— Да, ваша честь, — ответил Фостер с лёгкой досадой. — Кенен Маккензи проходил как подозреваемый по нескольким финансовым делам, но надёжных улик у нас не было. Он сам обратился ко мне за разрешением на выезд...
— Куда он собирался выезжать? — снова перебила его прокурор.
— Не "он", ваша честь, а "они". Ремонтная база в полном составе, — качнул головой шериф. — Кенен Маккензи подал на разрешение на переезд в гетто Ураниум-Сити...
Гедимин изумлённо мигнул. "Ураниум? На кой метеороид Маккензи туда собрался?!"
— Чем он обосновал желание переехать с таким... громоздким имуществом? — спросила Соза. — Был запрос из Ураниум-Сити?
— Нет, ваша честь, — ответил Фостер. — Кенен Маккензи заявил, что боится за свою жизнь, поскольку на базе находится опасный преступник. Якобы обвиняемый, Гедимин Кет, использует оборудование базы для незаконной деятельности и угрожает смертью в случае неповиновения...
Гедимин на секунду прикрыл глаза и крепко сжал челюсти, чтобы ничего не сказать, даже случайно. "Врёт," — был на девяносто процентов уверен он. "Маккензи, может, и хотел удрать, сбросив меня с хвоста. Но начал явно не с этого."
— В материалах дела указано, что обвиняемый прибыл в Кларк четыре года назад, — снова подала голос прокурор Парра. — Жизнь Кенена Маккензи оказалась под угрозой только сейчас?
По залу прокатились нервные смешки.
— Я говорю со слов мистера Маккензи, — спокойно ответил Фостер. — И не берусь строить догадки о его мотивах. Он предоставил мне очень веские доказательства преступлений обвиняемого, и я немедленно приступил к проверке. Мы обследовали базу под видом карантинной комиссии...
Гедимин стиснул зубы. "Ясно. Один я до последнего ни о чём не подозревал..."
Шериф продолжал говорить. Сармат слушал вполуха — всё, что он хотел узнать, уже было сказано. "Показал люк... дал образцы ирренция..." — Гедимин едва заметно поморщился. "Знал же, что Маккензи — это Маккензи! Сколько раз тебя должны сдать, чтобы ты включил мозги?!"
— Вы назначили операцию на девятое февраля, — повторила за Фостером судья Соза.
— Да, ваша честь. На следующий день после того, как остальные сарматы покинут базу, — подтвердил шериф. — Лейтенант Донован взял его прямо у реактора. Можете допросить его, если хотите.
— Спасибо за разрешение, — отозвалась самка. — Однако... Что, если бы подозреваемый покинул базу вместе с мистером Маккензи? Почему вы были так уверены, что обнаружите его там, где обнаружили?
— М... Мистер Маккензи обещал, что всё уладит, — ответил Фостер. — Он утверждал, что обвиняемый ничего не заподозрит.
"И был прав," — подумал Гедимин, откидываясь в кресле. Шипеть, скрипеть зубами и выплёвывать ругательства было уже бесполезно, и сармат глубоко вдохнул и прикрыл глаза. За этот день он шевельнул руками (да и извилинами тоже) считанное количество раз, но чувствовал себя так, будто вручную перетащил "Феникс" из кратера в кратер. "Тут можно спать?" — на мгновение задумался он. "Голова гудит..."
— Странная доверчивость, — заметила Соза. — Именно такого поведения следует ожидать от преступника, водившего за нос полицию Кларка в течение четырёх лет?
Смешки в зале стали громче.
— Тишина! — рявкнул "Тилаколео", занеся "кулак" над столом. — Прошу прощения, миссис Соза.
— М-да, — Фостер неуверенно усмехнулся. — Меня это тоже удивило, ваша честь. Я заподозрил мистера Маккензи во лжи, но улики...
Он развёл руками.
— Здесь всё как на ладони, ваша честь. И эти реакторы!..
— Отчёт объединённой комиссии университетов Канска, Хайфы и Лос-Аламоса, — вполголоса сказал Бу Якобсон, перебирая распечатки. — Очень интересные материалы. Всё действительно на ладони.
