Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Аборт?! — задохнулся Титок. — От кого?
— Директор...
Титок онемел. Сплетни оказались правдой. Его жена, красавица и недотрога Аня, на которую он едва не молился, на самом деле с Нудельманом... Поганым жидом!.. Титок мог понять, случись у Ани любовь с кем-нибудь из парней поселка: красивых и статных среди них хватало. В конце концов, он брал ее не девственницей. Но жить со старой обезьяной Нудельманом, из-за денег (из-за чего ж еще?)... Получается, ему достались жидовские объедки?..
— Курва!.. Блядь!.. Убью!.. — Титок остервенело хлестал жену по щекам, потом стал месить кулаками. Точно убил бы, но Аня вырвалась и в одной рубашке убежала в ночь. Преследовать ее Титок не стал. Собрал и выбросил за порог Анины вещи, запер дверь. После чего напился.
Семейная жизнь кончилась, а вместе с ней — и спокойные времена. В прилегающий к поселку лес зашли партизаны. Это были не местные комсомольцы. Еще на пути к лесу партизаны разгромили гарнизон в соседнем районе, в течение двух недель подстрелили десяток полицейских Титка. Встревоженные немцы, прислали в помощь полицейскую роту, несколько дней учили обленившихся подчиненных Титка тактике антипартизанских действий. Наука пригодилась. Темной ночью партизаны пошли на поселок, но их вовремя заметили. Разгорелся жестокий бой. На помощь прибыли полицейские из соседних деревень, совместными усилиями удалось загнать партизан обратно. В ночном бою погибли трое Коновальчуков, в том числе самый старший из братьев. Титок почувствовал, что осиротел. Его прежнее благополучие держалось на Коновальчуках, особенно старшем, самом умном и решительном. Это они все делали и руководили, Титок только надувал щеки. Теперь предстояло самому. Титок этого боялся, но еще больше — смерти, заглянувшей ему в глаза. В ночном бою возле него свистели пули, рядом падали и умирали люди, Ему вновь захотелось в большой город. Там немецкий гарнизон, укрепления, твердая власть... Решение нашлось быстро. В сентябре Титку исполнялось тридцать пять, удобный повод. Комендант и районное начальство охотно согласилось приехать в гости к лучшему начальнику местной полиции. Потрепанные в бою партизаны сидели в лесу и помирали с голоду. Кого бояться?
Гостей следовало ублажить, и Титок прыгнул выше головы. Полицейские неистовствовали. Из окрестных деревень везли поросят, кур, яйца, масло... Часть продуктов предназначалась для гостинцев — в районе с питанием было неважно. В актовом зале правления завода сбили длинные столы, накрыли их конфискованным у крестьян полотном. Накануне долгожданного дня поварихи не спали. Да и Титок едва прикорнул, напряженно размышляя, не упустил ли чего.
Немцы ожидались к обеду, но с рассветом Титок был на ногах. Проверял, пробовал, отдавал распоряжения... За хлопотами, едва не прозевал, как к заводскому правлению подъехал мотоцикл и крытый брезентом грузовик. Выскочил наружу. Два немца в шинелях и с овальными бляхами на груди, спрыгнули на утрамбованный полицейскими сапогами плац.
— Герр Фролов? — спросил то, что был повыше.
Титок испуганно кивнул.
— Фельфебель Штирлиц, охранная дивизия. Ожидаете гостей?
Титок, холодея, подтвердил.
— Нам поручено охранять господина коменданта.
Титок обрадовался и обиделся одновременно. С одной стороны, ответственность за гостей лежала теперь на немцах, с другой — получалось, что ему не слишком доверяют.
— Где будут построены полицейские? — спросил фельдфебель, не обратив внимания на его терзания.
— Построены? — удивился Титок.
— Господин комендант наверняка пожелает обратиться к полицейским с напутственным словом, — пояснил немец. — Следует к его приезду собрать личный состав. Весь. Мы заменим ваших людей на постах и будем охранять поселок, пока мероприятие не закончится.
Титок заулыбался: ситуация прояснилась. Чертовски умный народ немцы! Все предусмотрели! В самом деле, кто будет обороняться от партизан, вздумай он по собственной инициативе собрать подчиненных? А собрать надо. Коменданту будет приятно, он сможет лично убедиться в исправном состоянии полицейской части.
