На руинах Эдема (полный файл)

— Описал... в общих чертах. А хочется, знаешь ли, подробностей. Кстати, Эрик очень старается изобразить, будто зол на тебя — не обращай внимания. Так он прячет гордость.

Я устало провела рукой по лицу.

— Господи, Джоз, чем тут гордиться!? Любой бы на моем месте...

— Ты и сама прекрасно знаешь, что не любой! — резко прервала меня женщина, — Кроме той бедной девочки с тобой и не пошел никто!

— Лоа... Да, храбрая она... — я нахмурилась, — А почему бедная-то?

Джози молчала, то ли не услышав мой вопрос, то ли не зная, что на него ответить. Окликнув ее еще раз, наконец, добилась того, что целительница оставила лекарства в покое и повернулась ко мне лицом.

Ее лицо казалось суровым, но в глубине светло-зеленых глаз можно было разглядеть печаль и сочувствие.

— А ты, Тереза, неужели не понимаешь, что с ней что-то не так? — ответила она вопросом на вопрос.

Растерянно моргая, я произнесла: — Ну... ей ведь многое довелось пережить... Это просто последствия стресса, верно? Они рано или поздно пройдут?

Женщина покачала головой.

— Не знаю, что было причиной этому — вероятно, действительно какое-нибудь сильное переживание, не обязательно охота, — но у Лоа... — чувствовалась, что она мучительно пытается подобрать слова, — Она совсем, как ребенок — и я говорю не о том, что она милая и добрая. Я имею ввиду состояние ее разума... Понимаешь, о чем я, Тереза?

Я механически кивнула, хотя на самом деле смысл слов казался смутным и ускользающим.

— Она и говорить почти не может поэтому. Физически девушка абсолютно здорова, но...

— С этим можно что-то сделать? Как-то ей помочь? — я с мольбой посмотрела на целительницу.

Она опустилась на краешек моей кровати, держа в руках тонкий шприц: во время привычной работы Джози было проще говорить трудные вещи. Когда игла вошла мне в вену, я услышала ее горькие слова, для меня подкрепленные и физической болью: — Мы можем только ждать... Но, судя по тому, что мне удалось вытянуть из ее друзей — ожидание это безнадежно.

После этого меня заставили выпить еще полстакана какой-то почти безвкусной жидкости, отдающей легкой прохладой.

— Гелий и Сильва? Что они сказали вам?

По тому, как Джози нахмурилась, я поняла, что не у меня одной эта парочка вызывает неприязнь.

— Ничего путного. Думаю, они знают о беде Лоа больше, чем хотят признавать. Единственное, что я узнала: "Очень жаль, но такое иногда случается", — процитировала она фразу кого-то из них.

— Мне одной кажется, что друзья бы так не поступили... — холодно обронила я, мысленно перебирая в голове то, что знала о рыжеволосой девушке и ее странных знакомых.

Джози не спешила ни подтверждать мои опасения, ни развенчивать их: — Не знаю, Тереза, честное слово. Лоа от них практически не отходит, особенно от парня — Гелия... Я не думаю, что он хочет причинить ей вред.

Я кивнула, пообещав себе не выпускать рыжую из виду. Уж не знаю, кем ей там приходятся Сильва и Гелий, но пока что отвечаю за нее все же я! Эта девушка кого-то неуловимо напоминала... Я попыталась понять, кого именно, но мысли неожиданно стали путаться, и до меня, как сквозь туман, долетели слова Джози: — Спи, Тереза, тебе нужно отдыхать...

Спорить с ней у меня не было ни сил, ни желания. Оставалось только отдаться объятиям искусственного беспамятства.

— — — — —

Она с удивлением глядела на своего спасителя, чувствуя, как исчезают все ожоги, как восстанавливается обгоревшее тело.

— Это колдовство? — спросила робко, — Мой отец был прав? Иначе, как такое возможно... — она поднесла к глазам руку: уже абсолютно неповрежденную, с молочно-белой кожей.