— Благодарю, — отозвался Найджел Бойд. — Остались ещё вопросы к мистеру Фостеру? Мы ещё успеем выслушать второго свидетеля, мистера Донована.
— Согласна, ваша честь, — ответила Соза, кивнув Фостеру.
Лейтенант Донован тоже пришёл без экзоскелета. Гедимин следил за ним без особого интереса — голова гудела всё сильнее, и сармат чувствовал, что сползает вниз по каталке.
— Мы вышли из реактора и заняли намеченные позиции, — сказал Донован чуть более громко, и сармат открыл глаза. — Через три минуты ровно я увидел сармата в чёрном скафандре. Он осмотрелся и быстро пошёл к реакторному отсеку.
Гедимин тяжело вздохнул. "Они ещё и внутрь залезли... Как можно было не заметить отряд "макак" в экзоскелетах?!"
— Осмотрелся? — насторожилась Парра. — Почему? Он подозревал, что кто-то будет внутри?
— Надо полагать, ваша честь, — пробормотал Донован. — Он кого-то позвал, когда вошёл в реактор.
Судьи зашевелились. Гедимин досадливо сощурился. "Они слышали... или нет? Переписка в передатчике... видимо, не сохранилась, — иначе Фостер сразу спросил бы об Амосе. Стёрлась из-за лучевого всплеска?"
— Вы слышали, что именно он сказал, войдя в реактор? — спросил прокурор. Донован качнул головой.
— Об этом можно спросить обвиняемого, — сказал, оторвавшись от распечаток, Якобсон. Найджел и Соза, переглянувшись, одновременно кивнули.
— Гедимин Кет! — повысила голос Парра, не поворачиваясь к сармату.
— Я здесь, — напомнил он, выпрямившись в кресле. "Поспать не выйдет. Тут надо следить за языком..."
— Вам надо потренироваться отвечать, — вполголоса заметил экзоскелетчик за столом. — Здесь не ремонтная база.
— Мистер Кет, к кому вы обращались внутри реактора утром девятого февраля? — сверилась с записями самка, по-прежнему не глядя на него. Зато на нём сошлись взгляды всех, кто сидел за полукруглым столом, даже мианиец приподнял голову и расправил складчатые уши.
— К реактору, — отозвался Гедимин. — Хотел успокоить.
В этот раз шум в зале продолжался немного дольше обычного — "Тилаколео", вместо того, чтобы унимать его, повернулся к Гедимину и уставился на него.
— Повторите, мистер Кет, — попросила Парра. — Вы хотели успокоить... реактор?!
Гедимин кивнул.
— Показатели были не очень. С ним иногда бывает, — ответил он.
"Тилаколео", спохватившись, грохнул "кулаком" по столу, унимая хмыканье и смешки, расползающиеся по залу.
— И ещё раз, — дождавшись тишины, заговорила Парра. — Вы обратились к реактору устно, рассчитывая изменить его показатели в... в желаемую сторону? И... что получилось?
Гедимин досадливо сощурился. "Надо было всё отрицать, пусть бы надевали сканер," — подумал он. "Опять наболтал лишнего!"
— Ну да. Всё уже было нормально, — он поморщился. — Такая работа.
— Мы вас поняли, мистер Кет, — отозвался Найджел Бойд. — Пока достаточно.
Мианиец, резко взмахнув длиннопалой кистью, зашевелился и что-то пропищал, обращаясь к ближайшему человеку. Его палец, застывший в воздухе, был направлен куда-то в сторону Гедимина. Сармат мигнул.
— Мистер Кьейя задаёт вопрос, — сказал человек, и Бойд поднял руку, заставив всех замолчать. — Откуда у подсудимого свежие раны на лице и руках, и почему он закреплён в неподвижном положении?
— Ну да, ваша честь, — закивал Донован. — Я уже до этого дошёл. Операция пошла не по плану. Выстрелы задели реактор. Был взрыв. Когда мы достали этого теска из-под обломков, у него скафандр приплавился к телу. Доктор Фокс расскажет подробнее, ваша честь. Мы его оттащили сразу в госпиталь, и теперь он... ну, вот такой.
Лейтенант махнул рукой в сторону Гедимина. Зал снова зашелестел. Ещё один дрон подлетел к сармату и повис напротив. Гедимин недобро сузил глаза.
