Альтмер подошел к двери и открыл ее, собираясь подозвать томившегося в ожидании Раэлидана. Но едва дверь в кабинет Сертедо отворилась, как управляющий ворвался внутрь подобно пустынному смерчу. Его и без того угрюмая физиономия теперь выражала нечто одновременно похожее на страх и на гнев.

— Мастер, Ги, — сбивчиво проговорил Раэлидан, — у нас еще одно убийство.

— Что? — бретонец привстал со своего кресла, держась за подлокотники.

— Но это не самое жуткое, — имперец отдышался и продолжил, — Некто действовал в открытую, угрожая рабочим взорвать тоннельный пар огненным заклятием. Он убил на глазах у десятки рабочих!

— Кого он убил, Раэлидан? — Ги сжал подлокотники с такой силой, что хрустнули костяшки на его пальцах.

— Феласа, маленького данмера, — выдохнул управляющий.

— Будь он проклят! — зашипел бретонец, падая назад в кресло. — Что же я скажу Ошертесу? Будь он проклят!

Опираясь на плечи Раэлидана и Сертедо, Ги с невероятной для калеки скоростью вырвался из кабинета альтмера. Перед дверью собралась десятка Седого Грахла. Норд держал на руках худенькое тельце Феласа, и кровь маленького данмера по капельке стекала в густую пыль, покрывавшую пол.

— Мэтр, мастер Сертедо, — десятник низко опустил голову, — моя вина, не уберег я...

— И твоя тоже, — сквозь зубы процедил бретонец, — но я здесь не для того, чтобы стыдить тебя. Рассказывай все о нем.

— Так ведь в маске ж он был защитной.

— И что? Мне нужно все: рост, сложение, одежда, голос, оружие. Описывай! Говори!

— Говори, Грахл, — требовательно повторил Сертедо.

— Небольшой он, — вставил вместо десятника кто-то из рабочих.

— И голос у него тихий такой, ни у кого такого не помню, — добавил второй шахтер.

— Одежда? — повторил Ги.

— Да такая, как у каждого. Пар же, ни зги не разглядеть, — виновато произнес Грахл.

— И оружие не видели?

— Амулет у него колдовской, — норд шмыгнул носом. — Он нам им угрожал весь раскоп взорвать.

— А горло парню он амулетом резал?! — не выдержал Раэлидан. — Что у него за клинок?

Рев управляющего словно вывел Грахла из ступора. Громадный норд вдруг словно как-то выпрямился, и на лице его появилось более-менее осмысленное выражение.

— Меч у него. Короткий, ан кривой. Вроде тех, что в старые времена носили...

— ...Клинки, — закончил за него Ги.

— Да, точно. Клинки, что Императора защищали.

— Очень интересно, — бретонец сощурил глаза. — Что он вам сказал?

— Сказал, что скоро убьет вас, мэтр, и вас, господин Раэлидан, — опасливо сказал десятник.

— Даже так? — хмыкнул имперец — Ну, это мы еще поглядим.

— А я бы придал его словам особое значение, — посмотрел на управляющего Сертедо. — Почему он угрожает тебе и Ги, а не мне?

— Потому что мы вчера устроили представление перед всеми шахтерами. Угрожали ему скорой расправой, вот он нам таким образом и ответил, — Раэлидан дунул в трубку на перчатке и скрестил латунные пальцы в знак смерти.

— Похоже на то, — согласился с имперцем Ги. — Давайте отдадим смелому маленькому данмеру последние почести и вернемся к нашей ловушке.

Проводив взглядом Грахла, Раэлидана и шахтеров, Ги с помощью Сертедо вернулся назад в кабинет и растянулся в кресле. Альтмер придвинул к нему стакан с недавним бренди.

— Мне это уже очень сильно не нравится, — раздраженно заявил Сертедо. — Он еще никогда не действовал настолько нагло!

— Это, думаю, его и погубит, — Ги пригубил бренди. — Сегодня он словно серпом отрезал большую часть потенциальных подозреваемых.

— О чем ты?