Темноглазый мягко улыбнулся.

— В твоем мире и в твое время это действительно могут назвать магией. Но, все же, это не она.

— Тогда что? — принцесса нахмурилась, пытаясь понять непостижимое.

Взгляд мужчины стал рассеянным, словно он смотрел в дали, неведомые остальным.

— В далеком будущем это станут называть наукой. Хотя и тогда для многих она будет казаться чем-то мистическим.

— Наука... — девушка будто пробовала новое слово на вкус. Впрочем, кое-что интересовало ее намного сильней. — Что теперь будет со мной? — произнесла, с надеждой всматриваясь в человека, стоящего рядом.

Он почему-то сразу же погрустнел, хоть тут же постарался прогнать печаль из голоса и с улыбкой сказал: — Скоро рассветет. До того, как взойдет солнце, ты должна будешь направиться с моим другом — ты видела его на приеме...

Инфанта поморщилась, мучительно пытаясь восстановить в своей памяти, стремительно разлетавшейся пеплом и дымом, недавние события. Да, кажется, она помнила того, о ком говорилось: высокий мужчина с глазами цвета синего льда. Почему-то ей чудилось, что от него веяло холодом, несмотря на учтивые речи и дружелюбные улыбки.

Немного попятившись, девушка покачала головой: — Я не хочу... пожалуйста...

Он осторожно взял ее за руку: принцесса вздрогнула, но вырываться не стала.

— Тебе не нужно бояться, — попытался человек успокоить инфанту, вдруг его взгляд переместился куда-то за ее спину, — А вот и он — мой друг, товарищ и почти старший брат, — он слегка усмехнулся, — Не верь тем, кто твердит, будто мы враждуем, это совсем не так.

Обернувшись, девушка увидела того самого голубоглазого мужчину, вспомнить которого ей почему-то оказалось так непросто.

— Людям свойственной сводить противоположности к обязательному противостоянию, — заметил он, — Хотя в большинстве случаев это и ложно: природа подает нам прекрасный пример, как все может существовать в гармонии, вне зависимости от своей сущности.

— Мне кажется, люди в наше время стараются отдавать предпочтение только одной стороне медали, другую же нарекают злой и неправильной, — с болью произнесла принцесса.

Голубоглазый посмотрел на нее с уважением: — Все верно, дитя... Не стоит забывать, что зло существует на самом деле. Просто не теми именами его зовут обычно, — он покачал головой, будто отгоняя непрошеные мысли, и махнул рукой, указывая куда-то в сторону городского храма, — Пройдемся немного, до восхода еще есть время. Да и ты, друг, — улыбнулся, — помнится, хотел побывать в местной церкви.

— Лишь чтобы посмотреть, как люди в очередной раз извращают истину и веру, — пробормотал тот, но все же последовал за товарищем, не выпуская руки инфанты из своей.

В церковь все трое вошли незамеченными: для других они оставались только призраками.

— Как много людей ночью... — удивленно заметил темноглазый.

— Так принято — после сожжения очередной ведьмы или богохульника честный люд должен собраться в храме, чтобы помолиться и очистить свои души от увиденного зрелища, — пояснила принцесса, не понаслышке знакомая с этой традицией: для нее, королевской дочери, присутствие на церемониях являлось обязательным...

— Ты, вероятно, не предполагала, что когда-нибудь это случится после твоего сожжения? — заметил голубоглазый, за что получил осуждающий взгляд от друга. Инфанта не обиделась и отрицательно покачала головой: — Рано или поздно это должно было случиться. Не на костре, так на плахе — но жизнь моя оборвалась бы не естественным образом.

— А это что? — указал мужчина на то, как человек в церковных одеждах передавал кому-то, похоже, дворянину, свиток.