Титок подозвал подчиненных и отдал распоряжение. Четыре немца с ручными пулеметами выпрыгнули из кузова грузовика. Один из немцев был гигантом, шинель была ему явно мала и не закрывала даже колен. Титок повел их занимать огневые точки. Два пулеметчика расположились в угловых комнатах правления, другие заняли дома по краям плаца. Титок дал полицейского в сопровождение унтеру, тот прыгнул в коляску мотоцикла, немцы укатили менять посты. Титок только выговорил право оставить полицейских на главной дороге, фельдфебель согласился.
— Герр комендант будет доволен. Здесь зона действия полиции. Герр комендант не знает о нашем приезде, так распорядились в округе. Мы будем незаметны.
Титок на радостях предложил фельдфебелю выпить и закусить, но немец отказался.
— Потом, герр Фролов... — сказал туманно.
За час до обеда полицейская рота стояла на плацу. В вычищенных мундирах, надраенных сапогах полицейские томились под не по-осеннему щедрым солнцем, но отлучиться не смели. Титок бросал на подчиненных грозные взгляды, затем бежал в зал, где таком же в нетерпении томился щедро уставленный блюдами и бутылками стол, — проверить, не утащили ли чего. Он совсем истомился, как на дороге показался всадник — нарочный, выставленный на главной дороге.
— Едут!
Титок приосанился и побежал к дороге. Через несколько минут на ней показались брички. В первой важно сидел комендант. Едва он ступил на землю, как Титок подлетел с рапортом.
— Герр комендант! Полицейский гарнизон Торфяного Завода по случаю вашего прибытия построен!
— Зачем? — удивился комендант. — Я ж на именины... Впрочем, если собрали...
Комендант и сопровождавшие его офицеры, начальник районной полиции и бургомистр стали напротив замерших полицейских. Титок пристроился слева от немца.
— Бравые вояки! — заметил комендант, разглядывая вытянувшихся полицейских. — Я знал, герр Фролов...
Договорить немец не успел. Пулеметная очередь, затем другая, третья разодрали воздух. Титок с изумлением увидел, как кулями валятся на землю прошитые пулями полицейские, в следующее мгновение что-то тяжелое упало на него, и Титок оказался на земле. На короткое время он потерял сознание, а когда очнулся, больше не стреляли. Титок лежал лицом вниз, сверху примостился некто тяжелый, вокруг ходили люди. Разговаривали по-русски. Титок пытался посмотреть хотя бы глазком, не получилось. Дышать было тяжело, но Титок решил терпеть. Пусть нападавшие уйдут, потом он выберется.
Не получилось. Тяжесть, давившая его, вдруг исчезла, и Титок получил ощутимый пинок в бок. Не удержавшись, вскрикнул.
— Дядя Саша! — раздался сверху звонкий голос. — Этот живой!
Неведомая сила подняла Титка и поставила на ноги. Рядом валялся убитый комендант, это его труп придавил Титка к земле. Титок скосил взгляд и увидел того самого немца в короткой шинели. Он держал Титка за ворот и смотрел недовольно.
— Надо же! Прямо в них целил! — сказал гигант, выпуская ворот. — Живучий, сука!
— Отведу его к Саломатину! — сказал подросток с винтовкой, тот самый, что обнаружил Титка.
Гигант пожал плечами, и подросток ткнул стволом винтовки пленного:
— Пошел!
Они пересекли плац и зашли в правление. Дорогой Титок успел осмотреться. Плац был завален трупами полицейских и немцев. Они лежали кучами и порознь. Некоторые в отдалении. Эти, видимо, пытались убежать, но пули догнали. Титок вспомнил, что сам помогал расставлять пулеметчиков и едва не застонал от досады. Сомнений не было: немцы на мотоцикле и в грузовике оказались переодетыми партизанами, Титка провели, как дитя. Теперь партизаны ходили по плацу, переворачивали трупы, разыскивая живых, раненых добивали штыками и прикладами. Некоторые стаскивали с убитых сапоги. Титок прошел мимо распахнутой двери в актовый зал. Любовно накрыты им столы, успели разгромить. Забегавшие в зал партизаны хватали с блюд куски и, жуя на ходу, убегали. Другие сидели на стульях и ели не спеша. Никто не пил, даже бутылок на столах не было видно.