— Все предельно ясно, Сертедо, — бретонец скрестил руки на груди и, прикрыв глаза, начал. — Теперь я почти уверен, что скоро он будет в наших руках. Вечером мы опросим всех десятников на предмет того, кто из шахтеров отлучался в часы убийства Феласа. Так у нас появится укороченный список подозреваемых. Именно за ними и будут следить патрульные. Мы приставим к каждому из них по наблюдателю, велим патрульным дежурить в каждом тоннеле. Это временно обезопасит шахтеров от нападений. А убийца начнет нервничать. Его планы будут срываться, он станет подозрительнее и нетерпеливее. И тогда мы и объявим, что нашли его оружие: мы знаем, что это акавирский короткий меч. Это заставит его выдать себя, я уверен.

— Красивая теория, Ги, — вздохнул альтмер. — Я распоряжусь, чтобы все было выполнено так, как ты сказал. Завтра я буду готов сообщить тебе список подозреваемых.

— Договорились. А я попробую вернуть сознание Ошертесу. Возможно, он расскажет нам что-то интересное.

— За дело, Ги.

— Я найду его, — с мрачной решимостью произнес волшебник. — Есть такие вещи, которые нельзя простить. Погасшая навек детская улыбка — одна из них.

6. Ледяной поцелуй.

Ошертес не помнил точно, в каком из походов Она была захвачена в плен. Существование в Зе-Шеттхе, бессмысленно-кровавое и абсурдно-разрушительное, как и сама сущность лорда Дагона, обязывало дремора находиться в постоянной готовности к бою. Мехрун Дагон был весьма предсказуем, так что каждое его приказание, передававшееся воинам Зе-Шеттхе через невозмутимого Стрехаала, сводилось, в основном, к нападению и уничтожению. Стальные орды Мертвых Земель сокрушали все на своем пути — давным-давно заброшенные планы других даэдра, оплоты враждебных принцев и принцесс, случайные экспедиции смертных магов и тайные мистические логова акавирских мудрецов.

Из одного из походов отряд Стрехаала вернулся с Ней. Принцесса инеевых атронахов была желанной добычей и почетной пленницей. С помощью угроз и переговоров Дагон смог склонить на свою сторону атронахов во время вторжения в Нирн. Она служила гарантией верности могущественных ледяных даэдра. Когда же планы Дагона провалились, он не стал спешить расставаться с пленницей. Она осталась в Зе-Шеттхе. Ледяной принцессе была предоставлена полная свобода, и в землях Дагона она выглядела не заложницей, но хозяйкой.

Именно под Ее влиянием Ошертес начал чувствовать изменения. Привыкший к постоянной муштре, жестокостям и кровопролитию, дремора не сразу осознал, что ледяная принцесса — другая. Она все делала не так: не так мыслила, не так поступала, не так прощала. Прощением в Зе-Шеттхе обычно называлась безболезненная смерть. Она показала, что прощать — значило еще и возвращать доверие. Для дремора это стало настоящим откровением...

Странник открыл глаза. Она явилась к нему во сне такой, какой он помнил ее по Зе-Шеттхе. Она походила на смертных женщин — высокая, светлокожая, с тяжелой грудью и широкими бедрами. Ледяная принцесса не признавала одежд, и, хотя восхищение женской красотой было чуждо Ошертесу, он не мог не восхищаться ей. Каждого дремора она знала по имени и в лицо, с каждым из них она могла подолгу говорить, защищать их от гнева Стрехаала. Она была единственным светлым пятном на черно-желтой шкуре Мертвых Земель.

— Очнулся, да? — голос Ги вернул Ошертеса к действительности. — Долго же ты так вот валялся.

— Сколько прошло времени?

— Почитай, целые сутки. Мы без тебя тут уже успели расставить ловушки на Некто, — бретонец покачал головой. — А еще...

— Что случилось? — Ошертес вскочил со своего самодельного ложа, раскидав стулья в стороны. В голосе Ги он безошибочно определил тревогу и горечь.

— Некто убил Феласа.

— Не может быть! — взвился дремора. — Я предупреждал тебя! Говорил тебе, что нельзя подвергать детей опасности!

