Ренетрат (Инверсант)

— О чем я? Ах да... Для начала, в чем заключаются функции ДСО. Единственная, по сути, задача департамента — борьба с инверсантами. Или — второе название — ренетратами. Мы устраняем последствия их проникновения в наш мир. Вам уже довелось столкнуться с этими тварями — догадываетесь, какое основное воздействие они оказывают на людей?

— Догадываюсь... — нахмурился Ярцев. — Убийство?

— Совершенно верно. Уничтожение людей. Инверсанты убивают по-разному, но после их прихода всегда остаются трупы. Есть мнение, что твари попросту питаются людьми. Вернее, пожирают энергию, выделяющуюся при гибели человека. Но это всего лишь гипотеза.

— А откуда они, кстати, приходят?

— Увы, мы не знаем. С другой планеты, из параллельного мира, с изнанки нашей реальности, из иной вселенной — версий много... но до правды пока никто не докопался. Известно одно — они проникают извне.

— А почему их так называют — инверсанты, ренентраты?

— 'Инверсант' — от 'инверс', то есть 'противоположный', 'обратный'. Какой-то умник назвал, и прижилось. А откуда 'ренетрат'... По этому случаю у нас байка есть в департаменте. Говорят, что в двадцатые-тридцатые годы тварей изначально называли пенетрантами, от английского прилагательного 'penetrant' — проникающий. Но на одном совещании будущий руководитель спецгруппы по борьбе с тварями, докладывая о выявлении опасных сверхъестественных существ, разволновался и брякнул что-то о ренетратах. А исправлять свой ляп побоялся. Времена тогда крутые были. Это название и вошло в секретный приказ о создании отдельной группы.

— Прикольно, — выдохнул Илья.

— Вопрос спорный. — Полковник покачал головой. — Уверен, тогда никто ничего смешного не увидел. Тем более что в эти времена репрессии затронули наших предшественников. Руководство ОГПУ, а затем НКВД требовало успехов в противостоянии с ренетратами, но какие там могли быть результаты... Оружия — ноль, информации мало, экстрасенсов и магов толком не привлекали. Выявляли тварей от случая к случаю, полагаясь фактически на удачу. Да и людей было — кот наплакал. Это сейчас у нас целая служба. И то, по правде сказать, успехов маловато. Специальное оружие только в последние годы разработали, применялось оно редко, да и не на всех тварей действует. А в то время... — Смирнов покачал головой. — Вот и расстреливали предшественников пачками. Так что нам повезло.

Ярцев пожал плечами, мол, еще неизвестно, повезло ли. Но озвучивать сомнения не стал. Лишь спросил:

— А когда вообще департамент создали? В двадцатых?

— Что, любопытно?

— Очень.

Полковник, к счастью, оказался отличным рассказчиком, и слушать его было интересно.

— Если хотите, я сделаю небольшой, так сказать, экскурс в историю.

Илья хотел, поэтому кивнул.

— А при желании вы можете покопаться в ведомственных архивах — там много занимательного хранится.

— В самом деле? — удивился Ярцев.

— В смысле?

— Я могу вот так спокойно в ваших архивах порыться?

— А почему нет?

— Ну, допуски разные, секретность.

— Это есть, конечно, но коль вы станете нашим сотрудником, то автоматически получите допуск 'АА'. Выше только у Президента, премьера, силовых министров, их отдельных представителей, начальника Генштаба, секретаря Совбеза, директора ФСБ, его замов и нашего руководства.

— Ух ты!