Подросток отвел Титка в бывший кабинет Нудельмана, два года назад занятый начальником полиции. Теперь в кабинете хозяйничали другие. Оба переодетых немцами партизана, фельдфебель и унтер, сидели за столом. Причем маленький унтер занимал главное место, а высокий фельдфебель пристроился сбоку. На вошедших они не обратили внимания.
— Нам не хватает повозок! — сердито говорил унтер. — В конюшне только три, еще десяток по поселку соберем. Только для раненых! Здесь оружие, патроны, продовольствие...
— Грузовик! — возражал фельдфебель.
— Не пройдет лесными дорогами. Узкие, в ямах... К тому же шум мотора далеко слышно, а мы ночью двинемся. Придется бросить...
Подросток у дверей неловко стукнул прикладом о пол. Переодетые партизаны замолчали и уставились на гостей.
— Зачем его притащил? — сердито спросил лже-унтер. — Шлепнул бы во дворе!
— Погоди! — лже-фельдфебель встал и подошел к Титку. — Сам герр Фролов! Ты-то нам и нужен. Жить хочешь?
Титок закивал.
— Какая жизнь, Савва! — донеслось от стола. — Ты что?
— Сам говорил про повозки! — ответил тот, кого назвали Саввой. — Вот герр Фролов нам их и доставит.
— Как?
— Позвонит по телефону в полицейские гарнизоны и велит пригнать.
— А ведь точно! — согласился лже-унтер. — Звони, гнида!
Титок на негнущихся на ногах подошел к аппарату и крутанул ручку. На другом конце провода отозвались сразу.
— Что там за стрельба у вас? — спросили недовольно.
— Салют! — сказал Титок. — Не знал?
— Молодец! — прошептал лже-фельдфебель Титку и заговорщицки подмигнул.
— Это вы, господин начальник?! — стушевались на другом конце провода.
— Я! Немедленно соберите подводы — все, что есть, и гоните в Торфяной завод. Из Заболотья тоже пусть гонят.
— Понял, господин начальник! Сей же час!..
Титок положил трубку и вопросительно посмотрел на партизан.
— Я б не отпускал! — с сомнением сказал маленький.
— Обещали! — возразил высокий. — Пусть идет! Не заживется! Думаешь, немцы его приласкают?
— Точно! — улыбнулся маленький. — К стенке поставят, как пить дать. Коменданта с офицерами угробил. Петька! Отведи гниду домой, не то наши пристукнут.
Титок вновь вышел во двор и под конвоем Петьки побрел по улице. Идти предстояло не далеко — бывший дом Нудельмана был в ста шагах от правления. "Надо бежать! — размышлял Титок дорогой. — Как только уйдут партизаны. Они правы: немцы меня не помилуют. Выправлю нужные документы — и подальше! Деньги есть..."
Петька подвел его к крыльцу и отступил на шаг.
— Сымай сапоги!
Титок послушно стащил с ног хромачи и поставил на ступеньку.
— К стенке!
— Ты что, мальчик! — растерялся Титок. — Меня отпустили...
— Я тебя не отпускал! — сказал Петька и шмыгнул носом. — Твои полицаи мамку мою убили и братьев... Становись, гад!
Волоча по земле портянки, Титок встал к стене. Петька вскинул винтовку.
— Хоть...
Титок хотел сказать: "Хоть пожил!". Не успел...
5.
