Ненавижу! Люблю! И Снова Ненавижу!

— Подумаешь, перебрали, и чуть повеселились сами, и других повеселили, так повод был, — Артем прижимался лбом к холодному стеклу окна. Захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым, да посильнее.

— Перебрали они, — фыркнула в ответ. — Повод был у Кира, а вы с Владом каким боком-припеком к нему относитесь, алконавты?

— Мы его друзья, — ой, как гордо грудь-то выпятил. — И Кир тоже пил.

— Только, почему-то, по сравнению с вами он был трезв, как стеклышко, и не устраивал концертов по заявкам для местных бомжей....

— У него, наверно, уже иммунитет выработался. Он уже почти три года барменом работает, — Солнцев отлип от стекла и, посмотрев на меня, с выражением прохрипел: — Ди, ты, зараза, вместо того, чтобы пожалеть мою бедную головушку, пилишь. Вон, иди Влада, попили, а то мне даже обидно, что все одному досталось....

— Ты не переживай, Влад тоже получит своё. А твоя бедная головушка люлей давно не получала.

— Точно, зараза! Я к тебе с такой новостью шел, а ты... — он замолчал, запустив руку в волосы, взъерошил их. — Представляешь, я...

Но договорить ему не дали. К аудитории уже подошел преподаватель и, открыв дверь, "любезно" пригласил студентов пройти на занятие.

Я спрыгнула с нагретого места и, слегка стукнув друга сумкой, со словами "Это тебе за заразу", вошла в кабинет. Артем последовал за мной и сел около меня на средний ряд.

Сидели мы, хоть на середине, но видно нас не было. Загораживали могучие плечи двух одноклубников боксеров, Вити и Сережи. Этим сразу воспользовался Артем. Для верности, отгородившись учебником, он уткнулся лбом в парту и, закрыл глаза.

Мне же осталось вспоминать вчерашний день и машинально записывать лекцию. Опять фиг что пойму.

* * *

Василиса и Кирилл встречались уже пять лет. Познакомились на выставке фотографий, сразу прониклись симпатией друг к другу, и стали встречаться. Через год Вася переехала к парню.

Фразы про совместное будущее проскакивали иногда в разговоре, но вот про детей никто из них не говорил. Поэтому, когда Василиса узнала про малыша, радость перемешалась со страхом, "А вдруг..." Но девушка точно знала, чтобы ни сказал Кирилл, она оставит малыша и все.

В субботу, как Василиса и обещала Диане, девушка рассказала Кириллу про беременность. Ну, как рассказала, больше показала.

Еще заранее девушка тайком от парня отсканировала первую фотографию малыша и, перед самым выходом на тренировку, поставила на рабочий стол монитора. К счастью, фотография не ухудшилась в качестве, и Василиса еще долго любовалась на крохотное пятнышко, поглаживая свой еще плоский живот.

Целый день она переживала по поводу будущего разговора, слова Дианы слегка успокоили, но не полностью.

— Вась, все хорошо? — спросил Кирилл уже по дороге домой. Девушка показалась ему какой-то бледной, постоянно теребила ремешок сумки и задумчиво смотрела в окно.

— Да, все хорошо, — повернулась она к парню. — Просто устала, — снова отвернулась к окну, мысленно подбирая слова.

Оставшиеся минут семь они ехали молча, лишь тихо играло радио.

Василиса, словно мантру повторяла одну фразу: "Все будет хорошо".

Кирилл думал, что случилось в последнее время с Василисой. Она стала рассеянной, какой-то взволнованной. "Может, я что-то натворил? А она теперь молча дуется". Решение этого вопроса он оставил до дома.

Они подъехали к большой пятиэтажке. Двухкомнатная квартира на втором этаже, досталась Кириллу от бабушки.

Ребята поднялись в квартиру. Раздевшись, Василиса пошла в ванну.

— Кирюш, включи компьютер, я хочу немного поработать, — ох, как же было трудно сделать непринуждённый тон.