— Привыкайте к новому статусу. — Смирнов улыбнулся. — Что касается истории... У нас по Департаменту бродит легенда, будто еще при Алексее Михайловиче Тишайшем один из дьяков Тайного приказа ведал делами одержимости бесовской и прочего чернокнижия. Однако это лишь легенда, подтверждающих документов нет. Правда, горячие головы утверждают, что на пустом месте слухи не рождаются, но тут, как говорится, не проверишь. Да и я лично сомневаюсь. Вряд ли существовал этот мифический дьяк. В Российской Империи, в отличие от европейских государств, инверсантами почти не интересовались: сказывались огромная территория, малая плотность населения, отсутствие регулярного и быстрого сообщения между губерниями. Хотя случаи появления ренетратов, конечно, фиксировались. Например, когда наши коллеги изучали архив Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, то обнаружили больше трех десятков докладных, датированных серединой девятнадцатого века, о неведомом душегубстве и демонах странного облика. Однако мер по названным запискам не принималось. До революции все случаи уничтожения людей тварями почти не расследовались — списывались то на разбойный люд, то на видения, то на ложные показания.

— А в Европе?

— Что?

— Вы сказали — в отличие от европейских государств... Там про этих тварей знали?

— В Европе знали. Еще семьсот лет назад ренетратами плотно занимался Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium.

— Чего? — Ярцев опешил. Да и как тут не опешить, когда полковник, пусть даже из спецуры, начинает сыпать латынью — это... мягко говоря, удивляет. Однако Илья разобрал знакомое слово и не опростоволосился перед начальством, догадался: — А, инквизиция.

— Совершенно верно. Наряду с искоренением ереси инквизиция бралась и за дела, связанные с нечистой силой, к которой относили не только ведьм и чернокнижников, но и потусторонних тварей. В пятнадцатом веке в Испании и Франции даже пытались охотиться на инверсантов. Справедливости ради стоит уточнить — практически безуспешно. Однако традиция — штука неплохая, европейцы накапливали знания, разрабатывали методы наблюдения, выявления, противодействия. И сейчас у них самые мощные и передовые структуры по борьбе с этими тварями. Особенно во Франции и в Ватикане. Наш департамент, кстати, нередко с ними сотрудничает. В командировки ездим, обмениваемся опытом. И вам, Илья Борисович, возможно, тоже предстоит...

— Неплохо бы.

Смирнов снова улыбнулся.

— А теперь вернемся к родным берегам... Как я уже сказал, в России до революции по ренетратам никто толком ничего не делал, не считая легендарного дьяка из Тайного приказа. А вот по части реальных фактов... Вопросом противодействия инверсантам заинтересовались уже при советской власти, в середине двадцатых. И сразу -предметно. В ОГПУ, в Секретно-оперативном управлении, в шестом отделении, которое занималось борьбой с православной церковью, конфессиями и сектами, была создана соответствующая группа. Через год она стала подотделом, но затем его ликвидировали. И воссоздали группу уже в тридцать четвертом при втором оперативном отделе Главного управления госбезопасности НКВД. Впоследствии группа неоднократно расформировывалась, воссоздавалась, реорганизовалась. Чехарда продолжалась до пятьдесят пятого, когда был основан тринадцатый отдел Второго главного управления КГБ СССР. Потом отдел сменил номер и переехал под крышу пятого управления КГБ — так называемую 'пятку'. Ну, никак не могли нас отделить от идеологии и религиозно-сектантского направления... А с девяносто третьего отдел передан в ведение Министерства обороны. Ныне мы уже департамент. Впрочем, я вам об этом рассказывал. Вот вкратце вся история...

— Очень интересно. Обязательно в архивах покопаюсь, если вы не обманули, конечно.

— Не обманул — гарантирую. — Смирнов усмехнулся. — Непременно покопайтесь, это действительно любопытно. А теперь пара слов о ваших непосредственных обязанностях...

Илья подобрался — интересно, что там ему уготовано.

— На самом деле ничего экстраординарного: после медосмотра получите удостоверение и следующие полгода будете проходить стажировку. Скорее даже — обучение. Но называется стажировкой. Разберётесь в видах тварей, их особенностях, поведении, степени смертоносности и так далее — точнее, в тех сведениях, что нам известны. Особое внимание мы уделяем развитию экстрасенсорных способностей. Кроме того, физподготовка, изучение оружия, стрелковая подготовка.

