Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Виэль, — взгляд сугроба делался основательно нехорошим, — я тебя не нанимал!
— Естественно, — согласилась без проблем, — я же еще не решила, какого размера у меня будет зарплата. Но знаешь, герой любовник отмороженный, с каждой минутой собственного торможения ты увеличиваешь ее в разы. Шеф, подъем, мне к слугам надо!
— Ззззачем?! — прошипел этот взбещенный.
— Буду им мозг выносить, — честно призналась работодателю.
Лорд Эйн открыл было рот, собираясь возразить, но тут до него дошел смысл сказанного и собственно ситуация, и проявив ум, смекалку и сообразительность снежик заткнулся. После чего и вовсе поднялся, и потащился показывать мне, где слуги.
* * *
Показал.
Привел в подвал — триста семьдесят ступенек вниз, подвел к огромной роста в три человеческих толстенной дубовой двери, которая вся оказалась железом обделана, да таким каленым и внушительным, радушно открытой ладонью махнул, мол 'приступайте, Виэль Мастерс', после чего отошел к стене, и, сложив руки на груди, привалился к этой самой стене плечом, выразительно глядя на меня. То есть мне недвусмысленно предложили начинать.
Я, все еще в той самой лордовской тоненькой рубашке, то есть мне было холодно, подошла к двери и постучала. Где-то там раздался слаженный выдох и... тишина.
— Откройте! — крикнула я, от чего-то несколько оробев. От размера двери, наверное.
Из-за преграды послышалось нервное перешептывание, закончившееся выкриком одной из старушенций: — Это та, новая любовница!
Тишина, и визг девицы, за которой я с катаной гналась, потому что она вкусную поджаренную курочку тащила:
— Она сумасшедшая!
Меланхоличное мужское:
— Просто еще не приручил ее наш сугроб.
'Сугроб', на которого я тут же оглянулась естественно, возмущенно вскинул бровь, явно не ожидая, что его за глаза прислуга именно так величает. Но промолчал — уважаю.
Стукнув в дверь еще раз, крикнула еще громче:
— Открывайте уже!
Из-за преграды донеслось ехидное:
— Да, счас! — и это был голос одной из старушенций.
— До утра сама броди по замку, а тут дураков нет, — мужик какой-то выкрикнул.
— Не отопремся, и не проси. Ты эту кашу заварила, тебе и расхлебывать! — какая-то явно злая на меня женщина.
Так значит, да? Это вы вообще зря, конечно, с Виэль Мастерс так не поступают, потому как:
— Ну раз вы отпираться не желаете, значит без претензий отнесетесь к тому факту, что я вас запру.
У сугробчика беленькая бровка медленно и удивленно поползла вверх по лбу. За дверью потрясенно застыли.
— Что?!— раздался чей-то визгливый голос.
— Вы же выходить отказываетесь, — разумно, вежливо и с расстановкой пояснила я. — Значит какая вам разница, что я вас сейчас запру здесь. Недельки на три-четыре, как минимум.
Тишина за дверью стала оглушительной.
В следующий миг щелкнул замок, потом послышался скрежет отодвигаемых засовов, затем еще щелчки замков, какой-то лязг, звук поднимаемой решетки... Оглянулась на Эйна, одними губами выдала "Уау!", уродик мой гордо приосанился, мол — да, вот такой я страшный, и тут дверь собственно отворилась.
А за дверью обнаружилась толпа зеленомордых слуг, которые чуток так пошатывались, потому как — да потому что это был погреб с вином, копчеными окороками и сырами всяческими! И эти жмурики тут не просто так прятались, а с явным удовольствием!
— Неожиданно, — прокомментировал явно не ожидавший такого комфорта в "схроне" лорд Эйн.
— Дохлый жмурик! — ахнула разом толпа слуг, не ожидавшая присутствовавшего в адеквате и при полном рассудке хозяина замка.
— Ну почему же дохлый? — удивилась я. — Очень даже живой, хоть и выглядит хуже, чем труп.
"Хуже чем труп", перестав сверлить злющим взглядом провинившихся, уставился на ни в чем неповинную меня.