Она юркнула в ванную комнату, услышав напоследок:

— Сегодня суббота, а она работает, — ворчал Кирилл, но просьбу девушки выполнил. К тому же, ему очень нравилось, как Василиса работает, и как радуется положительным результатам.

Василиса стояла у зеркала, обильно умываясь прохладной водой, когда в дверь тихо заскреблись.

Дрожащими пальцами девушка отодвинула щеколду. Дверь распахнулась, являя Василисе нечто смутно, напоминающее её любимого.

Серые глаза были похожи на два блюдца, лицо вытянуто, а на губах идиотская улыбка. Он переминался с ноги на ногу, и постоянно взъерошивал волосы. В любой другой бы ситуации Василиса бы улыбнулась и, может быть, рассмеялась, но не сейчас.

-Эт... это правда? — голос у Кирилла моментально сел.

Еще бы. К такому сюрпризу он был явно не готов.

После загрузки рабочего стола, молодой человек тупо пялился в монитор минуты три. Когда же до него дошло, что может означать это темное крохотное пятнышко, он несколько раз махнул головой, пытаясь снять наваждение. Но ему ничего не показалось.

— Да... — Вася не знала, что еще сказать.

Её пламенные речи, на заучивание которых она потратила несколько дней и ночей, бесследно исчезли.

Кирилл подошел вплотную к замершей девушке и, встав на колени, уткнулся ей в живот.

— Спасибо, — он поднял глаза на любимую, и девушка увидела в них слезы.

Она никогда не подумала бы, что здоровый, сильный парень, гроза всех гопников во дворе, может стоять на коленях перед ней и сдерживать слезы.

Василиса провела рукой по его волосам, и стерла скатившуюся по щеке капелька.

— Ты рад? — голос совсем не слушался, поэтому пришлось шептать.

— Рад? — Кирилл поднялся на ноги, и взял в ладони лицо девушки, наклонившись еще ближе, прошептал: — Я безумно счастлив! — И поцеловал.

Он действительно был не просто рад, а счастлив. Парень давно думал о детях, но не поднимал темы. Не хотел торопить девушку. Но один раз сделал промашку, так, незаметную, и теперь был этому рад.

— Я люблю тебя! — выдохнул он ей в губы.

— Я люблю тебя! — ответила Василиса.

— А теперь я буду показывать, насколько сильно я рад, а потом ты будешь объяснять глупому папаше, где что находится у нашего малыша на фотографии.

Подняв девушку на руки, Кирилл под звонкий смех, понес её в комнату, доказывать свою радость...

Глава 9.

Кто говорил, что женщины самые хвастливые и болтливые существа на земле? Не верьте ему, люди, он безбожно врет.

Самые болтливые и хвастливые, это мужики.

Об этом все узнали в воскресенье, когда Кирилл обзванивал всех с фразой: "У меня будет ребенок".

На прикроватной тумбочке заверещал телефон, я посмотрела на часы — без десяти минут одиннадцать. Так как уснула я вчера поздно, то для меня это время было еще ранним утром.

— Кому жить надоело? — "добро и ласково" поприветствовала я человека, посмевшего разбудить так рано в воскресение.

Но, под грозным началом разговора, собеседник не стушевался, а наоборот, радостно проорал.

— Диана, у меня будет ребенок!

Вот, честно, если бы не одно но, то я бы подумала, что звонит какая-нибудь знакомая или подруга. Но меня смущал один момент — голос был мужской.

Не понимая, что к чему я посмотрела на дисплей телефона. Звонящим и орущим оказался Кирилл.

Пфф, он так орал в трубку, будто это ему, а не Василисе, вынашивать малыша девять месяцев, рожать и кормить грудью... Мужики, что с них взять.

Мозг отреагировал практически моментально.

— Поздравляю, — радостно прикрикнула я. — Как там Василиса?

В трубке послышалось чавканье, звяканье и тихое обиженное "За что?" а потом голос подруги.

