Ну, конечно! Под юбкой у меня куда интересней!
— Продолжим позже, — Митя, как ни в чем не бывало, одарил меня многообещающей улыбкой и лениво повернул голову в сторону двери.
Мне бы его смелость.
— Привет, чувак. Куда пропал?
— Не бухти. Ты и сам долго возился.
— Зато я привез ее, — кивок в мою сторону.
К этому времени я уже успела перебраться с коленей парня обратно на диван. Подол платья был аккуратно поправлен, а босоножка возвращена на место.
— Вижу, ты постарался, брат. Ну, здравствуй, Ксюш.
Я прищурилась, понимая, что дальше игнорировать "британского" гостя нельзя и медленно подняла глаза на замершего в дверях Керимова.
Керимова-младшего?
Облегчение, которое я испытала при виде Лешки, было невероятным. Я почувствовала себя так, будто только что удачно завершился мой стремительный полет в пропасть. Я жива. Не может быть. Губы сами собой расплылись в улыбке. И Лешка, выросший, возмужавший, изменившийся почти до неузнаваемости брат Тимура, счастливо улыбнулся мне в ответ.
— При-ивет!! Вау, я тебя совсем не узнала!
О да... Твой голос безумно похож на голос Тима. Те же интонации, та же плавность речи. Как же здорово, что я все же ошиблась.
— Значит, буду богатым, — Лешка дежурно отшутился и наклонился ко мне через стол. Мы коротко обнялись и поцеловали друг друга в щеку. Рука Михайлова в этот момент медленно поглаживала мое колено.
Да уж, друг, мою жизнь ты облегчать не намерен. Дождешься ведь... последствий.
Я коротко стрельнула глазами в сторону Мити, поймала его вызывающий взгляд и едва заметный кивок головой (ну и, что ты хочешь мне этим сказать?). И села обратно на свое место. Лешка занял свободный стул на другом конце стола.
* * *
В шесть часов утра в такси, которое должно было доставить меня домой, моим неожиданным попутчиком оказался Михайлов. Он незаметно вырос из-под земли как раз в тот момент, когда я садилась в машину. Не церемонясь, он потребовал, чтобы я подвинулась на соседнее кресло и, хотя я не торопилась подчиняться его приказу, он немедленно впихнул свою пятую точку в салон авто.
Наглость второе счастье.
— Поосторожнее нельзя? — возмутилась, вынужденно сдвигаясь левее и освобождая место нахалу.
— Цы-ы-ыц, — Митя сверкнул глазами и состроил "страшную" рожицу. — У меня от твоих воплей уже болит голова, — сообщил доверительно и аккуратно прикрыл дверь.
Прекрасно!
— Тогда проваливай отсю... -
Михайлов резко повернулся ко мне, его рука вцепилась в мое запястье, свободная ладонь закрыла мой рот.
— Не начинай, — коротко и по слогам, видимо, чтобы до глупой блондинки быстрее "дошло".
Да, неужели?
Будь на месте Михайлова кто-то другой, он был уже давно получил в зубы. Но Митю я пока еще была в состоянии терпеть. В конце концов, как законченный неандерталец, он вел себя довольно часто.
Лидочка говорит, что подобное поведение мужчины безумно заводит представительниц прекрасного пола. Я склонна с ней согласиться. Меня Митины выходки точно заводят. До желания устроить ему хорошую трепку, как только этот глупый мальчишка проспится и придет в себя. Завтра у меня будет масса времени, чтобы придумать, что я буду с ним делать.
Я молча убрала руку Димки со своего лица, смерила его недовольным взглядом и отодвинулась подальше от умирающего от мигрени парня.
Ты у меня завтра с руки будешь есть, милый. Это я тебе обещаю.
— Ксю-ю-уш, — просительные нотки в голосе Мити прорезались, как только такси припарковалось у моего подъезда. — Ну, не зли-и-ись. Можно, я у тебя останусь? Ну, позаза?
Ха, значит, когда нам очень надо, мы ведем себя, как хороший мальчик?
— Ну, конечно. Оставайся, Дим, — я невинно улыбнулась и первой выбралась из машины. Пыхтящий Михайлов, похоже, не до конца поверивший своему счастью, неловко последовал следом за мной.