— Физподготовка — это что, кроссами мучить станете?

— Не то чтобы мучить, но чуть-чуть побегать надо.

Илья тяжко вздохнул. Кроссы он с детства не переваривал. Даже если маленько — перспектива нерадостная.

— Вы не вздыхайте так — честное слово, бегать не очень много придется. Стрелковой подготовке гораздо больше времени уделяется. А с подобным вооружением вы, уверен, не сталкивались, да и слышали о нём едва ли.

— Что за вооружение? — Ярцев заинтересовался.

— На занятиях узнаете, — начал играть в таинственность Смирнов.

И ведь подцепил, собака. Заинтриговал. Какой мужик оружие не любит! А тут еще намеки на офигенную хрень новейшей разработки. Ну, кто откажется из такой пострелять?

— Тогда ладно — стрелять я люблю.

— Замечательно. Значит, вам понравится. Что же касается самой работы, то она начнется после завершения стажировки. У обученных стажеров есть выбор: идти в аналитики, технари или оперативники. Как правило, если явных предпочтений нет, то новичков направляют в оперативный отдел. Там всегда недобор, да и опыт приобрести полезно.

— А в чем суть самой работы оперативников? — спросил Ярцев. — Чем занимаются аналитики и технари, я могу предположить, а вот тут... пас.

— Да примерно тем же, чем оперативные службы в других ведомствах. Ищут, выявляют. Только не преступников, а тварей из иных... мест. Состоялось проникновение ренетратов, наши сенсы его засекли — усиленная группа выезжает на точку. Чаще всего к шапочному разбору — тварей и след простыл. Но бывает, что и воевать с ними приходится. И последние годы, с появлением спецоружия, довольно результативно. За этот и прошлый год больше двух десятков инверсантов положили. Правда, мелочь в основном, но приятно. Раньше о таком только мечтать приходилось.

— Прикольно, — протянул своё любимое слово Ярцев. Без особой радости в голосе, лишь бы сказать что-нибудь.

Перспектива стать оперативником ДСО вдохновила его еще меньше, чем вероятные ежедневные кроссы. На беготне тебя хоть не сожрет никто, а вот тварь, если с ней столкнешься, запросто схарчит и не подавится. Как вспомнишь рогатого демона, так сразу пропадает охота... 'выезжать на место' и 'схватываться' с инверсантами.

Не заметив изменившегося настроения спутника, полковник выглянул в окно и сказал:

— А об остальном мы поговорим позже.

На этих словах автомобиль без малейшего рывка затормозил.

'Умелый водила, — отметил про себя Илья. — Да и машинка ничего'.

— Приехали, — оповестил Смирнов.

Он открыл дверь со своей стороны и вылез наружу. То же самое сделал шофёр. Илья слегка замешкался: он посмотрел в боковое стекло, и вид базы ДСО привлёк его внимание. Как бы ни выглядел секретный объект, интриговало уже то, что он являлся секретным.

— Мы вас ждём, — послышался голос Смирнова — ровный, без намёка на недовольство.

Тем не менее, Ярцев тут же поспешил покинуть сиденье.

Выяснилось, что секретная база внешне ничем не отличается от заурядной воинской части в каком-нибудь Мухо... урюпинске. Обычный высокий забор с колючкой, стандартные зеленые ворота, КПП, традиционный караул с автоматами — можно сказать, все по ГОСТу. Разве что караульные на КПП совсем не походили на солдат-срочников. Здоровые лбы явно старше двадцати пяти.

Проверив документы, один из 'лбов' дал отмашку, чтобы открыли ворота. Машина въехала на территорию базы. Внутри Ярцев тоже не обнаружил кардинальных отличий от обычной в/ч, а ведь сравнивать вполне мог. Дядька Ильи был офицером, и, когда лет пять назад его назначили на должность начальника штаба местной мотострелковой части, племяннику несколько раз пришлось побывать в гостях у подполковника Ярцева. Потом дядьку перевели в другой регион.