— Спасибо, мистер Донован, — сказал Найджел, покосившись на часы. Под сводом зала прокатился гулкий звон. Гедимин завертел головой, разыскивая источник звука, но, скорее всего, это была запись, — ни один из предметов в этом помещении так звенеть не мог.
— На сегодня достаточно, — сказал Бойд, поднимаясь на ноги. Вместе с ним встали двое судей, и зашевелились охранники, помогавшие мианийцу с его вещами.
— Следующее заседание по делу Гедимина Кета назначается на десятое марта, — объявил "Тилаколео", сверившись с передатчиком. — Перерыв на технические мероприятия. Следующее слушание начнётся через десять минут.
"Уже всё?" — Гедимин удивлённо мигнул. Его уже выкатывали из-за барьера. Двое охранников ждали у боковой двери, никого к ней не подпуская. Над проёмом неподвижно висел дрон, и даже столкновение с защитным полем не заставило его улететь.
...Гедимин открыл глаза через три с половиной часа, и то потому, что его тронули за руку.
— Чего? — спросил он, глядя на расплывающийся белый силуэт. Вставать совершенно не хотелось.
— Лежите, Гедимин, — отозвался доктор Фокс, вынимая ампулы из дозатора на плече сармата. — Надо было дать вам сопровождающего. О чём спрашивали?
— Зачем я говорю с реакторами, — пробормотал Гедимин, проводя ладонью по глазам. Медик хмыкнул.
— Ну, надеюсь, ответ их удовлетворил. А что адвокат? Кого вам дали?
— Доан Ван Ли, — с трудом вспомнил сармат. — Не знаю. Не уверен, что он меня видел. Они там сидят спиной.
— Он не разговаривал с вами после заседания? — Питер заметно удивился.
— Должен был? — спросил Гедимин. — Я не разбираюсь.
— Понятно, — отозвался доктор Фокс. — Ладно, если он придёт сюда, мы вас разбудим.
10 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Судьи переглянулись.
— Ещё раз, — негромко сказал Найджел Бойд, и все взгляды снова сошлись на Гедимине. Сармат посмотрел на объёмную карту ремонтной базы на голографическом экране. Даже её он сейчас помнил смутно.
— Где находился отсек с реактором для синтеза ирренция? — спросила самка-прокурор. Сармат, протянув руку, временно отстёгнутую от поручня и перевешенную на магнитную "цепь", неуверенно коснулся карты.
— Здесь, в самом хвосте. Тут шлюзовый коридор, тут был отсек управления... Реактор был здесь.
— Где находился цех переработки?
С картой дело пошло быстрее — отсеки, на которые указывал Гедимин, действительно были там. Он облегчённо вздохнул, — когда-то он мог с закрытыми глазами начертить всю базу, но сейчас безнадёжно путался в поворотах и переходах.
— Вы сами, своими руками, в одиночку собрали всё оборудование для этих двух отсеков, использовали его и поддерживали его работоспособность? — спросила миссис Парра. Гедимин недовольно сощурился.
— Я уже сказал — да.
— Тогда вы без труда расскажете, как был устроен ваш синтезирующий реактор, — сказала самка. — Самыми простыми словами, для неспециалистов.
Гедимин качнул головой.
— Стержни... — неделю назад сармат думал, что память восстановится после отдыха и заживления ран, но чем больше времени проходило, тем тусклее становились воспоминания, и тем с большим трудом выстраивалась обрывочная схема. — Рилкар для оболочек, наполнить сырьём... здесь затравка — окись ирренция, здесь... кажется, обсидиановый слой... на каркасе для жёсткости... а здесь... здесь источник излучения, он... он запускает реакцию синтеза, только... только я не помню код. Он должен пульсировать...
Сармат сжал пальцы в кулак и замолчал. Сердце билось непривычно громко и, по ощущениям, подкатилось под самое горло. "Не выплюнуть бы," — мелькнуло в голове.
Судьи переглянулись.
— Это всё, что вы можете сказать? — уточнила Парра.
— Нечего было выжигать мне мозги, — буркнул сармат, откидываясь на спинку кресла. Голова гудела.
