Проклятый

— Поэтому, ты никогда не узнаешь правды. Единственное, что я могу сказать — это то, что принц не всегда был таким. — С каждым словом он говорил все тише, будто бы уже сам не верил в прошлое, которое когда-то существовало. — Наша страна в таком положении, что из двух зол выбирает наименьшее.

— Из каких двух зол? Зачем ему все эти девушки?

— Не задавай больше вопросов. У меня нет на них ответов. — Дружеская связь между мной и офицером разорвалась, словно ее и не было. От досады я закусила губу, понимая, что не узнала ничего нового. — Одно могу сказать точно: принц никогда раньше не уединялся с пленницами в одной комнате. Для утех у него есть наложницы, служанки, да и вообще кто-угодно. К тому же, демонстративные казни — такого еще не было. Да... Он приказывает убивать, но не на глазах у всего народа. В нашей стране такого не было около семи лет.

— А что было семь лет назад?! — не выдержала я, но офицер уже развернулся ко мне спиной и направился к выходу.

— Пей до дна. Это поможет успокоить нервы, — тихо бросил он, не оборачиваясь, и с грохотом хлопнул дверью.

Что я и сделала. Для человека, которого завтра ожидает казнь, я, на удивление, чудовищно спокойна. Наверное, если бы Его Величество Брэндан видел бы меня сейчас, он бы закипал от злости.

Меня больше раздражало, что завтрашнее шоу напугает простой народ, хотя, я его уже ненавижу за то, что они мирятся с такой властью. За то, что они все, просто, чужие. Мы родились в разных странах, а значит — мы уже заранее кровные враги.

Просто раньше я об этом не задумывалась. Мне не было дел до политики, информационной войны. Я просто хотела, чтобы это не касалось меня, и жила в тылу, до куда почти не доходили голод и шум взрывов.

Глава 5

POV Кенна

Утром они пришли за мной снова — двое, как всегда, полностью в черной одежде, усыпанной гербами страны и знаками отличия. Я почти не вздрагивала от их прикосновений — в сравнении с лапами Золотозубого, они все были обычными офицерами, которые исполняли свой долг. Служили своему правителю.

Я же отказалась плясать под его дудку и предпочла казнь безвольному плену.

Крики и мольбы о помощи девушек оглушали. Я шла по коридору, стараясь заглянуть хотя бы в одно из маленьких окошек, но все было тщетно. Сплошные крики, слезы, рыданья. Голоса девушек все были молодыми — значит, коллекция игрушек Принца состояла из одинаковых пород и мастей.

Может, это был его фетиш — просто держать нас в плену. Это, уж точно, признак слабоумного психа. Если бы он использовал нас в качестве сексуальных рабынь, я бы еще видела в этом смысл... Но просто так?!

Невольно я вспомнила слова офицера о том, что принц может заполучить любую женщину. В этом я не сомневалась. Подонок притягателен, как Бог, да только из всех Греческих Богов, что я знала, он бы мог претендовать только на Аида.

Одни его темно-синие глаза напоминали мне бездну или ворота в Ад, и никак иначе. И сколько девушек кидались в его объятья, добровольно шагая в это чистилище?..

Они были мне противны. Как можно было добровольно сдаться в его холодные объятия?

Я почувствовала прилив незваного румянца на своих щеках при воспоминании о том, как он касался меня, как трогал... С какой-то непонятной жаждой что-то найти, узнать и возрадоваться. То, как резки и властны были его движения. Никогда прежде я не ощущала, что мой разум вступает в борьбу с собственным телом. Но в тот момент они явно говорили на разных языках, иначе, откуда эта дрожь и нега, расцветающая внутри от касаний его грубых ладоней?

Ненавижу его.

Меня вывели на свет и свежий воздух. Черт возьми, ради этого стоило согласиться на казнь. Как же я соскучилась по небу, пусть и сейчас оно вновь затянулось тучами туманного Альбиона. К тому же, пока меня вели по каменному мосту, переброшенному через небольшую реку, протекающую в саду особняка, я могла оглядеть окрестности.