Илья осматривался, и в памяти его всплывали хоть и давние, но отчего-то удивительно чёткие воспоминания. И в образах проступало много похожего: асфальтовые дорожки, как и тут, между ними трава и кустарник, кирпичные здания, перед которыми — стенды, вокруг — деревья. Вдали виднеются полоса препятствий и стадион, рядом с ними турники-брусья-бревна. Перед двумя зданиями — площадки (наверное, выполняющие роли плацев). За деревьями заметны ангары. Военные туда-сюда ходят. В общем, полное служебное соответствие.

Ярцев невольно хмыкнул.

— Что, Илья Борисович? — отреагировал на эмоции новенького Смирнов.

— Это ваша база?

— Совершенно верно, — подтвердил полковник. — Точнее, ее внешний периметр. Вы ведь, похоже, бывали в воинских частях?

— Да, иногда.

— Вот, если кто незваный окажется на территории, хотя и сюда проникнуть непросто, — так и решит: обычная воинская часть. Маскировка своего рода. А во внутренний периметр незаконно попасть... Нет, подобных прецедентов пока не случалось.

— Понятно, — сказал Илья и вдруг спохватился. — А откуда вы знаете, что я в частях бывал? Впрочем, досье, наверное, посмотрели.

— Досье — не досье, но справки кое-какие навели, сами понимаете, без этого нельзя.

— Да чего уж там... — Илья пожал плечами.

Машина затормозила около группы ангаров, стоящих вдоль высоченного забора — вдовое выше, чем его собрат рядом с КПП. Открылись ворота, автомобиль въехал внутрь ангара и припарковался рядом с полуразобранным БТР.

— Пойдемте, дальше пешком проще.

Они выбрались из машины. Водитель остался. Прогулявшись между грузовиками, укрытыми тентами, полковник с Ильей спустились в смотровую яму и зашли в техкомнату. Внутри горел свет, за столом сидел усатый мужик в очках.

— Кузьмич, нам на территорию. — Смирнов показал на дверь за спиной усача.

— А это кто?

— Со мной. Вот пропуск.

Усач взял из рук полковника бумажку, изучил, вернул и что-то нажал. Щелкнул замок — видимо, на двери.

— Проходите.

За дверью начинался длинный извилистый туннель со множеством ответвлений. По счастью — хорошо освещенный, иначе бы Илья себе нос расквасил на одном из изгибов. Ещё одна радость: Ярцева вел полковник, поскольку, на неосведомленный взгляд новобранца ДСО, заблудиться тут легче легкого. После пятого или шестого поворота Смирнов и его подопечный вышли к другой двери — сестре-близняшке предыдущей. За преградой обнаружилась комната с решеткой, пост охраны и три 'волкодава' без знаков отличия, зато с автоматами. Самый здоровый принял у полковника документы и пропуск, навел на Илью какой-то непонятный прибор и сообщил:

— Все в порядке.

Волкодавы опустили оружие, решетка поднялась, и Смирнов повел Илью дальше. Через пару минут, миновав два коридора и очередной пост охраны, они поднялись на поверхность.

Внутренний периметр базы также не слишком впечатлял: те же асфальтовые дорожки, деревья. Разве что стадиона и полосы препятствий не было, а вместо крупных зданий и ангаров между деревьев прятались симпатичные одно-двухэтажные домики. Да еще забор внушал — бетонная стена высотой метров семь, не меньше.

— Это точно внутренний периметр? — на всякий случай уточнил Илья.

— Он. По большей части, тут жилые корпуса и административные здания. Все остальное глубоко под землей: испытательные полигоны, стрельбище, производственный комплекс, лаборатории. Процентов девяносто, как у айсберга, скрыто от чужих глаз.