Корректор. Книга вторая. Часть первая

Академия.

Я, с утра, немного прогулялся по Токио. Красивый город, чистый. Если бы не море народа, то было бы просто сказочно. Но я уже слишком много требую. Зашёл в магазин электроинструмента, выбрал Мишелю моему шуруповёрт, помощнее. Специально глянул на бейдж "Сделано в Японии". Посчитал деньги, которые мне мамочка всунула на дорогу. Нормально. Гуляем дальше. Нашёл магазин собачьих лакомств. Там немножко потратился. Зашёл в ювелирную лавочку, выбрал для мамы брошь из изумрудов. Так, денег стало заметно меньше, но, тем не менее, ещё есть. Машеньке нашёл огромную куклу "Gots". Милой Лизе осталось только на цветы. Но тут уж я оторвался по полной. Выбирал почти полчаса. Наверняка довёл продавщицу до кипения, хотя заметно не было, только чаще кланяться стала. Японцы. Нация без нервов. Выбрал букет для Лизы и цветок, как приложение к броши для мамочки. Всё, пора домой.

"Маруся, домой".

"Принято, выполняю". Вот я и дома. Тихо захожу, а меня уже ждут. Мамочка, руки скрещены на груди, взгляд — калибр семь-шестьдесят два, не меньше. У неё из-за плеча — Лиза. Да, ей стало легче, у неё появилась защита, да ещё какая! А меня-то кто защитит? Около них два мелких инквизитора и ещё два, ещё мельче, только с хвостиками. Но взгляды! Я молчу.

— Ну, и где это ты был? — Мамочка еле сдерживает гнев, — Сколько времени, ты знаешь? — Блин, а про время то я и забыл. В Японии было утро, ну я думал, что и у нас так же. Мельком брошенный взгляд на часы убедил меня, как я был не прав. Нужно исправляться:

— Я был в Японии, прошу прощения, Император пригласил меня на чайную церемонию, ну и заодно — пробежался по магазинам. Вот, мамочка, тебе маленькая такая брошечка, — Протянул я ей коробочку. И всё, ей и Лизе я стал не интересен.

— Миша, тебе такой вот подарок. Надеюсь, что будет полезным. — Протянул ему шуруповёрт в упаковке. Тут же Мишка убежал в мастерскую. Смотрю на Машеньку, а у неё уже глазки наливаются слёзками.

— Машенька, тебе вот такая подружка, — Подал я ей коробку с куклой. Слёзки мгновенно высохли. Как же, кукла ростом с саму Машеньку, конечно подружка! Сима и Фрося прищурили глазки, чувствую, сейчас начнут меня отчитывать за опоздание. Некому просто больше. А вот и не получится! Достаю я две лакомые косточки, и — всё! Хвостики подняли настоящую метель, а схватив по косточке, собаки наши метнулись на второй этаж, на свои места, изучать подарки. На цыпочках я подошёл к моим девочкам, изучавшим брошь в зеркале, и через плечо подал Лизе букет, а маме цветок. Лиза тут же повернулась ко мне и крепко поцеловала в губы:

— Как же я тебя, хулигана люблю! — А мамочка, с трудом оторвавшись от зеркала, поцеловала меня в щёку.

— Спасибо, родной. Мой руки, ужинать будем. — Хорошо, когда всё по команде! Думать не надо!

Ужин прошёл в тёплой, семейной обстановке. Все были довольны и счастливы. Собаки даже на кухню не пришли, так были заняты.

После ужина я пришёл к Михаилу, посмотреть, как его успехи, и понял, что сегодняшний подарок пришёлся, что называется, к месту. Основание будущего винтокрыла было практически собрано, не хватало только нескольких панелей на полу, для которых требовалось много работы с крепежом. И тут мой подарок пришёлся как раз кстати. Походив по дому, увидев, что никому больше не интересен, вышел на улицу. Подышать свежим воздухом, немного поразмышлять. И чем больше я думал, тем больше мне становилось худо. Нет, в мелочах всё в порядке, но как быть с основной моей работой? Я же совсем её забросил. Глянув на часы, увидев, что не слишком поздно, решил позвонить Володе. Он всегда мне помогал, когда я хандрить начинал. Вовка отозвался сразу и согласился выйти на улицу, тем более что Рекса нужно было выгуливать. Мы поздоровались:

— Володя, — начал я, — тут такое дело. Мне кажется, что я, занимаясь посторонними делами, совершенно забросил свою основную работу. Понимаешь? Я совершенно уверен в том, что в мире просто необходима моя работа. Я понимаю, что вы все видите то, чем я занимаюсь, и потому молчите о тех коррекциях, без которых мир просто может заболеть, или как там... — Володя с нескрываемой иронией смотрел на меня:

— С чего это ты, не могу понять, занялся самобичеванием? Ты не занимаешься Коррекцией? Это мне говорит человек, который спас мою жену, который вылечил мою дочь. Кем, ты говоришь, она станет в будущем? Великим врачом? И это он считает не Коррекцией. Дальше. Вылеченные тобой, а по сути, спасённые люди. Что в Японии, что в России, это, по-твоему, не Коррекции? Если бы я тебя плохо знал, то подумал, что ты на жалость давишь. А так, как я тебя немного знаю, то полагаю, что ты действительно решил, что занимаешься ерундой. Нет, родной, прекратить Великую Отечественную, или Вторую Мировую войну — это ого-го, какая Коррекция! Так, что прекрати себя истязать и продолжай своё великое дело, тем более что за просто так ордена и звания не дают. Уж поверь мне. — Внезапно, Рекс, который внимательно слушал своего друга-хозяина, с лаем сорвался с места и бросился к ближайшей ёлке, но тут же, с визгом, выскочил обратно и прижался к Володиным ногам, мелко трясясь и повизгивая. Мы уже насторожились. Мало ли кого может занести в наше жилище. Но из-за ёлки, хромая и переваливаясь с боку на бок, вышел огромный... заяц!

— Боже мой, — всплеснул руками Вовка, — Это же Дедушка Мазай! Что случилось, родной?

"Вы уж простите старика, здравствуйте, но я тут недавно встретил Патрикеевну. Я её сначала не узнал, а потом понял, что такая болтливая у нас только она. Так она мне рассказала, что у нас появился Великий Целитель. Вот я и пришёл. Может он и мне поможет? — Мне до слёз стало жалко этого старого мудреца. Я подошёл к нему и стал перед ним на колени:

"Ты, Дедушка, если будет немного неприятно, то уж потерпи, ладно"? — Заяц вздохнул:

"Конечно, что же делать? Я готов". Я, поверхностно пробежав по состоянию старичка, увидел, что в его, почти, как я понял, тридцать лет, он ещё неплохо сохранился. Но болячек! Да, накопил. Понятно, ветеринара здесь никогда не было, а то, что я тут появлюсь, этого никто не мог предвидеть. Хотя... но не будем о грустном. Обезболив организм Мазая, уложил его на травку, мельком глянул на часы. До дождя ещё далеко, успеем. Начинаем центральной нервной системы. Головной мозг. Убираем горячие тона, омертвевшие участки, добавляем мозговой ткани, пронизываем её капиллярами. Чистим остальные капилляры, проверяем позвоночник. Да, это не люди, они прямо не ходят, поэтому такой заразой, как радикулит не страдают. У них свои болячки. Вот тут, по всему видно, был удар. Чем? Как? Этого, извините, я не знаю. Я уж просто уберу воспаление. В позвонки и остальные кости добавим кальция, а то, смотрю, остеопороз и артроз развиваются стремительно. Потому и хромает наш Дедушка. Дальше пошли. Внутренние органы чистим от лишнего. Почистим сосуды от наслоений, добавим в сосуды и сердечко калия и магния, укрепим нервную систему по всему телу. Итак. Всю грязь и горячие тона — в чёрный вихрь, который уже крутится около головы старика. Вихрь в кучу, вылепить из этого шар и — подальше, во Вселенную. Проверяем. Всё тело светится первозданной бирюзой, мозг и позвоночник тоже бирюзовые. Ну, что ж, пора сдавать работу. Положил руку на голову Дедушке, снял болевые пороги, качнул в него немного протеина.

"Как Вы себя чувствуете, уважаемый Дедушка Мазай"? — Заяц полежал немного, видно прислушивался к ощущениям. Затем поднялся на лапы, немного поприседал, стал на задние лапы, покрутил головой:

"Всё, пойду Патрикеевну гонять! Шучу, конечно. Но мне так хорошо, что хочется бежать вокруг света"! — Тут он бросился за ёлку и приволок оттуда огромную морковку:

"Великий Лекарь, прости, что такая малость, но это всё, чем я могу тебя отблагодарить"! Мне было очень смешно, но я держался:

"Уважаемый Мазай, прошу меня простить, но я сегодня уже ел морковку. Поэтому, если ты её скушаешь, вспоминая твоего лекаря, то я буду счастлив"!

"Ну, было бы предложено. И всё равно, спасибо"! Мазай схватил в зубы морковку и с огромной скоростью метнулся к ближнему лесу.

А ко мне подошёл Рекс и поклонился, положив голову на передние лапы:

"Великий"!!! Я, с удивлением посмотрел на Володю, а тот:

— Я тут при чём? Я его этому не учил. Да и устами младенца глаголет истина! — Он тоже поклонился, — Великий!

Блин, надо же так влипнуть?

— Подожди, Володя, ты хочешь сказать, что это тоже была Коррекция?

— А то, как же! — Вовка даже руки развёл, — Ты знаешь, как этот заяц держит дисциплину в лесу? У Деда Мазая не то, что зайцы, лисы, волки и медведи строем ходят, да по стойке "смирно" стоят, когда надо! Он у нас в лесу как главный корабельный старшина на флоте!

— Подожди, я не ослышался? У нас в лесу есть медведи? — Володя энергично кивнул:

— Есть. Целая семья. Папаша, Михайло Потапович, наш генерал, мамаша Мария Михайловна и их дети. Старший — Пестун и младшенький Топтыжка. Так уж наши наблюдатели сделали, что старшие звери почти не стареют, а младшие почти не растут. — Меня заинтересовало:

— А чем, интересно, они все питаются. Если медведей четверо, лисиц я видел трех, волк Вовчик, наверное, тоже не один?

— Точно. Есть волчица Василиса и волчонок Вовочка. У лис тоже был папочка. Только сбежал, подлец, как умудрился? Одни Эссы знают. У зайцев тоже семья, но я их не считал. А уж ёжиков и белочек, так уж, сколько есть — все наши.

— Понятно. — Задумчиво так проговорил я, — Интересно, а чем они питаются?

— Ты не поверишь, но Эссы продумали и это. У каждой семьи есть своё место, в котором раз в день появляются свежие продукты. У зайцев — капуста, морковка, видел какую тебе Старый приволок. Не пожалел ведь, цени! Так же бывает салат, огурцы, помидоры. Ну, это уже как лакомство. Медведям выкладывают мясо, чаще всего мясо морских млекопитающих. Уж не знаю, где они всё это достают, но тем не менее. А раз в неделю, как лакомство, медведям ставят по тазику мёда и сгущёнки. Волкам — мясо, лисам — птица. Так что у них тут своеобразный рай. А когда появился ещё и целитель, можно вообще млеть и таять от такой жизни. Или я не прав? — Да уж...

— Ладно, это тема одна из вечных. Хотел тебя спросить, завтра в Академию, со мной ты поедешь? — Вовка округлил глаза:

— А что, Степановна не едет?

— Ну, мне уж как то неудобно...

— Извини, Илья, но ты дурак. Степановна теперь за всех вас любого порвёт на британский флаг и скажет, что так и было. Вы же теперь для неё смысл всей её жизни. Не переживай, всё будет, как надо.

— А как же Лиза? — Почти проблеял я.

— А что, Лиза? — Пожал плечами шеф, — Кто у Лизы начальник? Вот пускай и оставляет её дома, по служебной необходимости. — Вовка подмигнул мне.

— Ладно, отдыхать пора, всем привет, а мы с Рексом спать. И вам спокойной ночи.

Дома я передал концовку нашего с шефом разговора мамочке. Она, совершенно спокойно так:

— А что ты думал? Я что, брошу вас на произвол судьбы? Вы теперь мои дети, и поэтому, я завтра с тобой, а Лизок на хозяйстве. Машенька и Михаил ей в помощь. Вопросы? Вот и хорошо.

