Одежда. Моя год походит, куртки ещё от пацанов остались, да сумка с вещами, с которой я домой лететь собирался. Часть одежды, возможно, отдать придётся, чтобы местные ко мне прониклись если не уважением, то хотя бы толикой благодарности. Туфли свои лакированные, что в сумке лежали, деду подарю, пусть щеголяет, чисто поржать. Потом, через год, вопрос обуви и одежды станет остро. Значит, по нарядам у меня есть ещё год чтобы что-нибудь придумать. Отложим пока этот вопрос.
Безопасность, пожалуй, меня волнует больше всего. Дед говорил, что по осени кто-то напал на деревню и убил отца Кукши. И холода они еле пережили. Это получается, что несколько месяцев назад тут был такой же грабёж, который я застал, только с более печальными последствиями. Хреново. И непонятно — как так, второй раз за год гоповарвары нападают, а местные даже сбежать не успевают? Вопрос, вопрос... Но это надо у Буревоя уточнить. Я в местных "раскладах" не бельмеса, может, причина вполне себе есть такого поведения у нападающих и их жертв.
Значит, задачи на ближайшее время две — еда и безопасность. Причём второе — важней. В принципе, опыт из будущего подсказывал два варианта. Первый — искать "крышу" и отстёгивать ей мзду. Только вот что где тут искать местных "братков" и чем с ними расплачиваться в упор не ясно. Второй — сигнализация, при опасности бегом в лес, чтоб аж пятки сверкали. Эти викинги-гоповарвары сильно в заросли не углублялись, вроде. Да и бурелом там местами такой, что быстрее ноги поломаешь. Вариант выйти на честный бой, и всех убить я пока не рассматривал — по этому пути двинусь если тоска окончательно одолеет, и придёт мысль о суициде. Значит, в лесу надо сделать какое-то скрытное убежище, и склад. Вдруг гоповарвары больше чем на несколько часов остановятся в следующий раз? Ещё и ловушек надо наставить надо, ям волчьих, кольев разных. Если угроза с озера сунется в лес — будем партизанить. Чтобы земля под ногами у захватчиков горела! Так, отставить патетику, рельсовая война пока отменяется, за неимением паровозов. Но ухоронку в лесу сделать надо. И сигнальщика вот прям на этом месте поставить. Можно из детей кого-нибудь, их много, по двое ставить в дозор да менять их каждый час, чтоб не баловались. "Нычку" им тут сделать, чтобы не видно со стороны озера, отмечать чем-то за образцовое несение службы, чтобы значит стимул был, форму камуфляжную справить, бинокли...
Так, опять не туда понесло. О! Ещё учения провести по эвакуации населения. Чтобы знали все, куда бежать и что хватать в случае налёта. Осталось уговорить население мне помогать в моих идеях. А для этого надо заиметь авторитет. Или уговорить деда — у него авторитета хоть отбавляй, наверное. Ещё одна задача...
И как бы не сложнее всех остальных. Я в голове у себя уже распоряжаться местным населением начал, а оно, население то, пока мне присяги не давало, и вообще, прирезать может как стемнеет. Надо попытаться стать для них не просто "своим парнем", но ещё и полезным жителем, тогда — возможно! — послушаются. Как этого добиться пока непонятно, придётся на ходу разбираться. Может, тут религиозные какие заморочки есть, или традиции им чужаков слушать не позволяют.
В деревне меж тем продолжалась суета. Буревой с Кукшей разделали тушу, шкуру лосёнка уже скоблила одна из тёток. Надеюсь, они знают что делают. Я, например, в выделке кожи полный профан. Остальные две женщины таскали куда-то по домам куски мяса. Кости складировали прямо возле того места, где разделывали. Дети собирали какие-то деревяшки, верёвки, доски-палки, тоже таскали в дом. Это то, что гоповарвары брать не стали, и просто разбросали по округе пока искали ценности. Я сидел, смотрел на это всё, думал.