— Что, правда, можно?
Я замерла у подъездной двери, дожидаясь, пока несчастный Димочка доберется до меня. И пока единственное свободное в округе такси отъедет подальше от моего дома.
— Нет. Я соврала. Я таких придурков, как ты в гости не приглашаю.
Мой взгляд проследил за скрывшимся за поворотом такси. Михайлов удивленно уставился в ту же сторону.
— Это ты типа мне отомстила?
— Вроде того.
— Засранка.
— Пьяная свинья.
— О... Это уже удар ниже пояса. Брейк!
— Вот еще! Давай проваливай, я спать хочу.
— Я тоже.
— Даже не думай. Ты у меня не останешься.
— А если я очень-очень попрошу?
— Нет!
Вскинула подбородок и потянулась к дверной ручке. Михайлов, спасая свою шкуру, рухнул передо мной на колени, сжал в объятиях и прижался щекой к моему животу.
— Ну, прости-и-и меня-я-а.
— Ты что орешь! Замолчи сейчас же. Ты весь двор перебудишь!
— Замолчу, если пу-устишь!
— Прииидурок, — зашипела, скрывая улыбку. Можно подумать, что я не знала, чем это кончится. — Отпусти меня и пошли домой.
— Благодарю! Благодарю!
Михайлов, дурачась, попытался поклониться мне до земли. Пришлось поддерживать его за локоть, чтобы он не расквасил свой аккуратный носик об асфальт. Хотя этот самец вполне заслужил подобное "наказание" за все хорошее, что он натворил за вечер.
— Попробуешь зайти в мою спальню, получишь в зубы, — предупредила Митю, как только мы оказались в квартире.
— Что-то ты завелась, — Димка даже не пытался притвориться довольным. Тоске в его глазах мог бы позавидовать даже Шрековский кот.
Ага, два раза.
— Ты меня понял? — спросила строго.
— А, может...
— Может, но это будет последний раз, когда мы с тобой общаемся, как друзья. Если тебе нужна очередная подстилка и никого другого ты найти не можешь, то велком в любое время. Но обо всем остальном можешь забыть сразу же.
— Жестокая ты, Кси...
— Мы договорились?!
— Да, — буркнул недовольно и поплелся следом за мной в гостиную. Я кинула подушку и плед на диван.
— Русская ночь на пятом канале, ми-илый, — подмигнула Михайлову из дверей своей спальни.
— Язва! — донеслось вслед.
* * *
— Осторожнее, — девичий голос окликнул меня, как раз в тот момент, когда я запнулся за выбитую из общего полотна тротуарную плитку.
— Что?! — я почти с ужасом уставился на девушку, идущую по левую руку от меня.
— Я сказала, осторожнее, Тим, — Она, словно не замечая моего состояния, охотно повторила свое предупреждение, и крохотная улыбка легла на ее губы.
Я сглотнул, на секунду или две потеряв дыхание. К счастью для меня, Она уже отвела взгляд, чтобы снова посмотреть на дорогу.
Ээээ... то есть?
Я остановился и прежде, чем кинуться следом за Ней, нервно оглянулся по сторонам.
Родной город в разгар лета тонул в зеленых красках, солнечные лучи пронзали тенистую аллею насквозь. Узкая дорожка, ведущая вглубь парка, напоминала пятнистую шкуру леопарда.
Черт побери, знакомое место. Но, Энск? Что я делаю здесь? Как и почему именно с ней я оказался в этом районе?
Память была чиста, как альбомный лист.
Я потер ладонями глаза, наблюдая за тем, как девушка отошла от меня чуть вперед и остановилась, дожидаясь, когда я подойду ближе. Она не выглядела взволнованной или удивленной. Она точно знала, что я последую за ней.
Невероятно. Но, похоже, я тоже об этом знал.
Через несколько минут мы неторопливо продолжили наш путь по дорожке. И только молчание, повисшее между нами (или висевшее до сих пор) медленно, но верно убивало мой мозг. Хотелось кричать.
— Не могу... Больше не могу...
— Что? — мое невнятное бормотание себе под нос все-таки достигло ее слуха. Она замерла на мгновение и нетерпеливо повторила. — Что ты сказал?
Что я сказал? Хм, это чертовски мило!