— Не нужно на меня так смотреть, я тут не причем, и вообще я вам только что на вашу прислугу глазенки ваши жутенькие открыла!
"Жутенькие глазенки" прищурились мрачно. У прислуги напротив расширились от ужаса, а после...
— Портные тут кто? — вернулась я к делу.
Но эти, перепугавшиеся до дрожи, разом отступили, а кто-то какую-то веревку сверху свисающую дернул и... и с огромным грохотом двери захлопнулись, с следом с лязгом рухнула вниз решетка.
Приехали.
Обернулась к Эйну — стоит мужик, ногти свои с невозмутимым видом рассматривает. Не удержалась, ехидно заметила:
— Судя по длине когтей вы маникюрщика или потеряли в недрах вашего необъемного жилища, или съели.
На меня возмущенно глянули.
— А что? — невинно похлопала ресничками. — Мы с вами уже убедились, что по законам военного времени вы вполне способны
— Виэль, на войне никто никого не ест! — отрезал снежик.
— Война войне рознь, — возразила издевательски. — К тому же главное что тенденция в вас заложена, так что...
Сверкнув жутенькими глазюками, Эйн отчеканил:
— Виэль, я никого не ем!
— Да? — я указала рукой на захлопнувшуюся дверь. — А это мне тогда как понимать?!
— А я тут причем? — в тон мне возмутился снеголордик. — Это следствие неправильного ведения вами переговоров.
Из-за двери послышалось слаженное "Ага-ага".
Ну что ж, это не я, это они сами нарвались.
— Ладно, — вскинула подбородок, — признаю свою полную и абсолютную капитуляцию.
Лорд Эйн победно усмехнулся, отошел от стены, подошел ко мне, слегка склонился и завораживающим шепотом, коего от такого ужастика ожидать было бы странно, произнес:
— Поднимаемся в спальню?
Нет, ну до чего ж озабоченный работодатель мне попался! Или на меня попал... Скорее второе.
— Лорд Эйн, еще раз повторяю для вас убо... очень умного — я не сплю с начальством. А что касается вашей прислуги, поступим проще — этих заколотить, пусть тут гибнут медленно, но верно, новую прислугу набрать. Поверьте, с моим опытом и подходом, дело набора нового обслуживающего вашу жутковатость штата, займет минут пять от силы и...
И тут опять лязг, скрежет, двери распахнулись, решетки поднялись, на пороге показались зеленомордые и сообразительные.
— Ну вот, совсем другое дело, — радостно улыбнулась я. — Так, народ, мне бы поесть, а то я когда голодная...
Пятнадцать человек, торопливо миновали нас обходя по стеночке, и ринулись вверх по лестнице явно готовить мне ранний завтрак. Умнички вы мои.
— И портные, — закончила я фразу.
Портные слаженным строем выступили — семь человек.
И вот после этого я посмотрела на снежика. Выразительно посмотрела. С нескрываемым торжеством так, и победно.
— Оригинально, — изучая меня все более заинтересованным взглядом, произнес лорд Эйн.
— Да, я такая, — гордо вскинув подбородок ответила на его невысказанный комплимент.
А он, комплимент, точно был. Просто снежик он слегка тормоз, и еще не понял, что вообще-то сейчас должен стоять на коленях и, протянув руки к моей божественной персоне, боготворить и благодарить без устали. Ну да ничего, Виэль Мастерс всегда отличалась упорством и настойчивостью, так что уверена, до Эйна еще дойдет.
* * *
А не доходило до мужика. Вот как есть не доходило! Я все ему! Все для него! Все ради него! А он?!
— Виэль, — снежик сидел статуей оскорбленного достоинства и скрежетал зубами, — это шестое платье, Виэль!
— Четвертое, — не согласилась я, нежно поглаживая ткань обновки, — а те два это так, недоделки, их еще перешить нужно.
Чем собственно все портные сейчас и занимались, сцепив зубы и бросая на меня полные ненависти взоры. Нет, работали они быстро, но ранее им явно не приходилось шить настолько быстро.