Принцесса усмехнулась: — А это искупление грехов. За монету тебе простят любой из них и даже выдадут соответствующую бумагу. Так что в нашем царстве все придворные, чиновники и богатые купцы невинны, аки агнцы божьи.

— Человечеству еще придется платить за свои согрешения. Но злато им в этом не поможет... — промолвил человек, продолжающий держать девушку за руку.

— На них обрушится гнев божий? — нахмурилась та.

— На них обрушатся последствия собственной глупости! — резко возразил голубоглазый.

— Но есть те, кто не должен задохнуться в прахе и захлебнуться в крови, — добавил первый, — Для этого и нужна ты. И другие, похожие на тебя...

Она не произнесла ничего: очевидный вопрос читался на лице и без лишних слов. Но ответа так и не получила.

— Рассвет, — громко произнес второй мужчина, — Прости, друг, пора.

Тот неохотно выпустил девичью ладошку: принцесса поняла, что спорить и упрашивать бесполезно — ей остается только идти неизвестно куда вместе с холодным человеком, в глазах которого, кажется, застыл лед.

— Что со мной будет? — прошептала она.

— Ты уснешь... — ласково пояснил темноглазый, — Тебе будут сниться очень красивые сны — люди бы назвали это раем...

— Это надолго?

— Пока мир не превратится в песок и прах, — так ответили ей.

Двери церкви распахнулись сами собой, давая трем парам глаз тех, кто не был занят службой, лицезреть первые лучи восходящего солнца: будто и на небесах кто-то жег огромные костры.

Внезапно небо стало необычайно близко, принцессу ослепила его сияющая лазурь, и она растворилась в ней, окончательно забыв свою земную жизнь.

В темных глазах мужчины, что продолжал стоять у медленно пустеющей церкви, потухающими угольями теплилась боль.

Глава 6

Что на небе такого,

Что стоит того,

Чтобы рухнуть на камни

Тебе или мне?

Наутилус Помпилиус "Одинокая птица".

— С выздоровлением, — Кайл нежно чмокнул меня в щеку, — Боже, Тесс, я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю тебя тогда...

Я попыталась отделаться легкомысленной улыбкой, но парень знал меня далеко не первый год — тревогу в глубине глаз спрятать не удалось. Спать спокойно последнюю неделю мне удавалось только благодаря лекарствам, которыми, несмотря на все протесты, продолжала пичкать меня Джози. Наша целительница была полна уверенности, что лучше всего организм восстанавливается именно во сне: поэтому "восстанавливаться" мне приходилось, чуть ли не по двадцать три часа в сутки. Однако вчера я снотворных не получала... и пожалела той же ночью, когда резкое пробуждение вырвало из кошмара, где меня преследовало щелканье металлических клыков. И, вроде, слабонервной никогда не была... но та история определенно наложила отпечаток.

— Спасибо, — все же смогла принять относительно беспечный вид: даже если Кайл и понимает, что я не совсем в порядке, ни к чему это активно демонстрировать. — Кстати, я всю неделю мучилась от любопытства: как мы вернулись? Неужели ты сел за руль байка? — тут уж моя улыбка стала значительно шире и значительно более искренней.

Он тоже усмехнулся в ответ: — Знаешь, Тесс, в стрессовых ситуациях люди и не тому учатся...

Я-то прекрасно знала, это не могло быть так легко, как пытался показать Кайл: учитывая, что до этого управлял он мотоциклом всего раз — причем, тот раз закончился вывихом запястья и... Лучше не спрашивайте, что стало с байком. Ему повезло куда меньше, чем Кайлу.

— Ладно, — махнула рукой, — Думаю, это не так уж важно. Куда интересней, как из тебя любопытствующие всю душу не вытрясли? — меня от слишком пристального внимания хранила строгая Джози: даже Эрика не пускала, сделав исключение только для Тамары — моя сестренка всегда умела добиться своего, просто состроив жалобные глазки.

— Сбежал от расспросов в туннели, — пояснил парень, — И все это время жутко скучал по тебе...