— Что это такое?! — устав от бесполезных попыток понять, что со мной... с нами! происходит, я почти закричал на нее.
— В смысле? — тихо, не поднимая глаз от плитки, спросила она.
— Это все... Это...— я махнул рукой, указав на себя... нее, — по-настоящему?!
— То, что мы вместе? — она не обратила внимания на мой жест. Все так же продолжала смотреть себе под ноги.
— А мы вместе? — Я постарался говорить спокойно, но удивление рвалось наружу. Голос дрожал от гнева, возмущения и чего-то еще. Может быть, обиды, что ЭТО все не произошло раньше? — Хочешь сказать, что все вернулось через 5 лет? И вернулось бесследно? Или, наоборот, то, что было, пропало бесследно? Что ЭТО такое, Ксень?
— А как ты думаешь? — наконец-то, я был удостоен её взгляда. — Что ты видишь? Ты не замечаешь, что за два часа мы ничего не сказали друг другу? И если бы ты сейчас "не упустил реальность из вида", то мы, вряд ли, бы заговорили. Мы даже идем по разным сторонам дороги.
И, на самом деле, я попытался посмотреть на нее вновь, но нас уже разделяла проезжая полоса. И только ее голос все так же хорошо доносился до меня, и я видел, какого диаметра ее зрачки, и как она все так же едва подергивает носом в перерывах фраз.
— Что. Это. Значит?! — повторил чуть громче. — Только что мы были рядом, а теперь за несколько метров друг от друга! — между нами тем временем проносились машины. — Да и я... Я ведь был в столице пару часов назад, не подозревая, что ты оставила ВСЕ и вернулась сюда. Как ты можешь с уверенностью утверждать, что мы теперь вместе? Да, может мне показалось, но ты права, я 'упустил реальность'.
Я отвернулся от девушки, чтобы не видеть обиды в ее глазах.
Энск вовсе не изменился, все осталось таким же, как и пять лет назад. В тот единственный летний месяц, который мы провели вместе. Все те же занавески на окнах; те же пенсионеры, гуляющие по центральной улице; та же детвора, бегающая с бутафорскими пистолетами; и да, все тот же застывший диск солнца на небе.
— Ты, правда, не помнишь? — теперь ее голос звучал глухо.— Ты не помнишь, как ты силой забрал меня? Как твои нелепые фразы сыпались одна за другой, а я беззвучно плакала на твоем плече, как ты... да, как ты мог забыть?!
— Что я сделал?
Дурацкий розыгрыш! Дешевая игра! Я, уж точно, не позволил бы себе совершить ТАКУЮ глупость. Надо быть психом или находиться под влиянием сильнейших психотропных средств, чтобы силой забирать Кси из ее дома. Один раз она уже отказала мне.
И все-таки, что-то толкнуло меня проверить карманы джинсов и ветровки. Я почти не удивился, обнаружив в итоге крохотный клочок бумаги с текстом: "Москва, Лихов переулок, д.3, кВ... **."
— Вот видишь, ты даже записал мой адрес.
Это она так смеется?
Я крепче стиснул зубы. Мое недоверие продолжало расти, не смотря на находку. Я не мог этого сделать, не мог ее забрать!
— Неужели, ты просто так поехала со мной? — усмехнулся, стараясь подловить ее... на лжи?
— Нет, — она опустила голову в попытке спрятать слезы.
Почему, она плачет?
— И что теперь? — спросил у нее, но вопрос бумерангом вернулся обратно. Я успел забыть, что Она тоже сильна в этих играх.
— А ты не знаешь? — Она снова смотрела в мои глаза. — Это ты добился того, чего хотел. Так ответь мне, зачем все это? К чему, ты искал встречи со мной? Зачем говорил, что виноват? Зачем клялся, что хочешь все исправить? Для чего-то это ведь было нужно?
— Я... я думал, что люблю тебя.
— А сейчас ты думаешь иначе?
Воцарилось молчание.
Тем временем мы уже миновали городскую поликлинику. Немного осени, немного весны, и микро-доля лета висели в воздухе, и то ли это был рассвет, то ли закат. Я почувствовал ее духи... Этот незабываемый запах ванили. Все детали остались прежними, все, кроме их владельца.
