Далекие звезды 2. Выбор

Когда Кеша, а точнее Кешжау Сорвы, на волне хорошего настроения, ненавязчиво взял меня под локоток, сказав, если вкратце, что чего тянуть, идем знакомиться с техникой, вернула тожутов на Титан к людям, о которых мы на какое-то время совершенно забыли.

— Прошу меня простить, шемас Сорвы, но прежде, чем отправиться на подобную экскурсию, мне нужно получить разрешение от своего супруга.

Тожут недовольно сдвинул брови.

— Супруг? Ах, да. Значит, у Вас есть пара, нежу? Кто? — прозвучало как-то угрожающе.

— Вы с ним наверняка уже знакомы. Мистер Рикер Блэквуд. Заместитель главы корабля.

Наконец, обернулась. Спина у меня уже давно чесалась, от чьих-то почти материальных взглядов. Долго искать не пришлось. Внутренне вздрогнула, но удержала на лице улыбку, правда из искренней превратившуюся в как будто приклеенную плохую копию прежней. Меня буквально прожигали черные злые бездны глаз Рикера. Да он в ярости! И даже не представляю, чего мужу стоит сдерживаться. Только не поняла почему. Вот так и пытайся помочь. Нет, ну и чего он взъелся?

Все с той же натянутой улыбкой устремляюсь к супругу, обнимаю его руку и головой прислоняюсь к твердому плечу. Муж никакой ответной активности не проявляет. Будто меня и нет совсем. Но и отцеплять повисшую на руке тяжесть не спешит. Его подчиненные, наоборот, смотрят на меня вполне благосклонно, а Джонатан так вообще, украдкой показал большой палец, подмигнув, но мне от этого легче не стало. Больше я решила не ввязываться в большие политические игры.

— Мистер Блэквуд, у Вас чудесная пара, — смешно коверкая слово 'мистер' и фамилию мужа, сделал комплимент Кешжау. Вот, а меня сразу нежу окрестил. Прям обидно.

— Благодарю, — сухо ответил Рикер.

Воцарилась тишина, во время которой длился настоящий поединок взглядов моего мужа и Кешжау Сорвы. Я ощущала себя весьма неуютно, начав подумать о том, чтобы как-то улизнуть отсюда.

Первым глаза отвел Кешжау. Супруг мгновенно расслабился. Я же стала понемногу отдаляться, но была тут же поймана и сжата в жесткие тиски. Со стороны же наверняка казалось, что Рикер просто нежно обнимает меня рукой за талию.

— Можем ли мы пригласить вашу пару, кежем Миа, к нам для ознакомительного визита? — уже смиренно вопросил Кеша.

Ух, ты. Меня повысили до 'кежем'. Скорее всего, я просто чего-то не знаю об устоях тожутов. Рикер с ответом не торопился. Я, как можно более незаметн, подергала его за пиджак, и, состроив как можно более умильную мордашку, во всяком случае, мне так кажется, попросила.

— Дорогой, ну пожалуйста. Мне было бы очень интересно, — и уже задумчиво потянула. — Впрочем, как и моей команде. Шемас Сорвы, я состою в учебной летной команде, которой было бы не менее интересно побывать у Вас.

Последнюю фразу вообще обронила как бы невзначай. Холодно улыбнувшись, заговорил муж, причем на хорошо поставленном тожутском языке.

— Я был бы весьма рад такому визиту, — а интонации такие, словно он в гробу этот визит видел. Забавный контраст.

— В таком случае, предлагаю сделать так. Мы приглашаем и знакомим с нашим оборудованием группу выбранных вами обучающихся пилотов, — явно заметил тожут мой намек. — Вы же устраиваете схожую экскурсию для наших летчиков. Думаю, обеим сторонам это окажется интересно.

— Конечно, — уже более мягко ответил супруг. Атмосфера потеплела на несколько градусов. Мне же облегченно выдохнуть не позволила хватка мужа.