— Я тоже... — я практически таяла от ощущения своего счастья, пусть скромного, пусть среди опасностей войны, которую правильней назвать травлей — но оно согревало меня, давало силы не сдаваться.

— Не знаешь, где остальные Гонцы? — так, Тесс, возвращайся с небес на грешную землю с ее проблемами! Мысленно немного отрезвив себя и разогнав туман влюбленности в голове, я смогла задать по-настоящему важный на данный момент вопрос.

— В главном зале. Все ждут тебя. Боюсь, — на губах Кайла опять заиграла ехидная улыбка, — на этот раз детального допроса тебе не избежать.

— Не радуйся раньше времени, — предупредила я, — Иначе скажу, что все сделал именно ты, а я только умудрилась "героически" вывихнуть плечо.

Пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться в голос, когда увидела, как помрачнело лицо Кайла после этих слов. Похоже, угроза прославиться пугала его куда больше, чем Технобоги с их гончими.

В зале за большим столом уже собралась вся наша команда. В принципе, Кайл не входил в число Гонцов, но на правах моего официального парня ему позволяли присутствовать... Впрочем, это вообще никому не запрещалось — никаких великих тайн мы не обсуждали. Как правило, человеку становилось скучно уже на пятую-шестую минуту обсуждений ремонта двигателей байков и прочих технических подробностей.

Раздался нестройный хор голосов: чувствовалось, что ребята действительно рады видеть меня живой и вполне здоровой; что и сказать, мы все были одной большой — иногда даже дружной — семьей, со всеми отсюда вытекающими. Редкость в нашем мире, и тем не менее...

Я опустилась на свободное место; тревога внутри постепенно обретала конкретные формы, теперь ею нужно было поделиться с остальными. Но сначала позвольте вкратце описать вам остальных участников нашей "банды справедливости".

Прежде всего, конечно, Дилан — самый старший из нас, три месяца назад ему как раз стукнуло двадцать два. И хотя принципы Гонцов в чем-то схожи с принципами коммуны, то есть никто из участников не обладает абсолютной властью, и важные вопросы решаются только по принципу большинства голосов, однако, так называемые, "неофициальные лидеры" имеются и там и там. Тогда возникает вопрос, почему условным главой Гонцов является такой молодой парень? Отвечаю: среди нас вообще все — молодежь. Во-первых, только у молодых хватает отчаянности на то, что порой приходится вытворять Гонцам. Во-вторых, чем меньше по росту и весу "ездок", тем послушней и маневренней байк. Машина, хоть и способна везти достаточно большой груз, но при этом может стать непредсказуемой в управлении. К слову, отчасти и поэтому Кайл так и не стал Гонцом свободного неба — с его-то ростом!

А вот следующая парочка — идеальные наездники. Ян и Энн, двоюродные брат и сестра, которые, впрочем, похожи так, что их прозвали близнецами. И он, и она с лукаво прищуренными карими глазами и темно-каштановыми волосами (в которых иногда загораются красноватые искры), миниатюрные и гибкие. Больше всего "близнецы" обожают скорость: обогнать их на байках практически нереально. Я как-то попробовала, потом три дня отплевывалась от пыли, которой наглоталась в тот раз...

Тайра — светло-русые волосы (я еще помню времена, когда она ходила с косой ниже пояса) сейчас острижены в "ежик". Пожалуй, самая спокойная и рассудительная из всех наших сорвиголов. Однако из себя лучше не выводить: рука у девушки, поговаривают, тяжелая, а реакция быстрая. В общем, бьет неожиданно и наповал.

Бенджамин — обычно, просто Бен — вроде бы, он приходится нам с Томой каким-то очень дальним родственником... я, если честно, никогда не пыталась вникнуть в разветвления семейного древа. Надежный парень, пару раз мне доводилось бывать вместе с ним в рейде, помимо этого, особенно не общались.