерти... В них нет ничего величественного, когда на твоей шее смыкаются костлявые пальцы уродливого и отвратительно пахнущего мертвеца. Костя занес катану над головой, приготовившись к нападению, и ждал, когда они подойдут ближе. Рукоять меча была теплой, и ее температура повышалась по мере того, как мертвецы подходили все ближе. Меч словно тоже чувствовал опасность, и готовился к бою.

Лев бросился на них первым, ударом лапы обращая в пыль самого костлявого. Двое мгновенно отреагировали на это, двинувшись к нему — в могучем звере было куда больше мяса и крови, нежели в человеке, но третий продолжал неуклюже шагать к Косте, шамкая беззубым ртом. Катана сверкнула словно молния, и описав широкую дугу отсекла смердящему чудовищу правую руку... Ни испуга, не крика боли! Он даже не взглянул на упавший на землю обрубок, и лишь пошатнувшись двинулся дальше. Новый взмах меча... Костя не знал, откуда в его моторной памяти появились навыки владения холодным оружием — катана разила противника сама, требуя от своего обладателя лишь желания убивать. Голова зомби покатилась по опавшей хвое, сверкая зелеными искорками, отражавшимися в остекленелых глазах, но мертвое тело двигалось дальше, не видя в этом никаких помех для себя. Костя отскочил в сторону, избежав прикосновения костлявых пальцев, и снова занес меч для удара, но лев опередил его. В доли секунды расправившись со своими двумя он бросился на Костиного противника, и повалив его на землю крепко прижал лапами. "БЕЙ!" — словно бы говорил он. Три взмаха катаной решили дело в пользу зверя и человека. Обрубки ног и левой руки сгибались и разгибались, все еще требуя крови, но уже лишенные возможности добыть ее. Тело ползло вперед, извиваясь, словно змея, все еще улавливая какими-то своими рецепторами, доступными лишь мертвецам, запах жизни и крови. Поодаль еще два обезображенных смертью существа катались по земле, натыкаясь на деревья — орудуя единственным доступным ему оружием — клыками, лев лишил их возможно нападать, оторвав конечности.