— Я здесь, в общем, и не при чем, — спокойно ответил волшебник. — Он нанес самый дерзкий и рискованный удар. Сядь, пожалуйста, и мы с тобой обсудим твои вчерашние приключения и то, что нам делать дальше.

Ошертес с обреченным видом сел рядом с Ги. Бретонец начал пересказывать события дня, но странник почти не слышал его. Перед глазами Ошертеса стоял укоряющий взгляд Ильмени, а в ушах звучали его собственные слова: "Я обещал защитить вас...". Он не сдержал свое обещание маленькой девочке из народа данмер. Еще одна железная цепь на его закованной и запрятанной где-то глубоко-глубоко совести.

В день Ее исчезновения Ошертес был последним, кто разговаривал с Ней. Ледяная принцесса нашла дремора сидящим на одном из высоких шпилей, каменными иглами пронзавших невозмутимое огненное небо Зе-Шеттхе. Ошертес чувствовал, что что-то в самой его сущности надломилось. И он твердо знал, что причиной этому была Она.

— Ты не знаешь, Ошертес, но знаю я, — ледяная принцесса села рядом с дремора, скрестив длинные ноги, — что ты уже никогда не будешь таким, как был до моего появления.

— К чему ты это?

— К тому, что ты всегда был другим, — Она положила ладонь на его плечо. — Вы, дети Дагона, похожи друг на друга. Один и тот же характер, та же холодность, жестокость и логичность. В вас нет чувств. Или, возможно, вы просто глубоко их прячете. Ты меняешься, Ошертес. Я знаю, что это болезненный процесс, особенно для дремора.

— Я меняюсь из-за тебя, — Ошертес повернул голову, и его янтарные глаза встретились с ее ослепительно-синими.

— Лед изменчив. Но меняется он, только если меняется воздух вокруг него. Я меняюсь, находясь здесь, в вашем плену, но и вы не можете избежать изменений. Я многое взяла от детей Дагона, но очень мало отдала вам. Ты — исключение, и я рада, что ты уже не будешь прежним.

— Ты говоришь загадками.

— Вовсе нет, — Она улыбнулась, наклонилась и поцеловала Ошертеса в губы, — просто ты пока еще не осознаешь мои слова в полной мере.

Дремора не ответил. Он сидел рядом с Ней, а его губы жег морозный огонь Ее короткого поцелуя. Воздух вокруг него наполнился ароматом цветов, а жара, вечно царившая в Зе-Шеттхе, отступила. Ошертес глубоко вдохнул морозный воздух.

— Зачем ты все это сказала мне? — дремора положил свою ладонь на Ее тонкое запястье.

— Я видела, что тебе сложно. А еще — я пришла попрощаться.

— Попрощаться?

— Ну да. Сказать тебе свои последние слова, — ледяная принцесса широко улыбнулась. — Видишь ли, лед изменчив. Иногда, находясь на жаре, он тает и утекает прочь. Прочь из Мертвых Земель, бывает и такое.

Она встала, не дав Ошертесу сказать и слова, и быстро сбежала вниз по винтовой лестнице шпиля. Дремора не стал ее догонять.

Стрехаал рассказал о Ее исчезновении ему одному и лишь спустя полгода. Остальным дремора внушили, что ледяная принцесса провинилась и была заточена в другом городе Мертвых Земель. Ошертес помнил короткую формулировку приказа — слова лорда Дагона, исходящие из уст Стрехаала. Страшные слова: "Найти и вернуть". В тот момент Ошертес еще не до конца понял смысл Ее прощальных слов. Он был горд. Горд — и глуп.

— Я найду Ее, лорд Валкиназ Стрехаал, — Ошертес склонил голову, и грива седых волос рассыпалась по его плечам. — Найду и верну Ее душу повелителю!

— Мы не сомневаемся в этом, кин, — сухо ответил Валкиназ...

Ренас оставил маленькую Ильмени на попечение Сидригг. Ему показалось, почему-то, что на кухне сестренке ничего не будет угрожать. Ильмени плакала и не хотела расставаться с единственным оставшимся у нее близким, но Ренас едва ли не силой запер девочку в комнате Сидригг и, пообещав зайти на следующий день, направился в сторону своего подземного барака.