Обернувшись, я поняла, что это все-таки был замок. Во Франции в Долине Луары было очень много таких, но я видела лишь один. Но он и вполовину не был так раскошен, как этот — стены, украшенные позолоченными балконами и резным рисунком, высеченном прямо на сером кирпиче. Большой круглый купол на своде здания был красив, но не вписывался во всю остальную стилистику — более готическую, темную. Замок был очень большим, но территория дворца была просто огромной. Мост, по которому меня вели, позволял очень быстро покинуть ее, и я с сожалением осознала, что вижу только часть этого прекрасного сада. Вдали я заметила фонтан и поляну из красивейших цветов, которая так и манила к себе. Я отвернулась, понимая, что мне не суждено коснуться их лепестков.

Хватит. Все будет быстро. И не останется сожалений...

Я боролась, я сделала все, что могла. Я пыталась сделать это словами, потому что, как бы ни был силен мой дух, мое тело — ничто против Королевской стражи и офицеров, которые не отпускали меня ни на секунду.

Я оказалась на площади, заполненной людьми и их криками. Здания здесь были двухэтажные, старинные — а вот вдали виднелись небоскребы Лондона, подпирающие небосвод. Люди смотрели на меня, как на диковинное нечто. Я смотрела только на столб, стоящий посреди постамента, на который меня вывели.

Этот столб напоминал мне кадры из жутких фильмов про Инквизицию, которые я смотрела. Обычно, на таких столбах сжигали ведьм, били хлыстом или же казнили через повешенье.

При мысли о пытках я задергалась в руках стражи.

— Смирно, чужая, — отрезал мне офицер, подводя меня к одной из стен. Тут мой взгляд упал на ложе, которое находилось неподалеку.

Я сразу узнала Брэндана, облаченного в необычную для современности одежду — черный колет и длинная холщовая мантия ярко-красного цвета. По правую руку от него восседал Джейсон, а по левую — Меридиана. Она опустила голову, что совершенно не соответствовало поведению принцессы, и даже как-то съёжилась и сгорбилась на своем стуле...

Прислушавшись к крикам народа, я поняла, что они не хотят того, что в скором времени произойдет. Каждый из присутствующих смотрел на меня с сожалением, а внутрь себя — со страхом.

Все они боятся, что такие казни станут обычным делом для их страны.

— Рад приветствовать сегодня здесь всех вас. — Брэндан говорил в микрофон, поэтому я прекрасно слышала его, стараясь не глядеть на то, как один из офицеров делает первый шаг на постамент. В руках у него длинное ружье размером с половину моего роста. Будто охотничье.

Стать бы птицей... Взмахнуть большими крыльями и, расцарапав Брэндану глаза, улететь из этого плена.

— Я знаю, что ваши сердца еще не остыли от прежней боли, — начал говорить он, и это совершенно не то, чего я ожидала. Я не рассчитывала на то, что он начнет тянуть время, даруя мне еще целые сотни драгоценных секунд.

Я вдохнула воздух полной грудью и... Ничего не почувствовала. Ни боли, ни печали, ни надежды. Мне хотелось бороться, и эта черта моего характера была лидирующей, но я просто не знала за что.

Страх я испытывала только в непосредственной близости от Брэндана. И ненависть. Самым безумным было то, что они наполняли меня до краев, дарили желание и энергию двигаться дальше.

Противостоять.

— Парламент был жесток с вами, но мы все прекрасно знаем, что вы сами сделали этот выбор. — Он окинул всех присутствующих полным ярости взглядом. Будто каждый, кто находился здесь, когда-то его предал. — Теперь, когда я вернулся, я вынужден расхлебывать то, что случилось с моей страной за последние годы.

Слева от меня я заметила репортеров с камерами: в этих людях нет ничего святого, если они собираются транслировать убийство по центральному телеканалу.