Первое, что бросалось в глаза — отсутствие хоть какого-то материала, кроме дерева и ткани. Инструмента тоже не видно, хотя нет, вон мелкий, лет семи, потащил лопату. Хм, она тоже деревянная. Вроде как для снега, только узкая, обычно шире делают. И тяжёлая, вон как пацанёнок пыхтит. А ещё грабли стоят около стены сарая, и вилы с двумя зубьями, все тоже из дерева. Вообще, я не из дерева пока видел только нож у Кукши, одежду, да свой топор. Вёдра, утварь, которую разбросали гоповарвары, плошки, миски, корытца, туески какие-то — все из досок, палок, коры. Мешки ещё какие-то, их грабители зачем-то порезали, из них сено вывалилось и валяется по деревне. Дома-сараи тоже не давали повода заподозрить содержание металла или других материалов в своём составе. Пока мои наблюдения показывали полное отсутствие металла, стекла, про пластмассу я вообще молчу. Поэтому, наверно, Буревой так на мой топор вылупился. Да и банка консервная, из которой я Кукшу кормил, получается, тут тоже в цене. И кости лосинные, скорее всего, тоже в дело пойдут. Надо взять это на заметку.
Пока я наблюдал за древним хозяйством, Буревой растянул уже шкуру лосёнка на колышках чуть поодаль от построек. Солнце стало клониться к закату. Вроде суета основная закончилась, пойду к мужикам, буду налаживать контакт.
— Ну что, Буревой, поедим? А то с утра считай во рту ничего не было.
Буревой кивнул, вытер руки пучком травы, пошёл к одному из домов, что был чуть больше остальных. Я подождал его, меня в дом никто не приглашал и с собой не звал, ломиться же в чужую хату без спроса показалось неуместным. Он вышел с горящей палкой, махнул рукой в сторону костровища посреди деревни, там Кукша уже раскладывал дрова. Развели огонь, Зоряна, мать пацана, принесла нарезанные куски мяса, и ушла в дом. Буревой надел ломти лосятины на палочки, и поставил "шашлыки" томиться около огня. Мы с Кукшей с его подачи принесли бревно небольшое, положили рядом с костром. Парень пошёл отмываться от крови и остатков лося, я опять закурил, нервы ни к черту с этими перемещениями по континууму. Буревой присел на траву с другой стороны костра, и спросил:
— Серегий, а ты не волхв?
— Я Сергей, можно Серега, — машинально поправил я, погрузившись в свои мысли, — нет. С чего ты взял?
— Да дым ты ртом пускаешь, запах незнакомый. Может, задумал чего недоброе? — дед полез под рубаху, там у него амулет оказался.
— Не, это... ну как тебе сказать... наркотик, не, не поймёшь... Ну что-то вроде пива, только дым, отдыхать помогает. Волховать, — я надеюсь, что правильное слово подобрал, — не умею.
— А-а-а, пиво. Тогда понятно, — дед прикрыл глаза, тоже устал, судя по всему, и перенервничал за день.
— У меня тут с собой есть кое-что, так сказать, от нашего стола вашему, — спохватился я и полез в рюкзак.
Начал доставать запасы: тушёнки пять банок и четыре рыбные консервы, одну Кукша съел, бич-пакеты с супом, тоже пять. Жека по ходу по привычке чисто на себя взял, на четыре дня, плюс один комплект про запас. Из рюкзака изъял походно-полевую солонку с перечницей, в кожаной оплетке, модная такая, печенье, которое еще с Кукшей ели, ну и бутылку водки. Это все пошло на импровизированный стол — на примятую траву возле костра.
Дед смотрел во все глаза. Смотрел на консервы, водку, бич-пакеты, на солонку при этом внимание не обратил. Я достал из рюкзака походный котелок из нержавейки, разобрал его, там был набор из четырёх рюмок. Две убрал, себе и деду оставил — Кукшу посчитал ещё слишком молодым, чтобы водку пьянствовать. Да и самому налегать не стоит — надо быть начеку. Вот если бы не было у меня такого бодуна по утру, может, отпрыгнул бы с дороги, не попал бы в то пятно... Эх-х-х, да что там говорить!
— А что за снедь такая, странная? — дед ткнул в бич-пакеты.
— А это суп такой, его только горячей водой залить надо, там макароны... хм... мучные такие... как бы объяснить, сухой тонкий хлеб... лапша? — дед понятливо закивал, потом вздохнул чуть опечалено.
