Призрак из картины

Я подключился к 'магическому взгляду', чтобы проверить дела моей милой помощницы. Однако странно, только дым и ничего не видно. Вгляделся в изображение, там что пожар?

Кайтли

— Так значит, ты решил узнать лгут ли легенды — подытожил старик.

Его глубоко исчерченное морщинами лицо напоминало мне о периодах засух, когда земля покрывалась нарывами. Монах был облачен в желтые и оранжевые одежды и сидел в позе лотоса.

Великий учитель и наставник, и по совместительству дух-хранитель Ребеллиона — моего меча. Глубокий и скрипучий голос, бритая налысо голова. Наверное, при жизни он был родом из степного народа, а впрочем — кто его знает. Монах любил болтать обо всем на свете, но не выносил разговоров о его жизни.

— Да, ты видел эту девушку. Ей много сотен лет, она знает что правда, а что вымысел.

— Кайтли, — медленно начал свою речь монах, — во времена, когда я жил, мир был совсем другим. Поверь, легенды порой рождаются на пустом месте и живут не одно столетие.

— Но ты ведь видел драконов!

— Да, Кайтли, я их видел. Белоснежные, летающие, размером с горы, живущие на севере, но драконы ушли. Они поклонялись Зиме и верили, что славная жизнь приведет их к вратам в новый мир. И так и случилось — драконы в один день просто исчезли! Легенды про северян... Ты веришь что северяне — потомки драконов? Нет, Кайтли. Северяне лишь придерживались этого же культа. Они обладали небольшой магией, они были подобны животным и редко спускались с гор. Вслед за драконами последовали многие расы, чего только стоил побег детей Леса.

— Я читал в книгах, что потомки северян верят в кладбище драконов.

— Да, припоминаю сей трактат. Но Кайтли, никто и никогда не смог найти кладбище. На севере слишком холодно, и магия тебя не согреет от ветров, огонь не развезти в ледяной пустыни. Живые туда не ходят, а мертвые блуждают на каждом шагу. Кладбище — выдумки.

— Писали про материк, там, за Северными горами, нужно просто знать, где искать.

— Выдумки, это конец мира. За горами ничего нет.

— И все же я верю.

— Я знаю, Кайтли, я знаю. Но ты веришь в ложь.

— Ты чем-то недоволен?

Монах тяжело вздохнул.

— Кайтли, ты сходишь с ума от силы. Нет в тебе душевного покоя, подумай о безопасности девушки. Любой приступ и ты ее уничтожишь. В ней нет силы, чтобы защитить себя от тебя.

Ребел меня взбесил, но виду я не подал. Я нормальный! Нормальный!

— Ты злишься, Кайтли. Мне жаль. — дух обернулся туманом и растворился.

У него будут лишние уши слушать его нравоучения, призрак, который, как и он живет в неком предмете, а не те духи, что слоняются по замкам и болотам истошно завывая.

Я сердито фыркнул. Завтра мне нужно узнать ее имя, тогда я смогу обойти защиту Рикона и беспрепятственно забрать картину а вместе с ней и девушку.

Вот только ритуал восстановления памяти невозможно так просто провести, но последние воспоминания, день смерти — легко. Надеюсь, не придется сильно заморачиваться.

Рикон

Я осторожно провел пальцем по опаленной части. Картина пока что жила, ели медленно качались, тучи плыли по небосводу, а у картины не хватало правого края. Огонь съел где-то с ладонь полотна, а я не успел вовремя спасти. Тяжелый вздох вырвался из груди. Призрака не было видно. Фигуры не было ни на поляне, ни среди деревьев, как бы я не всматривался в зимний лес.

В комнату постучал слуга.

— Входи.

— Барон Рикон Форх, Король ждет Вас через час в малой гостиной для личной аудиенции, — слуга поклонился еще раз и застыл.

— Уйди, уходи! — слуга выскочил за дверь, а я бросил в спешно захлопнувшуюся дверь сгустком пламени. Тьма! Что за чувство разрывает меня изнутри?!