— Тебя не было бы здесь, если бы ты не любила меня. Так в чем же подвох?
— Я поверила тебе, — последовал короткий и полный грусти ответ. — Я предала все, что было мне дорого... Из-за тебя. Я не знаю теперь, в какую сторону был сделан мой шаг. Быть может, это еще один шаг по лезвию ножа. А может, за ним последует новое падение в пропасть. Я не знаю, что ждет меня впереди. Но я сделала выбор. Я — с тобой.
Щелкнула зажигалка, табачный дым наполнил легкие. Мы оказались около ее старого дома. Балконы четырнадцатиэтажки безо всякого интереса смотрели на нас, а мы старались понять, что нас до сих пор связывает.
— Ты помнишь ту субботу, за неделю до сессии? Тот день, когда я фотографировал тебя? Неожиданную непогоду, которая проявила себя на 100%, как только мы начали съемку, помнишь?
Подвешенное и нервное состояние владело мной, и, наверное, в тот момент она тоже была напряжена.
— Помню... — она откликнулась после паузы и отвела взгляд. — Я показывала тебе улицы Старого города, а ты обстреливал меня очередями кадров... — в памяти сохранялись эти моменты. — Хороший был день, только погода была против этого фотосета. Кстати, давно хотела спросить, ты сохранил те фото?
Ч-что?
Я открыл было рот, собираясьей ответить, но...Память — все тот же долбанный чистый лист, была пуста. Куда же я дел ее фотки? На секунду я почувствовал себя так, будто одним только ЭТИМ я предал ее.
И она все равно вернулась вместе со мной в Энск?
— Может, присядем? — спросил тихо, пытаясь уйти от неприятной темы. Мне нечего было ей сказать. И это тоже — пугало.
Она одобрительно кивнула.
Мы сели на бетонный бортик какого-то офисного здания. И она без предупреждения вдруг положила голову мне на колени. Наши взгляды снова встретились.
Сколько можно?
Мне больше не хотелось сопротивляться. Я дал слабину и впервые за этот сумасшедший день осторожно поцеловал ее в губы. Всего один маленький поцелуй. А потом — отодвинуться на несколько сантиметров, заглянуть в ее глаза и безмолвно задать очередной вопрос: 'ты не против?'
Она вновь ободряюще мне улыбнулась. И я почувствовал себя так, словно после долгой поездки, наконец, вернулся домой. Именно туда, где меня все это время ждали. Может быть, это называется счастьем?
Еще несколько минут были заполнены такими забытыми... такими нужными ласками. Моя ладонь скользнула под край белой футболки, кончиками пальцев я погладил ее обнаженную кожу.
— Подожди, — она вдруг выдохнула умоляюще, оторвавшись от моих губ.
— Но...
— Ты не ответил, ради чего все это. Не сказал... А я... Я не знаю, что будет дальше... с тобой. С нами. Я боюсь, что для тебя это всего лишь игра. Игра на фарт, в которой ты ведешь себя как победитель, но... Рано или поздно все изменится, все вернется назад! Сегодня ты выиграешь у меня, а завтра останешься в дураках. Ты понимаешь это?
Я понимал. Она была как всегда абсолютно права. Единственная девочка, которая умела задавать такие вопросы.
— Я боюсь повторить свои ошибки, — признался ей обреченно. — И я не знаю, как исправить те, что уже успел совершить. Стоит ли их исправлять сейчас? Ты можешь просто поверить происходящему? Можешь? Просто я... Я не знаю, какой ответ будет верным.
— Не подбирай слова. Скажи, как есть.
— Как есть? Но ты сама все видишь: мы опять не озадачены ничем, если, конечно, забыть о случившемся за последние сутки. Мы никуда не торопимся. Твоя голова у меня на коленях, над нами солнце и что-то еще, я имею в виду — что-то пока необъяснимое, что-то, что вселяет надежду на завтра, по крайней мере, для меня это так. Ты видишь детей во дворе? Пойми, мы те же самые дети, только игрушки у нас другие, и правила жестче, но наша игровая площадка такая же, как у них. Да, в свое время я все испортил, и ты не сделала ничего, чтобы меня остановить, но все это неважно теперь. Важен этот самый миг, этот твой взгляд, и губы, которые не могут обмануть, когда ты их целуешь.