Весь оставшийся вечер мы провели в компании тожутов. Больше напряженных моментов не было. Если у них возникали какие-то скользкие вопросы на тему угнетения одних слоев населения другими, отвечать предоставляли мне. Я, краснея и бледнея, отвечала, как можно более обтекаемо, выдавая адаптированный под тожутов вариант. Так понятие рабства у меня сменилось на долг и честь. Расовая нетерпимость — так это просто необходимо более тесное общение и взаимопроникновение культур, и мы сможем решить возникшее недопонимание, начав сотрудничество. Сама от себя не ожидала подобной гибкости. Впрочем, жизнь заставит, не так извернешься.

Рикер же не отпускал меня от себя ни на шаг. С тревогой ожидала того момента, когда останусь с мужем наедине. Мало ли чего он там себе надумал. Кстати выяснить, из-за чего тожуты так разозлились, мне пока не удалось, но, думаю, позже обязательно разузнаю.

И вот, момент, когда тожутские представители вежливо с нами прощаются, и удаляются с праздника. Люди, наконец, могут вздохнуть спокойно. Стоило проводить важных гостей, как Рикер сразу тянет меня на выход. По мере продвижения к дому и уменьшению числа людей вокруг, испаряется и моя былая храбрость с задором. Все же слишком много на меня свалилось. Похищение, голод, болезнь, вывих, пусть и наспех залеченный на обратном пути к Титану, тут же появление на приеме и встреча с делегацией. Долгий вечер. А теперь, похоже, меня ждет головомойка от мужа.

Просто трудно постоянно быть сильной, и сейчас, когда уже крупные неприятности позади, наступает момент слабости. Помимо воли тело начинает мелко трясти. Из глаз покатились первые слезинки, которые я яростно стираю рукой. Непроизвольно всхлипнула. Вдруг резко останавливаемся. До этого целеустремленно шедший впереди супруг оборачивается и с недоумением смотрит на меня.

— Милая, ты чего? — все. Зря он это сказал. У меня истерика. Вот не понять мне мужчин.

Сначала у меня вырывается смешок, затем снова, и вот я уже хохочу. Но смех этот нервный. Закатить себе, что ли пощечину? А то в психушку еще проверятся, отправят.

Смех прекращается, когда супруг заключает в кольцо своих рук и жадно целует. На какое-то время я забываю обо всем. Весь накопленный негатив преобразуется в какую-то злую страсть. Пожалуй, впервые я настолько требовательна и нетерпелива. Впрочем, Рикер мне ничем не уступает, и кажется, совершенно забывшись, готов содрать с меня платье прямо здесь, в общественном коридоре, где в любой момент может кто-нибудь пройти. Поэтому насмешливому кашлю я не слишком удивилась. Муж отпускать не желал, но я забилась в его руках, в безмолвном требовании прекратить. Все-таки оторвался от моих губ и так зыркнул на компанию зашедших в коридор лощеных мужчин, явно шедших с приема, что те в мгновение испарились.

Благо, разум вернулся, и мы продолжили путь домой. Не удержалась, и спросила.

— Ты злишься на меня?

— Нет. Скорее на себя. Давай поговорим попозже, не в коридоре, — что же. Верно. Незачем перед камерой устраивать спектакль. С наблюдателей достаточно и легкой эротики, продемонстрированной ранее.

Зайдя в помещение, где нас встречал радостный Персиваль с уже накрытым столом, впервые почувствовала себя тут как дома.

С удовольствием поела. Причем так плотно, что и дышать стало трудно, и пришлось настойчиво отказываться от заботливо все подкладываемой Перси еды. Что же он думает, мой живот совсем бездонная бочка?

Рикер не начинал разговора, пока не закончился этот поздний ужин, и мы не проводили Персиваля домой. Только тогда, усадив меня к себе на колени, потребовал.

— Расскажи обо всем. С момента твоей встречи с Катрин.

Тут мне скрывать нечего, потому, не таясь, честно обо всем поведала. Без эмоций, одни факты. В определенные моменты, самые 'страшные', Рикер прижимал меня к себе теснее. Будто сопереживая. Когда я закончила, погладил по голове, спросив.

— Ты молодец. Испугалась?

— Да. Не хочу себе участь жрицы любви. — Я чувствую за собой вину. Кстати очень хотел сам тебя забрать, но никак не получалось. Поэтому полетел отец. Ему доверяю в некоторых вопросах даже больше, чем себе. И потому я был уверен, что он сделает все для твоего спасения. Отныне присмотр за тобой будет усилен. Мало ли кому что может в голову придти. Оказалось, у нас тут полно падких на деньги крыс.

— Не надо! — вот уж только еще большей слежки за моей персоной мне не хватало.

— Надо, — непреклонно произнес Рикер. — Ты и не заметишь.

Готова выть и биться головой об стену, но быстро себя успокаиваю. Может и правда так лучше. Пока не настанет светлый миг побега, мне это не мешает.

— Так, теперь о приеме. Все здорово, ты нас буквально спасла. Еще чуть-чуть и тожуты бы со скандалом улетели.

— А из-за чего они так разозлились?

— Из-за кого. Людей трудно перевоспитать. Либо мы провели недостаточную работу, и плохо всех мотивировали. Ты знаешь наше высшее общество. Этим вечером они показали себя во всей красе. Невероятный стыд. Тожуты, оказывается, недостойная низшая раса, которой нечего делать на приеме. И это всячески демонстрировалось. Наши гости и так прибыли взвинченными и плохо настроенными для переговоров, а тут еще такое обращение.

Рикер помолчал, успокаиваясь. В нем плескалась злость, я это отчетливо ощущала.

— Теперь скажи мне вот что. Я так понимаю, ты знаешь далеко не все обычаи тожутов?

— Ну... смотря о чем речь, — протянула я, не совсем понимая к чему клонит Рикер.

— Шемас Сорвы назвал тебя нежу. Ты знаешь, что это значит?

— Вроде как самка. Вообще очень грубо с его стороны.

Муж хмыкнул.

— В общем, моя догадка верна, ты не поняла о чем речь. Сначала я подумал, ты знаешь.

— Да о чем?

— Нежу — обращение к свободным женщинам, не связанными никакими обязательствами. Другой дело, что тожутские женщины до своей свадьбы всегда тщательно охраняются семьей, и встретиться сними не так просто.

— Не поняла. Я же сразу упомянула о супруге.

— Это по нашим законам у тебя есть муж, а по их это еще ничего не значит. Если ты откликаешься на нежу, значит, говоришь тем самым, что свободна, и на тебя можно претендовать.

Удивленно молчу.

— Ах, он гад. Но ведь он мог меня изначально и кежем назвать. По той логике, что и это обращение, могу отвергнуть. Однако специально сказал именно нежу, рассчитывая на неосведомленность.

— Вероятно.

— Тогда почему позже сменил?

— Видимо признал, что супруг у тебя все-таки есть.

— Это как?

— Ну, это уже наши с ним дела. — Рикер самодовольно улыбнулся. — Главное, ты сама показала, что своего мужа ты любишь и уважаешь.

— М-да? — прозвучало скептично, знаю. Не удержалось, поддела слегка.

— Да, — прозвучало в ответ вполне серьезно.

— А если бы не показала?

— Тожут мог забрать тебя себе, на правах гостя.

Округлила глаза.

— С какой радости?

— Такие традиции у них. Я тебе скину по ним всю имеющуюся информацию, чтобы исключать в дальнейшем подобные ляпы.

— А в качестве кого бы он меня забрал?

— По идее в качестве жены, во всяком случае, так с тожутскими женщинами, а вот с человеческими точно не знаю.

Вот быстро как все у них. Раздражает. Нет, опять же. Тожуты говорили о угнетенных женщинах, а у самих не менее варварские традиции. Я себя даже не представляю в постели с той зеленой горой. Да, он выше меня раза в два.

— То есть на правах гостей они могут еще, кого себе забрать из девушек?

— Вряд ли. Для этого кандидатка должна как минимум говорить на тожутском, чтобы понять, о чем вообще речь, и поддаться на провокацию. У нас таких одаренных женщин мало, если не сказать, что нет.

— А ты, не признай тожут тебя моим супругом, позволил ему ради поддержания хороших отношений забрать меня?

Рикер не раздумывал.

— Кого-то еще отдал бы. Тебя — нет.

— Почему?

— Здесь нужнее, — уклончиво ответил. Я бы поспорила с данным утверждением, но возможности мне не дали. — Ты бы хотела улететь вместе с ними?

— В качестве чьей-то жены — нет.

Рикер сощурился и оценивающе на меня посмотрел. Что, думал, я отказалась от своих планов?

— Милая, чего тебе не хватает?

— Свободы.

— Это относительное понятие. Ты сейчас свободнее многих.

— А, по-моему, вполне конкретное. Выражаю эмоции, как хочу, иду куда хочу, живу, как хочу. Вот тебе и свобода.

— Ты уверена, что знаешь, чего хочешь?

— Вполне. А ты?

Удивленно приподнятые брови мужа.

— Считаешь, я не знаю, чего хочу?

Отвернулась. Не хочу продолжать этот разговор.

— Миа, знаешь, чего желаю я? Чтобы у людей был где-то уголок, где они смогут жить, наконец, нормально, не оглядываясь на условности.

— А мне показалось, что тебе просто нравится управлять и манипулировать людьми.

— Да, но это я мог продолжать делать и в Союзе.

— Тот 'уголок', в который ты всех упорно везешь, далеко не райский. Это промышленная планета. Там нет никакой красоты. Людям столетиями придется жить под землей, прежде чем техника сформирует там более-менее подходящую атмосферу и среду обитания. К этому времени Союз наверняка найдет способ наложить на все свою лапу.

— Лучше так. Бороться, чем сидеть, сложа руки или сбегать.

— Сколько пафоса. В твоем исполнении звучит не очень, — меня переполнял сарказм.

Рикер сжал в объятиях почти болезненно.

— Почему ты такая злая? Столько яда в этой светлой голове. Может, расскажешь уже о своем прошлом? Держать все в себе вредно для здоровья. Я никому ничего не расскажу. Если что, даже готов пойти как соучастник и укрыватель преступницы.

— Хорошо, я подумаю. Но не раньше, чем ты сам мне расскажешь о себе.

— Отлично. Спрашивай. Отвечу на любой твой вопрос.

— Серьезно?

— Да.

Ну ладно. Ты сам напросился. Начнем с чего полегче.

— Где ты родился?

— На Земле.

— Да? Я думала, дети богатых родителей рождаются на более экологически чистых планетах.

— Тогда мой отец не был так богат. К тому же его держала на месте работа.

— Почему нет никакой информации ни о тебе, ни о твоей семье?

— Мы не любим публичность. К чему всем все про нас знать? Кстати все материалы о тебе также давно изъяты.

— Где твоя мать?

— Умерла.

Ненадолго замолчала.

— Сочувствую.

— Спасибо.

Не знала, стоит ли дальше лезть в этом направлении. По себе знаю, что это неприятно. Рикер, будто почувствовал.

— Спрашивай уже.

— Как она умерла и когда?

— Тяжелая история. Моя мать была настоящая красавица. И всегда привлекала излишнее внимание мужчин. А еще, к сожалению, была падка на деньги. Ей их всегда было мало. Когда мне было пять лет, она сбежала, захватив меня, вместе со своим новым любовником. Очень влиятельным. Как оказалось, у него не все было в порядке с головой, и присутствовали садистские наклонности. Когда нас все-таки нашел отец, моя мать уже была убита. Причем на моих глазах. Джонатану удалось забрать меня. Он хотел убить и того мерзавца, но вовремя пришла его охрана, потому пришлось отступать. Позже, именно отца пытались обвинить в убийстве жены. Тот любовник и пытался. Но обломал зубы. Во-первых, доказательств никаких не было. А во-вторых, отец активизировал все ресурсы, невероятно поднялся по служебной лестнице, принимая самые опасные поручения, тем самым обеспечив себе неприкосновенность. А уже позже отомстил. Я же после случившегося два года не говорил, и до сих пор плохо сплю.

Жуткая история. Отчего-то в искренность слов супруга я поверила сразу. Не врут о таком. И ведь в чем-то наши с Рикером судьбы отдаленно, но схожи. А еще догадалась, что попыткой своего побега, невольно наступила на больную мозоль супруга. Лучше и не придумаешь.