Утро мы с Лизой встречали в тишине. Никто к нам не пришлёпал, не пришёл и не прискакал. Тишина была странной. Однако! С кухни снова тянет чем-то просто волшебным! Мы, не дожидаясь детей, быстро приняли водные процедуры и — бегом вниз. А там... Вот, что значит бабушка! Дети и собаки полны задора и помогают нашей любимой бабулечке готовить завтрак. А на завтрак! Нет, не буду рассказывать семейные секреты. Вы же мне не рассказываете, что у вас на завтрак? Вот, и я о том же.

В половине девятого мы с мамочкой уже выезжали из городка. Проехав через шлагбаум, я бросил взгляды направо и налево. Тихо и спокойно во всех пластах. Надолго ли? Вопрос...

Возле академии машин было немного, но, учитывая то, что мы приехали ещё до девяти утра, можно было ожидать наплыва машин. Понедельник, командирский день. В понедельник все предпочитают находиться на рабочих местах. Мало ли что начальникам нашим в голову взбредёт по понедельникам. А на пороге Академии нас уже встречает начальник и, с криком:

— Пойдёмте скорее, срочно нужна ваша помощь! — Какой-то не твёрдой походкой поспешил впереди. Странно, ни халатов, ни сопровождающих больше. Сам начальник Академии впереди скачет на полусогнутых. Весьма странно. Мы влетаем в генеральскую палату и, буквально упираемся в стену перегара. Мама Варя, отодвинув меня в сторону, открыла окно, схватила полотенце с кровати больного и начала выгонять смрад на улицу. А начальник забился в угол и указуя перстом на больного, еле выговаривая:

— Это генерал-лейтенант Точилин, он умирает, помогите. — Я быстро пробежался по организму генерала. Блин, острое алкогольное отравление. Это же надо так нажраться! Да ещё и мешать водку, вино, коньяк, пиво и самогон! Что же это они такое праздновали? Так, а начальничек у нас тоже с похмелья, или как? Точно, вместе пили, видно по составу крови, наверное, соревновались, кто больше выпьет. Знаем, видели таких. Такие, увы, долго не живут, а если и живут, то мешают жить всем близким.

— Что же это вы праздновали, господа-товарищи, что довели генерала до алкогольного отравления? — Начальник напыжился:

— Как ты смеешь, подполковник? Это — генерал-лейтенант Точилин!

— И что? Мне теперь на него сверху насрать? И растереть?

— Да я тебя сейчас! — Растопырил пальцы пьяница. И тут же, с грохотом прилип к стене. Мама Варя схватила его за лацканы, приподняла над полом и влепила в стену:

— Слушай меня, пьянь подзаборная! Ты сейчас станешь перед моим сыном на колени и будешь стучать своим тупым лбом об пол, пока он и я тебя не простим. Ты всё понял, урод? — Начальника спасла неожиданно открывшаяся дверь. Вошёл Начальник ФСБ, со свитой:

— Так, вижу, воспитание идёт полным ходом. Что Варвара Степановна, опять хулиганит? Или что похуже?

— Николай Платонович, о чём можно говорить? — Зачастила мама, но пьяного не отпуская, — Нажрался, как свинья и притащил сына к собутыльнику. Спасай, мол, самый срочный случай! — Министр перевёл взгляд на меня:

— Что скажешь, Илья Андреевич? — Я пожал плечами:

— А что тут говорить, товарищ генерал? — Я еле сдерживал возмущение, — Острое алкогольное отравление. Токсикоз я ему снял, а дальше — сам. Пусть почувствует, что такое мешать водку, вино, пиво, коньяк, самогон и ещё, Бог знает что! — Министр кивнул.

— Ясно. Варвара Степановна, будь добра, отпусти этого алкашика, не то придушишь на рабочем месте, а мне ему пенсию платить. — Мама отпустила страдающего. Тот просто мешком обвалился на пол. Между тем Министр продолжил, уже обращаясь к секретарю:

— Саша, зафиксируй, пожалуйста. Полковника Точилина...

— Генерал-лейтенант, — попытался поправить секретарь.

— Нет, Сашенька, — грустно так сказал Министр, — полковник. О чём это я? Ах, да, конечно. Представление на откомандирование полковника Точилина в распоряжение строевой части Дальневосточного Военного Округа. На должность командира строительного батальона. И не выше. Если не дурак, то может ещё понять, кто виноват в его бедах. Да, и капитана Зайцева...