— Ди, он мне спать не дает, — в голову полезли не самые приличные мысли. Я тихо захихикала в подушку. Вот такой я испорченный человек. — Он всех с девяти утра обзванивает, — продолжила жаловаться подруга. Я засмеялась сильнее. — Ты чего там ржешь?— услышав в ответ всхлипы от смеха, подруга, тоже начиная смеяться, спросила. — Ты о чем подумала, пошлячка?

А что я? Я ничего.

— О том же самом, больше ни о чем, — теперь смеялись мы вместе. В трубке послышалось четкое "Дуры", а потом "Только не по голове".

— Ди, можно я у тебя вечером посижу, а то Кирилл с ребятами хотел посидеть в баре, а мне дома одной скучно...

— Не можно, а нужно. Все, жду тебя вечером. Я спать хочу.

Но поспать мне было, видимо, не суждено. Как только я снова улеглась, на подушку и приготовилась смотреть красочные сны, вспомнила, что завтра семинар и надо готовиться. А, так как вечером придет подруга, то готовиться надо сейчас.

Мрачная и не выспавшаяся я выполнила всю утреннюю атрибутику, начиная от прохладного душа, и закачивая уборкой койко-места, чтоб, так сказать, не смущала.

За конспектами, кодексами, и статьями я не заметила, как пролетели четыре часа, желудок истошно просил еды, а мозг был перегружен.

Разогрев фаршированные перчики (мням, вкуснятина), и быстро их съев, я, включив музыку, принялась делать тесто на яблочный пирог. Как-никак крестница, ну или крестник, придет.

За этим занятием, прошел час. И в дверь позвонили. Пришла Василиса.

Подруга была счастлива, и это было видно невооруженным взглядом. Глаза сверкали тысячью счастливых огоньков, на лице мечтательная и, в чем-то глупая, улыбка, а сама она практически постоянно поглаживает еще плоский животик. "Ух, малыш, повезло тебе с мамкой".

Мы болтали обо всем. Василиса рассказала о реакции Кирилла, и я первый раз позавидовала подруге белой завистью.

Мне тоже захотелось, чтобы кто-нибудь так искренне признался мне в любви и дарил счастье. Подруга поняла меня без слов, наверно, выражение лица оставляло желать лучшего, и, проговорив, ''Все будет'', потащила смотреть комедию. Дабы зарядиться позитивом.

Но досмотреть нам её не дали. В дверь не то, что постучали, в нее тарабанили и, причем, самым зверским способом. Боясь за казённое имущество, я спешно пошла открывать дверь.

Передо мной возникли "трое из ларца — одинаковы с лица". Ну, по крайне мере, Артем и Влад были очень похожи, особенно, душком выпитого алкоголя, заплетающимися языками и желанием всех обнять и поцеловать. Посередине этой... этой компании стоял Кирилл. Выглядел он намного лучше, и от него не разило как от винно-водочного завода.

Как потом рассказал Кир, пьянка, а больше её никак и не назовешь, началась довольно тихо. Так как близкими друзьями считалась только Влад и Артем, их и пригласил парень. Эти... алконавты наперебой стали поздравлять будущего папашу. Помня о беременной Василисе, и что негоже появляться перед ней в состоянии, когда даже ползать и мычать получается плохо, Кирилл пил мало, и исключительно на тостах. А вот ребята отрывались по полной.

После очередного тоста, уже не помня кем произнесенного, Тема и Влад затеяли спор, кто же будет крестным для малыша.

Рассудив, что я близкая подруга Васи, то крестной буду я, а так как Влад, как бы мой парень, то он вызвался на кандидатуру быть "кумом". На это заявление Артем воспротивился, дабы он знает Кирилла побольше, чем Влад, и крестным быть ему.

Кирилл, вообще, сидел и, молчал в тряпочку. Для него это было, так сказать, неважно, лишь бы здоровыми были и ребёнок и Василиса.

Когда доводы на тему: "Почему крестным должен быть я", были исчерпаны, а парни не могли, не то что говорить, а даже мычать, Кирилл потащил двух алкашей-самоучек на выход. При этом Артем постоянно пытался вырваться, и без конца звал какую-то белобрысую заразу, сбежавшую без танца. Ну, неважно.