— Чтобы быстрее прийти к нашей общей цели, мы должны действовать сообща. Разумеется, под моим безграничным правлением и присмотром. Эта казнь служит для вас уроком: слово Короля — закон. Слово Парламента — ничего не стоит. Эта девушка... — Он указал на меня рукой, и она даже не дрогнула. Мой палач встал в боевую позу — дуло пистолета он направил мне прямо в голову. Чтоб наверняка. — Чужестранка. В ее природе — не подчиняться моим приказам, не слушаться. Я не стал бы казнить никого из вас — вы мой народ. Но... До тех пор, пока один из вас не ослушается. Если я замечу хоть один заговор, который плетется за моей спиной, погибнут все его участники, все свидетели и приближенные.

Я ожидала недовольного гомона из голосов, но, к моему удивлению, эти сумасшедшие люди только закивали, глядя на своего принца. Они в своем уме?! Или он их всех загипнотизировали?

— Sordida Puella, — его ледяной голос обратился ко мне, — твое последнее слово.

— Сгори в аду, — сплюнула в его сторону я, гордо вздергивая подбородок. Я была прикована к стене железными кольцами, а Брэндан смотрел на меня взглядом, который способен расплавить металл.

Я снова отвела свой взгляд.

Я не могу вынести тяжесть его глаз. Слишком противоречивые чувства они во мне вызывают, даже те, в которых и перед смертью стыдно признаться.

Но вскоре и они закончатся. Я в последний раз вдохнула полной грудью, вспоминая шум морского прибоя.

— Хорошо. Тогда, Дуэйт, можешь начин... — Брэндан не успел закончить, потому что над площадью раздался истошный, истеричный крик.

— Нет, Брэд! — Рука Меридианы легла на плечо Брэндана. — Не делай этого.

Я не сразу поняла, что происходит, но капризная принцесса только что вступилась за мою жизнь. Что ж, она только усилила его удовольствие вдвое.

— Мэри. Молчать, — отрывисто произнес он, но палач, тем временем, все равно застыл на месте. — Исполняй.

— НЕТ! — твердо возразила Мэри, глядя на палача, который начал метаться между двумя монархами. — До твоей коронации я здесь отдаю приказы, Брэндан. С меня хватит убийств без причины.

Девушка почти плакала, вложив в свои слова такую боль, которая была мне не знакома. Кто бы мог подумать, что она так чувствительна...

На миг я задумалась о том, где сейчас их родители. Принц. Принцесса. Где же вся их огромная династия, которая должна править страной?

Она потеряла их. Как и Брэндан — да только он свои чувства скрывал так, будто вообще не являлся их ребенком.

— Стреляй! — не выдержал он, став мрачнее тучи. У меня перехватило дыхание — моя судьба решалась сейчас, в этот самый миг. О Боже, как же я была благодарна своему хитрому уму, который подсказал мне прикрыть принцессу перед Брэнданом и Джейсом тогда. Вида благодарности она не подала, но сейчас...

Меридиана явно не любит оставаться в долгу. Особенно перед мертвецами.

— Я запрещаю, Дуэйт. Ты свободен. — Вложив всю свою силу в нежный голос, она обратилась к моему палачу. Поклонившись Брэндану, он сложил оружие и покинул постамент, на котором я стояла.

Я выдохнула — больше с интересом, чем с облегчением.

— Ты все испортила, Мэри... Ты — женщина. Ты вообще не имеешь никаких прав.

— Знаю. — Она посмотрела на брата с болью в глазах. — Брэндан, неужели ты правда хочешь этого? Убивать просто так? Адинбург сделал с тобой это...

— Это сделал не Адинбург. Это сделали со мной вы. — Брэндан помолчал, окинув меня снисходительным взором. Потом он покинул ложе, скрывшись за толпой из приближенных, а я обрела... Свободу?

— Взять ее, — скомандовала Мэри, снова натягивая на себя маску безупречной стервы. — Дальнейшие указания насчет нее отдам главнокомандующему.