— Нет воды горячей, мурманы да даны горшки побили, только пара ма́лых осталась, там бабы детей сейчас варевом кормят, не хватает посуды на всех, — сказал дед, и добавил в адрес гоповарваров фразу из тех, что относятся к непереводимому фольклору, потом, правда, оживился — можно камни горячие в туесок класть, нагреем.
— Да ладно, не проблема. Держи котелок, туда литр... ну влезет немного, короче, воды вскипятить. Печь же у вас в домах есть? — дед кивнул, даже обрадовался.
Буревой кликнул какого-то Власа, прибежал пацан, который с лопатой деревянной ходил. Дед отдал ему мой котелок, сказал что-то на ухо. Мелкий умчался к тому дому, куда ушла Зоряна.
— Ну что, Буревой, а мы давай с тобой по консервам ворвёмся? Ну, всмысле, поедим вот это вот, — я показа на банки.
Дед посмотрел на жарящееся мясо, оценил степень его готовности и кивнул. Пришёл Кукша. Я достал консервный нож, вскрыл все четыре банки рыбы. Тушёнку оставил на потом, мясо все равно есть. А тут есть возможность хоть чем-то удивить местных. Рыбу, чай, в томате не часто пробовали. Достал ложки, чайную и столовую, вилку, больше для еды ничего в рюкзаке не было. Раздал мужикам банки вместе со столовыми приборами. Вилку оставил себе, мне ей привычней. Печенье тоже вскрыл и поставил на траву. Откупорил водку, налил по рюмке себе и деду. Тот понюхал, чуть скривился, но выпивку взял. Хотя смотрел больше на бутылку. Это он алкоголик, интересно, или бутылка цветастая его так заинтересовала?
— Ну, давай Буревой, за знакомство.
Я опрокинул свою рюмку и стал закусывать консервированной рыбой с печеньем. Дед повторил за мной, чуть застыл, прислушиваясь к ощущениям, и тоже начала потихоньку, а потом все активнее трескать рыбу. Я налил по второй, по чуть-чуть, грамм по десять, только пригубить:
— За здоровье ваше, да семьи... рода вашего, чтобы не болел никто, — сказал я и попробовал "чокнуться" с Буревоем.
Тот не отказался, только сильно ударил, водка перелилась из его рюмки в мою. Это он отравления боится, я читал о таком. Хлопнули, закусили. Водка легла в желудок и приятной теплотой растеклась по телу. Сидели молча. Мне говорить не хотелось, у меня был очень длинный и тяжёлый день. Эти двое все ещё меня опасались, изредка кидая то вопросительные, то опасливые взгляды. Ладно, подружимся ещё, даже думать сейчас ни о чем не хочу. Я налил по третьей, на сегодня этого хватит, закрыл бутылку и спрятал её в рюкзак.
— За наше долгое и продолжительное сотрудничество (не поняли)... совместный труд... дружбу, вот. За нашу будущую дружбу! — дед уже сам потянулся "чокаться".
Ба! Да он уже окосел малость. Наверно, от недоедания, стресса и усталости.
Выпили, дед раздал нам палочки с дымящимся мясом. Кукша взял свою порцию, воткнул рядом в землю, и протянул мне консервные банки. Я уже понял, что железо тут в цене, взял тару с кивком благодарности и сложил в рюкзак — он так вылизал все, что даже мыть не надо. Парень взял часть "шашлыка" и пошёл домой, оставив меня наедине с дедом. Я попробовал мясо — жестковато, но есть можно. Только соли нет. Открыл солонку, посолил-поперчил. Посмотрел на Буревоя, может ему тоже надо?
— Соль не нужна? — тот ещё раз округлил глаза, протянулся за солонкой, — там ещё перец есть, ну, приправа такая... для вкуса, только он горький, не сыпь много.
Буревой потряс (очень аккуратно, надо сказать, потряс) над мясом солонкой, потом так же перечницей. Уловил пару крупинок соли рукой, отправил их в рот. Так, у них ещё и с солью проблемы, тоже надо запомнить. Дед прикрыл глаза, балдел от мяса с солью, или от водки, или от удачно разрешившийся ситуации с грабителями, или от всего вместе. Прям улыбаться начал, чего я до этого за ним не наблюдал. Попробуем этим воспользоваться и выпытаем у деда хоть какую-то информацию о времени и месте появления, о деревне и окружающем мире.