— И вообще, — я прошла, села за стол напротив облаченного лишь в неглиже по причине недавнего снятия мерок снежика, — чем вы недовольны?
— Чем?! — рявкнули на меня. — Виэль, я третий час сижу в одних трусах!
— Ничего, вам идет, — откровенно слукавила я, потому как... да страшный он, жуть просто, белый, костлявый, тощий. Но такой притягательный...
Притягательный, конечно, но злой как зимний мороз.
— Виэль!!! — от его рева содрогнулись стены, мои висящие на плечиках платья, манекены и свалились в обморок трое портных из семи. — Я! Тут! Третий! Час! Торчу! В трусах! В то время как вам шьют уже седьмое к сугробам платье! А я все еще голый!
— И нервный, — не могла не заметить я.
утик остолбенел приоткрыв рот, явно проглотив очередную гневную фразу. И тогда я сказала:
— Слушайте, что вы такой нервный?
На это мне звенящим от бешенства голосом ответили:
— Прием через час!
Да, с терпением у некоторых явные проблемы. А ведь все так славно начиналось — поднялся с нами, молча разделся соблазняюще на меня поглядывая, дал снять с себя мерки, чем удивил всех портных, после чего сел где сказали и даже сидел себе смирненько... жаль хватило мужика всего на три часа. Нет, определенно с ним еще нужно работать и работать, характер вырабатывать в конце концов.
— Лорд Эйн, — я перелистнула еще пару страничек из сегодняшних газет, которые мне приволокли два с половиной часа назад, и поставила начальство в известность о принятом решении, — мы опоздаем.
Начальство вытаращилось на меня злобно-яростным взглядом, нервно сжало кулаки и...
— Даже не спорьте, — пресекла я нервную особу. — И наряд ваш будет не в бело-золотой, а в бело-серебристой гамме. Мы не поддерживаем новое правительство Зандара, мы оппозиция.
Вот после этого кто-то свалился.
Я вскинув бровь посмотрела на лорда Эйна, он, вскинув обе взирал на меня, после мы повернули головы и узрели, что все портные в обмороке. Все. От моих слов! Неженки они тут какие-то.
— А еще я голодная! — сообщила, повысив голос.
Эти валяться перестали, быстренько поднялись, сели шить обратно своими дрожащими ручонками. Странные они, если честно.
-Снежик, — продолжая смотреть на портных, — а чего это у тебя прислуга такая припадочная?
К моему искреннему удивлению сугробик ответил вполне даже спокойно:
— Видишь ли, дорогая, в Зандаре в случае расправы с неугодным лордом, подчистую вырезается вся его семья и убиваются слуги. Говоря проще — они жить хотят, это если ты не поняла.
Каюсь, я несколько зависла на слове "дорогая". Посмотрела на уродика моего красноглазого, похлопала ресничками и...
— Объясни, какого ты вообще нанял столь припадочную прислугу, а?
Подавшись ко мне, сугробик прошипел:
— Я не нанимал, Виэль. Это рабы. Часть куплена, часть пригнана, часть...
— Все-все, — вскинула руки, — можешь дальше не продолжать, с тобой все уже ясно. В смысле с вами.
— Что ясно? — не понял лорд Эйн.
Не став отвечать, вновь уткнулась в газеты и пробурчала себе под нос "Даже слуг нормально нанять не может... Что за мужик пошел? Все на мне, нет вот категорически все самой делать придется."
А затем уже громче:
— Черная рубашка готова?
Это был мой сюрприз. Эйну. Он еще не знал, но он собирался заявиться в траурно-золотой рубашке и бело-серебристом мундире, что будет недвусмысленно заявлять окружающим "Сдохни сэльд Харнис и да здравствую я".
Виэль, — очень не по-доброму протянул снегострадатель мой, — какого цвета рубашка?!
Вот после этого окончательно психанув, я отложила газеты, прямо посмотрела на своего негаданного работодателя и прямо ему все высказала:
— Давайте откровенно, лорд Эйн, — вам терять уже нечего. Ваша репутация, положение в обществе, власть, деньги — все что могли, вы уже потеряли. Осталось достоинство. Ваше снеголордовское достоинство. И у вас есть два пути — приползти как преданный пес и лизать сверкающий сапог Харниса при всех, или, наконец, набраться смелости и плюнуть ублюдку в рожу. Я выбрала второй вариант, так что с сегодняшнего дня мы оппозиция. Точка. Обсуждению не подлежит.