Мэри скрылась вслед за принцем, да и народ на площади начал с облегчением расходиться.

— Ты родилась в рубашке, чужая, — пробормотал мне один офицер, когда грубо схватил меня для дальнейшей доставки во дворец.

В этом я очень сомневалась — теперь меня ждет темница, а это то, откуда я хотела убежать любым способом. Даже таким.

Но это было ничто, по сравнению с гневом Брэндана, который увеличился в сотни раз. Теперь я была не только бунтующей пленницей, но и причиной, по которой он у всех на глазах подорвал свою власть и авторитет.

Можно сказать, я нанесла ему удар ниже пояса... Как жаль, что он не может быть смертельным.

* * *

Оказавшись в прохладе замка, я с тоской посмотрела в сторону темницы, в которой вскоре окажусь. Но четверо офицеров повели меня в совершенно противоположную сторону, заставляя окончательно потеряться в пространстве.

— Новый указ насчет вас, леди, — просто сказал он, прежде чем я опешила.

Меня привели в купальню в абсолютной тишине. Закрыли с внешней стороны дверь, произнеся лишь одну фразу:

— Вам велено помыться. Ограничений по времени нет. — Потом один из офицеров слегка поклонился мне, от чего голова окончательно пошла кругом.

Это, должно быть, шутка. Может, офицеры боятся того, что я, как и в случае с Гилбертом, добьюсь изувечивания их тел, и решили позволить мне хорошенько помыться перед заточением в подвале на всю жизнь?

Немыслимо.

Я осторожно подошла к чугунной ванне, раздевшись догола. Красный бархат упал у моих ног, я перешагнула через самодельное платье. Опустившись в ванну, намылила свое побитое, покрытое синяками от рук офицеров, тело.

Я не могла перестать озираться по сторонам — каждую секунду мне казалось, что за мной подглядывают. Или же кто-то вот-вот зайдет. Очередной "Гилберт" с наклонностями насильника. А может, и Брэндан решил со мной поразвлечься и убить голыми руками...

Я встряхнула головой, растрепав мокрые локоны. Нет. Я не должна даже думать об этом.

Уж лучше в объятия Гилберта, чем снова оказаться в одной комнате с настоящим Демоном. Брэндан... Был слишком непредсказуем и силен.

Когда я услышала, как скрипнула дверь, у меня чуть сердце не остановилось. На пороге оказалась служанка зрелого возраста с чем-то объемным в руках.

— Простите, леди, — произнесла она виноватым тоном. — Велено доставить вам новую одежду.

И так же быстро, как и появилась, она исчезла.

Я брызнула себе в лицо холодной водой и принялась кусать собственное плечо. Это какой-то дурной сон, лимб, полный надежд, и игра моего разума... Я не могу быть спасена таким образом, и все эти почести... Голова шла кругом от загадок, тайн и всех этих дворцовых переворотов.

Смены настроения у правителей.

Хорошенько помывшись, я натянула на себя нижнее белье и замерла над потрясающим платьем, красивее которого никогда не носила прежде.

Оно было довольно простым, и все же, ткань — мягкая, похожая на бархат — дорогая. Платье цвета морской волны полностью облегало верхнюю часть моего туловища — даже обхватывало горло, натягивалось на груди... От бедер оно было уже свободнее и щекотало мне щиколотки своим подолом.

Длинные рукава достигали середины пальцев. Немного не по размеру. Но я была слишком счастлива, чтобы жаловаться — теперь каждый сантиметр моего тела прикрыт и не вызовет желания у особо сексуально-активных офицеров.

— Вас ждут в комнате красоты, — объявил мне вновь офицер, поведя за собой вглубь коридоров. Я уже ничему не удивлялась. Наручники с меня сняли, да и бежать мне было некуда.

Следующие два часа творилось невероятное. Как только я вошла в комнату, всю заставленную зеркалами и туалетными столиками с множеством косметических баночек, меня усадили в кресло.