Десятка, в которую определили юного эльфа, селилась в самом отдаленном от здания кухни жилище. Пустынные улицы подземного городка, по которым шел Ренас, были наполнены таинственными шорохами и мерцанием жировых ламп. Данмеру стало не по себе. Гибель Феласа стала для него страшным ударом: теперь они с сестренкой остались одни во всем большом мире. Их некому защитить, им не на кого положиться.

Неясная тень, мелькнувшая возле одного из бараков, заставила Ренаса ускорить шаг. Безжалостный Некто теперь мог быть где угодно. От него не смогли защититься десять здоровых взрослых шахтеров, что уж говорить об одном маленьком темном эльфе!

— Здесь! Здесь! — шепот был достаточно громким, чтобы привлечь внимание Ренаса. Юный данмер подумал было припуститься бегом, но тут же раздался еще один голос — шипящий и странно растягивающий слова.

— Вижу! — сказал второй невидимка.

Ренас сделал несколько больших прыжков к одному из ближайших строений, затаился в тени и внимательно осмотрелся. Похоже, говорившие не заметили его, и этим надо было воспользоваться. Зоркие глаза темного эльфа довольно быстро отыскали незнакомцев. Возле длинного двухэтажного дома, стоявшего в отдалении ото всех прочих, отчетливо виднелись два силуэта. В одном из них Ренас сразу же узнал аргонианина с вывернутыми назад коленями и длинным хвостом. Второй больше походил на человека или мера. Теперь Ренаса отделяло от них значительное расстояние, так что он больше не мог слышать их речи, но аргонианин, встречающийся с кем-то из шахтеров, в любом случае вызывал подозрение. Ящеры не работали на Сертедо, так что этот мог быть лишь гостем сверху. Но зачем он здесь? С какой целью?

Данмер подождал, пока встреча не завершилась, затем убедился, что аргонианин нырнул в темноту и, очевидно, направился туда, откуда и пришел, и медленно вышел на освещенный участок улицы, сделав вид, что просто идет мимо.

— Эй, друг! — Ренас обернулся. Его окликнул человек, только что бедовавший с ящером. К великому изумлению юного эльфа, им оказался никто иной, как Парциус, помощник Раэлидана.

— Мастер Парциус.

— Зря ходишь один, Некто непредсказуем, — имперец подошел поближе. Похоже, он не заподозрил, что Ренас мог видеть его тайную встречу. — Прими мои соболезнования. И будь осторожен.

— Спасибо, сэра. Брата уже не вернуть, но спасибо на добром слове.

— Я понимаю, что эта шахта уже принесла тебе столько горя, — Парциус выудил из кармана золотой. — Вот, держи. Пусть это будет первая монета, которую принес тебе Лейсс. И пусть она окажется удачливой.

— Благодарю, — принял подарок Ренас.

— Ну, иди теперь, — имперец подмигнул юному данмеру. — Увидимся еще!

— Доброй ночи, сэра.

Зажав золотой в кулаке, Ренас пошел дальше, чувствуя на себе взгляд Парциуса. Эта ночная встреча была более чем странной. О ней определенно стоило рассказать мэтру Айморе. Или Ошертесу, который хоть и не смог спасти Феласа, но все же был единственным, кого можно назвать другом.

Лии-Лей провел когтем по ладони. Боль всегда позволяла ему сосредоточиться лучше. Сидя в своем шелковом шатре близ Джер-Дзе, следопыт медитировал, пытаясь привести в четкий порядок мысли о завтрашней встрече с Сертедо. Безусловно, следы убийцы ведут сюда. В шахты. Лии-Лей знал, что у Джер-Дзе свои соображения насчет деятельности Сертедо и что королевский наместник не отказался бы получать теперь не просто взятки, но полноценный доход с Лейсса. Убийство патрульных могло ему в этом немало поспособствовать.

— Он в шахтах, — поднял голову Лии-Лей, отметив, что глаза Джер-Дзе загорелись алчным огоньком.

— Тем лучше для нас.

— Я полагаю, наместник, что плосколицые будут все отрицать.

— Это уже бесполезно. Мой шпион доставил мне несколько интересных фактов. Вы знаете, кем является убийца?