Призрак

Огонь бушевал в лесу не долго, за несколько минут он сожрал весь лес, что был по правую сторону от поляны, а затем исчез. Остались лишь черные стволы деревьев на черной земле. Пройдя уже не один километр среди обугленных деревьев, я не понимала как это возможно. Я обернулась — за спиной вся та же поляна. Парадокс, сколько бы ни шла я вперед — все равно сзади поляна. Меня спасли?

Я рыдала без перерыва уже не один час, слезы лились нескончаемым потоком и падали на черную землю. Осторожно присела на корточки и зачерпнула рукой сажу. Когда-то это был снег, когда-то здесь росли деревья. Я не смогу посадить зерна, я не смогу возделать землю. Даже снег что падает — исчезает. Вьюга может намести целые сугробы, но она не скроет черные, мертвые стволы. Снег исчезнет, спустя несколько часов, исчезнет и обнажит раненую землю. Я рыдала и обнимала мертвую почву. Я люблю это место, этот лес. За что, Зима-мать. За что? Чем я провинилась?

Вот такую рыдающую меня и призвали в мир живых. Магия сковала мое тело и медленно вытащила из картины в мир, а я продолжала рыдать.

В мире живых я обрела тело — рыдать сразу стало сложнее, нужно было делать вдох и выдох, слезы сразу начали жечь глаза, а нос наполнился соплями. Меня подхватили на руки, словно ребенка. Кайли укачивал меня на руках и шептал:

— Тихо, тихо, упокойся, все хорошо, — он принялся вытирать мои слезы и протянул бокал.

— Открой рот, попей, успокойся, — он наклонил мою голову вперед, чтобы я могла сделать глоток. Глоток получился плохим — совсем крошечным и маленьким, но внутри мгновенно стало разливаться приятная теплота, а рыдания постепенно стали всхлипами, те в свою очередь и вовсе пропали. Моя голова перестала гудеть и я начала осматриваться.

Кайтли продолжал стоять и убаюкивать меня на руках, я была все также укутана в шубу. Та мы и стояли посреди кабинета, но темного нигде не было видно.

— Рр-а-е-я, — попросила я.

Связки голоса плохо слушались. Жар меня разрази, я так и не научилась говорить!

— Рра-е-е-ся, — еще раз попросила я.

— Раздеть тебя, — догадался маг и начал расстегивать пуговицы.

Через несколько минут дышать стало легче, а мир не казался таким теплым. Кайтли принялся задавать вопросы:

— Моя плаксивая, кто тебя обидел? — спросил маг.

Я подумала и решила жаловаться:

— А-а. — указала на кресло у стола, потом повторила. -И-и-он!

— Рикон?

Кивнула.

— Хорошо, — пропел Кайтли.

'Ничего хорошего' — подумала я.

Мы сели, как и вчера на диван. Я осторожно шевелила руками и даже дергала ногами, вспоминая, как это вообще делается. Все это сопровождалось моим песнопением 'ааа', 'ооо', 'ррр', 'ссс'.

Кайтли вообще ушел в свои мысли и только иногда помогал мне не сползти вниз — во время особенно не удачных движений. Вообще двигаться у меня получалась, и я была готова даже говорить, поэтому попросила его:

— Хо-у, е-да. — от моих слов маг вздрогнул.

— Сейчас принесут, — он рассмеялся, — моя говорилка...

Стало приятно, он всегда называет меня 'моя', от этого становится тепло и весело.

Вскоре открылась дверь, женщина в чепчике занесла поднос и поспешила удалиться, однако ее круглые глаза я запомнила.

Осторожно опустила палец прямо в суп и облизала. Вкусно.

Еще два дня назад и думать не могла, что вновь попробую пищу и ощущу ее вкус... Теперь же пир горой! Палец нырнул в подливу к мясу. Остро и кисло, но до чего приятно! Макала палец во все блюда и снова отправляла в рот. Вскоре каждое блюдо было усеяно множеством ямочек от указательного пальца. Весь сладкий крем с пирога я слизала подчистую. Такого праздника жизни для моего языка не было уже много лет!

Наконец я наелась. Надо бы воспользоваться присутствием Кайтли. Тщательно облизала палец и повернулась к магу.