— Следующий пункт, миссис Парра, — негромко сказал главный судья.
— Да, ваша честь, — отозвалась самка с видимой неохотой. — Что служило сырьём для реактора?
— Обеднённый уран. Лучше — генераторный плутоний, но... — сармат досадливо сощурился. — Его мало. Получать трудно.
— Где вы брали эти вещества? — допрос снова скатился на привычные рельсы, и гул в голове стал немного тише. — Где вы брали самый первый ирренций для запуска реакции?
— Линкен привёз, — ответил Гедимин. — Он снабжал меня. Ирренций с Ириена. Там его много. Целая планета...
Он едва заметно усмехнулся.
— Хочешь услышать про реактор? — спросил он, выпрямившись в кресле. — Дай мне его потрогать. Я всё вспомню. Хотя бы снимки покажи. Хотя... вы же его взорвали. Ладно, дай потрогать обломки.
По залу прокатился металлический грохот. Сармат еле слышно хмыкнул — похоже, обломки ему показывать не собирались.
— Вы помните, где находитесь? — спросил "Тилаколео", поворачиваясь к Гедимину всем экзоскелетом.
— С вами забудешь, — буркнул тот, недобро щурясь.
— Отвечайте на вопросы, мистер Кет, — приказал "Тилаколео", кладя две пары массивных "рук" на металлическую столешницу.
— Что вы делали с ирренцием из вашего реактора? — спросила Парра, покосившись на распечатку. "Пользуются бумагой, прямо как я," — мелькнуло в голове сармата. "Тут что, сканеры запрещены?"
— Отдавал Линкену, — ответил он. — Брал себе на опыты.
— Какого рода опыты? — поднял взгляд от распечаток судья Якобсон. Сармат недовольно сузил глаза.
— Я уже отвечал. Реактор.
— И подробностей вы так и не вспомнили? — уточнил Якобсон, прежде чем нырнуть обратно в распечатки — видимо, чтение всерьёз его занимало. — Сколько ирренция ушло, какие изменения были внесены...
Гедимин качнул головой.
— Дай мне на него взглянуть. Я вспомню. Но сейчас... — он пожал плечами и досадливо сощурился. — Мне самому это не нравится. Я этого не хотел.
В зале послышались нервные смешки.
— Для чего Линкену был нужен ваш ирренций? — спросила прокурор. — У него был доступ к Ириену, к залежам ирренциевой руды. Зачем ему была нужна ваша помощь?
— Ирренций — он разный, — неохотно ответил Гедимин, думая, не наболтал ли он лишнего. — Ириенский не взрывается. Лиску были нужны бомбы.
В зале зашептались. Два дрона, резко изменив траекторию, повисли напротив Гедимина.
— Вы понимаете, о чём говорите? — спросила самка. — Вы давали Линкену Лиску материал для изготовления оружия массового поражения? Вы знали, что ирренций используется именно так, или это ваши догадки?
— Я сам их делал, — отозвался Гедимин. — У Лиска не всегда получалось. Он хороший взрывник. А ядерщик — не очень. "Та-сунгар", например...
Сармат посмотрел на свои руки, серые от лучевых ожогов и сплошь покрытые шрамами. Относительно новой выглядела левая кисть — её недавно пришили, и пальцы, не успевшие потемнеть от "ядерного загара", казались чужеродными.
— А вот "Гельты" у него получались, — заметил он, подняв взгляд на судей. В зале на несколько секунд настала полная тишина, даже смешки и шелест прекратились, хотя никто не бил по столу кулаком. "Опять я сказал что-то не то," — подумал сармат, на секунду прикрывая глаза. "Да какая теперь разница..."
— Повторите, мистер Кет, — попросила Парра. — Вы не только снабжали Линкена Лиска материалом для создания оружия массового поражения, но и сами его изготавливали? Это происходило на территории базы? У вас было нужное оборудование?
Гедимин качнул головой.
— Там не нужно оборудования, — он свёл пальцы вместе, изобразив, хоть и неудачно, сходящиеся элементы. — Ирренций, обсидиан, излучатели. Осторожность. "Гельт" делается проще всего. С "Та-сунгаром" нужно считать. У Лиска не получалось.