"Москва. Судоплатову
23 сентября партизанская бригада вышла в квадрат 13-55 и встала на отдых. Радиомолчание с 30 июля 1943 обусловлено отсутствием запасных батарей к рации и сложностями обстановки. В ходе завершения рейда в рамках операции "Рельсовая война" бригада попала в окружение в квадрате 14-89. Сильные полицейские гарнизоны в населенных пунктах Торфяной Завод, Заболотье и Петришки, выставленные ими подвижные дозоры, препятствовали скрытому выходу бригады в район намеченной дислокации. Предпринятая в ночь на 17 августа попытка прорыва не удалась. Бригада потеряла 37 человек убитыми и 46 ранеными, из которых 21 впоследствии умерли. Причиной неудачи прорыва стала малочисленность личного состава и отсутствие надлежащего количества боеприпасов. К 20 сентября в строю числилось 97 бойцов и командиров, боекомплект составлял 10 патронов на винтовку и полмагазина на автомат. Не было медикаментов, ощущались трудности с продовольствием. Руководством бригады был разработан план выхода из окружения малыми группами, при осуществлении которого пришлось бы оставить большинство раненых. В условиях чрезвычайной активности противника вероятность выхода личного состава в заданный район дислокации расценивались, как минимальные.
21 сентября в расположении бригады появился человек, назвавшийся интендантом третьего ранга Брагиным. Каких-либо документов при нем не оказалось. Командиром бригады и мною лично он был опознан как тот самый Брагин, под руководством которого в 1941 г. в Городском районе N-ской области был создан партизанский отряд, ставший основой бригады. При активном участии Брагина в 1941 — 1942 гг. было осуществлено несколько операций, в частности, взрыв моста на рокадной дороге накануне наступления Красной Армии под Москвой, уничтожение немецкого гарнизона в Городе с последующим захватом и сохранением свободным от немецкой оккупации района. После захвата Города Брагин исчез. Как пояснил Брагин на допросе 21 сентября, он выполнял специальное задание и потому не мог далее оставаться в Городе. Раскрыть задание и орган, его отдавший, Брагин отказался. На допросе он заявил, что прибыл из Москвы для помощи бригаде. От кого получено такое задание, Брагин не сообщил. Мною было высказано недоверие его словам, но командир бригады Саломатин поручился за Брагина. В связи с этим было принято решение использовать Брагина для операции по деблокированию бригады. План операции был составлен Брагиным. 22 сентября Брагин и Саломатин, переодетые фельджандармами, на трофейном мотоцикле выехали на шоссе, по которому осуществлялось перемещение грузов для армий вермахта. Выдавая себя за патруль фельджандармерии, Брагин с Соломатиным сумели, не привлекая к себе внимания, захватить и привести в расположение бригады грузовик с военным снаряжением. Немцы, сопровождавшие груз, были уничтожены. В результате операции бригада получила следующие трофеи:
Грузовик "Манн" — 1 шт.
Пулеметы "МГ — 42" — 4 шт.
Винтовки калибра 7,92 — 84 шт.
Патроны калибра 7,92 — 48 ящиков.
В ходе проведения этой операции Брагину и Саломатину стало известно о предстоящем 23 сентября праздновании именин начальника полицейского гарнизона Торфяного Завода Фролова. На торжество Фролов пригласил коменданта района с офицерами и высокопоставленных фашистских пособников. По предложению Брагина было решено воспользоваться этим обстоятельством для уничтожения полицейского гарнизона. В случае удачи бригаде открывался свободный выход из окружения. В соответствии с планом, Брагин и Саломатин, переодетые фельджандармами и 11 партизан в немецкой форме на мотоцикле и трофейном грузовике утром 23 сентября прибыли в Торфяной Завод и сообщили Фролову о якобы полученном ими задании охранять намеченное торжество. Фролов поверил и позволил переодетым партизанам занять удобные огневые точки в здании, где собирались праздновать именины, и сменить полицейских на постах вокруг поселка. Последнюю меру Брагин обосновал необходимостью собрать всех полицейских на площади у здания для смотра и приветствия высоких гостей. Как только полицейские на постах были сменены, в поселок скрытно зашли партизаны бригады. Дождавшись прибытия коменданта и других немецких офицеров, партизаны открыли ураганный огонь из пулеметов, в результате чего были уничтожены собравшиеся перед зданием правления фашисты и их пособники, всего около 120 человек. Уцелел только Фролов, который по приказу Брагина вызвал из Петришек и Заболотья необходимые партизанам конные подводы, общим числом 12. Сопровождавшие подводы полицейские были уничтожены, как и Фролов. В ходе операции бригада потерь не понесла.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |