| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Тут я соображаю, что он тоже свою приманку потерял при неизвестных мне пока обстоятельствах, и смутное подозрение закрадывается в сознание. А потому, может и проявляя бестактность, не удерживаюсь от вопроса:
— Ты её любил?
Харт как-то странно дёргается, впиваясь в меня пронзительным взором, в котором я вижу смесь изумления и растерянности.
— Кого? — хрипло переспрашивает, словно не понимает.
— Ту девушку, которая погибла, — мягко уточняю, стараясь не обидеть.
— Знаешь, Лила, — цессянин поднимается, делая несколько шагов к окну, и поворачивается ко мне спиной. — Тебя это не касается.
В голосе ни малейшего намёка на негодование, только какая-то обречённость и усталость. Чувствуя себя виноватой, встаю следом. Несколько секунд колеблюсь, не зная, что предпринять. В итоге подхожу ближе, останавливаясь в шаге от него, и осторожно касаюсь всё ещё влажной кожи на руке.
— Не стоит себя винить, — тихо говорю. — Уверена, ты не виноват...
— Дихол! — внезапно взрывается ликвидатор. Резким движением разворачивается ко мне и, схватив за плечи, одним рывком впечатывает в стену, фиксируя своим телом. — Ты откуда знаешь? Лила! Ну почему ты лезешь туда, куда тебя не просят! — встряхивая за плечи, рычит раздражённо.
— Потому что хочу помочь, — теряюсь от его действий, но позиций не сдаю.
Несколько секунд он мрачно на меня смотрит, не выпуская из захвата. Тяжёлое дыхание заставляет накачанную грудь подниматься, а меня завороженно за этим наблюдать, потому что смотреть ему в глаза я не рискую. Неожиданно руки соскальзывают с моих плеч, поднимаясь вверх. Сильные пальцы с нажимом пробегают по шее и зарываются в волосы, заставляя опустить голову мужчине на грудь.
От его близости, ощущения голой кожи под щекой сердце заходится в бешеном ритме, но почему-то единственное, чего я сейчас боюсь, это того, что Харт моё состояние заметит!
— Глупая, — шепчет он мне в макушку, прижимая к себе всё сильнее. — Чем тут поможешь?
Теперь только одна ладонь удерживает мою голову, другая жадно скользит по спине, бедру, возвращается обратно и вновь повторяет свой путь. А я и оттолкнуть брюнета не решаюсь, чтобы не обидеть, и продолжения сумасбродных путешествий по моему телу не желаю.
Не знаю, чем бы всё закончилось, но, спасая меня, кардинально меняет ситуацию грохот, раздавшийся со стороны душевой. Что-то, по всей видимости тяжёлое, падает на пол, и этот звук возвращает мужчину в реальность.
Денаж вздрагивает, моментально отступает и столь же непредсказуемо быстро перехватывает моё запястье, утаскивая к двери. По пути притормаживает, подхватывая с дивана оставленную на нём инструкцию. Молча распахивает проём, выставляет мою не сопротивляющуюся тушку в коридор, вручает в руки буклет и тут же исчезает, захлопывая дверь.
Ошарашенно смотрю на наглухо закрытый проём и медленно прихожу в себя. Ну и ну! Это я такая дура или ликвидатор у меня ненормальный? В итоге останавливаюсь на том, что частично верны обе позиции. Топаю к себе в комнату, приняв за аксиому, что к Харту без острой необходимости близко подходить не стоит, чтобы не провоцировать. Не только его, но и саму себя, потому как на близость мужского тела моё откликалось очень даже недвусмысленно. А мне с ним отношений иметь нельзя. Впрочем, не только с ним! Я по условиям контракта должна быть свободной, ничем и ни с кем не связанной! Так что прочь всё личное! У нас в перспективе сугубо деловые отношения! Надеюсь, у моего напарника, когда придёт в себя, мнение на сей счёт будет аналогичным.
— Разумеется, Лила, о чём речь? — с облегчением выдыхает Денаж, когда на следующий день я осторожно намекаю ликвидатору на нежелательность подобных действий в будущем. Видимо, боялся, что я его вчерашний поступок расценю как далеко идущие планы, а ведь он всего лишь сорвался. Причём я сама мужчину на это спровоцировала. — Если ты против, никаких проблем. Я и не думал тебя соблазнять, просто перестал себя контролировать, вот и результат — рефлексы сработали. И вообще, когда меня снова занесёт, ты не стесняйся, говори сразу. Напрямую. Можешь ударить, чтобы не забывался, — хитро улыбается и добавляет: — Если получится.
— Тебя ударишь, — показательно-задумчиво тяну, демонстративно пристально осматривая его внушительные габариты. — И вообще я не умею. В нашем обучающем центре у девушек не было курса самозащиты, только физическая подготовка.
— А хочешь, я тебя научу? — как-то подозрительно воодушевляется Харт. — Нам всё равно уклонение от луча отрабатывать, заодно и в борьбе потренируешься. Поверь, для этого физическая сила — не самое главное.
— Ну, давай, — не вижу смысла отказываться. К тому же, останься я на Цессе, может мне подобные навыки и не пригодились бы, но на Зогге... Кто знает, что меня ждёт там, на другой планете, среди цессян, которые, возможно, будут вести себя иначе, ибо свобода, пусть и условная, она в состоянии многое изменить.
О принятом решении я не пожалела. Денаж действительно оказался прекрасным инструктором, который с лёгкостью втолковал мне, что бороться с тем, кто заведомо сильнее — бессмысленно и глупо. И тактика ведения боя, которую я должна применять, кардинально отличается от манеры "пру напролом", скорее она похожа на "кручусь-верчусь".
Можно сказать, что именно после этих занятий у меня резко пошли вверх успехи в освоении тех, навыков, которые требуются для участия в охоте. По крайней мере, выговоры от своего ликвидатора я получать перестала, а в глазах видела одобрение. Иногда появлялось в них и ещё кое-что, но я предпочитала этого не замечать. В конце концов, чему тут удивляться? Он — мужчина, и вид обнажённой девушки, сначала кувыркающейся в воде, а потом выползающей на сушу, ему трудно игнорировать. Физиология цессянского организма, она такая. Коварная. Я вот, например, в Харта не влюблена, а ведь на прикосновения тоже не слишком спокойно реагирую! Но на поводу не иду, потому что прекрасно знаю — это всего лишь инстинкты. Тело своего требует. Подобное совершенно нормально в нашем возрасте.
А ещё я научилась спокойно относится к своей вынужденной раздетости. И теперь моя позиция в этом вопросе свелась к весьма простому умозаключению: если кого-то подобная экипировка смущает — его проблемы, а я жить хочу! Так что сгинуть в небытии благодаря собственной стеснительности — не мой вариант, однозначно.
Меняю положение тела, потому что лежать на спине устала, переворачиваюсь на бок и удобнее устраиваюсь на мягком ложе. Может и тесноватом, но достаточно удобном для того, чтобы расслабиться после трудного дня. По крайней мере, если попытаться сравнить условия для отдыха в подводном городе и на шаттле, который доставил меня сюда, то преимущество несомненно окажется на стороне моего нынешнего места обитания.
Помню я тот перелёт. Узкие, тесные коридоры, в которых двое едва-едва могут разойтись, не задев друг друга. Совсем крошечные, индивидуальные каюты пассажиров, где нет ничего кроме стола и опускающегося поверх него лежака. Соответственно получается, либо ты ешь, либо спишь. Скомбинировать эти процессы нельзя. Что уж говорить, про какие-то иные потребности?
Честно сказать, после просторных, шикарных помещений обучающего комплекса, весьма скромный интерьер космического корабля стал для меня неприятной неожиданностью. И я бы с удовольствием нашла более удобный вариант доставки или доплатила, будь такая возможность, лишь бы две недели, которые заняло путешествие, жить в менее стеснённых условиях. Но, увы, иных вариантов попасть на Зогг нет. И, переворачивая страничку, я вновь в этом убеждаюсь:
Трансфер
Доставка работников к месту выполнения контрактных обязательств и возвращение на Цесс осуществляются исключительно транспортными шаттлами и за счёт компании.
Совершенно понятное правило. С трёх позиций. Во-первых, освоение богатств Зогга — монопольная прерогатива компании. Потому-то всех других, желающих погреться у кормушки, туда даже близко не подпускают. Во-вторых, никто не желает тратить немалые средства, обеспечивая комфорт и удобства во время перелёта. Дорого это, очень дорого. И в-третьих, шаттлы перевозят не только цессян, но и оборудование на Зогг, а обратно на Цесс везут ултриз. Так что именно грузовые отсеки кораблей занимают львиную долю пространства, оставляя всему остальному минимум территории для жизни.
К тому же сами корабли небольшие и вовсе не рассчитаны на значительное число пассажиров. В тот рейс нас летело семеро: три ловца, три приманки и загонщица, которая возвращалась на работу из отпуска. И навряд ли сюда вместился бы кто-то ещё! Пилот и механик не в счёт. Впрочем, они были настолько заняты, что мы их практически не видели и нам приходилось довольствоваться общением друг с другом в совсем малюсенькой кают-компании. Зато там имелся иллюминатор!
Нужно ли говорить, что к себе в каюту я уходила только по необходимости, проводя всё остальное время буквально прилипнув к прозрачному материалу, за которым открывалось такое великолепие!
Сначала сам Цесс. Бледно-зелёный, спокойный, массивный, прикрытый мягким полупрозрачным дымчатым покровом. Потом Бокус. Яркий, ослепительно белый, гладкий, словно отполированный, лишь изредка ощетинивающийся короткими протуберанцами и вновь возвращающийся к прежнему равновесному состоянию. Затем глубокое космическое пространство, перенасыщенное звёздами. В нашем рукаве Галактики их много и расположены они по космическим меркам довольно близко друг к другу. Шикарные, яркие россыпи, украшающие матовую, глубокую черноту, окутывающую летящий сквозь неё корабль! И в довершение огромная голубоватая звезда Фиссо, а на её фоне совсем крошечный тёмно-синий шарик, атмосфера которого совершенно прозрачна, однако местами поверхность закрыта облачными завихрениями. Зогг. Цель нашего путешествия.
— Жуткий, правда? — от созерцания планеты отвлекает задумчивый женский голос, раздавшийся позади меня, и рядом опускается, присаживаясь на пол, одна из девушек, которая, как и я, будет иметь "счастье" работать приманкой.
Стройная, темноволосая, с вьющимися длинными волосами, собранными в большой пучок на затылке. Очень симпатичная и приятная. Мы с ней сразу подружились, как и с третьей девушкой. Правда, та куда реже появлялась в кают-компании, предпочитая читать в своем отсеке. Зато, когда мы собирались вместе, время пролетало моментально! Нам было что обсудить и о чём поболтать!
А вот наши ликвидаторы старались не общаться. Смотрели друг на друга настороженно, перебрасывались скупыми, короткими фразами, словно по необходимости. Видимо, сильна в них привычка видеть в других мужчинах соперников. Кстати, загонщица Ожина, в принципе вполне симпатичная, высокая, полноватая, но ладно и крепко сложенная молодая женщина, с которой при посадке познакомил меня Харт, тоже оказалась малообщительной, нас игнорировала и весь полёт провела в своей каюте.
— Ну почему? — возвращаюсь взглядом к тому, что происходит за стенами корабля, и присматриваюсь к эффектным переливам, окрашивающим поверхность океана в изумрудно-синие тона. — Симпатичный. Просто непривычный.
— А у меня какое-то странное ощущение, — шатенка, прижав ладошки к груди, всматривается в медленно увеличивающийся в диаметре космический объект. — Словно я оттуда не вернусь.
— Ну что за пессимизм, Айна! — разворачиваюсь к ней, решительно заявляя: — Не смей о таком даже думать! Я же видела как ты работаешь на занятиях! У тебя рефлексы шикарные! И уворачиваться получается куда лучше, чем у меня.
— Тренировки это не показатель, — девушка по-прежнему смотрит в иллюминатор. — В реальности всё может оказаться куда сложнее.