Солнце уже еле пробивалось сквозь лес. Я посмотрел на часы — они показывали начало первого ночи. Значит, так как у нас примерно пять часов разницы, то сейчас где-то начало восьмого. Надо будет часы перевести, установить на местный полдень. С вопроса времени и начал осторожно прощупывать почву:
— Буревой, а какой сейчас месяц? Я во времени потерялся — ни дня, ни года не знаю, ни месяца...
— Березозол, вестимо, — дед тихо ответил, не выходя из эйфории.
Информация была странная. Березозола я точно в календаре не помню. Березы? А дед продолжил:
— Ново лето встретили. Давеча, два-девять дней без двух, Морену жгли, Хорс в свои права вступил. Без блинов только, все на высев оставили. Да даров мало отдали, считай только рыбу чутка, боюсь, урожай мал будет... — дед печально вздохнул.
— Ладно, Буревой, не кипишуй... не грусти, прорвемся. Я вам помогу, вместе справимся, — сказал я вслух.
Про себя же лихорадочно пытался понять, что он сейчас сказал. Морену жгли, что там у нас жгли обычно по весне? Чучело на Масленицу? Если Масленица — то она вроде "плавает" по календарю. Хотя, это уже при христианстве плавает, раньше-то наверно по-другому считали. От чего считали? Что вообще Масленица? Проводы зимы. Когда зима заканчивается? У нас в феврале. Но у них-то наверно не по календарю заканчивается, а по Солнцу, астрономически так сказать. Что там на олимпиадах по астрономии было про весну? Астрономическая весна наступает в день весеннего равноденствия, 22 марта. Логично? Логично. И определить легко, и смысла в такой "весне" больше. Если я правильно понимаю куда я попал, то тут общество в основном сельское, а значит им именно правильная весна нужна, а не по календарю.
Значит, считаем что жгли Масленицу, блины опять же дед упоминал. Хорс в права вступил — это кто? Бог какой-то местный? Я только Перуна помню из истории, псевдоисторической литературы и фильмов. Одина ещё вспомнил, но он, вроде, у викингов. Что у нас 22 марта происходит? День начинает быть длиннее ночи. Хм, получается, что Хорс это солнце, и он теперь на небосклоне чаще бывает, чем зимой. Примем пока такую версию. Два-девять — это получается восемнадцать, без двух — шестнадцать. Ново лето — это ж не лето как время года, наверно, это год. Ну как "Сколько тебе лет?" — это же не количеством прожитых июней интересуются. Но Новый год весной? Почему нет — у нас тоже раньше год в сентябре наступал, пока Петр I не заставил в январе праздновать.
Значит, в переводе на язык родных мне осин, сказал Буревой, что 22 марта наступил Новый год, они жгли Морену, это зима, чучело её. Было это шестнадцать дней назад. Если день равноденствия они посчитали правильно, то сегодня тут 7 апреля на наша деньги. Надо отметить где-нибудь. Я полез в рюкзак, там вроде нож был посолиднее складного. Достал ножны, нож — ни фига себе тесак! Жека там в горах во время своих походов скалолазных на мамонтов охотился, что ли? Посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь для создания отметки о дате. Посмотрел на Буревоя — тот сидел "на измене", палку какую-то рукой сжимал. Н-да, дурень я. Он сказал фразу, я считай сразу за ножом полез, и зыркаю теперь по сторонам с этим "мачете" в руках. Я бы тоже испугался. Убрал нож, сделал рукой успокаивающий знак, и попытался объяснить деду своё поведение:
— Отметку поставить хочу, чтобы день не забыть, — после моих слов дед чуть успокоился, но держался сторожко.
Я нашёл таки палку подлиннее, даже не палку, брёвнышко, сделал зарубку. Накарябал концом ножа рядом с ней "07.04". Колюще-режущее, как и деревянный свой "календарь", убрал в рюкзак. Все время смотрел на Буревоя, тот понял что я сделал, и успокоился окончательно.