Несколько секунд лорд Эйн молча смотрел на меня. В его красных глазюках не было злости, убийственности или же ярости, он смотрел устало. Устало, несколько обреченно и безнадежно.
-Виэль, — голос прозвучал холодно и отрешенно, — ты ничего не понимаешь. Совершенно ничего. И тот факт, что ты начиталась газет с утра... Ты ничего не знаешь, поверь, и...
— А чего тут понимать? — искренне удивилась я. — Все кристально ясно — жил был снежный уродик по имени Вальд, был воспитанник самого старого сэльда, любил воевать, впитал с потом и кровью бредни правителя про благородство и преданность своей родине, влюбился в дщерь воспитателя...
И тут лорд Эйн как рявкнет:
— Виэль!!!
— Я еще не закончила, — сообщила весьма недовольно этим разгневанным и напрягшимся в трусах. — Продолжаю: Дочурка вымахала, влюбилась в Харниса, накапала папке на мозги и вышла замуж не за гордость старой селедки... тьфу ты сэльда, а за этого отутюженного хлыща. Хлыщ оказался подлецом и трусом, воевать не пошел, скинув все... да на вас, начальник. А после того как некоторые вернулись с победой, вместо почета и уважения, получили интриги, козни и лживые обвинения. И это была не война, где можно пойти и прямо в морду дать, а закулисные игры, с улыбанием вам в рожицу и кривлянием за спиной. Несколько подстав, и вы лишились доверия старого сэльда, были отлучены от дворца и не смогли предотвратить покушения на старого воспитателя. Так Харнис и змеюка пришли к власти.
Сугробик сидел в одних трусах, что несколько выбивало его из образа, и молча смотрел на меня. Прочесть эмоции в его взгляде было нереально, я вообще как-то не люблю читать эмоции по глазам, особенно таким страшненьким. Что я определено поняла, начитавшись газет — лорд Эйн старый вояка, благородный до одури, преданный стране тоже до одури, ну и прямолинейный как все старые вояки. И еще гордый, тоже до одури. И вот он сидит передо мной весь чахленький такой и тормознутый, со своими красными глазюками, несчастный такой, а по идее пророчили ему блестящее будущее — старый сэльд имеющий всего одну дочь, взял себе воспитанника, чтобы сделать из него будущую селедку... тьфу черт — будущего сэльда. Причем насколько я поняла лорд Эйн из древнейшего рода, так что вполне может претендовать на престол, но... Но в конечном итоге у снежиков все как у людей — тайны, интриги, борьба за квадратные метры сэльдововского дворца и тому подобное.
— Виэль, — проговорило это благородное несчастье, — случилось, как случилось. Я буду служить родине так, как смогу, и не стану...
— Бла-бла-бла, — перебила я, подтягивая к себе чашку с чаем.
Красные глазенки сверкнули, и мой непонятый герой начал было привставать, дабы поразить меня мощью гнева и длиной труселей, но:
— Мы в оппозиции, — сказала я. — И точка. К слову я вообще буду в черном платье и ничего, не жалуюсь, вот и вы не нойте.
Он рухнул обратно на свое место, возмущенно на меня уставившись.
Я же, задумчиво помешала чай, отчаянно тарабаня ложкой по чашке, после чего задумалась вот о чем:
— Снеж, а какой у вас родовой оттенок белого?
У лорда Эйна едва не дергался глаз, но он мне все равно ответил:
— Перламутровый.
— Обалдеть! — я от неожиданности даже ложку выронила.
Просто к черному платью я приказала добавить отторочку цветовой гаммы собственно Эйна, и вот... Встала, обошла портных, приблизилась к последнему — узрела, как мое черное платье поганят перламутровой отделкой, скривилась от осознания безвкусицы, страдальчески вздохнула, повернулась к сугробику и простонала:
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |