Евангелие от Егория

По­сле поч­ти трех дней из­ну­ри­тель­ной ез­ды по ди­ким гор­ным тро­пин­кам, Ио­сиф и Ма­рия позд­но ве­че­ром при­бы­ли к мес­ту сво­его на­зна­че­ния — за­ху­да­лый про­вин­ци­аль­ный го­ро­диш­ко Виф­ле­ем, ко­то­рый ско­рее на­по­ми­нал боль­шое се­ло, не­же­ли го­род. Ис­кать род­ст­вен­ни­ков Ио­си­фа не бы­ло ни вре­ме­ни, ни сил. Да к то­му же, вряд ли знат­ные го­ро­жа­не из ро­да Да­ви­до­ва бы­ли бы ра­ды ви­деть сво­его не­удач­ли­во­го род­ст­вен­ни­ка. По­это­му Ио­сиф с Ма­ри­ей за­шли на ноч­лег на не­боль­шой по­стоя­лый двор на са­мой ок­раи­не Виф­лее­ма. Они по­сту­ча­ли в дверь, на их стук из сто­ло­вой за­лы вы­шел хо­зя­ин по­стоя­ло­го дво­ра, где он тра­пез­ни­чал со свои­ми по­сто­яль­ца­ми. Ог­ля­дев за­пы­лен­ных и из­му­чен­ных при­шель­цев, он ска­зал им, ко­вы­ряя ног­тем в зу­бах и цы­кая, что в его гос­ти­ни­це "ме­стов не­ту", и что луч­ше им по­ис­кать ноч­лег в дру­гом мес­те.

Тя­го­ты ли не­лег­кой до­ро­ги или же про­сто на­сту­пив­шие сро­ки, — не­по­нят­но, что по­дей­ст­во­ва­ло боль­ше, — но при­шло вре­мя Ма­рии ро­жать. Еще толь­ко-толь­ко про­ехав Ие­ру­са­лим, ко­то­рый ле­жал на их пу­ти, Ма­рия по­чув­ст­во­ва­ла при­бли­жаю­щие­ся схват­ки, но ка­ким-то чу­дом удер­жа­лась на по­след­них трех-че­ты­рех ста­ди­ях до­ро­ги. И вот, на­ко­нец-то, с тру­дом слез­ши с ос­ла и ото­грев­шись в те­п­ле сель­ской гос­ти­ни­цы, она по­чув­ст­во­ва­ла, что мо­мент на­сту­пил. Она про­шеп­та­ла об этом Ио­си­фу, и тот, дос­тав из ко­жа­но­го ме­шоч­ка, ко­то­рый он но­сил на поя­се, па­ру се­реб­ря­ных сес­тер­ци­ев про­тя­нул их хо­зяи­ну по­стоя­ло­го дво­ра. День­ги сра­бо­та­ли луч­ше вся­ких уго­во­ров, и хо­зя­ин пред­ло­жил им про­вес­ти ночь в хле­ву, где есть боль­шая ку­ча се­на для ско­ти­ны.

— Да вы не ду­май­те, что там ху­же, чем в ну­ме­рах. — Ска­зал он, про­во­дя их в хлев. — Там в ка­ж­дой ком­на­те впо­вал­ку спят по шесть-семь че­ло­век на де­ре­вян­ных лав­ках. Вам-то да­же ком­форт­нее бу­дет спать: ле­жан­ка мяг­че да и те­п­лее — эва, как ско­ти­на-то те­п­ла по­на­ды­ша­ла!

Ед­ва хо­зя­ин ушел, Ма­рия со сто­ном за­ва­ли­лась на се­но и тут же раз­ре­ши­лась от бре­ме­ни. Ио­сиф, как мог, по­мо­гал ей: пе­ре­вя­зал но­во­ро­ж­ден­но­му пу­по­ви­ну, об­тер его не­мно­ги­ми со­хра­нив­ши­ми­ся в от­но­си­тель­ной чис­то­те тря­поч­ка­ми, за­пе­ле­нал мла­ден­ца в за­ра­нее при­па­сен­ную про­сты­ноч­ку и ос­то­рож­нень­ко по­ло­жил в пус­тые яс­ли.

Ско­ти­на в хле­ве взбу­до­ра­же­на бы­ла при­сут­ст­ви­ем не­зна­ком­цев. Ов­цы и ба­ра­ны сби­лись в куч­ку в про­ти­во­по­лож­ном уг­лу хле­ва и про­тив­но блея­ли, на­хох­лив­шие­ся ку­ры на шес­те от­ря­хи­ва­лись, буд­то на­мок­шие, и не­до­воль­но ку­дах­та­ли. Од­на толь­ко ко­ро­ва, ме­лан­хо­лич­но жуя се­но, мол­ча смот­ре­ла свои­ми глу­пы­ми гла­за­ми пря­мо в люль­ку на спя­щее ди­тя.

Ро­дил­ся мла­де­нец позд­ней но­чью в де­кабрь­ский день, бу­к­валь­но пе­ред на­ча­лом но­во­го го­да: а шел то­гда 753 ab urbe condita, то есть 753 год с ос­но­ва­ния го­ро­да Ри­ма...

Ио­сиф и Ма­рия, скло­нив­шись над яс­ля­ми, в ко­то­рых ле­жал мла­де­нец, раз­го­ва­ри­ва­ли ме­ж­ду со­бой о том, что раз их маль­чик — Бо­жий сын, то и быть ему по­ма­зан­ни­ком Божь­им и пра­вить все­ми ев­рей­ски­ми зем­ля­ми от Иу­деи до Га­ли­леи. Вот уж эти гор­де­цы из ко­ле­на Да­ви­до­ва по­дер­га­ют­ся то­гда, по­ду­мал Ио­сиф, но тут же ото­гнал эту зло­рад­ную мысль, как не­дос­той­ную пра­вед­но­го че­ло­ве­ка.

В это вре­мя, из тра­пез­ной за­лы вы­шел по ма­лой ну­ж­де один из пас­ту­хов, воз­вра­щав­ших­ся с па­ст­би­ща на пе­ре­сме­нок. Ус­лы­шал он стран­ные ре­чи при­быв­ших стран­ни­ков, уви­дел мла­ден­ца, по­чи­ваю­ще­го в яс­лях, и по­бе­жал опять к сто­лу, где его со­бу­тыль­ни­ки ве­ли обыч­ный раз­го­вор ни о чем, как это все­гда ве­дет­ся у по­лу­пья­но­го му­жи­чья.

При­бе­жав­ший со дво­ра пас­тух гром­ко, но ка­ким-то по­лу­ше­по­том, ска­зал, вы­та­ра­щив гла­за:

— Му­жи­ки!.. Там, ета, как ево... Пом­ни­те му­жик-то прие­хал с ба­бой-то брю­ха­той да­ве­ча? Так она, ета,

та­во, раз­ро­ди­лась в хле­ву. И гу­то­рят му­жик-то с ба­бою сво­ей о том, что мол, сын у них от Бо­га!

— Да иди ты! Пил бы по­мень­ше! Яс­ное де­ло, все де­ти — от Бо­га! От ко­го же еще? — ска­зал кто-то на­смеш­ли­во.

— Не-е-а, прав­да! Они там все про род Да­ви­дов тал­ды­чат, же­на му­жа сво­его на­зы­ва­ет "сы­ном Да­ви­до­вым"...

— А што, мо­жа, и прав­да... — от­клик­нул­ся дру­гой. — Ведь идет же мол­ва, что ско­ро на­ро­дит­ся но­вый про­рок Бо­жий, по­креп­че про­чих. Он, грят, ужо и су­по­ста­тов рим­лян­ских на­ка­жет, да и Аа­ро­но­вых при­блюд­ков в уз­де со­дер­жать бу­дет.

— Ну, да! Ведь не зря же уж вто­рой день ви­сит над Виф­лее­мом звез­да хво­ста­тая. Не ина­че, как Бо­жье зна­ме­ние!

— А и впрямь, ждем не до­ждем­ся Мес­сию. Хоть бы уж ско­рее. Со­всем жис­ти не­ту­ти. Как го­во­рят, ни тпру, ни ну...

— А вдруг и вза­прав­даш­ний сын Бо­жий во хле­ве? Ай, нам бы не спло­шать! На­до бы мла­ден­ца-то умас­лить!

— А что как он во­все и не Бо­жий сын?

— А у те­бя что, убу­дет что ли, ду­рень, ес­ли по­да­ро­чек сде­ла­ешь? Ес­ли зря, так по­те­ря­ешь не­мно­го, а ес­ли не зря — о-го-го!

— И то вер­но, — до­ба­вил кто-то, — убыт­ка на два ас­са, а при­быт­ку мо­жет быть на ше­кель се­реб­ра!

— Лад­но, пойдем, по­при­вет­ст­ву­ем ро­ди­те­лей да по­да­роч­ки ка­кие ни­ка­кие сде­ла­ем маль­цу но­во­ро­ж­ден­но­му. Яс­ное де­ло, что ни­че­го не про­га­да­ем...

И по­шли пас­ту­хи во двор, и по­сту­ча­ли в во­ро­та хле­ва. От­во­рил им Ио­сиф, ви­дит быд­ло ка­кое-то по­лу­пья­ное, сто­ят, с но­ги на но­гу пе­ре­ми­на­ют­ся. Тут один из них — тот, что во дво­ре мо­чил­ся — и го­во­рит:

— При­ми­те да­ры на­ши скром­ные для сы­ноч­ка ва­ше­го. По­здрав­ля­ем с но­во­ро­ж­ден­ным! Дай Бог здо­ровь­и­ца сы­ну Бо­жию да и Вам так­же.

И тут ста­ли все класть на по­лоч­ку око­ло яс­лей, кто чем был бо­гат: кто сви­ри­стел­ку, кто горсть фиг су­шен­ных, кто кус брын­зы овечь­ей... Изу­мил­ся Ио­сиф: знать и этим лю­дям Ан­гел Не­бес­ный ве­щал о сы­не Божь­ем! Окон­ча­тель­но уве­ро­вал он в ве­ли­кое пред­на­зна­че­ние сы­на Ма­рии. И вспом­нил, что го­во­рил ему са­мо­му Ан­гел Не­бес­ный: При­ми сы­на Божь­е­го, да сни­зой­дет на те­бя то­гда бла­го­дать От­ца Не­бес­но­го!

* * *

* * *

За­пи­сав­шись у рим­ско­го пи­са­ря в счет­ном спи­ске и про­быв в Виф­лее­ме око­ло не­де­ли, что­бы дать хоть не­мно­го ок­реп­нуть маль­цу, Ио­сиф с Ма­ри­ей на­пра­ви­лись об­рат­но в На­за­рет. По пу­ти они сде­ла­ли ос­та­нов­ку в Ие­ру­са­лим­ском Хра­ме Божь­ем, что­бы по за­ко­ну Гос­под­не­му, дан­но­му на­ро­ду Мои­се­ем, по про­ис­ше­ст­вии вось­ми дней со­вер­шить над мла­ден­цем за­кон­ный об­ряд об­ре­за­ния и при­нес­ти в жерт­ву две гор­ли­цы. Как ска­зал Ан­гел Не­бес­ный Ио­си­фу, так он и сде­лал: был мла­де­нец на­ре­чен Ии­су­сом.

* * *

* * *

Бу­ду­чи еще во Хра­ме, ус­лы­шал Ио­сиф, как в на­ро­де го­во­ри­ли, что царь Иу­дей­ский, Ирод Ве­ли­кий, ус­лы­шал что ка­кие-то пас­ту­хи ви­де­ли не­кое­го мла­ден­ца, ко­то­рый есть Мес­сия и ко­то­рый ли­шит Иро­да цар­ст­ва. И еще ус­лы­шал он, что яко­бы ка­кие-то тай­ные Иро­до­вы ищей­ки уже на пу­ти в Виф­ле­ем, где на­ме­ре­ва­ют­ся най­ти сле­ды то­го мла­ден­ца, за­хва­тить его и убить.

Ус­лы­шав­ши это, Ио­сиф, не меш­кая, по­са­дил Ма­рию с мла­ден­цем на ос­ла и не­зна­чи­тель­ны­ми, убо­ги­ми тро­пин­ка­ми по­вез се­мью свою в Еги­пет для спа­се­ния от Иро­да. Шел Ио­сиф, по­гля­ды­вая на Ма­рию, си­дя­щую на ос­ле и мер­но по­ка­чи­ваю­щую­ся в такт ле­ни­вым ша­гам жи­вот­но­го, и по­ду­мал:

— Стран­но, од­на­ко же, уст­рое­на жизнь... Вот ко­гда-то Ио­сиф Пре­крас­ный, сын Иа­ко­ва, ко­то­рый был сы­ном Исаа­ка, ко­то­рый был сы­ном Ав­раа­ма, был про­дан брать­я­ми-за­ви­ст­ни­ка­ми в раб­ст­во в Еги­пет... А вот те­перь и я — вто­рой Ио­сиф — ищу спа­се­ния в том же са­мом Егип­те, из ко­то­ро­го Мои­сей увел ев­ре­ев сю­да, на эту не­гос­те­при­им­ную Зем­лю Обе­то­ван­ную... Да, стран­но уст­рое­на жизнь! Так и мо­та­ет нас ту­да-сю­да, как не­при­ка­ян­ных!

* * *

* * *

Уда­лось Ио­си­фу и Ма­рии из­бе­жать пре­сле­до­ва­ния Иро­до­вых при­спеш­ни­ков. Спас­ли они бу­ду­ще­го Спа­си­те­ля от не­ми­нуе­мой ги­бе­ли: ведь по при­ка­зу Иро­да, в Иу­дее уби­ва­ли всех мла­ден­цев му­же­ско­го по­ла млад­ше двух лет... Как ска­за­но бы­ло, "уби­вать всех от­ро­ков, не мо­ча­щих­ся к сте­не".

И вер­нул­ся Ио­сиф со сво­им се­мей­ст­вом в зем­лю Из­раи­ле­ву толь­ко по­сле смер­ти Иро­да Ве­ли­ко­го, ко­гда на тро­не цар­ском в Иу­дее уже во­ца­рил­ся царь Ар­хе­лай.

Вот та­кой дол­гий был путь свя­то­го се­мей­ст­ва из Виф­лее­ма в На­за­рет! И не­вдо­мек бы­ло Ио­си­фу, по­че­му же все­силь­ный Бо­же не смог спа­сти сы­на сво­его бо­лее про­стым спо­со­бом, на­при­мер, убив Иро­да. Ведь на­гнал же он ко­гда-то на це­лый Еги­пет мор и мух песь­их?

Ведь по­мог же он ко­гда-то на­ро­ду сво­ему пе­рей­ти Че­рем­ное мо­ре, рас­сту­пив­шее­ся пе­ред ев­рея­ми? Ведь уто­пил же он мно­го­чис­лен­ное еги­пет­ское во­ин­ст­во, ко­гда во­ды то­го же мо­ря вновь сомк­ну­лись за бла­го­по­луч­но про­шед­ши­ми по его дну ев­рея­ми? Ведь вы­вел же он тол­пу оди­чав­ших от со­ро­ка­лет­не­го стран­ст­вия лю­дей в Па­ле­сти­ну? Ведь все мо­жет Все­выш­ний, еже­ли толь­ко за­хо­чет! Вот за­хо­чет ли...

Ио­си­фу это бы­ло не­вдо­мек, а быв­шая Де­ва Ма­рия зна­ла все, а по­то­му бы­ла ра­да, что не про­сну­лась в Ио­си­фе гор­ды­ня, и не стал он на­де­ять­ся на то, что Бог вся­ко спа­сет сы­на сво­его. Она-то по­ни­ма­ла глу­би­ну по­го­вор­ки: "На бо­га на­дей­ся, но сам не пло­шай!"