— Ерунда! — не уступаю, прекрасно понимая, что таким настроениям дай только волю, и всё. Считай, пропал. — Будет проще. Вспомни, как нас гоняли, подсовывая разные непредвиденные ситуации? Уверена, ни один спуктум до подобных маневров не додумается! Это только инструктора у нас такие изобретательные!
— Хорошая ты, Лила, — коллега наконец-то соизволяет улыбнуться и посмотреть на меня. — Давай, когда будем устраиваться на базе, попросим смежные комнаты?
— Ну конечно! — с радостью соглашаюсь. Сама об этом уже подумывала. Ведь насколько проще и спокойнее, когда знаешь, что рядом есть хоть кто-то, с кем можно обсудить свои проблемы. Ликвидатор не в счёт. Некоторые вещи мужчинам знать не положено!
— О чём болтаете? — нежданно-негаданно появляется последний представитель нашего женского "приманочного" трио. — Ого, как мы близко! — впивается взглядом в самый популярный на сегодня космический объект.
Отец у девушки альбинос, но ей не повезло — мутация проявилась лишь частично. Глаза обычные, карие, а вот волосы, хоть и тонированы пигментом, но его настолько мало, что кажется, ещё чуть-чуть и она бы имела альбиносный фенотип. Бывает же так! Зато приманкой ей стать разрешили.
— Привет, Юнна, — пододвигаюсь, чтобы и ей хватило места рядом.
Несколько секунд мы толкаемся и хихикаем, подбадривая друг друга, прежде чем вернуться к разговору.
— Мы комнаты возьмём по соседству, — с готовностью сообщает Айна. — Ты с нами?
— Н-н-не знаю, — неожиданно начинает мяться блондинка, и её задорная весёлость тут же исчезает. — Наверное, нет, — всё же отказывается.
— Почему? — теряется шатенка и я её понимаю. Вроде как мы Юнну не обижали.
— Вы тут не при чём, — она совершенно правильно оценивает наши взгляды. — Дело в Корлине.
— А какое отношение к этому имеет твой ликвидатор? — невольно понижаю голос, чтобы нас не услышали, хотя мужчин рядом не наблюдаю. По своим каютам сидят, наверное.
— Он хочет, чтобы мы жили вместе, — поступая аналогично, едва слышно озвучивает блондиночка, а у меня челюсть отвисает от подобного признания.
Айна приходит в себя быстрее:
— Это же запрещено! — округляет глаза.
— Запрещено иметь семью и детей, а не быть любовницей! — Юнна решительно бросается на защиту своей репутации.
— И ты на это согласишься? — ко мне возвращается дар речи. Я, например, в отношении себя и Харта подобный вариант даже не рассматривала.
— Соглашусь, — уверенно кивает девушка. — Не хочу погибнуть, не испытав близости с мужчиной. Пусть даже он и не может быть мне мужем. А ещё, я уверена, — она вновь оглядывается на вход, — Корлин не допустит, чтобы со мной во время охоты что-нибудь произошло, если у него будет для этого дополнительный стимул.
Логично. Но глупо.
— Смотри, Юнна, — практично замечает Айна, — станешь любовницей, замуж уже выйти не сможешь, даже за Корлина своего. Знаешь же, что на фаворитках не женятся. Никто и никогда. Может, лучше подождать? Вдруг он тебе предложение сделает?
— К тому же ты не в том возрасте, чтобы так торопиться, — добавляю я.
— С такой работой, чего ждать? И возраст тут ничего не изменит, — скептически смотрят на нас карие глаза. — Вы статистику видели? Нет, не официальную! — хмыкает, реагируя на наши кивки. — Вот то-то! А я у одного из инструкторов в базе, когда он по делам отлучился, подсмотрела. Знаете, сколько за эти три года через обучающий центр прошло приманок? — делает загадочную паузу и заканчивает: — Больше трёхсот! А на Зогге сейчас работает только сорок! Где остальные? А из тех, самых первых, думаете, кто-то остался в живых? Уверена, ни одной! За три года! При том, что контракт со всеми заключается стандартный, на пять лет. Ну и какие делаем выводы?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