Он смотрел на меня со зрачками нормально человека! Черный зрачок не был точкой — он был расширен и в этих черных зрачках я ловила свое отражение. Кайтли моргнул и снова зрачок стал маленьким. 'Показалось' — решила я. Глюки от еды — в конце концов, я на диете много лет.

— А-ай-и... Кай-ли

-Просто Кай для тебя, — поспешно поправил он. Поймал руку и поцеловал пальцы, которыми я ела. Мои щеки вспыхнули.

— Кай, мо-же-шш... за-ра-т ме-ня?

— Я тебя заберу, не переживай. Вот Рикон вернется и заберу, — с улыбкой заверили меня. Потом он усмехнулся и добавил, — заодно поболтаем с ним.

Это замечательно, это просто хорошо. Но вот Рикон может меня и не отдать. Надо ловить момент.

— Па-сибо, а мо-же-шш по-ка-за-т мою сс-ме-рр..?

— Да, правда я думал отложить это на потом, но если узнаем твое имя — будет просто шикарно, — чему-то улыбнулся он.

Меня подняли и поднесли к столу. Кайтли скинул все бумаги и письменные принадлежности не церемонясь на пол, а картину расположил по центру.

Мне было больно смотреть на обгоревший край.

— Твой пальчик, моя милая.

Послушно протянула ему свою руку.

Когда капелька крови сорвалась вниз — время замедлилось. Над столом появилось зеркало, и в этом зеркале я разглядела карету и себя. Я тот час оказалась внутри воспоминаний, все происходящее я видела со стороны, стоя в кабинете, и видела своими глазами. Я заново переживала тот день.

"Ты будешь убита в лесу. Не будет тебе покоя после смерти, не будешь счастлива при жизни..."

Когда-то давно, я с подружками ходила к гадалке...

"Мертвые губы, глаза, тело. Холодные и мертвые!"

Невольно вздрогнула и укуталась плотнее в шубу...

А кто жених? А красив ли он? А сколько детей будет?

"А твоя судьба уже написана, но ничего изменить нельзя. Подойти ко мне дитя, поведаю про твою долю"...

— Эй, госпожичка, — крикнул он — подъезжаем!

Глубокий вдох и выдох....

Я — дочь Северных гор и не опозорю ни себя, ни свой Род...

— Кучер! Почему не едем? — Он не ответил....

Отворила дверь ....

Зима-мать, его убили! ...

— Вон она! Держи!...

Зима-мать, прими меня и защити, мне страшно...

Нельзя оглядываться, нельзя! Ведь тогда потеряю время, а тело уже устает...

Я не успела пробежать и половины полянки, как кто-то сзади схватил меня и повалил на землю. В ту же секунду в спину вошел нож и лес огласил мой крик. Из глаз брызнули слезы...

— Попалась — прохрипел голос, меня перевернули лицом вверх...

— Так вот ты какая, моя невеста — рука в перчатке погладила меня по щеке — Красивая...

В следующий миг нож пронзил сердце, и я умерла. Я уже была мертвая, когда последовал еще один удар ножом. И еще один ... и еще...

На поляне среди вечно зеленых елей лежала северянка. Длинные белые волосы разметались по снегу, белая шуба переливалась на солнце. В ее белоснежных глазах не плескалась жизнь, лишь снег пропитывался алой кровью.

"Вечно суждено скитаться тебе по снегам"

-Вечно суждено скитаться тебе по снегам, — повторила я. Пророчество сбылось.

В абсолютном шоке стояла, не в силах ни вдохнуть ни выдохнуть. Только что бежала среди лесов, меня только что убили! А потом с ужасом уставилась на грудь. У меня там раны? Я буквально разрывала на себе тунику и рубашку, стараясь поскорее увидеть что под ней.

— Кайтли, Кайтли, — я взмолилась, — сними ее с меня!

Треск ткани и наконец, я увидела грудь, вроде бы все в порядке, никаких ран. А вдруг они сзади?! Я истерически закричала:

— Кай, что сзади, посмотри спину!

— Все в порядке, — его голос хрипел.

Но ответ меня не устроил:

— Зеркало, покажи мне спину в зеркале!

Меня поднесли к стене с зеркалом и Кайтли осторожно опустил меня на пол. Я крутанулась, и чуть не упала, если бы Кай не придержал за плечи. В зеркале спина была гладкой, я провела руками по ключицам — но никаких ран не наблюдалось. Паника постепенно отпускала.