Ехать по домам парни наотрез отказались, мотивируя это тем, что нужно лично поздравить Василису. А Влад, так вообще, соскучился по своей девушке.

На этом заявление, я посмотрела на парня, медитирующего над кружкой с крепким кофе, и усердно старавшегося не уснуть. Артем, так вообще вольготно разлегся на диване в гостиной, посапывал как сурок.

Когда время так аккуратненько перевалило за десять часов, активизировался Артем, и было дружно принято решение ехать по домам с девизом: "погостили надо и честь знать".

Вызвав такси, мы заранее вышли на улицу, дабы проветрить затуманенные парами алкоголя, мозги ребят. Ох, зря... зря мы это сделала. Свежий, слегка морозный зимний воздух подействовал на Артема совсем не так, как мы ожидали.

Ни с того ни с сего, "наше солнышко" стало распевать песни, ужасно фальшивя, не забывая нарезать круги перед будущими родителями:

"Мы желаем счастья вааам, счастья в этом мире большооом!

Как солнце по утрам, пусть оно заходит в доооом.

Мы желаем счастья вааам, и оно должнооооо быть таким —

Когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим... "

Сначала было даже весело.

На рыжие волосы большими хлопьями спускался белый снег. Не смотря на то, что парень фальшивил, и вместо некоторых слов, пел "бла-бла-бла", голос у него был классный, с приятными мурлыкающими нотками. Эдакий рыжий котяра. Сам он казался радостным и даже счастливым.

На следующую песню (почему-то это была песенка мамонтенка) к Теме присоединился Влад. Вот тут мы всполошились.

Оба друга, орали безобидную детскую песенку так, что из окон стали выглядывать люди, а мартовские коты тихо мявкали за углом.

"По сииинему, морю к зеленой землеее

Плыву я на беееелом своем корабле,

На белом своем кораблеее,

На бееелом своем корабле.

Меня не пугааают ни волны, ни ветер,

Плыву я к единственной маме на свете

Плывуууу я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете,

Плывууу я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете".

Такси опаздывало, а эти... эти певцы решили еще и станцевать.

Как Влад, незаметно от всех включил музыку на телефоне, никто не понял. Но факт остаётся фактом.

Иностранный исполнитель, не побоюсь это слова, орал из динамиков смартфона, чуть ли не на весь двор. Мальчишки решили вспомнить последние связки, и им не могли помешать ни снег, ни теплые куртки, которые не только грели, но и всячески мешали, на них не подействовали даже уговоры сначала Кирилла, а потом и наши с Васей.

Когда соседи были готовы вызвать стражей правопорядка, а одному из алконавтов захотелось выполнить сальто, приехало долгожданное такси. Впихнув, чуть ли не силой, двух друзей, Кирилл посадил Василису впереди, чтоб не пришибли ненароком, а сам сел к собутыльникам, которые возмущались, одновременно напевая какой-то только им известный мотив.

Такси плавно исчезало прочь из темноты двора, а я, постояв еще минуту, побрела домой...

* * *

— Диан? — послышался у меня над ухом шепот, доносящий запах первоклассного перегара. — Диана.

— Солнцев, — повернулась я к нему, стараясь сильно не отсвечивать. — Дыши через раз. И желательно через нос и с закрытым ртом.

— Ну, Диан... — рррр, щас укушу.

— Чего тебе?

— Я влюбился.

— Чего? — ой, как-то излишне громко получилось.

— Воронцова, может, вы лучше меня знаете данный предмет?

— Нет что вы, Евгений Максимович, вы у нас самый лучший, — очень хотелось добавить, пока спите зубами к стенке. Но делать я этого не стала, мне еще зачеты, и экзамен у него сдавать, а потом еще год учиться. — Извините, пожалуйста, такого больше не повториться.

— Продолжим лекцию....

Фуф, кажись, пронесло. Я стала снова вырисовывать какие-то каракули смутно напоминающие слова. Ну не тянет меня сегодня к знаниям. В этом все виноват понедельник — он же тяжелый.