Пробуждение

— Люди и эльфы — нет, — хитро сощурилась Полеля. — А деревья друг с другом? Вот это мы и проверим. Ты ведь уже превращался в дерево.

— Что-то мне тогда никто ничего даже не шепнул, — захихикал маленький Драгомир. — Да и в куст смородины я потом превращался, и в вишню, но ничего кроме ругани дедушкиного садовника не услышал! Жаль вот только, ответить я ему не мог... — мальчик очень быстро установил опытным путем, что куст, лавка или камень говорить не умеют даже тогда, когда на самом деле являются одним очень талантливым молодым чародеем. Впрочем, шкодливая натура новоявленного мага всё равно распевала от счастья на все лады, поскольку что звери, что птицы, что даже лягушки-попрыгушки из него получались все как на подбор говорящие. Драгош сладко жмурился, на пару с Красавой втихаря предвкушая грядущие шалости и каверзы.

— Драгош. Не вредничай. Белому магу это не пристало, — девочка строго сдвинула брови. — Великий дуб — это тебе не куст в огороде. Уж если у нас что и получится, то только там. И вообще, чародей должен быть любознательным!

— Да ладно, Поль, не сердись. Ну, раз ты так хочешь — проверим. Вот все удивятся, если тот дуб нам и взаправду что-нибудь эдакое расскажет!

— Всё равно не вредничай. И не подтрунивай. И не зазнавайся.

Да-а-а, вздохнул про себя маленький Драгомир. В каждой бочке даже самого лучшего меда непременно прячется ложка дегтя. И порой очень немаленькая ложка, вот прямо как у него. Целый черпак.

Теперь, когда его сила проснулась, многие прежние запреты перестали существовать. Отныне мальчику разрешалось читать едва ль не любые чародейские книги — ну, или почти любые. Он больше не сомневался, что рано или поздно его обучат всем колдовским хитростям и премудростям. Однако оказалось, что магический дар — это не только захватывающее путешествие в мир неведомого и до сих пор запретного, но и ответственность.

Ответственность за каждый свой шаг.

— Драгош, милый, запомни, что любые чары воздействуют, в конце концов, и на того, кто их сотворил, — устало улыбаясь, говорила мама. — И добро, и зло рано или поздно вернутся к тебе сторицей.

— Белый маг следует законам мироздания и берет свою силу у стихий Огня, Земли, Воды или Воздуха. А вот к тому, кто нарушает созданный Богами порядок, кто пытается его сломать, то есть, к творящему черное колдовство стихии не благоволят. Поэтому черному магу необходимы жертвы, он вынужден забирать силы и жизни других людей, а это страшное зло, — серьезно глядя на маленького Драгомира, объяснял папа. — Если же белый маг использует свой дар во вред людям, то он слабеет, его силы уходят.

— Братишка, если белый маг станет сознательно творить подлости и гадости, идти на предательство и вероломство, то он растеряет свой дар, — вторила отцу Полеля.

— Эх-хе-хех, что-то из тебя выйдет, если ты едва успел стать чародеем, как уже полдворца на уши поставил? — укоризненно скрипел дед Перенег, после того, как на заднее крыльцо великокняжеских палат выскочил здоровенный бурый медведь, пакостно ухмыльнулся и лихо гаркнул старательно подметающим двор девчонкам:

— Ну что, девки, в горелки-то поиграем?

Ох, и визжали же они... звонко так визжали, на пол-Преславицы. Будто медведя никогда прежде не видали. Одно слово — девчонки. Даже странно, что Драгомиру тогда влетело от одного только старого Перенега. Повезло, что тут говорить.

Одно только здорово огорчало мальчика все эти дни, под завязку наполненные открытиями и откровениями. Там, на поляне, Красава, вмиг позабыв про свои давешние обиды, смотрела на друга с таким же восторгом, как и на красавицу дракошу, и не важно, в каком он был облике. Смотрела ровно до тех пор, пока на девочку, как и на всех остальных людей не-магов, не наложили заклятие забвения. Драгомир был очень недоволен: став чародеем, он теперь тоже был обязан хранить этот жгучий секрет — и не только его — даже от своей лучшей подружки, что было по отношению к ней свинство и вообще подло. Но ничего, он что-нибудь придумает!

* * *

— А Драгош с Полелей снова в лес отправились, так что к обеду их можно не ждать...

— Как, одни?!

— Да нет, моя хорошая, не волнуйся, с ними Смеян поехал, да ещё молодой Петар увязался... и что это тебя теперь так рассмешило?

— Дар, милый, это я сама над собой смеюсь — согласись, что пора уж перестать так волноваться за мальчика, способного превращаться в дракона, или за девочку, которой нынче по силам запалить полгорода, а потом всё потушить одним щелчком ногтей. Нынче впору не их защищать, а, скорее, от них...

— Ну, так вот я и говорю, с ними Смеян и Петар, так что, городские стены, по идее, должны устоять... к тому же, Полеля — девочка благоразумная. Перенег и Зоран, правда, до сих пор считают, что наша дочь ещё слишком мала для того, чтобы позволить ей использовать магию без ограничений, и что я совершенно напрасно снял с нее все сдерживающие заклинания. Но я думаю, что она доказала своё право на силу. И не хочу, чтобы Полеле ещё раз пришлось так рисковать собой и другими лишь из-за того, что по возрасту ей пока не положено колдовать во всю мощь.

— Несомненно. Жаль вот только, что ты не можешь наложить блокирующие чары на нашего старшего сына.

— Мда, вот уж кому бы это точно не помешало... но что поделать, если природа его магии такова, что её не запрешь и не ограничишь! Все чародеи собирают силы Стихий — кто по капле, кто полными горстями, наполняют свой резерв и, лишь пропустив эти силы через себя, направляют их в заклинания. Драгош же этого пока почти не умеет. Зато он походя зачерпывает отовсюду, из любой Стихии столько магии, столько сырой, необработанной силы, сколько ему надо, даже не задумываясь о том, как именно он это делает, а затем, минуя резерв, использует её сразу, напрямую. Превращается без заковыристых формул, без сложных пассов, а так, просто пожелав. И вот как такое чудо заблокируешь? Хорошо ещё, что, как и положено многоликому, наш сын только превращается, а не пытается устроить ежедневный конец света в одном отдельно взятом княжестве...

— Ох, родной, чем старше становятся наши с тобой дети, тем больше удивляют. Сперва Полеля, теперь вот Драгош...

— А Огонек, думаю, в свое время перещеголяет и брата, и сестру. Эй, прекрати хихикать, вот посмотришь, всё так и будет!

— Точно-точно, чем дальше в лес, тем толще гномы! В таком случае, мне просто не хватает воображения, чтобы представить, какой родится наша младшая дочь... чем же её одарят Пресветлые насмешники?

— Ну, а вот это мы с тобой узнаем уже совсем скоро.