— Ран нет, — подытожила я.

— Да, — он даже кивнул и снова его голос хрипел, — оденься...

Я дернулась было в сторону валяющейся на полу рубашки, но меня опередили, рубашку мне подал Рикон... Темный появился когда? Давно? Он видел...?

Его эмоции фонтанировали. Сейчас он испытывал не просто тихую ярость, нет — это был пожар, огонь. И я заражалось этой яростью, ловила и впитывала его эмоции и впервые за века эмоции другого человека становились моими.

— Сволочь, — начала шипеть, но Кайтли перебил меня.

— Я требую уплату долга или поединка.

— Ты требуешь в уплату долга ее? — темный кивнул в мою сторону головой, а затем хмыкнул. — Нет, слишком высокая цена.

— Тогда где и когда? — Кайтли сильнее меня прижал к себе, а затем и вовсе развернул лицом к себе и спрятал мою голову у него на груди.

Мужчины молчали, я ловила эмоции ярости Рикона и злилась. Наконец тишину нарушил голос темного:

— Мне не победить тебя. Забирай.

Почувствовала себя легко — снова призрак, осторожно взлетела выше и осмотрелась. Снова на мне дурацкая одежда!

— Спрячься в домик, я перенесу нас отсюда, — попросил Кайтли.

Я поплыла по воздуху к полотну.

— Эй, призра-ак, — окликнул Рикон.

Я остановилась на пол пути к картине. Мы встретились глазами. Рикон опустил голову и извинился:

— Мне правда жаль...

Я знаю, маг. Чувствую твое искренне раскаяние. Не очень сильное, ведь в тебе слишком много злости, и остальным эмоциям просто нет места внутри тебя. Ты раскаиваешься, но ты меня достал. Я кивнула. Не то чтобы принимаю его извинения, просто... Просто я устала играть в политику. Я белой дымкой скользнула внутрь обгоревшего полотна.

Интересно — сколько мне ждать? Решила сделать круг почета вокруг поляны, но немного увлеклась и навернула целых пять. Надеюсь, Кай меня уже перенес — осторожно вынырнула в мир живых.

Кайтли ждал меня и сразу протянул руку. Как только я вложила свою ладонь в его — появилось тело, а одежда стала давить. Кай подхватил оседающую на пол меня. И прижал к себе.

— Спасибо, — прошептала почти беззвучно. Наши глаза встретились. Меня разом охватило смущение и сердце бешено забилось в груди. Раньше такого не было? Или было? Улыбка этого мага заставляла меня сиять.

Я отвела взгляд и принялась осматриваться. Зал поражал воображение — колонны уходили вверх, и не было видно потолка. Пол освещал мягкий свет от тысячи парящих светлячков. Тишина в помещении совсем не пугала, она создавала ощущение спокойствия и умиротворения.

И снова наши взгляды пересеклись. Кай улыбался, но сейчас его улыбка была особенная. Он резко притянул меня к себе и поцеловал.

Не держи меня Кай на руках, я бы точно упала. В поцелуе было столько нежности, мы ласкали друг друга губами, и я растворялась в этом удивительном сером маге. В этом месте время перестало существовать — оно остановилось ради нас.

Кай отстранился и прошептал:

— Пожалуй, не стоит учить тебя ходить, — его голос хрипел, а глаза сияли, словно снег на солнце.

— Почему?

Он тихо рассмеялся и вновь поцеловал мои распухшие губы.

ГЛАВА 4

Призрак

Я была счастлива. Даже не так. Самый счастливый призрак на свете — это я.

Жить в подземном дворце с Кайтли было весело и приятно.

Мне показали гигантские залы, устроили экскурсию по доспехам, картинам, мечам и гобеленам коих тут было бесконечное множество. Я рассказывала про года, что застала, про языки, что встречались мне и которые я учила. Мое существование не было насыщено событиями и если честно, мне хотелось вспомнить мою жизнь до смерти. Мне кажется, что тогда я стану для Кая достойным собеседником. Сейчас же я была восторженным слушателем, который влюблялся в оратора.